Не спеши,
Когда глаза в глаза.
Не спеши,
Когда спешить нельзя.
Не спеши,
Когда весь мир в тиши.
Не спеши,
Не спеши.
Через несколько дней после праздника, мы с мамой, поехали в Новогорск на сборы. — А чего это ты такой до сих пор весёлый и счастливый? – спросила меня она во время пути. — Неужели настолько хорошим получился праздник? — Да, — ответил я ей, — мы очень хорошо провели время тогда. — Ну это по тебе видно. Ты домой только в три часа ночи пришёл. — Тебе напомнить до скольких часов мы твой день рождения праздновали? – припомнил я ей. — Не надо тут стрелки переводить, я сама всё помню! — рассмеялась она — На дорогу лучше смотри. На самом деле, я ей врал. И нет, праздник прошёл чудесно, я радовался другому. То, что произошло в «Хрустальном» … это было незабываемо. Я поцеловал Алину. Да, это был неполноценный поцелуй, но… Он был… прекрасным. Лишь на следующий день, я понял, что я натворил. Было ли мне стыдно? Не могу этого сказать. С другой стороны, я сделал то, чего так опасался, а с другой… как это приняла Алина? Сможем ли мы снова общаться? Примет ли она мои чувства? Мог ли я испугать своим поступком, и я всё надумал? Вопросов было много, а ответы на них было сложно найти. — Мы приехали, — сказал я матери. — О, наконец-то! — ответила она. – Готов к сборам? — В каком именно смысле? Морально и физически одновременно? — Именно. — Физически да, а морально…тоже. – с трудом я смог ей ответить, после чего воцарилось неловкое молчание в машине. — Ну что идём? – после минутной тишины, спросила меня мама. — Да идём.###
Сборы в Новогорске проходили очень странно. То ли отсутствие Жени, то ли приход новых ребят как-то изменил атмосферу сборов. Но вот где точно произошли изменения, так это у нас с Алиной. Она вообще не смотрела на меня. Что было неудивительно, что после того случая в кабинете, она будет меня сторонится. Это в принципе и стоило ожидать. Но потом я стал нервничать. Когда я говорил ей замечания и недочёты, она то и дело, что смотрела на лёд. И ладно бы игнорирование только при личной встрече, но не на тренировках же. И однажды…я сорвался. — Вот тут ты недокрутила лутц, — разбирал я прокат Алины и указывал на её ошибки, – дорожка шагов получилась несвязная, аксель не сделала. Ты меня поняла? — Да я поняла, Даниил Маркович, — отвечала мне Алина, при этом смотря на коньки. — Алина, мать твою! — мой голос прогремел на весь каток. — Ты долго будешь так делать? Я тебе тренер, а не… Я не смог договорить. Мне нечего было ей сказать. Я больше не был ей просто тренером. Я был ей… даже не знаю кем. — Даниил Маркович, всё хорошо? – взволнованно спросила меня девушка – Не злитесь, пожалуйста, я просто не знаю, что на меня нашло, только не кричите, хорошо? —Х-хорошо, – затараторил я, – т-т-тренировка окончена на сегодня. — Уже? – удивилась она. — Да, уже.###
Это больше чем любовь,
Это крик моей души,
Это причиняет боль и режет сердце как ножи.
Это океан из слёз, испаряться как вода.
Жизнь один сплошной вопрос:
Ну почему мне так нужна она?
