The Non-coolest Love Story Ever

Тринадцатое сентября, даже несмотря на неблагоприятное совпадение с пятничным днем, выдалось для нашего героя весьма удачным, преисполнив его эйфорическим спокойствием на всю ближайшую неделю... Вплоть до кануна следующего уикэнда — пятницы двадцатого. Радужный во всех отношениях настрой и радость от предвкушения вечерней встречи с возлюбленным испортила упомянутая главой ранее Надежда Иосифовна, заприметившая его у парадной и нагрузившая пакетами со своими покупками. — Зайди-ка на минутку, — позвала она, открыв дверь квартиры. — Бабуль, ну че опять сломалось? — устало вздохнул Даня, сгрузив провизию в коридоре. — Иди, говорю, быстро, — вполголоса повторила она строго, затем прикрыла дверь, взяла его за локоть и потянула вниз, заставив наклониться. — Помнишь Ольку из второй парадной? Рыжую твою. — Ну? — нахмурился он в ожидании. — Ты ж за ней ухлестывал. — Ну, — кивнул он раздраженно. — Гулял с ней? — дождавшись второго кивка, она понизила голос еще на полтона: — Она, говорят, спидозная. Сходил бы ты к доктору, проверился. — Лан, — снова кивнул он удивленно. — Плохо, плохо, — запричитала тихонько баба Надя. — Вроде деука приличная, муж, ребенок... Хотя этот муж у нее блондин, сама рыжая, а Лешка малой, чертенок-постреленок, чернявенький-то совсем. Кудрявый такой, курносый, — прищурилась она, глядя на него с подозрением. — Так она ж сама черная, прост волосы красит со школы еще, — растерянно дернул плечом Даня. — А че чинить надо? — Иди с богом, — открыла дверь старушка. — Ирочку свою береги. Настороженно оглянувшись, он поспешил обратно по своим... вернее, маминым делам, так как вышел из дома в то утро исключительно потому, что той вдруг остро понадобились масло и разрыхлитель. — Кстати, Юлька твоя приехала, у бабки с дедом гостит, — крикнула ему вслед соседка. — Не моя давно, баб-Надь, — махнул он рукой, сбегая по ступеням. До магазина Даня так и не дошел, прямо у парадной наконец осознав, что именно рассказала ему Надежда Иосифовна и к каким жутким последствиям теперь могла привести его некогда преступная беспечность в отношении своей сексуальной жизни и интимного здоровья. Рыжая Олька Хазанова, школьная красавица на пару классов его старше, за которой бегало полдвора, никогда особенной благосклонности к нему не питала, но как-то раз, приняв на душу, была не столь разборчива в своих... чувствах, чем обычно грешил и наш герой. Некоторое время он просидел на скамейке, нервно скурив за раз три сигареты и судорожно пытаясь вспомнить, связывало ли его с этой тогда еще девушкой, а сейчас — красивой, ухоженной, гордой женщиной что-то кроме пьяных поцелуев. Настолько пьяных, что было сложно сказать, случилось ли хоть раз между ними какое-то сексуальное взаимодействие (которое он потом, разумеется, в подробностях живописал компании братанов). И если об Ольке ничего конкретного утверждать он не мог, то память нашего тогда еще бесшабашного героя услужливо подкинула еще с десяток примеров того, как он реализовывал свою привычку тайком избавляться от средств барьерной защиты прямо в разгар любовных утех, отдавая предпочтение старому и ненадежному методу прерывания данного процесса. Да и кто знает, сколько случаев незапланированной близости с не самыми проверенными девицами он не посчитал ввиду затуманенного алкоголем рассудка? И если раньше удобный фатализм позволял гнать от себя любые опасения на этот счет, наплевав на собственную жизнь, судьбу и тем более здоровье, то риск заразить аккуратного, чистенького во всех смыслах любовника каким-нибудь там СПИДом заставила отросшие на его голове кудри зашевелиться. Уже через несколько минут Даня настойчиво трезвонил в дверь к единственному человеку, с которым мог открыто поговорить о сложившейся ситуации и который точно подсказал бы, что делать и как себя вести. — Игореха, мне пиздец, — начал он с порога, без приглашения пройдя внутрь мимо удивленного друга и скинув кеды. — Мне надо... Договорить он не успел, в недоумении уставившись на сидящего на белом диване старого знакомого Карена — в одном белье и с бокалом шампанского. — Мы запоздало празднуем мою помолвку, — довольным голосом промурчал Игорек, вальяжно устроившись рядом с приветливо поздоровавшимся парнем и приобняв его за плечи. — А... А Марина? — хлопая глазами в изумлении, спросил наш герой. — Маришка на гастролях. — А она в курсе, что ты?.. — Конечно, в курсе, мы же тебе объясняли еще в прошлый раз, — закатил глаза друг. — Короче, мне пиздец, — решив, что армянский любовник хозяина квартиры тоже имеет право быть осведомленным о ситуации, так как косвенно связан с ним через Игоря, Даня упал на кресло и напряженно вздохнул. — У одной телки, с которой я, может быть, трахался, типа СПИД. Че делать? — Может быть или трахался? — вежливо уточнил Карен. — Погоди, — деловито выпрямился Игорек. — Во-первых, да, что это за «может быть»? Во-вторых, как давно это было? — Я не помню, — опустил он голову. — Мы сто пудов проснулись вместе, я драпанул оттуда быстро... И вроде сосались до этого ночью, но больше я ваще нихуя не помню. — Как давно? — Года три назад, чет такое, — неуверенно предположил он. — Я правильно помню, что ты в одиннадцатом году лежал в больнице с пневмонией? — слегка насторожился лучший друг. — Вроде да... — Так, мальчики, собираемся, — встал он, хлопнув себя по бедрам. То, как оперативно и без слов эти двое оделись и направились на выход, заставило нашего героя слегка запаниковать. — Игорех, че происходит, мы куда? — припустил он следом. — В кожвен, — ответил тот, вызывая такси. — А почему толпой? — вяло удивился Даня. — Типа ты трахался со мной, а Карен с тобой, значит, у нас у всех теперь СПИД? — И значит, мы умрем, — пропел тот, хмыкнув. — Нет, конечно. Мы с котей чистые, недавно сдавались. К тому же я с тобой не трахался. — Ну да, — засмеялся он нервно. — На будущее, Данечка, вирус иммунодефицита человека передается через кровь и интимные