Не о любви

       К середине июля по пекарне было почти всё решено, ремонт двигался хоть и не без проволочек (строитель не строитель, если не попытался схалтурить), всё, что должно было быть оформлено, было оформлено, что должно было быть куплено — куплено. Дело было за наймом работников и окончательным составлением меню.        Вик решил, что заслужил неделю отпуска, в конце концов, это было лето и приближался его день рождения — самое время отдохнуть. Погода, не переставая удивлять, радовала всё лето, и Вик не видел лучшего варианта, как собраться на Байкале. Можно было бы и с палатками, Вик это обожал, но Лида клялась, что в таком случае ему придётся справлять день рождения без неё. Так что пришлось сойтись на вполне цивилизованном домике с душем, кроватями и без песка под жопой, как заметила подруга.        На неделю все выбраться не смогли бы, так что решили ехать на три дня, Роме даже так пришлось врать на работе, что заболел, чтобы добавить два дня сверху к выходным. Вик сначала расстроился, что проведёт с друзьями всего три дня, но потом Максим сказал, что мог бы остаться и подольше. И они решили, что останутся ещё на три дня сверху, когда все уедут, и Вик подумал, что так будет даже лучше.        Вик позвал и Пашу, потому что, вроде как, было бы не очень вежливо этого не сделать, ведь Паша звал его. Сам Вик был и не против, он только переживал за друзей, а точнее за то, чтобы они с Пашей не поцапались. У Лиды с ним были проблемы, ещё когда Паша по-настоящему был его альфой, так что она с ним не церемонилась. Но Вик провёл воспитательную беседу! Это был его день рождения и он божился утопить в Байкале любого, кто посмеет его испортить.        Ехали они на двух машинах, и Пашу Вик забрал в свою, где был ещё Максим — это была наиболее безопасная комбинация. Боже, чувствовал себя, как мужик в загадке про волка, козу и капусту!        — Смотрите не устройте там жаркую групповушку, пока в очереди на паром стоим, — хмыкнула Лида, когда они рассаживались по машинам после остановки.        Вик поперхнулся водой и покраснел. Боже, если задуматься, выходило и вправду странно.        — Слушай, выходит, ты спал с шестьюдесятью процентами нашей компании, ну, если не учитывать тебя самого.        — Что? Два от пяти не шестьдесят.        — Я посчитала Рому.        — Эй! Я никогда не спал с Ромой, — возмутился Вик. Лида фыркнула и пожала плечами.        — Ну, вы же тискались.        И ушла в машину к Роме, как всегда оставляя за собой последнее слово. Вик цокнул, зло глядя ей в спину. Сорок, сорок процентов! Шестьдесят — это уже перебор.        Максим с Пашей нашли общий язык — компьютерные игры, их задротские сердца нашли друг друга. Слушая, как они сыпят непонятными названиями и терминами, Вик даже немного поревновал. Ну надо же!        Когда они наконец-то доехали до домика на острове, Максим с Пашей успели обменяться аккаунтами в какой-то то ли игре, то ли приложении. Вик понял только, что они о чём-то поспорили и Максим пообещал надрать альфе зад.        — Даже не знаю, может, стоит поселить этих двоих вместе, — буркнул Вик проходящей мимо с вещами Лиде. Та бросила быстрый взгляд на продолжающих о чём-то спорить Максима с Пашей и рассмеялась.        — Вот это был бы номер!        Первым делом Вик настоял на том, чтобы сходить на пляж, он ни разу даже ноги в воде не помочил, а прошла уже половина лета! Они ушли дальше вдоль берега, где не было людей, и Вик кинулся в холодную воду, визжа и вздрагивая. Он всегда заходил в воду самым первым, предпочитая скорее окунуться, чем маяться у берега по полчаса.        — Там глубоко? — крикнул ему с берега Максим, нерешительно замерший у кромки воды, бьющей волнами ему по ступням.        — Здесь по шею, а дальше — да, — Вик смотрел, как друзья в раскорячку, осторожно ступая по камням, заходят в воду. Максим зашёл по пояс и остановился. — Давай, окунись!        — Я дальше не пойду, — замотал головой Максим, — я не плаваю.        Вик подгрёб к другу, отплёвываясь от летящих от плесканий друзей рядом брызг, и плеснул воду Максиму на живот, заставляя его вскрикнуть.        — Хватайся за плечи, — кивнул Вик головой. Омега нерешительно помялся, но забрался Вику на шею, скрещивая руки.        Плыть с Максимом на спине было сложнее, но плавать Вик всегда умел хорошо, он в детстве занимался в бассейне, так что не жаловался. Максим каждую секунду спрашивал, не далеко ли они уплыли, хотя Вик вёл их больше вдоль берега, чем вглубь. Далеко заплывать он не собирался — волны были сильные, и если за себя Вик не переживал, то рисковать тем, что захлебнувшийся ударившей в лицо волной Максим соскользнёт с его спины, не хотел.        — Тут глубоко?        — Глубоко, — согласился Вик. — Держись.        — Давай обратно, у меня руки устали.        Вик взялся одной рукой за запястье Максима и потянул его вперёд.        — Давай сюда.        Максим, схватившись за руку Вика стальной хваткой, второй рукой грёб по-собачьи, пытаясь удержаться на воде. Вик смеялся, отплёвываясь от брызг.        — Тихо ты! Не бойся, я держу, опусти руку ниже, чтоб не брызгать. Так, теперь ложись на спину, на спине легче всего плыть.       Максим смотрел на него с сомнением, но делал, как говорят. Наклонился назад, дёргано и криво, не решаясь поднять ноги, чтобы не завалиться. Но, в конце концов, лёг.        — И голову ниже опускай, не напрягай так шею.        — Боже, не утопи меня, я в первый раз на Байкале!        — Не утоплю, — рассмеялся Вик.        Максим держался на воде вполне уверенно, жмурясь от солнца и улыбаясь. За лето у него на лице появилось несколько крупных веснушек, и Вик разглядывал их, удивляясь необычному расположению. Одна была прямо совсем под глазом, на тонкой, нежной на вид коже нижнего века. Почти под ресницами, на солнце казавшимися совсем светлыми. Красиво. Максим открыл глаза, посмотрел на Вика и улыбнулся ему. Вик вздрогнул.        — У тебя уже губы синие, давай на берег, — сказал он, осторожно поднимая Максима.        Омега, действительно, замёрз, так что ребята накидали на него полотенец, и Вик заставил лечь плашмя на живот, так ветер обдувал меньше и можно было согреться на солнце.        — Это потому что ты такой тощий, — сказал Вик, растирая другу спину. — Вот посмотри на Лиду — ей совсем не холодно.        — Эй! — под общий смех возмутилась девушка.        В воду Максим больше не полез, лежал на солнце, когда согрелся и вылез из-под полотенец, а потом играл вместе с остальными в волейбол. Правда, не долго: Рома точным броском отправил мяч в Байкал, и был объявлен главным вредителем дня, за что оказался обязанным оплатить их сегодняшний ужин.        Есть ходили в деревню в Викову любимую кафешку, одну из немногих (ну, единственную), где по-настоящему вкусно кормили. А после катались на велосипедах между коров наперегонки. Тогда же, кстати, на очередной щебёнке Вик понял, что у него обгорела задница.        Закат встречали на скале, пробиваясь сквозь толпы китайских туристов, которые к вечеру вернулись с экскурсий. Но ради такой красоты можно было и потерпеть несмолкающий гомон рядом. Вик это обожал — закаты, отражающиеся в воде, тянущиеся по облакам. За фотографии отвечала Лида, так что Вик мог просто наслаждаться.        — Красиво, — сказал Максим, улыбаясь в горизонт. — В Листвянке тоже бывают красивые, хотя я там не особо на закаты смотрел.        — Остальные уедут — будем с пледом ходить туда, подальше от туристов. Не так высоко, зато тихо. А вообще нужно будет как-нибудь съездить на ту сторону Байкала — там вообще красота.        Вик был из тех, кто называл Байкал местом силы, он был уверен, что невозможно не влюбиться в него, если правильно смотреть. Он любил ходить в походы, останавливаясь где-то далеко от людей, чтобы утром вылезти из палатки на холодный воздух, подставить лицо ветру и смотреть, как переливается утреннее солнце на водной глади. Пока все ещё спят, и можно стоять там совсем одному и просто дышать. Это было так хорошо, что на глаза наворачивались слёзы! И даже здесь, рядом с деревней, среди шумных людей, это было хорошо: потому что когда вода от заката становилась розовой и катер проплывал к берегу наискосок, оставляя за собой белую полосу, Вик всё равно оставался один. Только он, вода и небо.        