— Войдите! Сколько я помню Алину, она всегда в поездках не обходилась без книг. Впервые я это заметил, ещё во Франции, на юниорском этапе серии Гран-при. На соревнованиях, на сборах и на отдыхе она всегда брала с собой книги. Для неё это было способом успокоиться перед прокатами. И именно в тот момент, когда я к ней постучал, она лежала на кровати и читала книгу. Вся такая домашняя и милая. — Вы что-то хотели, Даниил Маркович? — оторвавшись от книги, спросила меня девушка. — Да…это… - запинался я, сильно волнуясь, — Я хочу тебя пригласить погулять по окрестностям базы. — По окрестностям? — удивилась она — А это недалеко от гостиницы? — Недалеко. Всего пять-десять минут идти от нашей гостиницы. Так пойдёшь? — Ну давайте. Почему бы и нет? И мы направились к тому месту, куда я постоянно ходил, когда был на сборах и когда у меня что-то не клеилось. Это было место спокойствия, почему-то именно здесь мысли переставали скакать, всё вокруг становилось простым и понятным. Ещё в юности на очередных сборах в Новогорске я нашёл это место. После тренировок вечером я постоянно туда ходил, чтобы развеяться и побыть одному. За эти несколько лет одной из причин поездок на сборы было именно это место. С возрастом, это как-то угасло, но любовь к нему оставалось такой же крепкой. — Так Даниил Маркович, куда мы идём? – спросила, идущая сзади меня Алина. — Увидишь, — небрежно ответил я ей, пока на глазах не показалось оно, – вот мы и на месте. То самое место. Место моей юности. Это место обросло большой зелёной травой, кустарниками и разными цветами, а в середине стояло большущее дерево, которое каждый год тянулось к небу. — Это оно, — перебил я Алину, которая хотела задать мне вопрос, – тут я провёл свою юность. — Это…это очень красиво. – ответила она. — Пойдём залезем на дерево? – мальчишески подмигнул я ей. — Даниил Маркович, вы спятили? — разнервничалась Алина. — Мы же так упадём! — Не упадём, хочешь докажу? — Не надо, Даниил Маркович, пожалуйста! — кричала мне вслед девушка. Не послушавшись слов ученицы, я начал забираться на дерево. Вспомнить молодость, так сказать. До ветки всего было несколько сантиметров. Добраться до неё было нелегко, но всё же я смог. — Ну что, видишь? — радостно крикнул я Алине. — А ты боялась! — Вы ведёте себя как ребёнок, ей богу Даниил Маркович, — проворчала она в ответ — Давайте я тоже тогда залезу, зачем мне одной на земле стоять. — Так ты же не хотела, боялась упасть, забыла? — Теперь уже хочу! Ждать долго от меня действий не потребовалось. Я протянул руку Алине, и она оказалось рядом со мной, благо ветка находилась не на высоком расстоянии. — Ну и как тебе? — спросил я девушку — Хороший вид? — Очень… — удивилась она, — И вы несколько лет скрывали это место ото всех? — Ну да. Это место, к которому я никого не подпускал. Ты первая, кто узнал мой небольшой секрет. Вид и вправду открывался красивый: сплошное оранжевое от разноцветья поле, деревья по кругу и кусты. Это место точно было создано, что бы однажды я мог прийти сюда не один... — Даниил Маркович, — внезапно обратилась ко мне Алина, увидев, что я замер от такой красоты, — Я хочу с вами кое о чём поговорить. — О чём? — спросил я её, уже мысленно зная про что будет вопрос. — О том, что произошло несколько дней назад в кабинете… — А надо ли? — замялся я. — Прости, что поставил тебя тогда в ступор, не знаю, что на меня тогда нашло и… — Нет, Даниил Маркович, — не дала договорить мне фигуристка, — Я хотела сказать, что мне…даже понравилось. — Что? Тебе…понравилось? – переспросил я её, думая, что происходящее было сном, а не реальностью. — Да… — ответила она и опустила глаза. — Вы… Вы… я даже не знаю, что говорить. — Ничего лучше не говори, — я собрал всю волю в кулак и решил ей всё рассказать. Рано или поздно этот разговор должен был состояться. — Ты мне начала нравиться. Точнее нет, ты всегда мне нравилась, но не так как сейчас и мне сложно это объяснить. Всё началось после Милана… Да, я знаю, что тебе ужасно это вспоминать, но я просто не знаю, что тогда со мной случилось. Я думал, что это пройдёт, честно, но оно никак не уходило. Тот звонок из Турции и поцелуй… они были моими порывами. Я в тебя влюбился, слышишь? Слишком сильно влюбился. Я никогда не испытывал такого чувства к другим девушкам. Да, у меня были отношения с другим девушками, но таких чувств, которые у меня есть к тебе, Алин, у меня ни к кому не было ни разу. Надеюсь, ты меня поймёшь. Мне надо было отдышаться. За весь свой диалог к Алине, я думал, что задохнусь. Я говорил с волнением, казалось будто сейчас заиграет в сердце аритмия. — Даниил Маркович, — сказала после минутной тишины Алина – можете меня пожалуйста поцеловать? — Что прости? — не понял я. — Поцелуйте меня, прошу. Я не знал, что мне сейчас делать. Алина хотела этого. Впервые в своей жизни. У меня не было выбора, хотя о каком выборе могла идти речь, я об этом мечтал ни раз и ни два. И я решился. Я поцеловал Алину нежно. Я боялся, что она испугается, оттолкнет меня, несмотря на свою просьбу, но нет. Она потянулась ко мне, закрыв глаза, я только чувствовал, как тихонько дрожат ее руки на моих плечах. В тот момент мне казалось, что я её ровесник, который, как и она впервые решили испытать любовь, но нет. Мне тогда было двадцать семь, а ей шестнадцать. Кто бы что не говорил, но я нисколько не испытывал стыдливость в тот момент. В тот момент мы оба были счастливы.Звездной ночью тёплый прибой,
В этом мире я счастлив с тобой.