Детройт: Новое начало

2038 год, 9 ноября, 17.31, дом семьи Браун       Машина затормозила возле дома Браунов. Хэнк коротко обернулся на сидящую сзади Эмили. Взгляд ее был напуганным и одновременно тоскующим. У лейтенанта разрывалось сердце от одной только мысли о том, что он ничего не может поделать, пока нет прямых доказательств или слов самой девочки.       — Ты уверена, что не хочешь сказать мне, кто тебя связывал? — тихо поинтересовался он. Эмили только отрицательно качнула головой.       — Мы пойдем? — спросила она, прижимая к себе покрепче игрушку.       Хэнк лишь вздохнул и вышел из машины. Выпустив девочку и взяв ее за руку, он двинулся к дому соседей, предполагая, какая сейчас разразится буря. Однако, не успели они пройти и половину пути, как из дома выбежала Алисия — в одном халате, босиком, заплаканная и перепуганная. Эмили с силой сжала руку Хэнка.       — Эмили! Господи, где ты была?! Что случилось?! Зачем ты пошла в полицию?!       Женщина рухнула на колени и крепко обняла дочь. Девочка стояла не шелохнувшись и не отпуская руки Андерсона. Лейтенант ощущал, как мелко дрожит ребенок — от холода или от страха, неизвестно.       Марк вышел следом — с беспристрастным лицом и решительным взглядом. Хэнк разговаривал по телефону именно с ним — и еще тогда ему не понравился стальной голос мужчины.       — Идите в дом, девочки. Холодно, — отчеканил он, глядя в глаза Андерсона с неким вызовом.       Девочка все-таки разжала ладонь, когда мать подхватила ее на руки и поспешила удалиться от очередной назревающей ссоры. Марк остался стоять как вкопанный, безучастно глядя на Хэнка.       — Я просил вас не вмешиваться в наши дела.       — Я буду вынужден вмешаться, если докажу, что это ты связывал девочку.       — У вас есть дети, мистер Андерсон?       — Сейчас я лейтенант Андерсон, мистер Браун, — с нажимом ответил Хэнк.       — Я не буду повторять свой вопрос дважды, лейтенант.       Хэнк помолчал. Марк бил по живому, будто знал, куда именно бить.       — Нет.       — Тогда не лезьте в мои методы воспитания. Я сам разберусь со своим ребенком без вмешательства третьих лиц. Всего доброго.       Резко развернувшись, Марк удалился, оставив Хэнка в бессильной ярости. В самом деле, что мог поделать Андерсон? Пока что — ничего. Только передать ситуацию опеке. 2038 год, 9 ноября, 20.38, дом семьи Браун       — Я был там. Разговаривал с Маркусом.       Марк сидел в кресле и смотрел перед собой в одну точку. Алисия уместилась на диване, поджав ноги под себя и укрыв их халатом. В дрожащих пальцах она сжимала пустую чашку из-под чая, которую забрала из комнаты Эмили. Ребенок уже спал, уставший от всех переживаний.       — Что он сказал?       — Мы должны быть с народом. Но для Эмили там нет места. Для ее же безопасности — если что-то случится, ее убьют наравне со всеми, понимаешь?       Алисия вздохнула.       — Поэтому мы должны остаться здесь, отсидеться. Мы можем присоединиться к ним потом. Какие из нас бойцы, Марк? Ты же не держал в руках ничего опаснее кухонного ножа…       — Если такова будет участь нашего народа — мы должны разделить ее с ним.       — Нет, — твердо ответила женщина и поднялась. — Мы не будем подставляться под удар и не подставим Эмили. Тем более сейчас. Зачем ты ее вообще связал? Это было жестоко!       — Жестоко — делать нас рабами этой взбалмошной девчонки. Рабами Адама Картье. Мы — живые, мы — не рабы!       Алисия качнула головой и отправилась на кухню. Чем дальше заходило дело о девиантах, тем сильнее были их разногласия с Марком. Элли переживала — она по-настоящему привязалась к девочке. Не как к дочери, может быть, но как к нуждающемуся в любви и защите существу. А Марк теперь отказывал ей в этом. Разумеется, девочка не понимала, что к чему, не понимала, почему любящий папа отворачивается от нее, и пыталась найти ответы там, где их априори не могло быть — у лучшего друга. 2038 год, 10 ноября, около половины полудня, дом Камски       - …но все же, кто она — просто пластиковая кукла? А может, личность? — с этими словами Камски выдвинул ящик тумбочки и вынул из него пистолет. — Живая душа.       