«Кошка ходит без одежки, Не справляется с застежкой — Вместо рук у бедной кошки Только лишние две ножки… Киса, киса! Сейчас я тебя поймаю!»
***
Руся спала на подоконнике, когда девушка медленно, крадучись, прошла по комнате и, приблизившись вплотную к тюли, встряхнула курткой, которую держала в руках, как браконьер сетью, пытаясь поймать животное. Кошка взвилась, стала завывать, шипеть, атаковать лапами гоняющую ее по комнате хозяйку. Уличив момент, испуганная Руся прошмыгнула мимо неудачливого ловца, забежала в ванную и забралась за душевую кабинку. Она выла и шипела, уворачиваясь от рук, цепкие пальцы которых силились достать ее из укрытия. «Ножик, понадобится маленький ножик! Можно взять его на кухне, об этом никто не узнает! Мне нужно найти королевство своего отца, я не могу выбраться из леса… Эй, моя зеленая, Девка хромоногая, Костяной ноги собачка, Погляди-ка поскорей, Кто стоит там у дверей?.. Я поймаю тебя, толстая жаба!.. Что это? Мне слышится, как шумит отцовская мельница, я слышу, как играет рожок моего отца…» «Опять этот звук! Словно колокольни: буммм! Как же болит голова! Дворник, вон, я вижу его из окна, борода лопатой, сплюснутый лоб, челюсть, выпирающая вперед. Фартук, метла… И топор… топор… На улице затеплились фонари. Передо мной открылась какая-то площадь, обметанная горьким пухом. Прошипел трамвай, уронил с проводов пригоршню разноцветных искр. Вот и топор. Лежит возле дерева. Это тот топор, которым Раскольников убил старуху. Надо схватить его и бежать к дому!» «Я подсыплю ей в вино сонное зелье, заколю ножами и сожгу в железной печи! Нужно только заманить ее сюда… Телефон! Его телефон лежит под кроватью!» «Я бродил в дремучем лесу, я искал тебя и перешел через Стеклянную гору, через разливы речные, пока тебя, наконец, не нашел… Софа, жду тебя сегодня у себя дома в 21:00. Дверь будет открыта. Глеб.» — она придет, придет… Сообщение доставлено.***
Девушка лет двадцати, русоволосая, длинноногая, изящного сложения, с миловидными чертами лица, большими, с легкой поволокой, карими глазами, подъехала к дому на Павелецкой ровно в назначенное время. По ее бледному и томному виду угадывалась аристократическая порода. Одета она была в темное полупрозрачное винтажное платье длиной до середины бедра, несколько старящее ее, но выгодно подчеркивающее фигуру. В квартире на седьмом этаже ее никто не встречал. Дверь, как и предупреждала смс, была открыта. Девушка беспрепятственно вошла внутрь и остановилась в гостиной, где стоял со вкусом накрытый стол. В полумраке горели свечи, и все располагало к приятному вечеру, однако в воздухе висело что-то гнетущее и горькое. Всю комнату заливала черная вязь, безотрадная как липкая смола. Стряхнув с себя неуверенность и странное чувство страха, она подошла к столу и села на один единственный стул спиной к двери. — Раз… два… три… четыре… пять… Я хочу играть! — раздался леденящий душу шепот. Но прежде отчетливо проступило физическое, до боли осязаемое, ощущение присутствия «хищника». В последний момент, когда пламя от свечей особенно ярко отразилось в ее зрачках, словно обжигая радужку, девушка обернулась и увидела глаза самого дьявола. В смертельном ужасе она приоткрыла рот, но топор был уже занесен над ней, и в следующую секунду руки той, чье имя она так и не успела произнести, изо всех сил вонзили сверкающее лезвие ей на голову.