Вик согласился идти домой, только когда стемнело окончательно, пришлось добираться до своих домиков под свет фонариков от телефона, отбиваясь от наглых жирных комаров. Вик ругался на спрей, который ничерта не помогал, и сочувствующе смотрел на голые ноги Максима, который перед выходом гордо заявил, что не замёрзнет в шортах. В домике, приняв душ, Вик намазал хнычащему Максиму ноги пантенолом и шикал на него строго каждый раз, когда омега тянулся почесаться.        В доме всё быстро затихло, ребята в соседних комнатах уснули, вымотанные долгой дорогой и свежим воздухом. Вик бы тоже спал без задних ног, но на соседней кровати крутился Максим, он вздыхал и переворачивался с одного бока на другой каждые пять минут, и Вик наконец не выдержал.        — Максим, блин, тебя привязать?        — Прости, — тихо отозвался омега, опять переворачиваясь, на этот раз лицом к Вику. — Не могу уснуть.        — Слишком много впечатлений? — хмыкнул Вик и получил в ответ согласное мычание. — Иди ко мне, — позвал он, отодвигаясь ближе к стене, чтобы освободить место.        Максим быстро, шипя от прикосновений к холодном полу, перебрался к нему, юркнув под одеяло. Вик поморщился от попавшего под одеяло вместе с Максимом холодного воздуха. Нужно было всё-таки достать тёплые носки, а не лениться лезть на дно сумки.        Максим устроился удобнее, сложил руки под щекой и уставился на Вика, тот положил одну руку ему на талию, ощущая мягкую тёплую кофту.        — Тут очень красиво, — сказал Максим. Вик согласно хмыкнул. — Я никогда не был, ну, вообще в похожих местах. Только в Листвянке, но я туда не отдыхать ездил, сам понимаешь. Мы когда приехали, и был этот туман, другого берега вообще не было видно! Так классно, как будто просто стоишь посреди озера. На море, наверное, так же?        Вик с улыбкой слушал Максима, у того даже подрагивал голос от восторга, и от этого было и хорошо, и плохо. Боже, каким же он был ребёнком! И сколько всего он не видел, сколько он ещё мог увидеть! Вик чувствовал себя намного старше такого Максима, хотя это было несправедливо ни по фактам, ни по опыту, который у каждого из них имелся. Но именно сейчас Максим был маленьким мальчиком, впервые увидевшим что-то настолько красивое.        Вик не удержался от того, чтобы притянуть Максима к себе ближе и поцеловать в лоб, под его вопросительное мычание.        — Да, — ответил он, — на море так же. Обязательно нужно будет съездить туда, где действительно не видно берега. В следующем году, а может, осенью этой — обязательно.        Максим согласно хмыкнул и уткнулся ему куда-то в шею, грея своим дыханием. Вик закрыл глаза, перебирая пальцами плюшевую ткань кофты друга, и считал удары сердца. Оно билось быстро, непонятно от чего — эту версию Вик бы озвучил любому, даже самому себе. Потому что было бы глупо… Вляпаться. Всё усложнить. Потерять? Это было бы глупо. Вик не называл про себя «это», он старался об этом не думать, да не о чем было пока что думать. Просто иногда так могло случиться, если сблизиться с человеком слишком сильно, верно? Вик думал, что верно, у него не было опыта во всей этой дружбе с привилегиями, но он чувствовал, что всё идёт куда-то туда. Туда, куда идти было не должно.        В первый раз он поймал себя на мысли об этом через несколько дней после аборта. Они сидели в парке на траве, и Вик так долго смотрел на профиль друга, что пропустил момент, когда чуть подался вперёд к его губам. Он тогда опомнился, потянулся за своей сумкой, и никто ничего не заметил. Только он сам. Это было уже чересчур, это уже выходило за рамки. Но Вик думал, что это что-то вроде побочного эффекта, который должен был скоро пройти, просто не нужно было усугублять. А с этим были проблемы.        Вик проснулся от стука в дверь, открыл глаза, наткнувшись на щурящегося, очевидно, тоже только что разбуженного Максима, и со вздохом принялся вылезать из тёплой кроватки.        — И-и, с Днём рождения тебя! — хором заорали стоящие на пороге друзья, стоило только Вику открыть дверь. — С Днём рождения тебя! Тебе исполняется без года тридцатка, с Днём рождения тебя!        