жидкости, но точно не через слюни. Будь ты носителем, чтобы от тебя заразиться, мне надо было бы надкусить твой член. — Или сильно прикусить щеку, — добавил Карен. — Значит, ты не мог заразиться, — с облегчением вздохнул наш герой. — Думаю, нет. К тому же, я проверился недавно сразу на все. — А Имран? — Вы занимались аналом? — Да. Нет... Мы пытались. — Так, Дань, конкретнее, — потребовал Игорь. — Он совал в тебя член? — Да. — В резинке? — Нет, — ответил Даня, при виде поджавшего губы Карена ощутив страх и вину. — Все плохо, да? — Нет, почему? — друг замахал подъезжающей машине. — Скорее всего, у тебя ничего не будет. — А зачем мы едем все? — поинтересовался он тихо уже в пути. — Во-первых, чтобы тебе не было так страшно, потому что я помню свои эмоции, когда пришел туда в первый раз, — повернулся к нему Игорь. — По той же причине. Во-вторых, зная тебя, могу сказать, что ты скорее завалишься на кроватку и будешь там две недели плакать, чем сходишь и проверишься. Ну и в-третьих, — усмехнулся он. — Хочу знать, можно ли тебя трахнуть, если ты надерешься. — Ну охуеть теперь, — раздосадовано выдал наш герой. Некоторое время он пребывал в задумчивости, не обращая внимание на тихую болтовню друга и его сидящего впереди любовника, печально размышляя о том, что «Теория шести жоповтыканий» работает и в негативную сторону. В реальность вернул задорный смех и голос паренька: — Внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку... Тянут-потянут и натянули друг друга. — Слушай, Карен, — решил он отвлечь себя животрепещущей темой. — А ты еще встречаешься с этим чуваком, который нам Имраху найти помог? — С Додиком? — догадался тот. — Нет, что ты. Мы давно не встречаемся, но иногда выходим куда-то вместе выпить и потусить. У него вроде есть кто-то сейчас. — Ты, что ли? — покосился Даня на почему-то чрезвычайно довольного собой лучшего друга. — Увы, не я, но я бы не отказался. — Ты уже в очереди на Имраху, — напомнил наш герой. — Меня интересует только его шампур, все остальное можешь оставить себе. — Кинжал, — хихикнул парень. — Боевая сабля, — заржал тот. — Че вы нашли в этом Додике?! — взвился Даня. — Я его видел один раз в жизни, чуть не сдох от страха, а вы еще с ним типа... Спать-гулять, то-се... Ну, ну Имраха еще полбеды, он хач на таксо, но ты?! — обратился он к Карену, ткнув в него пальцем. — Сладенькая моделечка... — У-у-у, — протянул Игорек тоном врача, столкнувшегося с запущенным недугом. — Кому-то срочно надо к психологу, — тихо заметил его любовник. С минуту он копался в телефоне, затем развернул на весь экран какое-то видео, протянул его Дане и загадочно улыбнулся. Ожидаемо фокус оператора оказался на взобравшемся на маленькую полутемную сцену огромном, словно сосна, пошатывающемся Додике с акустической гитарой в руках. Одет он был в какую-то растянутую майку и видавшие виды джинсы неопределенного цвета, на голове имел все тот же ворох нечесаных серых кудрей, а на лице, скорее всего, след от подушки. Когда снимающий видео человек подошел ближе, чтобы крупным планом запечатлеть ковыряющегося в грифе сонного мужчину, нашему герою самому невыносимо захотелось зевать. Но следом — почти мгновенно расхотелось, когда пальцы его недобитого соперника, удовлетворенного настройкой инструмента, ловко забегали по струнам в красивой, немного печальной мелодии. — Че, вся песня на одном аккорде? — ревниво проворчал он. — Даня у нас в музыкалке был гитарист-вундеркинд, — с легким оттенком сарказма прокомментировал его реплику друг. — Ненавидевший струнные, — процедил наш герой. — Музыкальный БДСМ, — хмыкнул Карен. — Ой, да, — вздохнул Игорек. — Ты бы видел, с каким энтузиазмом он скакал по кускам своей гитары после экзаменов... Ничего не ответив, Даня вернулся к просмотру видео, где Додик уже начал напевать что-то в микрофон. Его приятный, чистого тембра голос был тих, но что-то слышалось в нем... особенное, завораживающее, что сразу приковывало к поющему все внимание, почти гипнотически заставляя внимать. К припеву он вдруг разошелся во всю мощь своих немаленьких легких, продемонстрировав нечастое гармоничное вибрато и филигранное владение вокализом. Конечно же, такими терминами наш Даня не мыслил, позабыв их как страшный сон своего пубертатного периода, однако разрывался между эстетическим наслаждением от музыки и кипящей внутри ревностной желчью по поводу талантов бывшего любовника того, кто теперь принадлежал ему. «Ладно, булка ты ебучая, — думал он. — Мож, такого таланта у меня нет, пою я как дверь в твоем коммунальном сортире, но знаю, по крайней мере, побольше, чем полтора аккорда». Решив как-нибудь невзначай, гостя у своего избранника, взять его гитару «побренчать», что по сути значило, скорее, повыпендриваться, он немного успокоился. — М-м, может, позвать его на свадьбу? — мечтательно задумался Игорек. — Чтобы пел, пока мы идем к хупе... — Слышь, Игореха, я тогда не приду, — предупредил наш недовольный герой. — Кстати, меня пока запиши без «плюс один», — попросил Карен. — Ой, коть, зная тебя, я-таки оставлю «плюс один», — ухмыльнулся тот. — У тебя два с половиной месяца, чтобы найти себе папочку, потому что мне нужны нормальные подарки. — Сделай список, — посоветовал ему Даня. — Зайчик, ты свой подарок уже вручил. — А Имраха? Я с ним пойду. — От тебя часики, от него брюлики, тема закрыта, — друг довольно покосился на свое запястье, украшенное теми самыми часами. — Не, так не делается... — Ну, тогда можете замутить со мной праздничный тройничок. — Знаете анекдот про Чебурашку? — обернулся к ним Карен. — «Гена, давай я возьму чемодан, а ты возьмешь меня?» — «Ну давай, маленький извращенец...» — Вы уверены, что эт норм такая тема, учитывая, куда мы пилим? — возмутился наш герой. — А у нас геи как покемончики, — засмеялся Игорек. — Когда собираются в количестве больше двух, мутируют в пидоров. Судя по напуганному взгляду таксиста, по крайней мере один человек в машине был с ним совершенно