***
— Это не Искажение Ци, — успокоил всех лекарь. Отойдя от бессознательного Лань Чжаня, он окинул стоящих усталым взглядом. — На мое удивление, это всего лишь переутомление. — Переутомление?! — взорвался Минцзюе. Он в два шага обошел цзинши и схватил мужчину за грудки. — Тогда какого черта у него были видения?! — Эт-то один из с-симптомов… — Дагэ, отпусти лекаря, он ни в чем не виноват! — попытался успокоить его Цзинь Гуанъяо. — Замолчи! — крикнул на него Минцзюе, отпустив напуганного лекаря. — Сыну шлюхи слово не давали! — Брат… Услышав, как его в неверии позвали Цзэу-цзюнь и Мэн Яо, Глава Ордена Не помотал головой, словно пытался избавиться от неприятного видения, и, развернувшись, ушел. Лань Сичэнь хотел было кинуться за ним, однако понимал, что его поддержка больше нужна Гуанъяо, поэтому обняв его, он ободряюще погладил по спине: — А-Яо, не слушай его. Минцзюе бывает вспыльчив в последнее время. — Лань Хуань, — донесся приглушенный голос из белых одежд. — Я привык к такому обращению, поэтому не переживай. Я поговорю с дагэ, и тогда мы придем к взаимопонимаю. — Хорошо, — оставив руки на плечах Мэн Яо, Лань Сичэнь сделал шаг назад. — Ваши комнаты готовы. Я надеюсь, что тебе понравится в Облачных Глубинах. Библиотека в твоем распоряжении. — Да? — глаза младшего засияли. — Спасибо, эргэ! — Угу, — ласково улыбнулся тому Сичэнь. Несмотря на темное прошлое, Гуанъяо смог вырасти отзывчивым, умным и немного наивным человеком, за что и ценил его Лань Хуань. Поэтому видеть счастье на лице младшего названого брата было для него большой радостью.***
— Лань Чжань, можешь открывать глаза. Все ушли, — были первые слова Лань Сичэня после того, как он остался один на один с братом. Тот медленно сел, сжимая в руках края одеяла. Ванцзи был все еще бледен, а взгляд, которым он смотрел на Лань Хуаня, — потерянным. — Лань Чжань, — с дрожью в голосе прошептал Сичэнь. Подойдя к нему, он обнял младшего брата. — Все хорошо. Все будет хорошо, я уже отозвал заклинателей с горы. — Но Вэй Ин… — Ванцзи, — посмотрел в золотистые глаза Цзэу-цзюнь. — Как бы это больно ни звучало, но смирись. Вэй Усянь мертв, и ничего не сможет вернуть его в наш мир. И ты ведь понимаешь, что это к лучшему для него же самого? Мир заклинателей считает его отступником, никто не примет его, все будут през… — Я приму его! — оттолкнул брата Ванцзи. В его глазах стояли слезы. — Я его приму. Я не считаю его отступником. Я не буду его презирать за Темный Путь… — Лань Чжань, — встав на ноги, попытался успокоить его Сичэнь. — Пожалуйста, подумай о нем самом. Даже рядом с тобой он будет чувствовать гнев окружающих и в конце концов не выдержит такого давления. Ты согласен на это? Ты согласен на такую жизнь для любимого человека? — Да, — тихо сказал Лань Чжань. Немного помолчав, он посмотрел прямо в глаза брату и повторил уже более громко и уверенно: — Да. Я согласен на это. Мне все равно на давление окружающих, мне все равно на их осуждение и взгляды, мне все равно на саму жизнь… Я только хочу, чтобы Вэй Ин был рядом со мной… — Ванцзи… Когда ты стал таким эгоистом? — осуждающе спросил Лань Хуань, не узнавая в этом человеке своего младшего брата. — Подумай, наконец, о самом господине Вэе! Неужели ты хочешь, чтобы он повторил судьбу нашей мамы?! Последние слова он уже прокричал, не в силах сдерживать себя. Цзэу-цзюнь — Глава Ордена Лань и старший брат Лань Ванцзи, сейчас всеми силами проклинал Вэй Усяня за то, что тот сделал такое с его дорогим родственником. За то, что тот ничего не сделал для его брата. Лань Сичэнь сейчас ненавидел Вэй Усяня: ненавидел так сильно, что хотел его воскрешения только для того, чтобы тот мучился и страдал, не в силах что-либо изменить. На последние слова брата Лань Чжань ничего не ответил: он опустил голову и прижал ладони к лицу. Лань Сичэнь видел, как тряслись от рыданий его плечи. Сев позади, он накрыл его верхним ханьфу, поглаживая спину через ткань в утешительном жесте. Лань Хуань понимал, что, несмотря на правду в своих словах, он погорячился, однако извинения не шли: Сичэнь не знал, что сказать. — Лань Чжань, я… — Я хочу. — твердо сказал Ванцзи. — Я хочу, чтобы Вэй Ин был жив. — Да, — выдохнул Первый Нефрит, прижав брата к своей груди. Гладя того по голове, он ждал, пока не прекратят литься слезы из золотистых глаз. Он ждал, пока Лань Чжань выговорится, ведь тот всегда и все держал в себе. — Да, я понимаю. — Я хочу попробовать с ним «Улыбку Императора». — Да, — хоть он и был недоволен таким желанием, помня, чем закончилась последняя пьянка, однако возражения не высказал. — Я хочу угостить его острой едой. Я хочу оберегать его. Хочу, чтобы он улыбался как раньше. Хочу видеть его улыбку… — Да… да… да… — Я хочу, чтобы Вэй Ин был рядом со мной. Неужели я многого прошу?..***