Довольная Лида в глупой пижаме с растянутой на немаленькой груди кошкой ткнула его в нос тортом с горящими на нём цифрами 29. Вик посмотрел на неё, прищурившись, гадая, как им удалось привезти торт, оставив это незамеченным, и набрал в грудь побольше воздуха, готовясь задуть свечи.        Очередное абстрактное желание. Пусть всё получится — пожалуй, абстрактнее, чем на Новый год.       Вик переобнимал и перецеловал всех, попробовал кусочек торта и выслушал пожелания, и все разошлись по своим комнатам собираться в поездку: им предстояло путешествие по южной части острова.        Ехали на своих машинах, запасшись едой и пледами, чтобы остановиться на берегу тёплого озера, отделённого песчаной косой от Байкала. Лида с Ромой даже купались, искусившись их заверениями в том, что вода тёплая, нырнул и Максим, вскрикнув от радости, когда понял, что, действительно, тёплая.        Впрочем, Максим купался каждый раз, когда они спускались к воде, и не важно было, насколько она холодная. Максим мялся, стоя в воде по щиколотку, настраивался, но всё равно в итоге заходил, даже если и меньше чем на минуту. Вик смеялся и оттирал его потом полотенцем, говорил, что так они скоро воспитают моржа.        Берега Байкала, горы, скрытые в дымке, создающей ощущение отсутствия противоположного берега, насыщенно-синяя вода — нравилось всем, но особенно Максиму, он смотрел на всё блестящими глазами, и каждую минуту дёргал Лиду: «Ты фотографируешь?». Лида в ответ усиленно улыбалась и делала ещё один снимок для успокоения Максима.        Обратно вернулись уже вечером, к шести часам, отдохнули немного, и Лида погнала Рому жарить шашлык. Рома ожидаемо ныл, пытался всё спихнуть на отлынивающего Пашу, но жарил. В их компании это была его святая обязанность, и никто не согласился бы есть шашлык не из-под его руки.        Максим сидел за столом с Пашей, и Вик периодически поглядывал на них, лёжа на полотенце на траве, с Лидой и Димой. Эти двое так мило чирикали, Максим что-то оживлённо рассказывал, бурно жестикулируя, что Вик не удивился бы, если б Паша присоединился к их маленькой дружеской компании. Придётся искать пижаму побольше на следующей ночёвке.        — Вик, — позвала его тихо Лида, подкатываясь почти вплотную. Вик обернулся, уткнулся ей в лицо и отшатнулся. Та рассмеялась. — Вик, а вот ты мне скажи, чем секс по дружбе отличается от отношений?        Вик посмотрел на подругу удивлённо и замер растерянно. Что за вопросы?        — Могу я поинтересоваться, почему ты спрашиваешь? — осторожно уточнил он, хотя догадывался, куда опять свернёт дорожка разговора.        — Ну, смотри. Если я с кем-то трахаюсь, хожу в кино и кафешки, езжу в магазин выбирать посуду, сплю в одной кровати, я обычно говорю: «эй, знакомьтесь, это мой парень». А если я при этом трахаюсь с кем-то ещё, то это уже дружба с привилегиями?        Вик потёр виски и уткнулся лицом в траву. Боже, ну зачем он подружился с этим ужасным человеком?!        — Лида, я, конечно, не уверен, как это происходит у вас, богинь, — елейным голосом начал Вик, заработав шлепок по ягодице. — У нас, чтобы назвать кого-то своим парнем, нужно ещё какие-то чувства к нему иметь.        — А к Максу их нет? — хмыкнул девушка.        — Есть, я очень люблю его как друга, — надавив на последнее слово, прошипел Вик.        — А к Паше?        — Нет!        — Так у вас с ним тоже секс по дружбе?        — Нет, у нас… — Вик раздраженно фыркнул и посмотрел на подругу, пытаясь вложить в этот взгляд все свои проклятия. — Секс без обязательств у нас. Лида! К чему это опять?        Девушка расслабленно пожала плечами и повернулась на спину, надвигая шляпу на лицо, чтобы солнце не светило в глаза. Всем видом демонстрировала, как сильно не впечатлена эмоциями Вика.        — Просто заметила, что вы с Максом спите в одной кровати. Ну, ничего странного, мы с тобой тоже спали, но не когда рядом, через метр, стоит ещё одна, так ведь?        — И как же ты это заметила? — раздражённо фыркнул Вик, не отрицая, но и не соглашаясь с выводами подруги.        — Тапочки Максима стояли у кровати, в которой он не лежал, когда мы зашли. А раз ты был в своих, значит, вы не решили поменяться обувью. Получается, либо Максим почему-то оставляет свои тапочки у твоей кровати, либо он забрался к тебе под одеялко, забыв прихватить тапочки. Спать под одним одеялом, не занимаясь сексом, это так мило и по-семейному.        Вик повернулся к Лиде и уставился на неё долгим взглядом, который она, лежавшая с закрытыми глазами и наслаждающаяся солнцем, не видела. Боже, что за человек?        — Ну, ты просто Шерлок. Может, мы сегодня занимались сексом?        — Хм, не-ет. Не было у тебя сегодня секса, я всегда знаю, когда у тебя секс.        — Что? — возмутился Вик. — Нифига ты не знаешь!        Девушка только хмыкнула, довольно улыбаясь. Боже, ужасный, ужасный человек!        Вик поджал губы и отвернулся, переводя взгляд на Максима с Пашей, которые что-то обсуждали, тыча пальцами в экран телефона. На бедре Максима, там где шорты съехали вверх, виднелась красная полоса от загара, Вик смотрел на неё, отгоняя мысли, пытающиеся пролезть в голову после разговора с подругой. Не о чем было волноваться. Да.        В девять часов у них была заказана баня-бочка на берегу, Вик обожал баню, обожал Байкал — и это было идеально. Выбегать из жара бани прямо в холодную воду озера, а если поймать нужное настроение, то и вовсе выбегать голым, пользуясь темнотой, это было прекрасно, и никаких Мальдив было не надо.        Температура была идеальная на вкус Вика и «мне что, надо было шапку надеть?» на вкус Ромы, но его возмущение было проигнорировано подавляющим большинством. От бутылочки пива в бане становилось ещё лучше, Вик лежал, прикрыв глаза, чувствуя, как размякают мышцы. Лучше этого было только запрыгнуть потом в прохладную воду. С ним по этому поводу были согласны все, кроме Максима, который усиленно отбивался от пьяненькой Лиды, пытающейся за руку вытащить его к воде. У Максима получилось отбиться и он вернулся ближе к бане, на полотенце, наблюдая за остальными.        От резкого погружения в воду перехватывало дыхание, в первое мгновение не чувствовался холод, было даже как будто горячо, будто Вик прыгнул в кипяток. Он нырнул, уходя под воду с головой, и с криком вынырнул, отворачиваясь от брызг ныряющих рядом друзей. Лида сорвала лифчик, и Вик готов был поставить что угодно на то, что когда она выйдет из воды, вещи в её руке уже не будет.        — Лида! — смеялся Рома. — Я замужний человек, прикройся!        — Заткнись и снимай трусишки! — рассмеялась она в ответ, запустив в альфу лифчиком. Ну вот, точно, выйдет без него.        Вик, решивший пока не оголяться, вылез из воды, пару раз чуть не упав из-за внезапно появляющихся под ногами камней. У бани Максим сидел уже не один, рядом с ним был ещё один человек, и, кажется, это был Паша. Вик с улыбкой подошёл к ним, но замер на половине пути, разглядев картину.        Мокрый Паша сидел рядом с Максом прямо на песке, его колено касалось бедра омеги, и на нём же лежала его рука. Лежала расслабленно, вольготно, перебирая пальцами край купальных трусов Максима, то есть непозволительно близко к тому, к чему близко быть непозволительно. Паша улыбался и что-то говорил, пододвинувшись к Максиму вплотную, тот слушал с вежливой улыбкой, но ноги согнул в коленях, зажимая руку альфы и заставляя убрать её.        Вик отмер, откашлялся и быстрее подошёл к этим двоим.        — Уже искупался? — как ни в чём не бывало улыбнулся Паша. Вик помолчал пару секунд, впившись в альфу взглядом, и кивнул.        — Ага, — он кинул быстрый взгляд на обнимавшего свои колени Максима и кивнул в сторону бани Паше. — Пошли, поможешь мне принести полотенца ребятам.        Тот хотел что-то сказать, возможно, справедливо удивиться, зачем им нужны полотенца и почему Максим не может принести их один, но не успел. Вик дёрнул его за плечо, чуть не уронил, и альфа поднялся, заходя за ним в баню.        — Какого чёрта ты, блять, делаешь? — зашипел Вик, как только они оказались внутри.        — Что?.. — Паша выглядел искренне удивлённым.        — Не трогай его! С хера ли ты подкатываешь к Максиму яйца?!        Паша нахмурился и помотал головой, он выставил перед собой руки в примирительном жесте.        — Воу, подожди. В чём проблема? Мы разве не можем подкатывать к кому хотим? — Вик в ответ смотрел на него, как на дурака. Паша нахмурился сильнее. — Или… Ну, ты сказал, что у тебя с ним ничего нет, прости, если…        — Да при чём здесь это, придурок? Ты можешь подкатывать к кому хочешь, но не к моим же друзьям! Да что с тобой, блин, не так?! Как это по-твоему вообще выглядеть должно?        Паша смотрел на него растерянно, и Вик вздохнул, отворачиваясь. Он потёр лицо, убирая пот. Иногда Паша поражал своим неумением чувствовать ситуацию. Ну, кто в здравом уме решит залезть в трусы к другу своего любовника? Вик был уверен, что если бы существовал кодекс секса без обязательств, там бы была посвящённая этому глава.        — Боже, забей. Просто не лезь к Максиму, хорошо?        — Хорошо, — согласился Паша как раз тогда, когда открылась дверь.        Внутрь заглянул Дима, с улыбкой окинув их взглядом.        — А, вот вы где!        Вик опять вздохнул и вышел из бани, нужно было опять окунуться.        Они выбегали из бани купаться ещё три раза, в конце концов согласился даже Максим, который визжал так, будто его выбросили в кипяток. Его хватило буквально на тридцать секунд, он окунулся по шею, задохнулся от холода и вылетел на берег, сбивая ноги об камни. Смеющийся Вик тут же бросился к нему с полотенцем и банкой пива, чтобы отогреть друга.        Лифчик Лиды был утерян, хотя они и искали его. Также утеряны были и трусы Вика, когда он всё же стянул их вслед за остальными. Он оставил их на берегу, но, видимо, слишком близко к воде, так что когда вернулся, трусов уже не было. Пришлось надевать шорты на голое мокрое тело, что было не очень приятно, хотя в состоянии лёгкого подпития и тяжёлого веселья на это внимания он обращал меньше всего.        Разошлись спать все непозволительно рано для такого хорошего вечера, хотя и было уже за полночь. Но большинству нужно было уезжать утром, так что необходимо было отоспаться.        Перед тем как залезть в кровать, Вик позвал Максима. Тот, взбивая подушку, посмотрел вопросительно.        — К тебе клеился Паша.        — Да, я заметил, — хмыкнул Максим.        — Не нужно тебе с ним, — покачал Вик головой. Максим посмотрел на него удивлённо и даже возмущённо, выпустив из рук подушку.        — Я и не собираюсь ничего делать с твоим парнем!        — Он не мой парень, — закатил Вик глаза. — Мы только…        — Да, только спите. В любом случае, ничего у меня с ним не будет.        Вик кивнул и молча смотрел, как Максим расправляет одеяло и укладывается поудобнее, подворачивая его край под ноги. Вик вздохнул и тоже лёг.        — Хорошо, — сказал он наконец. — Тебе не нужен такой, как Паша. — И продолжил в ответ на вопросительное мычание друга. — Тебе нужен кто-то надёжный, это точно не Паша. С ним может быть весело и да, с ним хорошо, но не в долгосрочной перспективе, знаешь. А рядом нужен человек, на которого можно положиться.        — Не уверен, что мне вообще кто-то нужен, — тихо вздохнул Максим. — Мне, вроде, и так неплохо.        — В любом случае, только не Паша.        На следующий день с утра, только позавтракав и посидев полчаса на берегу, друзья собрались уезжать, оставив Вика и Максима вдвоём. Они перебрались в другой домик с одной комнатой, прямо в самой деревне, а не на турбазе. А сдавала его милая бабушка, которая насовала им редиски и укропа, когда они заезжали.        В целом, дни они проводили так же, как и с остальными: катались на велосипедах, купались и встречали закаты. Максим научился плавать, хотя и плохо, силы в руках ему категорически не хватало: чаще просто грёб по-собачьи и далеко не заплывал, стараясь держаться рядом с Виком. Тот предлагал ему арендовать нарукавники с рыбкой Немо, но Максим почему-то отказался.        