согласен. — Так, Даня, ты давно ссал? — остановил его за плечи Игорек перед входом в клинику, даже не думая понизить голос. — Как проснулся, — неуверенно ответил тот. — Часов в пять или шесть утра. — Завтракал? — Не... — Хавал вчера жирное? — Ну, котлеты мамкины тока... — Отлично, тогда сразу дуй в туалет, мой с мылом все свои прелести с обеих сторон, а мы пошли за номерком. Осуществлять гигиенические процедуры в уединении общественной уборной было крайне неловко и даже неприятно, потому наш герой старался лишний раз не касаться ничего, включая стены. Без умолку трещащие Игорь с Кареном, которым было очевидно комфортно и привычно в компании друг друга, завидев его, освободили стул посередине. — Тут довольно быстрая очередь, через полчаса уже уйдем, — порадовал его лучший друг. — Странно, что в частной клинике вообще есть очередь, — удивился паренек. — А где платить? — заозирался Даня. — И сколько ваще вся эта байда стоит? — Все в порядке, Дань, об этом не беспокойся, — приобнял его за плечи Игорь. — Расскажи про вас с Имраном, — попросил Карен. — Вы же теперь встречаетесь? — Ага, — улыбнулся наш герой, чувствуя, что даже в таком месте и в подобном состоянии образ его возлюбленного согревает изнутри. — Еще с августа. — И как тебе? — Круто, — честно ответил он. — Я чет сначала ваще был без понятия, че дальше делать. Ну, мы типа встретились в кафе, потом встречались без всякого там, просто как приятели. Потом я его засосал, и оно как-то само... Типа, подтверждение, что мы в отношениях, но я тогда... Ну как бы ваще не ебал, как ся вести в отношениях. — Но если вам хорошо вместе, то какая разница? — улыбнулся Карен. — Проще всего вести себя естественно, — оторвался от телефона Игорек. — Ну да, — кивнул Даня. — Прост он так... Ну, как бы, не проявлял инициативу в плане ебли. То есть отзывался, но только если я начну, и я чет даже думал одно время, что он это... Как его... Демосексуал? — Демисексуал, — подсказал внимательный паренек, слушающий его с очевидной радостью. — Ну да. Но потом я к нему напросился и... Ну... Знаешь, мы попробовали один раз только нормально потрахаться, но чет как-то не вышло. — А что значит в твоем понимании — нормально? — Ну как нормальные люди, — стушевался Даня. — Ты имеешь в виду анальный секс? — уточнил Карен. — Типа того... — Оральный секс — это тоже секс, — вставил свое слово Игорек. — И петтинг — это тоже секс, — добавил тот. — И взаимная мастурбация. — Слышь, — хохотнул он, пихнув друга в бок. — Беня со Стасиком не обрадуются. Особенно Беня, пидорас ебаный. — Как раз не ебаный, — поправил его друг. — Потому и такой пидорас. — А что конкретно у вас не вышло? — полюбопытствовал юноша. — Имран вроде опытный парень... — Он-то да, а вот моя жопа — нет, — хмыкнул он. — А тебе совсем не нравится позиция актива? — В смысле?.. — Коть, он таких слов еще не знает, — захохотал Игорь, вернувшись в беседу. — Это здорово, что вы вместе, — с приязнью подытожил Карен. — Я думаю, он заслуживает встретить наконец такого... нормального парня, как ты. — Это как — нормального? — удивился Даня. — А вы че, знакомы? — Ну да... — Все между собой знакомы в этой тусовке, — перебил его Игорек. — В смысле? — повторил он, начиная подозревать неладное. — Вы че, тоже трахались? — Игорюня, — тот беспомощно поглядел на его друга. — Я не знаю, как отвечать на этот вопрос... — Дань, угомонись, когда два хача — это не считается, — ехидно засмеялся тот. — Но ты же сказал, что это бывший ебарь твоего бывшего ебаря... — поднял руки наш герой в недоумении. — Не мог же я сказать — эй, Дани, я скакал на твоем будущем жеребце, — со смущенной улыбкой отвел взгляд парень. — То есть я у него пятый? — задумчиво уставился в пол наш герой. — Сто пятый, — хохотнул его друг вслед за сдавленным звуком не то смешка, не то кашля со стороны Карена. — Дань, мир гомосекса вот вообще не моногамный. Ни разу. Скоро сам увидишь. Я своих партнеров лет в двадцать пять перестал считать. — А он у меня первый, — передернулся он в стеснении. — Это плохо? — Нет, почему? — хмыкнул юноша. — Да, есть многие, кто не хочет возиться с неопытными, потому что они... Неудобные, что ли. Но для серьезных отношений это не недостаток. — А есть те, что целево дрочит на свежие попки, — усмехнулся Игорек. — Илья, — хором произнесли они с любовником и захохотали. — Слуш, а ты на него подписан в Инстаграме? — спросил вдруг Даня, возобновляя мысленно свое расследование. — Да, конечно, все подписаны, с кем... — тот вдруг осекся, виновато взглянув на еще громче заржавшего Игоря. — С кем что? — уставился на него наш герой. — С кем он общается, — с легкой паникой в глазах поторопился ответить Карен. — А какой у тебя ник? — хмуро спросил он. — Сладкий колибри, — совершенно смутившись, признался тот. Когда на экране у входа в лабораторию загорелся номерок, предшествующий Даниному, Игорек принялся его инструктировать: — Так, главное, не волнуйся. Есть два анализа, простой и с длинным названием. Простой делают сразу, с длинным ответ ждешь от трех до десяти дней, но он надежнее. Поэтому я записал тебя на второй. — Иммуноферментный и блоттинг, — подсказал Карен. — Это не важно, какой будет результат, ты все равно останешься настолько же хорошим и ценным человеком, понял? — лучший друг заглянул ему в глаза доверительно. — У меня было несколько партнеров с ВИЧ, — добавил юноша. — Ничего особенного, просто чуть лучше следят за здоровьем, чем все остальные. С современным лечением это никак не мешает жить на полную катушку. — Э-э, не разводите панику, — нервно захихикал наш герой. — Я так только сильнее психую. Откровенно говоря, отвлеченный беседами и некоторыми новыми деталями прошлого своей пассии, он действительно не особенно переживал и волноваться по-настоящему начал только по завершении всех процедур. — А у тя было что-то по этой части? — спросил он друга, когда они попрощались с Кареном, поехавшим в центр города по своим делам, и отправились прогуляться по