Той же ночью, уже далеко за полночь, Лань Ванцзи выбежал из цзинши и направился в самую отдаленную часть Облачных Глубин — к дому своей мамы, в котором он провел первые недели после смерти возлюбленного. Босые ступни касались влажной холодной травы, из-за которой полы нижних одежд, распахнутый ворот которых не скрывал клеймо, намокли, верхнее ханьфу было небрежно накинуто на широкие плечи, а лобная лента еле держалась на своем месте из-за растрепанных волос. В руках заклинатель держал гуцинь и черную флейту, на запястье висел кувшин «Улыбки Императора», и, судя по взгляду молодого человека, ему было все равно, что он нарушает правила своего Ордена. В его голове билась одна мысль: «Вэй Ин». После разговора с Лань Сичэнем Ванцзи понял, что готов пойти на все, только бы увидеть улыбку возлюбленного, почувствовать его прикосновение, поговорить. Хотя бы поговорить. И пусть Вэй Усянь оттолкнет его снова, Лань Чжань будет призывать его изо дня в день, ведь эта любовь — его проклятие, его наказание за то, что отпустил. Не спас. Не уберег. Не признался. Второй Нефрит остановился возле небольшого водопада под деревом. Сейчас был сезон цветения, поэтому Лань Чжаня окутал мягкий аромат распустившихся цветов. Сделав глубокий вдох, он опустился на ковер из лепестков, перед этим поставив рядом кувшин вина и флейту. Глупо надеяться, но вдруг это ему поможет. Устроив на своих коленях гуцинь, Лань Ванцзи начал играть мелодию «Призыва». Ничего. Совершенно ничего. «Нельзя сдаваться», — говорил себе Лань Ванцзи на протяжении часа, играя то «Призыв», то «Расспрос». Ничего. — Вэй Ин… «Лань Чжань», — послышалось позади. Однако, развернувшись, Второй Нефрит никого не увидел. Сев прямо, он провел пальцами по струнам гуциня. При этом касании кожа протестующе защипала: приблизив ладонь к лицу, Ванцзи увидел кровь. Видимо, целый час беспрерывной игры был слишком тяжелым, что его пальцы не выдержали нагрузки и стали кровоточить от сильного трения о струны. Прижав к груди сжатый кулак, Лань Чжань зажмурился и прикусил губу. «Еще раз. Надо сыграть еще раз», — говорил он себе. Но состояние его рук не позволяло это сделать. Преодолевая боль, Лань Ванцзи решил сыграть более простую родную мелодию — ту, которую он напевал в пещере Черепахи Губительницы. «Если бы я тогда ему признался, был ли он сейчас рядом со мной?» — И почему он меня вызывает?.. Неужто так меня ненавидит? Эх, Лань Чжань, ты все такой же бесчувственный… «Это его голос!» — распахнул в неверии глаза Второй Нефрит, смотря вперед. Перед ним был Вэй Ин, его Вэй Ин. Правда, это был всего лишь дух возлюбленного, который парил над водой. Нижняя его часть тела была расплывчата, как будто состояла из нескольких слоев воздушной ткани, а сам Усянь чуть просвечивал, однако это не мешало разглядеть на нем красную ленту и задумчивый взгляд, который был направлен прямо на Лань Чжаня. — И почему застыл? — ровным голосом спросил Старейшина Илин, подперев голову рукой. — Эх, скучно… О, «Улыбка Императора»! Жаль, что я не могу ее выпить, до сих пор помню ее вкус… — Вэй Ин, — не веря в увиденное, прошептал Ванцзи. Однако дух его услышал: — Что? Лань Чжань позвал меня? — приблизившись, Усянь посмотрел прямо в глаза Ванцзи. — Лань Чжань, ты меня видишь? — Мгм, — не моргая, разглядывал возлюбленного Второй Нефрит. — Я тебя вижу. — Ура! — радостно воскликнул Вэй Ин, улыбнувшись. — Лань Чжань, я так рад! — Вэй Ин… — Лань Чжань, — приземлился напротив него дух, встав на ноги. Теперь перед Лань Чжанем стоял, хоть и чуть-чуть просвечиваясь, Старейшина Илин: темное ханьфу, прикрывающее стройные ноги, распущенные волосы с красной лентой в них и глаза. Серебристые глаза, которые Лань Чжань сразу же узнал. Это его Вэй Ин. И он сейчас стоит перед ним. Так близко. — Вэй Ин, это ты… «Я хочу оберегать его. Хочу, чтобы он улыбался как раньше. Хочу видеть его улыбку…» — Ага! — с поклоном кивнул Усянь, не убирая широкой улыбки с лица. — Лань Чжань, я вернулся! «Я хочу, чтобы Вэй Ин был рядом со мной. Неужели я многого прошу?..»