Максим немного подрумянился, а волосы у него выгорели на солнце, став светлее, и на него такого было не заглядываться даже сложнее. Особенно если сползали чуть трусы и становилась видна белая полоска. И Вик это не по себе знал (не только), просто за первый только день, что они остались на Ольхоне вдвоём, к Максиму два раза подходили знакомиться. Ну, подходили к ним обоим, но сложное лицо Вика, которое он умел при желании натягивать, быстро заставляло ухажёров передумать. А вот Максим улыбался и разговаривал, заставлял бедных альф во что-то поверить, а потом уходил, не оставляя номера телефона. Вик смотрел на это неодобрительно, опасаясь, что однажды такой недофлирт может плохо закончиться, но Максим, действительно, ничего плохого не имел в виду. Он просто пытался быть вежливым и просто разговаривал, как убеждал он Вика в ответ на его бурчание. И Вик ему верил.        — Тот кудрявый был ничего так, — сказал Вик, когда они сидели вечером в домике, попивая чай. Максим пожал плечами, не придавая этому значения. — Может, стоило пойти с ними к костру?        — Не хочу, — просто ответил Максим, оставляя кружку. От откинулся на кровати полулёжа и опёрся на стену. — Хочу побыть вдвоём, я устал от компании.        Вик удивлённо хмыкнул, Максим не производил впечатление человека, быстро устающего от компаний. И сердце пару ударов пропустило, когда Вик позволил себе мысль о том, что Максиму хочется побыть вдвоём именно с ним. Боже, конечно, хочется! Они ведь друзья, да.        Вик вздохнул и отвернулся от друга, лёг на спину, уставившись в потолок в мелких трещинках. Его раздражали непрошенные мысли, которые сами лезли в голову, они мешали и портили настроение, портили отдых. Он потёр глаза и попытался подумать о чём-то другом. Максим, наверное, заметил перемену в его поведении, спросил:        — Ты устал?        Вик пожал плечами, улыбнулся и ответил, что не очень.        Максим завозился на своей кровати и уже через секунду оказался на кровати Вика, забираясь ему на колени. Вик, мгновенно забыв обо всех тревожащих его мыслях, положил руки ему на бёдра, забираясь под лёгкие шорты.        — Подарки надо было дарить вчера, — хихикнул Вик, и Максим довольно заулыбался.        — Будешь разговаривать? — приподнял он бровь. И Вик охотно помотал отрицательно головой, хватаясь за футболку омеги, стягивая её. Максим помогал себя раздевать, что заняло не очень много времени, он не успел переодеться в теплые вещи на ночь.       Шорты, футболка, трусы полетели на пол, и Максим сидел на Вике голый и довольный, с этой своей улыбкой и следами от загара, которые почему-то делали его ещё более голым и до безобразия возбуждали. Стянуть штаны уже очень хотелось, но Максим с его колен слазить не спешил, водя пальцами по животу, под футболкой и ныряя за пояс штанов.        — Эй, у меня не было секса больше недели. Хватит издеваться!        Максим со смехом стянул с Вика наконец одежду, не давая ему подняться, и обратно уселся на своё место, прикасаясь к паху Вика голой кожей. Зажигало моментально, Вик глубоко вздохнул и притянул руку Максима, опять принявшуюся блуждать по его животу, к своему члену. Максим послушался, мягко, но достаточно крепко обхватил его у основания, внимательно глядя в лицо Вику, и провёл до головки.        — Хочу так, — простонал Вик. — Сядь сверху, — успел сказать он и вздрогнул от звонка телефона.        Мобильный Максима полз по столу, вибрируя, и звенел стандартной мелодией. Максим недовольно вздохнул, дотянулся до него свободной рукой и сбросил вызов.        — А ты думаешь, я просто так на тебя залез? — улыбнулся омега, возвращаясь к Вику.        Он наклонился вперёд, приближаясь к его губам, и Вик с удовольствием подался навстречу. Максим, облизав его губы, опустился на шею, прикусывая её, от чего у Вика немели ноги, так он это любил. Он прикрыл глаза, одной рукой зарывшись в волосы на его затылке, а другой лаская поясницу.        — Подожди, резинку достань, — выдохнул Вик, и Максим, нехотя, сполз с него и дошёл до своей сумки. Вик, выравнивая дыхание, смотрел с улыбкой на его ягодицы, почти белоснежные на фоне загара в таком свете. Максим вернулся быстро, не теряя времени, натянул на Вика презерватив и сел обратно, опять наклоняясь к губам.        Телефон на столе зажужжал о каком-то уведомлении, но никто не обратил внимания на него. Что было сделать уже сложнее, когда телефон ожил в пятый раз. Вик недовольно посмотрел в его сторону, но Максим повернул его голову обратно, быстро прошептав в самые губы не отвлекаться. Завозился у него на бёдрах, сползая чуть вниз и задевая член, и наконец чуть приподнялся, направляя в себя. Вик водил кончиками пальцев от сосков к бёдрам, чувствуя, как кожа омеги покрывается мурашками, и разрывался, куда смотреть: вниз, где Максим аккуратно опускался на его член или вверх, на то, как он прикусывал губу.        