близлежащему парку. — Ой, и не раз, — заверил тот. — Даже сифилис был, пришлось долго на антибиотиках сидеть. И бактерии какие-то, и вроде даже ВПЧ... — Чего?.. — переспросил наш герой, почувствовав, как холодеют руки. — Это?.. — Нет, это ничего общего не имеет с ВИЧ, успокойся, — умилился Игорек. — Просто один из папилломавирусов, если иммунная система в норме, она сама его уничтожает. — Имран мне сразу, как только мы начали... ну, — он сунул руки в карманы, чувствуя себя беззащитным под лавиной новой информации. — Показал справку? — догадался друг. — Это нормально. — А я отмахнулся, — виновато опустил он голову. — Он даже не спросил ответную. — Потому что ты не выглядишь как гей с активной половой жизнью, — поддразнил его тот. — Или потому что ты свеженький. — И как мне ему сказать? — Пока говорить не о чем. Но я бы рекомендовал пока друг другу в задницы ничего не запихивать. Ну и не кусать друг друга до крови, если вы вдруг этим увлекаетесь. — А если будет СПИД? — почти жалобно спросил наш герой. — Да-ань, — протянул тот устало. — СПИД — это синдром. Состояние. Последняя стадия вируса, которую, кстати, в наше время можно откатить до относительной нормы, если лечиться. Само наличие вируса — это просто ВИЧ. Вирус иммунодефицита человека. Ничего страшного, просто будешь пить таблетки и иногда сдавать кровь, в остальном все как всегда. Вон у Васи что-то с щитовидкой, он с детства на таблетках и ничего, кровь с молоком, аж надкусить хочется, — подмигнул ему друг. — Кстати, если у тебя есть гепатит А, то у меня он теперь тоже есть. — Почему?.. — Потому что его запросто можно получить во время римминга. — Чего?.. — Нализывания очка. — Но я б его заметил, да?.. — Да. В такси наш несчастный перепуганный герой продолжал искоса глядеть на лучшего друга круглыми глазами, так как тот даже не пытался жалеть нервы очередного водителя и менять тему на более нейтральную. — Всякие неловкие моменты в процессе — это нормально, — успокаивающим тоном вещал он, видимо, припомнив замечание про неудавшийся анальный секс. — Все мы живые люди, и если у тебя или твоего партнера имеется полноценно функционирующая половая система, это очень хорошо, естественно и прекрасно. Блевануть из-за горлового минета — это не очень нормально, но случается, ничего страшного. Пердеж во время или после анала — это нормально. Че ты ржешь? — повернулся он к Дане. — Если тебя смешит пердеж, ты еще не вырос достаточно, чтобы совать в кого-то письку. — Да не, я это, — шмыгнул тот носом. — Вспомнил... Поиск газовых месторождений... — А мне жена в попку не дает, — печально сообщил им таксист. — Попробуйте римминг, — предложил Игорек, просунув голову между передними сиденьями. — Работает, отвечаю. После такого она сама в попку попросит. Со скоростью проведения анализов нашему бедному оребушку на редкость не повезло: из заявленных трех-десяти дней результаты пришли лишь на девятый, озарив хмурое небо и вернув состояние абсолютной эйфории и упавшей с плеч горы. Судя по приложению в письме, что он получил на электронную почту, здоровье его благодаря какому-то феерическому везению было крепким и непоколебимым, за исключением каких-то бактерий в... производимой мочевым пузырем жидкости, однако их количество укладывалось в нормативные рамки. Положа руку на сердце, он допускал вероятность такого исхода по той причине, что в половине своих пьяных похождений скорее приписывал себе интимные победы, чем в действительности одерживал их, тогда как память со временем услужливо сама себя корректировала. Хотя, откровенно говоря, с рыжей Олькой он переспал бы даже сейчас, отпусти его Имран на легальный левак... Устыдившись этой странной мысли, он набрал своего избранника и несколько минут слушал короткие гудки. Затем вдруг впервые задумался о том, как все эти девять дней ощущал себя тот и как мог воспринять краткие беседы, его нервные, скупые ответы, нежелание встречаться и полное отсутствие объяснения каких-либо причин резкой перемены в поведении. Признаться в причине инициированной «паузы» в отношениях у него не хватило смелости — слишком стыдно было сказать так много сделавшему для него человеку, что в ответ на заботу тот может быть одарен букетом не самого приятного содержания. В прошлые выходные он придумал отмазку в виде внезапного отъезда к бабке на огород; посреди недели уверял, что приболел, находится под надежной материнской опекой и не хотел бы заразить свою Ириску; в минувшую пятницу снова отказался почтить того визитом или пригласить к себе, наплел что-то мутное и в целом во время бесед все больше молчал, не способный отвлечься от траурных мыслей о скором совместном путешествии в мир дольний. Конечно же, ничего не понимающий Имран был в печали и растерянности, тщетно пытаясь выяснить, что же случилось у его прежде такого ласкучего оребушка и на какие действия, информацию или реплики он вдруг мог так сильно обидеться. Возможно, этот мнительный товарищ решил, что интерес его любовника начинает угасать и тот просто исчерпал желание видеться, встретил кого-то еще или решил, что такие отношения ему не подходят. Во время их последней беседы тем пятничным вечером он даже сначала попросил сказать ему прямо, если что-то пошло не так или если Данечка вдруг понял, что не хочет продолжать. Кажется, как раз в этот момент нашего героя что-то отвлекло, и потому реплику эту он пропустил мимо ушей и вспомнил лишь теперь, когда Имран упорно не поднимал трубку. Паника, накатившая от осознания, что предмет его пламенных чувств мог решить, что история между ними подошла к завершению, и исключить его из своей жизни, оказалась гораздо менее переносимой, чем мысли о возможной скорой кончине обоих. Потому, не анализируя и вообще не особенно задумываясь о состоятельности своего решения, перепуганный Данечка сорвался с места, метнулся к метро и уже через полчаса в темпе направлялся по Садовой в сторону Мучного переулка. «Булка с Мучного переулка», — с тоскливой