Совсем иное

      Внутри всё разрывалось от адской боли. Тело, а вместе с ним и душа, ныло и вибрировало от ужасающей силы извне. Их словно раздирали на куски, растаскивая в разные стороны. Было тошно. И до ужаса противно. К самой себе. К этим отвратительным старухам.       Дафна со стоном поморщилась, поворачивая голову в сторону. Она лежала ничком, уткнувшись носом в мраморный пол и не видя ничего вокруг. Боль отупляла. Отдавалась в висках нудной протяжной мелодией, смешиваясь с затухающим злорадным смехом трёх голосов. В голове пока стучала единственная мысль: сестра спасена на Драконом забытой планете, а пламя сохранено вместе с ней. Старухи не доберутся до неё. Не знают, где искать. А Даф, она... Молодец. Вытолкнула бушующую силу из себя в малышку, и портал закрылся, спасая всё самое ценное, что у принцессы было в жизни. Теперь остатки былой магии по каплям уходили из её измождённого тела, принося неимоверные мучения. Но слёз не было. Ни одной. Плакать поздно. Слишком поздно.       Принцесса медленно, закусив до крови губы, перевернулась на спину, приподнимаясь, но тут же рухнула на пол. Зато теперь дышать стало немного легче, хоть грудь всё равно сдавливала жуткая боль.       Где-то вдалеке слышался шум сражения. Но он доходил до сюда как-то глухо, словно уже был готов закончиться.       Кто-то истошно кричал.       Кто-то рычал и пищал.       Кто-то плевался магией.       Кто-то...       Дафна прикрыла усталые глаза. Она уже ничего более разобрать не могла. Далёкий гул сливался в один нудный звук и давил на голову, словно норовя её раздавить. Хотелось выдрать на себе волосы от бессилия, но даже рукой пошевелить было... не то, что трудно. Так тяжело и неприятно, словно это была уже не её рука. Чужая чья-то. Даже усиленно напрягая мозг, Дафна не могла двинуть пальцем. Она понимала, к чему это приведёт, но поверить не могла. Не хотела. От осознания того, что душа её отделяется от тела из-за бешеной пляски чужой чёрной магии и собственной Сиреникса где-то внутри, было бы очень тошно. Потому Даф и старалась не думать об этом, хоть мысли её и бродили где-то неподалёку.       Так и лежала она на холодном полу, всеми покинутая, позабытая, брошенная во тьму и забытая светом. Лежала и то приходила в себя, то снова проваливалась в кровавую дремоту. И даже не почувствовала момента полного отделения души от тела. А когда очнулась, находясь под потолком, и увидела саму себя, бледную, мёртвую, лежащую на полу, то истошно завопила. Но её никто не услышал. Ибо уже опустело Домино к этому моменту и покрылось льдом.       Даже во дворце было холодно и мрачно. Мороз пробирался всё глубже и глубже в здание, расползаясь по стене узорами, а Дафна сидела над собственным телом и, покачиваясь из стороны в сторону, не могла поверить в произошедшее. Всё казалось таким нереальным. Неправильным. И дурным.