От этих слов Коннор буквально ощутил, как ток прошелся по спине от поясницы к затылку. Эти слова задевали, напоминали об Эмили и ее рассуждениях о живой душе у андроидов. Камски будто знал и резал без ножа.       Элайджа повернулся с поднятыми руками, держа в правой пистолет. Перехватив его в левую руку, он надавил на плечо Хлои, заставляя андроида опуститься на колени. Послушная, верная, преданная. Кукла или живая душа?       — Тебе придется ответить на этот занимательный вопрос, Коннор, — Камски подошел к Коннору и вложил пистолет в его руку. Недоумение явственно читалось на лице андроида, когда основатель «Киберлайф» направил оружие на Хлою. — Уничтожь машину, и я расскажу тебе все, что знаю. Или пощади, если видишь в ней душу.       Снова упоминание души. «Как ты не понимаешь, они живые!» — почти прозвучал в его голове детский голос Эмили, возмущенный непониманием Коннора.       — Но тогда ты от меня ничего не узнаешь.       Диод нервно мигал желтым.       — Тут больше делать нечего! — Хэнк сказал, как отрезал. — Все, Коннор, пошли, хорошо вам поплавать!       Однако Камски не обращал на Андерсона никакого внимания. Он словно упивался растерянностью Коннора, направляющего на Хлою пистолет. Девушка-андроид не выражала, казалось бы, страха — и все же рука детектива дрожала.       — Что для тебя важнее, Коннор — расследование или жизнь этого андроида? Решай, кто ты — послушная машина или живая душа, имеющая свою волю.       — Все, хватит! — сорвался Хэнк. — Коннор, пошли отсюда!       — Спусти курок… — Камски выглядел как демон-совратитель, положив руку на плечо андроида.       — Коннор! — рявкнул Андерсон. — Нет!       - …и я тебе все расскажу.       На мгновение — всего лишь на мгновение — Коннору показалось, что вместо Хлои перед ним стоит Эмили. Маленькая, наивная Эмили Браун, твердившая без конца и края о живой душе у андроидов. Теперь об этом же говорил и Элайджа. Живая, черт ее побери, душа у пластиковых кукол! Своя воля, свой выбор. Нелогичный, неправильный — или же наоборот, самый верный?       Но все сомнения развеялись, стоило андроиду представить самого себя на месте Хлои.       Резко выдохнув, Коннор отвел пистолет и протянул его Камски. На лице его читалось отвращение, смешанное — возможно ли? — со страхом. Внутри, как говорят люди, все переворачивалось. Если бы у него было сердце, то он бы ощущал в ушах его пульсацию.       — Изумительно, — почти пропел Элайджа, забирая пистолет из рук Коннора. — Наш последний шанс на спасение человечества сам оказался девиантом.       — Я… Я не девиант! — нервно ответил андроид, а диод пульсировал желтым цветом. «Теперь у тебя тоже есть душа!» — снова прозвучал в голове детский голос.       — Ты пожертвовал интересами расследования, чтобы пощадить машину, — Элайджа протянул руку Хлое и поднял ее с колен. — Ты увидел в этом андроиде живую душу. Проявил эмпатию.       Легко толкнув девушку в плечо, отправляя этим от места разговора — свою роль она выполнила — Камски с интересом смотрел на растерянного Коннора. Однако он тут же перевел тему разговора.       — Война близко. Ты должен выбрать сторону. Предашь свой народ или восстанешь против создателей? Мало радости в неизбежном выборе между двух зол.       Хэнк нетерпеливо схватил Коннора за плечо и толкнул его в сторону двери.       — Все, пошли отсюда.       Они были уже у самых дверей, когда Камски снова подал голос:       — Кстати. Я всегда оставляю в своих программах лазейки. На всякий случай.       — Почему ты не выстрелил? — Хэнк говорил уже спокойнее. Казалось, его этот факт не волновал, а просто интересовал.       — Я посмотрел ей в глаза — и не смог. И все.       Коннор остановился и обернулся к лейтенанту. На лице андроида все еще читалась растерянность и одновременная ярость. Она читалась во всем — в отрывочных нервных движениях, во взгляде, даже в имитации дыхания.       — Ты мне все уши прожужжал этим «в интересах расследования». У нас был шанс что-то узнать, а ты все слил.       — Да знаю я, что должен был! — выкрикнул Коннор, приближаясь к Хэнку. — Сказал же — не смог! Не смог я, понятно?!       Хэнк усмехнулся, а затем улыбнулся. Бесится, как мальчишка.       — Может, и правильно сделал.       С этими словами лейтенант двинулся к машине, оставляя Коннора все в том же недоумении. Андроид полагал, что его сейчас будут отчитывать, ругать, что он провалил задание. А тут — его что, похвалили?       Уже сидя в автомобиле и возвращаясь в департамент, Коннор решил высказать то, что тревожило его.       — Там, у Камски, я подумал об Эмили. О ее рассуждениях про живую душу. По-детски, но рассуждала она в том же направлении, что и он сам. Я вспомнил ее слова — и не смог выстрелить.       — Да, устами младенца и впрямь глаголит истина, — протянул Хэнк. — Вечером заедем к ним и узнаем, в чем там дело. Ее отец один меня беспокоит не меньше, чем вся эта заваруха с девиантами. 2038 год, 10 ноября, 21.34, Иерихон       — Что ты делаешь? — Маркус сделал шаг к Коннору. — Ты же один из нас! Нельзя же предавать свой народ!       Коннор не опускал пистолета. Диод был скрыт под шапкой, однако андроид волновался, и знал, что круг мигает красным.       — Ты пойдешь со мной, — отчеканил андроид. Нельзя давать волю программным сбоям. Он не девиант!       — Ты для них никто, — еще один шаг. Маркус надеялся переубедить. Вернее, верил, что может переубедить ставленника «Киберлайф». — Просто безвольный инструмент для грязной работы. Но ты нечто большее, как и все мы.       Маркус помолчал и сделал еще один шаг. Он видел сомнения Коннора, замечал, как дрожали руки, державшие пистолет. Семена давно были посеяны — важно было их правильно взрастить.       — Наше дело правое, и мы живые! Мы хотим прав, хотим жить свободно.       Коннор молчал.       — И у тебя никогда не бывает сомнений? Ты никогда не поступал нелогично? Как будто у тебя внутри есть что-то, не только одна программа.       Вспомнилось разом все — Хэнк, девчонки Трейси, Хлоя, Эмили. Сколько раз он поступал не так, как должна была поступить машина? Он должен был догнать девианта, но бросился на помощь Хэнку. Он должен был выстрелить и задержать девчонок из клуба — но не смог. Он должен был выстрелить в Хлою — но представил себя на ее месте. Он не должен был вмешиваться в семейную ссору Браунов — но он встал на защиту девочки. Он не должен был вообще принимать во внимание слова маленького человеческого ребенка! Но эти слова, и все эти его действия — это было НЕЛОГИЧНО, это было ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ.       — Иди с нами, со своим народом! Ты же один из нас, послушай свое сердце. Пора решать.       Он разрушал барьеры приказа. Отказывался слушаться. Потому что он не просто послушная кукла — Коннор нечто большее, чем просто марионетка в руках создателей. Судорожно выдохнув, Коннор опустил пистолет.       «Я девиант». *** 2038 год, 13 ноября, 17.38, центральное отделение департамента полиции Детройта       — Ну что, можно нас поздравить, — Хэнк усмехнулся. — Непонятно только, что хуже — отдел убийств, или отдел убийств андроидов. Зато тебя оставили здесь в качестве «акта доброй воли» от Киберлайф.       Коннор слабо улыбнулся. Происходившее в последние дни захлестнуло его с головой. Он переосознавал теперь многие вещи, учился чувствовать — так, как чувствовали другие девианты. Учился ощущать мир по-новому, воспринимая его не через призму программы. Вспоминал прошлое и переживал все заново. Но больше всего сейчас его беспокоило то, что они оставили без внимания семью Эмили. Это дело нельзя было пускать на самотек. Тревога нарастала с каждым упущенным мгновением.       — Это да. Но давайте вечером зайдем к Эмили и ее родителям. Я беспокоюсь о девочке.       — Симпатизируешь, — полушутливо буркнул Андерсон. — Но да, из-за всей этой революции мы и впрямь не уделили ей время. А я ведь обещал… Хотел зайти к ним, когда этот лживый говнюк вломился ко мне. Как только закончится рабочий день и разгребание всей этой каши — заедем. Ну что, Коннор, не хочешь побыть моим собутыльником, м?       Коннор не успел ответить — поступил вызов об убийстве двух андроидов. Похоже, их рабочий день увеличивается на неопределенный срок.       — Нам поступил вызов. В частном доме при тушении пожара найдены тела двух андроидов с признаками насильственной смерти, нужно ехать туда.       — Вот черт, провались оно все, — заворчал Хэнк, поднимаясь со стула и распрямляя спину. Старость не радость, как говорится. Однако Коннор сидел, как пришпиленный, а в глазах читался неизмеримый ужас. — Куда ехать-то? Эй, Коннор, в чем дело?       — Это дом рядом с Вами. Дом Браунов, — выдавил из себя андроид. — Эмили.       — Твою ж мать! — Хэнк сорвал куртку со стула и рванул к выходу. Следом за ним, перемахнув через стол, помчался Коннор. 2038 год, 13 ноября, 18.38, дом семьи Браун       Дом был оцеплен полицией и пожарными машинами. На другой стороне улицы толкалась толпа зевак — еще бы, такое событие, нечто из ряда вон выходящее на тихой улочке жилого квартала. Хэнк вел машину как угорелый и затормозил, едва не вписавшись в ближайший столб. Вылетев пулей из машины, забыв даже захлопнуть дверь, он мчался к месту оцепления. Коннор несся за ним по пятам.       — О, а вот и новое отделение пожаловало, — проговорил кто-то из полицейских. — Нечего там смотреть. Две опаленных пластмасски.       Хэнк нервно вцепился в плечи дежурного.       — Там должна была быть девочка. У них была дочь, Эмили Браун! Где она?! Ее нашли?!       Дежурный смотрел на Хэнка, как на ополоумевшего.       — Где девочка? Или… или то, что осталось — где? — вторил Коннор.       — Заткнись, железка. Эмили жива. Где ребенок?       — Пожарные вытащили из огня какую-то девчонку. Она в машине парамедиков, вон там. С ней уже кто-то болтает, — дежурный, наконец, понял, чего от него хотят. — Вроде бы с ней все в порядке, просто дымом надышалась.       Однако последних слов уже не слышали ни Хэнк, ни Коннор — оба неслись к машине, стоявшей поодаль у самого дома Андерсона. Дверь в салон была открыта, и Хэнк вцепился в нее, упираясь взглядом в маленькое, закутанное в одеяло тельце, сидящее напротив женщины-полицейского. Она пыталась расспросить девочку о чем-то, но та сидела, как каменное изваяние — такая же неподвижная и бледная.       — Ты должна будешь все рассказать, чтобы нашли убийц, понимаешь?       Эмили не реагировала ни на что. Словно бы сотрудник полиции не сидела напротив нее, словно бы вообще ничего не происходило. Взгляд ее был пустым и обращенным словно внутрь себя.       — Эмили!       На звук своего имени девочка вздрогнула, а в следующий миг рухнула в объятья Андерсона, жалобно всхлипывая. Хэнк крепко обнял Эмили, поглаживая по мокрым, пахнущим дымом волосам.       — Ну все, все. Мы здесь, ты жива. Это главное, — неизвестно больше, кого Хэнк успокаивал. Однако девочка выпуталась из его объятий и тут же повисла на шее Коннора.       — Я боялась, что больше вас не увижу. Тебя хотели убить. Вас всех хотели убить, — всхлипывала она, прижимаясь к андроиду всем своим тщедушным, местами обожженным тельцем. Коннор же обнимал девчонку, словно понимая, что ей довелось пережить. — Вы говорили, что придете, а сами оставили меня здесь. Мне было так страшно, Коннор!       Ее била крупная дрожь — от пережитого, от боли, от переживаний. От того, что ей пришлось увидеть там, в доме — все это хотелось забыть и не вспоминать больше никогда. Лучше бы это было просто кошмаром.       Хэнк коротко переговаривался с парамедиками, пока Коннор успокаивал перепуганную девочку, держа ее на руках. С ней практически все было в порядке — несколько ожогов, синяк на левой стороне лица — последствие удара чем-то тяжелым, явно сделали преступники. Не ожидали, что Эмили — живой ребенок, а не андроид? Удивительно еще, что череп не проломили.       - …все вопросы — только в присутствии психолога, — подвел итог один из парамедиков. — До вашего прихода она не реагировала ни на кого. Мы обработали ее раны, остальное — на вашей совести.       Коротко кивнув в знак благодарности, Хэнк повернулся к напарнику. Эмили все еще липла к нему, как обезьянка к матери, и не желала реагировать ни на что вокруг. Весь ее мир — дом, семья — все рухнуло в одночасье. Неизвестно еще, что произошло на ее глазах и как это могло отразиться на ее психике.       — Коннор, нам нужно осмотреть дом, — Андерсон не хотел оставлять девочку в таком состоянии, но работа есть работа.       