нежностью напевал он про себя, представляя, как через несколько минут обнимет свою пассию, повалит на диван и зацелует до припухших губ и сорванного дыхания... Имрана, конечно же, не оказалось дома. В коммуналку пустила его Майя, тихая скромная радость которой немного скрасила мучительное ожидание. В благодарность за приглашение на обед с грибным супом и овощным рагу Даня предложил ей укрепить стоящие вдоль стен шкафы и высокие тумбы, дабы кто-то из детей в момент игры не опрокинул неустойчивую мебель на себя. Загвоздка в этом конструктивном плане была только одна: пресловутый перфоратор все еще находился в запертой комнате Имрана, ключи от которой имелись только у дивного во всех отношениях Артура, который беспробудно дрых после бурной ночи в каком-то кабаре. Около трех пополудни Ослепительная Гюзель выползла из своих покоев смывать пугающе размазанный макияж, будучи похожей более на гибрид клоуна и енота, нежели на даму. Открыть комнату Имрана «только для хахаля распутницы Гюльчатай» он согласился при условии, что тот укрепит также полку в туалете. Помощь в проделывании отверстий в старых и плохо поддающихся сверлу стенах потребовалась также Гиле, не объяснившему зачем. Навестив с инструментом его довольно аккуратную, современно оформленную комнату с большим количеством разнообразной компьютерной техники, Даня ненадолго углубился в размышления, как этот терпеливый татарин ощущает себя в таком балагане: жил поначалу в общем пространстве с каким-то сбродом из бандита, припизднутого театрального актера, старухи и мужика, пляшущего на сцене в платье. Потом старуха и бандюган отсеялись и появился относительно юный чуркобес, не стесняющийся водить к себе мужиков. Следом возникла черножопая Чизетта, баба с выводком и компания укуренных хиппарей... «Так вот чего он все время такой хмурый», — мысленно посочувствовал он Гильямиру. Полка в туалете от попыток ее подвинуть окончательно отвалилась, потому Даня, недолго думая, просто сделал два новых отверстия для крючков сантиметров на пять выше. Когда Майины шкафы были накрепко приделаны к близстоящим стенам при помощи найденных по закромам уголков, он почистил сверла, сложил перфоратор обратно в чемоданчик и прилег отдохнуть на диване своего избранника. Чувство вины не давало спокойно задремать, потому он вытащил из шкафа один из свитеров, сильнее других пахнущий его Ириской, положил его под голову и некрепко уснул, прижавшись к спинке дивана и ощущая себя в уюте и безопасности. Через несколько часов его неприятно разбудили нарастающие вопли из коридора. — Ты кого приволокла, мразь, сука ебливая?! — судя по голосу, скандалил некий крайне сердитый и не менее пьяный мужик, к жителям этой квартиры не относящийся. Нарушителем покоя оказался высокий плешивый парень с неприятным лицом, в роговых очках и типичном прикиде программиста. Как Дане позже рассказали, это и был бывший муж Майи по имени Толик. Супруга дала от него деру как раз из-за проблем с самоконтролем, так как удерживать свой гнев человек этот не умел, не брезгуя рукоприкладством и срываясь даже на собственных детей, которых и в этот раз называл ублюдками, обвиняя почти плачущую женщину во всех смертных грехах, но главным образом, распутстве. Причиной конфликта оказался электрик по имени Иван, подвижный бритоголовый дядька с небольшой козлиной бородкой и видом добряка, заменивший проблемную розетку на две исправных и не сумевший отказаться от приглашения остаться на чай «ну очень милой девушки». По закону подлости именно в момент дружелюбной беседы Майю решил озадачить своим визитом бывший муж, к тому моменту уже изрядно принявший на душу. Однако недальновидный сей персонаж никак не мог предположить, что у соседа его «гулящей потаскухи-жены» окажется в гостях агрессивный хахаль-гопник, которого вид мужчины, поднявшего руку на плачущую женщину, весьма жестко стриггерит. И если мирный Иван успел только схватить пьяного дебошира за руки с растерянным «Мужик, успокойся, ты бухой!», наш не отличающийся терпением герой стартанул прямо от двери комнаты и налетел на того со всей немалой силой своей тощей, но жилистой тушки. Вы можете спросить, какой фактор является определяющим для победы в уличной, некрасивой, не зрелищной, обескураживающе реалистичной драке. Даня бы ответил — отсутствие страха боли и страха причинить боль. В данной ситуации нанести ущерб супостату он не только не боялся, но даже искренне желал, видя перед глазами не постороннего мужика и малознакомую женщину, а собственных конфликтующих родителей. Тогда он был слишком мал и беспомощен, чтобы хоть как-то суметь защитить мать, но теперь... Отпихнув коллегу, он вытолкал не ожидающего нападения Толика на лестничный пролет, там же повалил и наскочил сверху, выливая на него в промежутках между ударами — в основном, по лицу — весь словарный запас фени, коей когда-то нахватался в обезьянниках. Позади, в коридоре квартиры, Кира обнимала рыдающую Майю; Ильяша закрылся в комнате с детьми, отвлекая их от разборок взрослых своими замечательными русалочьими косами; Артур загораживал их всех собой непонятно от какой напасти, триумфально взирая на восстанавливаемую справедливость; Иван же с Гилей тщетно пытались отскрести бешеного оребушка с его ничего не понимающей хмельной жертвы, но никак не могли достаточно крепко его ухватить. Даже выскочившая из коммуналки напротив бабулька со скалкой наперевес, кричащая, что сейчас вызовет полицию, не произвела на нашего увлекшегося процессом героя совершенно никакого впечатления. В отличие от встревоженного, но неизменно ласкового «Данечка», раздавшегося над ухом. Секунды замешательства хватило, чтобы Гиля на пару с появившимся из ниоткуда Имраном подняли его, крепко держа за плечи. Иван тут же присел рядом с пострадавшим, вяло сплевывающим залившую лицо кровь из разбитого носа — возможно, с парочкой зубов, — Гиля вернулся в коридор, дабы обсудить с соседями целесообразность вызова «скорой», тогда