Максим выглядел потрясающе. Он всегда был таким открытым и беззащитным во время секса, никогда не пытался выглядеть лучше, никогда не играл. Он просто прикрывал глаза и получал удовольствие — и именно от этого Вику становилось так хорошо, что говорить себе о просто сексе, которым дружбу не испортишь, становилось неудобно.        Максим постепенно начинал двигаться всё быстрее, иногда прерываясь, чтобы устроиться удобнее. Он чуть отклонился назад, так, что Вик не доставал до его груди, и переключился ниже, накрывая рукой мокрый член, ловя шипящий вздох Максима. Он почти пропустил момент оргазма, засмотревшись, как Максим облизывает губы, и изо всех сил старался не закрывать глаза, чтобы ничего не упустить. Он быстрее водил рукой, застонав от удовольствия, когда брови Максима начали почти болезненно заламываться, как и всегда, когда он кончал.        И чёртов телефон, чёртов дурацкий телефон, до которого сейчас никому абсолютно не было дела, опять завопил входящим звонком! Вик старательно игнорировал его, не собираясь отпускать последние капли удовольствия.        Максим остановился, сгорбившись и уперевшись руками в грудь Вика, прикрыл глаза и немного отдышался. Телефон замолк.        — Боже, да кто там? — вытирая руку о свой живот, буркнул Вик, Максим бросил на его быстрый взгляд и поднялся.        Он натянул на себя шорты и сел на свою кровать с телефоном под взглядом Вика. Тот смотрел, как Максим что-то быстро набирает, и чувствовал, как стягивает кожу на животе.        Обтёршись и дождавшись, пока Максим отложил телефон, он опять спросил:        — Кто там?        — Алексей.        Вик замер, чувствуя неприятный комок в животе.        — И что ему нужно?        — У него день рождения, он меня звал, — бросил Максим, натягивая на себя тёплую одежду на ночь. Вик поджал губы.        — В качестве кого? Гостя?        — Вик… — хмыкнул омега, насмешливо на него глядя. — Какого гостя?        Вик не ответил. Максим переоделся и лёг на кровать, укрываясь толстым одеялом, Вик проводил его взглядом и потянулся к выключателю.        — Ты ведь не поедешь? — спросил он, когда они уже лежали в темноте.        — Нет, конечно. Написал ему, что отдыхаю с другом. Я заеду к нему потом.        — Зачем? — нахмурился Вик.        — Ну, поздравлю… Он неплохой мужик.        Вик не стал ничего отвечать, молча закатив глаза.        Вот почему это было глупостью. Максиму это было не нужно, не нужны были отношения. И всё, что можно было бы получить в результате: разрушенная дружба. Да и Вик, разве он готов был к этому? К этому? Он бы не смог, а Максим ясно дал понять, что ничего не собирается менять, и заставить бы его Вик не сумел. И закончилось бы всё тем же — ничем.        Именно поэтому нужно было выбросить эти глупости из головы как можно скорее, пережить это и забыть. Пока ещё не было наломано дров.        В оставшиеся дни Вик, хотя и пытался перестать, думал обо всём этом, но мысли ни к чему не приводили. Они с Максимом хорошо проводили время, гуляли, плавали и катались на катере, но как только в комнате выключался свет, Вик утопал в своих мыслях. Он и не думал, что эта поездка, где они провели так много времени наедине, столкнёт его с края, за который он так отчаянно цеплялся.        Когда они уезжали, Вик надеялся, что по приезде в город, когда вокруг опять будет куча дел, он сможет немного остыть. Возможно, нужно будет взять небольшой перерыв, пореже видеться с Максимом, в конце концов, у него было оправдание в виде занятости. И тогда всё вернулось бы на круги своя.        Но план оказался не идеальным, а точнее он был полностью провальным. Хотя ведь были все шансы: у Максима было больше работы, у Вика были дела, но почему-то он сам всегда предлагал встретиться. Сам всё также ездил к другу, сам его приглашал.        Возможно, просто нужно было время? Ведь всё проходит.