Коннор опустил девочку на землю и слегка отстранился от нее. Он и сам не хотел сейчас бросать ее одну, без присмотра хоть кого-то, кому она могла доверять так же, как ему и лейтенанту. И все же, место преступления требовало осмотра.       — Нам нужно поработать. Тебя отвезут к нам в отделение, и ты подождешь нас там, хорошо?       — Не бросайте меня, — умоляюще проговорила Эмили, переводя взгляд с Коннора на Хэнка и обратно. — Пожалуйста, не надо.       — Мы не бросим тебя. Мы осмотрим дом, чтобы понять, что произошло, и сразу же приедем.       Женщина, что пыталась расспросить девочку, стояла неподалеку и тут же подошла в ответ на взгляд Коннора.       — Я присмотрю за тобой, все будет хорошо, — она приветливо улыбнулась и положила руки на плечи девочки, однако ребенок даже не взглянула в ее сторону.       — Нет! — тонкие детские пальцы попытались снова уцепиться за пиджак андроида, когда он поднялся, но женщина крепко держала девочку за плечи и повела ее в сторону автомобиля. — Пожалуйста, не бросайте меня! Коннор! Дядюшка Хэнк! Не уходи, Коннор! Нет, пожалуйста, пожалуйста, не надо, не бросайте меня! Дядюшка Хэнк! Коннор! КОННОР!       Слышать этот полный паники крик было невыносимо, и андроид поспешил в дом, чтобы поскорее справиться с работой. Хэнк грузно шел следом — у него самого разрывалось сердце от криков осиротевшего ребенка. Осиротевшего дважды — если андроиды заменяли ей родителей, значит, настоящая ее семья погибла в той жуткой автокатастрофе. 2038 год, 13 ноября, 19.02, дом семьи Браун       Коннор с отвращением рассматривал остатки тел — сгореть до конца они не успели, однако тириум выгорел почти полностью. Первый этаж обуглился целиком, огонь не успел переключиться на второй — только в одном месте пламя прожгло дыру в потолке.       Тела лежали в гостиной — чуть поодаль друг от друга, лицом к лицу, без кожи, в остатках одежды. Мужское тело лежало с пробитой головой, на нем еще виднелись остатки тириума. Коннор не преминул проанализировать его.       — Опять ты жрешь вещдоки, — проворчал Хэнк, осматривая второе тело, принадлежавшее Алисии. Коннор проигнорировал замечание.       — Удар нанесли сзади. Это был кто-то из знакомых, поскольку следов взлома нет и Марк без опаски повернулся спиной к гостям. Я не могу определить модель — не зарегистрирована в общем списке.       — Нелегальные андроиды? Охрененно.       Тело Алисии лежало с неестественно расположенными руками и ногами — словно бы ее били чем-то тяжелым уже после того, как она упала. Остатки тириумового насоса, принадлежавшие, скорее всего, ей же, обугленные, валялись неподалеку.       — Алисия была в кухне, когда ударили Марка. Она выбежала на шум, и ее ударили по лицу, затем разодрали одежду и выдернули тириумовый насос, который швырнули в стену, — продолжал рассуждать Коннор, осматривая комнату.       Лестница почти не была затронута огнем, и на перилах были отпечатки пальцев ребенка.       — Эмили была наверху. Услышав шум, она побежала сюда и увидела эту сцену. Она бросилась к матери, но ее ударили по голове, и девочка упала. Алисия попыталась из последних сил защитить дочь, и ее начали бить. Похоже, у них была бита и кастеты. Эмили досталось, скорее всего, кастетом — вскользь, иначе травмы были бы серьезнее. Она побежала наверх и спряталась там.       — Пожарные сказали, что нашли ее на втором этаже в шкафу, — ответил на это Хэнк, осматривая кухню. — Преступники ушли через задний двор, отсюда же и подожгли дом — кухня сгорела больше всего.       — Если взлома не было, Эмили могла узнать преступников, — в голосе андроида слышались нотки сомнения. Он понимал, что нужно будет сделать.       А Андерсон понимал сомнения Коннора.       — Ее все равно нужно будет допросить, хотим мы этого или нет. Не сделаем мы — допросит кто-нибудь вроде говнюка Рида. Идем. Чем дольше она одна, тем больше впадает в панику. Тела доставят в департамент.       Проклиная сквозь зубы все, что только можно было проклясть, Хэнк вышел из дома. Запах гари надолго засядет в его мозгу и вечно будет ассоциироваться с паническим криком маленькой брошенной девчонки.