как Имран прижал его к себе до боли крепко, позволяя ощутить почти паническое сердцебиение. — Пойдем, — повел он его в комнату мимо собравшихся в коридоре, включая Ильяшу с висящими на его огромных штанах детьми. — Пойдем к нам, драгоценный мой, — зачем-то повторил он встревоженно уже у дверей. — Прости, я это, — начал Даня, чувствуя горлом, будто надорвал немного голос. — Чет переборщил... — Хороший мой, — тот с озабоченным видом взял его за руки, разглядывая сбитые в кровь костяшки. — Надо обработать. — Прост я не мог это видеть, — он невольно начал оправдываться, когда Имран принес с кухни пиалу с водой, вытащил свою аптечку и усадил его за стол, чтобы промыть и продезинфицировать раны. — Он ее ебнул, понимаешь? Прям по роже, не как пощечину, а прям сильно, как мужиков ебашат. Ну, я и психанул... — Ты все правильно сделал, — тихо, но уверенно сказал тот. — Я попросил их не вызывать ни полицию, ни скорую. Кира с Гилей промыли ему лицо и отправили восвояси. Думаю, этот раз он запомнит. — А че, эт не впервой? — удивился Даня. — В прошлый раз я сказал ему, что прирежу, если еще раз заявится, — цокнул его избранник. — Но, кажется, был недостаточно убедителен. — Так бухой же, инстинкт самосохранения тогось, — хмыкнул он. — Отключен. Имран намазал его костяшки какой-то прохладной мазью и аккуратно поцеловал обе ладони. — Постарайся сегодня не сильно сжимать кулаки, хорошо? Пусть кожа затянется, — он улыбнулся нервно, только сейчас позволив заметить собственную мелкую дрожь. — Ириска, — виновато позвал наш герой. — Я тебя расстроил. — Напугал, но не расстроил, — пододвинулся к нему тот вместе со стулом, притягивая к себе в объятие. — Мой воинственный оребушек... Где ты был всю неделю? — Ириска, — Даня заглянул ему в глаза, затем быстро опустил голову. — Прости меня, я дурак. Я... — Что такое? — Имран бережно погладил его по волосам. — Я пиздец пересрал... Сначала, что болею чем-то и тебя заразил, потом — что ты решил со мной расстаться, потому что я не приезжал, потом... — Данечка, — перебил его тот. — Сердце мое... — Прост понимаешь... Я... Кароч, мне бабка та сказала, что моя... Ну... Бывшая... Не та, которая Юляха, а другая, мы мутили давно, пару лет назад... Кароч, что она спидозница, и я так перестремал. Погнал двадцатого в кожвен, потом дохуя времени ждал анализы, высрал центнер кирпичей от мысли, что тя мог заразить какой-нить хуйней... — он уткнулся лицом в сгиб шеи своего избранника. — Потом получил результаты, здоров как ебаный космонавт, потом чет думаю — а как же моя булка, я ж ниче не сказал, прост слился так и все... Короче, драпанул утром к тебе, Майя мне пожрать дала. Лежал, занюхивал твой свитер и вырубился. И тут этот орет... Ну я со сна и въебал. — Почему ты мне не сказал? — Имран обнял его лицо ладонями. — Я же твой партнер, твоя пара, между нами должно быть доверие. — Мне было стыдно, — снова попытался спрятаться у него на груди наш герой. — Очень... Мне все время кажется, что я для тя... Ну... недостаточно хорош. — Ты не просто достаточно хорош, — прижал его к себе тот. — Ты лучшее, что случалось со мной в жизни. Пожалуйста, не исчезай так больше. Твои проблемы — это мои проблемы. Я хочу быть с тобой и в счастье, и во всем остальном... — Эт мы типа женимся щас? — поднял голову Даня, улыбнувшись вымученно. — Я согласен. На все и заранее. Не дожидаясь позднего вечера, они расстелили диван, по очереди сходили в душ, после которого Имран еще раз помазал его руки, перекусили наскоро и улеглись в ямку по центру постели, согреваясь друг о друга в прямом и переносном смысле. — Я так скучал, — шепотом пожаловался его любовник между поцелуями. — Думал, с ума сойду. — Я тоже скучал, — вторил ему наш герой, увлекая на себя. — У меня теперь есть справка, мы оба здоровы и можем делать все, что захотим. — Хоть брататься на крови, — заулыбался Имран, устроившись между его бедер и чуть потираясь своим предметом гордости о Данин. — Я ща кончу за минуту, — смущенно предупредил он. — Пиздец как хочу тя... Тот с нежностью улыбнулся в ответ и сполз ниже, погрузив его ноющий от желания орган в блаженное, влажное, шелковистое тепло. — Еще только десять вечера, — удивился наш герой, оторвавшись от губ своей пассии, покрасневших от долгих, неторопливых, почти ленивых ласк. — Те завтра на работу? — Нет, я взял пару выходных, — улыбнулся тот. — Катался всю ночь и сегодня полсмены. Останешься у меня? — Ага, — заурчал он, прижимаясь к любовнику. — Заебу тя до потери сознания. — Мне нравится, как это звучит, — столь же томно известил его тот. Изрядно осмелев из-за более чем недельного вынужденного воздержания, уже через час после первой любовной кульминации Даня снова полез к своей пассии за ласками, на этот раз наглым образом на него взобравшись и совершенно не стесняясь чрезвычайно приятных возвратно-поступательных движений тазом — как оказалось, не менее положительно оцененных разомлевшим Имраном. — Так хочу тебя, — шептал тот ему в губы, плавно двигаясь навстречу и легкими движениями проскользнувшей между их животами руки оглаживая сразу оба члена. — Как хочешь? — с затаенной надеждой осторожно спросил наш герой, едва сохраняя рассудок от ощущения крепких, горячих бедер, обнимающих его собственные. Ответить его пассии помешала оглушительная в наэлектризованной тишине трель треклятого самсунга, не утихающая с добрую минуту наивного ожидания, что звонящему надоест трезвонить ближе к ночи в воскресенье. — Может, это мама? — предположил Имран. — Возьми, вдруг она волнуется. Чертыхаясь от осознания, что только что ему, вероятно, сорвали новый виток их с любовником сексуальных отношений, практически момент истины, когда под ним лежал обнаженный прекрасный мужчина с уже раздвинутыми в покорном приглашении ногами... — Да бля, — злобно выплюнул он, обнаружив на экране обескураживающее «Васек», и нажал на прием. — Сука, ты мне только что еблю обломал. — Сорян, братан, спасай, тут тако-ое, — запричитал тот слегка истерическим полушепотом. — Не понял, че там у тя? — он удивленно уселся на постель, устроив ладонь на коленке возлюбленного. — У нас форс-мажор! — запричитал Азаренко. — Чрезвычайное обстоятельство! Отчаянное положение, я бы сказал! — Ну Вася, блядь, не томи! — Кароч, мы застряли в лесу где-то хуй знает где, Бенин телефон сел, наши со Стасяном ща сядут, Нате звонить нельзя, она не знает, что я тут... Денег нет, такси не приехало. Кароч, Дань, спасай. — А где я вас искать буду в темноте? Че за лес ваще? — Да хуй знает, — запаниковал Вася. — Мы приехали на чуваке, который обкурился, съебался с машиной и вещами, и терь тут торчим... Я те могу координаты прислать. Стасян вырубил телефон, пока мой работает, у него пятнадцать процентов, у меня еще одиннадцать. О, уже десять. Спаси нас, братан! — Долбоебы, блядь, — выдохнул он в трубку удрученно и нажал отбой. — Охуеть. — Что такое? — сел на постели обеспокоенный Имран. — Застряли в лесу без денег, телефоны садятся, Даня, блядь, спасай, — резюмировал он сумбурную беседу угрюмо. — Ща пришлют координаты. — Ну поехали, — рассмеялся тот, которого ситуация скорее забавляла, чем беспокоила. — Только на заправку заскочим. — Суки блядские, — бормотал наш герой, спускаясь за ним на улицу. — Уроды... Как немой укор его деструктивному альтруизму впереди маячила крепкая, округлая, восхитительная пятая точка его невероятно сексуальной пассии, которую так и хотелось завалить на капот, или уложить на задние сиденья, или прижать к стене на стоянке... Он был критически недоволен, что коварные друганы посмели оторвать его от любовника, который вроде бы был сегодня не против уступить ему... кхм... ведущую позицию и даже так маняще разводил бедра... Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, он сел в машину, надеясь отвлечься хоть немного от мыслей о сексе, даже начал подпевать уже почти полюбившееся «Эй-лей-лей», но в голову то и дело лезли приятные мысли о том, что у Имрана и задница побольше, и член у Дани намного скромнее в габаритах, чем его, ввиду чего его невероятно привлекательной в этот момент пассии должно быть почти не больно, если он... — Пробок нет, быстро доедем, — подбодрил его оживившийся Имран. — Я хочу ебаться, — сердито проинформировал его наш герой. — Хочу трахать тебя прямо сейчас прямо тут. — Данечка, — выдохнул тот, бросив на него взгляд из-под прикрытых ресниц. — Приедем и будем трахаться всю ночь, как два молоденьких кролика. — Я хочу сейчас, — печально пожаловался он, затем вдруг заулыбался от пришедшей в голову хулиганской мысли. Имран охнул почти жалобно, когда проворная рука неожиданно пробралась под резинку его надетых на голое тело мягких спортивных штанов и сжала полувозбужденный член, за несколько секунд вернув его в исходную боевую готовность. — Данечка, душа моя, погоди, — попросил он уже вознамерившего наклониться любовника. — Дай мне хотя бы на трассу выехать, где ровно. Объяснять компании братанов, почему у их кореша такой красный и влажный рот, Даня не собирался, да и разглядеть это в темноте им было достаточно сложно. — Какого хуя вы забрались в такую глушь?! — взвился он, вылезая из машины. — Тут не то что транспорта, тут дороги нет! — Мы курили гашик, — повинился Стасик. — Вы раньше нормалек так делали то же самое у тя дома, — вплеснул руками Даня. — Да, но это же гашик, — доверительно сообщил тот. — Данечка, лучик солнышка, золотко, спаситель наш, — запричитал Азаренко, попытавшись его обнять. — Васек, не беси меня, я почти начал ебаться, когда ты позвонил. Из темноты послышалось раздосадованное «Буэ» голосом Бени. — Привет, Дань, — обнял его сзади Натан, заставив подскочить и завопить от неожиданности. — Господи, Братан, ты че?! — повернулся он, задыхаясь. — Я чуть не обосрался от ужаса... — Прости, — виновато улыбнулся тот. — Давайте придумаем, как упаковаться, — подал голос Имран. — Машина рассчитана на пятерых, а нас шесть. — У Васи есть права, он может вести, а я сзади сяду тебе на колени, — предложил Даня самый оптимальный, на его взгляд, вариант. — Загвоздочка, — вставил Азаренко. — Права уехали с тем чуваком. — Так, ладно, тогда Имран точно за рулем, — стал рассуждать Стасик. — Можно Беню вперед, как самого широкого... — Не поеду я с этим пидором, — оскалился его лучший друг. — Ну тогда ночуй в лесу, — пожал плечами Даня. — Красаучек может поехать в багажнике, если мы ему так не нравимся, — хихикнул Имран. — У меня даже пледы есть. — Можно Стаса вперед, а Даню на меня, — робко подал голос из темноты Натан, которого из-за черной одежды практически не было видно. — Да, это по ходу единственный нормальный варик, — согласился наш герой. Затолкав в багажник быстро рассованное по пакетам походное барахло, они расселись по местам, после чего Имран завел машину. — Стасян, подвинь кресло вперед, я тут как крендель на Братане, — возмутился Даня, которого почему-то вдруг стали смущать руки Натана на талии и ощутимое сквозь одежду тепло его бедер и живота. — Ты можешь облокотиться на меня, — разрешил тот, потянув его назад. — Иначе будешь биться головой о потолок. То, что этот юноша не слишком хорошо ощущает границы чужого личного пространства, Даня знал и так, однако не ожидал, что это когда-нибудь станет... Не то чтобы проблемой, но слегка конфузящим обстоятельством. Он постарался дышать ровнее, когда почувствовал, как тот обнял его за талию и прижался щекой к задней части плеча. — Ой бля, — сдавленно выдал он на очередной кочке, устыдившись странного возбуждения от того, что в присутствии любовника елозит пятой точкой по интимным местам другого парня. — Прости, Братан. — А с какого раза ты сдал на права? — любознательно поинтересовался Стасик, оценив ловкость водительских навыков Имрана на сложных участках просеки. — С никакого, — очаровательно улыбнулся тот. — Это как? — наклонился к ним сидящий за Стасиком Вася. — Я их купил, — подмигнула Дане в зеркало заднего вида его коварная пассия. — Серьезно?! — взвился Азаренко. — А ты когда-нибудь стукал машину? — попытался продолжить светскую беседу Стас, по всей видимости, не понимающий, о чем говорить с новой любовью друга. — Не-а, — похвастался Имран. — Вообще? — удивился Вася. — Один раз меня пытался забодать баран и помял бампер, — припомнил тот. — А ты правда купил права? — спросил Даня ехидно. — Ну да, — пожал он плечами. — Кто у меня их спросит в горах? Баран? — А откуда ты правила знаешь? — удивился Стасик. — А я их не знаю, просто делаю как все, — хмыкнул Имран. — Ириска, харэ пугать пацанов, — заржал наш герой. — Это ты нас наебываешь? — подозрительно уставился на него Вася. — Отчасти, уазможно, — кивнул тот весело. Сложно сказать, в какой именно момент этой дискуссии придавленный легким, но не слишком удобным ввиду костлявости Даней Натан заметил наконец, как сильно тот возбужден, и смутился еще сильнее, понимая, что сидящему сверху другу гораздо легче ощутить его яркую ответную реакцию. «Ай-ай, бля-я, — судорожно пытался собраться с мыслями наш герой, жалуясь мысленно своему возлюбленному. — Ириска, бляха-муха, у меня почти в жопе хуй Братана, я щас прям тут обкончаюсь, спаси меня, Ириска-а». — А что, если нас остановят и оштрафуют? — заволновался вдруг Беня. — А от нас гашиком шманит... — Не остановят, я знаю места, где сидит ДПС, — успокоил его Имран. — Мы их просто объедем. — Может, реально Даню в багажник? — неуверенно предложил он. — Ага, он нас спас, а мы его как запаску в багажник? — скептически возразил Азаренко. — Слышь, Беня, не выебывайся, — раздраженно отозвался предмет их спора. — А то ща специально для тебя Братана засосу. Он тут же пожалел о своих словах, чувствуя, как паренек под ним задышал чуть чаще и крепче прижал к себе за талию. — Прости, пожалуйста, — прошептал Натан ему в ухо. — Я надеюсь, тебе не очень неприятно. — Норм, Братан, с кем не бывает, — так же тихо ответил ему Даня, прикладывая усилия, чтобы не оттопыривать жо... Чтобы не усиливать и без того тесный контакт. — Имран, а ты мусульманин? — снова пристал к водителю Стасик. — Да, — кивнул тот. — Но я добрый мусульманин, я ни с кем не ругаюсь. Я взрываюсь внутри себя... — И в Даниной жопе, — тихо добавил сердитый Беня. — Ириска, слышь, он меня заебал, можно, я мелкого засосу? — Да, только недолго, — захохотал Имран. Глядя прямо на нетерпимого друга, Даня сделал вид, что действительно тянется поцеловать Натана, чем заставил первого завизжать в ужасе, а второго замереть в радостном удивлении. — Пизде-ец, бедняга, — громко заржал Вася. — Он даже не может выпрыгнуть из машины, — подхватил его хохот Стасик. — Потому что с одной стороны пидоры, с другой я! — И еще непонятно, что хуже... — Ты видел его губехи? — присоединился к поддразниванию наш герой, окончательно смущая и без того сжавшегося Беню. — Джоли вообще хуйня рядом с ним! А представь, как он круто сосет... Прости, Братан, ничего личного, — обернулся он на секунду. — Ничего, все хорошо, — едва дыша, отозвался тот. — Кто-то возбудился-я, — ехидно затянул Вася, с хитрой улыбкой толкая жертву их шуточек плечом. — Выпустите меня отсюда, пидоры ебнутые! — не выдержал тот. И хоть нашему доброму Дане и было жаль этого латентного, в лучшем случае, бисексуала в шкафу, себе с Братаном он сочувствовал гораздо сильнее, даже несмотря на то, что они наконец-таки ехали по гладкой, ровной трассе. — Братан, воздуха, — попросил он тихонько. — Извини, — тот немного разжал руки, прижавшись лбом к его загривку, дыша через раз и обдавая горячим дыханием. — Пацаны, — жалобно позвал Беня. — По ходу, щас Братан Даню трахнет прям тут... — С резинкой, пожалуйста, — интеллигентно попросил Имран, заржав вместе с остальными. В этот момент, основательно вспотев от напряжения и жара, исходящего от юноши под ним, Даня слегка насторожился, начав подозревать, что и «разрешение» его пассии на поцелуй, и эту просьбу наивный паренек без всякой задней мысли может воспринять всерьез. Самым постыдным в этом предположении было даже не чувство вины перед Натаном, а как раз то, как сильно эта невозможная идея ускорила приток крови к члену. Он невольно издал короткий, придушенный полустон-полувздох, когда тот дернулся, вжавшись лицом ему в плечо, коротко рвано вздохнув и обнимая так... правильно и сильно, как всегда хотелось почти на инстинктивном уровне. — Все, Даня кончил, — разочарованно прокомментировал Беня. — Нет еще, — выдохнул наш герой. — Хочешь потрогать? Первым они подкинули Васю, так как дом его, во-первых, находился по пути в Купчино, где обитали остальные, а во-вторых, чем ближе они приближались к месту назначения, тем скорее усиливались его испуганные причитания — только теперь он осознал, что вместо домашнего очага его ждет выволочка и допрос с пристрастием, почему после работы, на которую он якобы поехал, от него воняет травой. — Пиздец, бедный Братан, я ему все яйца отбил жопой, — с театральным и совершенно не искренним облегчением слез с Натана наш герой. — Он не выглядит недовольным, — снова подмигнул ему Имран. — Все хорошо, — еле слышно отозвался юноша, в свете фонарей очевидно раскрасневшийся. — Сорян, — ощущая укол вины за неловкую ситуацию, Даня незаметно погладил его по руке. Стасик предложил Бене остаться ночевать у него, потому крутиться среди домов им пришлось в два раза меньше. — Спасибо, что приехали, — поблагодарил их Натан, затем обнял обоих, все еще румяный и смущенный. — Норм, Братан, — отозвался Даня, погладив его по спине. — Мы б тя в лесу не кинули. — Вы хорошие и красивые, и подходите друг другу, — пряча глаза в стеснении, сообщил им тот, прежде чем развернуться и торопливо направиться к себе. — Славный паренек, — доброжелательно улыбнулся Имран. — Этот твой славный паренек чуть не продырявил мне штаны своим елдаком, пока мы ехали, — игриво пожаловался он, прижимаясь тесно к своей пассии прямо посреди улицы. — Если мы ща не вернемся, я тя нахуй вот тут, вот на этом месте выебу, ебулка моя.