Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого, что лес – моя колыбель, и могила – лес.
Оттого, что я на земле стою лишь одной ногой,
Оттого, что я о тебе спою, как никто другой…
После той злополучной встречи с Женей, я не мог нормально жить. По крайней мере, мне так казалось. Я не мог нормально больше спать, постоянно опасаясь, что те фотографии могут попасть в сеть любой момент. Но ведь Женя говорила, что она отдаст фотографии изданиям, только в случаи поражения Алины, так ведь? А что, если эти фотографии уже давно хранятся у новостных изданий, и они ждут момента? А что, если об этих фотографиях знает Федерация? Это конечно на вряд ли, но, а вдруг? А что, если кто-то ещё знает об этих фотографиях? Ведь Женя могла мне наврать. А что если… В голове появлялось много вопросов, из-за чего меня постоянно охватывала тревога. Казалось, ещё немного и у меня начнётся что-то вроде панических атак. Вот только этого мне не хватало. И на фоне всего этого, происходила большая и сложная подготовка к предстоящему чемпионату мира. Все были на взводе, постоянно нервничали и заканчивали работу раньше времени. Я постоянно смотрел на Алину, которая после не получившегося прыжка или грязного проката, могла просто уйти с катка, на минут десять, чтобы прийти в нормальное состояние и выйти с новыми силами. На это было очень тяжело смотреть. Очень больно. Очень тяжко. И очень страшно. — Как думаешь, — спросила меня однажды Этери, после очередного тяжелого тренировочного дня, — у нас получится привести Алину к золоту? — Задаю тебе тот же встречный вопрос. — ответил я ей. — Честно, не знаю. Я каждый день повторяю себе, что у нас всё получится, что скоро наступит счастливый для нас конец этого тяжелого сезона. Но с каждым её падением, во мне эта вера угасает. Я сама в это не могу поверить, Дань. Я реально желаю Алинке добра и счастья, ещё с той Олимпиады, с того золота, но… Иногда я думаю, что лучше бы забросила всё это дело в юности и отучилась бы другую специальность. Но увы, я выбрала для себя именно эту судьбу и изменить её больше не могу. Я ничего не мог ответить Этери. Совсем ничего. В голове лезли всё больше и больше гнетущих мыслей. Предстоящий чемпионаты мира в Японии и Хорватии, эти фотографии, Алина… И в правду, лучше бы ни я, ни Алина не сталкивались никогда с фигурным катанием. Кто бы мог подумать, что в таком виде спорта, могут происходить такие страсти. — Я могу сказать лишь одно, — спустя некоторое время после долгого молчания, произнёс я. — И что именно ты хочешь сказать? – спросила меня Этери — Что… всё будет хорошо…наверно. Я в это не верю, и честно, даже не знаю, насколько велик шанс. Нам остаётся, только в это не верить и не действовать.###
Я тебя отвоюю у всех времён, у всех ночей,
У всех золотых знамён и у всех мечей.
Я закину ключи, и псов прогоню с крыльца,
Оттого, что в земной ночи,
Я – вернее пса!
Обстановка в «Хрустальном» всё больше накалялась. Через два дня, мы с Сергеем и девочками, должны были вылетать в Хорватию на юниорский чемпионат мира. Этери должна была оставаться в Москве тренировать Алину, чтобы довести её до идеального состояния к предстоящему турниру в Японии. Не могу сказать, что с Алиной было всё плохо, совсем нет. Но было одно маленькое «но» - её психическое состояние и мотивация. Мы пытались всеми силами ей помочь, но ничего не получалось. Несколько раз, девушка прогуливала тренировки, не хотела с нами общаться, постоянно срывалась. Казалось, что лучшего уже ничего не будет и оставалось надеяться только на худшее. На фоне всего этого мрака, за две недели до ЧМ, Этери заявила, что она будет единственным тренером, кто будет тренировать Алину, меня и Сергея она отправила готовить Аню и Сашу к их последнему международному юниорскому старту и к Спартакиаде, которая должна была состояться в конце марта. Последний рабочий день до отъезда был очень напряженным. Все были на взводе, работники и тренеры кричали друг на друга, Алина снова закатила истерику и ушла с катка, а я всё ещё думал о тех злополучных фотографиях и начал плохо себя чувствовать. Первым, кто заметил у меня такое состояние, был Дудаков, который в последнее время не мог от меня оторвать взгляда. Он всё чаще на меня смотрел тревожно и было видно, что он очень сильно за меня переживал. «Ну молодец Глейхенгауз, сначала самого себя доводишь, а затем и других.» Сергей всё чаще пытался и хотел поговорить со мной о моём физическом и ментальном состоянии, но всё никак не мог решиться и начать со мной разговор. С одной стороны, я был рад этому, потому что мне не хотелось посвящать кого-либо в свои переживания, но с другой, я понимал, что рано или поздно этот разговор когда-нибудь случится, захочу ли я этого или нет. В этот день, как и в прошлые, Дудаков пытался принять попытки поговорить со мной на этот счёт, но терпел поражение. Лишь только в обеденный перерыв, он смог побороть стену между нами и начал разговор. Я тяжело вздохнул и начал его слушать. — Дань, с тобой в последнее время всё в порядке? – спросил меня Сергей немного тихим голосом. – Ты совсем не на себя стал похож. — У меня иногда такое бывает, — попытался я оправдаться, — всё-таки, мы готовим Алину к важному для неё турниру, поэтому я немного нервничаю. — Немного? – переспросил Дудаков. — Дань, на тебе ни одной живой души нет. Ты хоть дома что-нибудь ешь? — Да, но немного. Есть в последнее время совершенно не хочется. Сергей тяжко вздохнул. — Дань, — снова начал он, — Я понимаю, что ты работаешь и вкладываешься на все сто процентов. Ты самый молодой тренер у нас в команде, но прошу тебя не нервничай так. У тебя вся жизнь ещё впереди. Мы с Этери желаем тебе только самого лучшего, понимаешь? Ты человек с огоньком в группе, приносишь краски в нашу серую жизнь и очень больно видеть, как ты затухаешь с каждым днём. Нам всем сложно, но мы держим себя в руках. Мне самому было обидно, когда Этери объявила, что только она будет тренировать Алинку, но так надо, Дань. Я прошу тебя, перестань так себя нагружать. Всё будет хорошо, это просто временные трудности. Нам ещё надо везти Сашу и Аню на их последний международный турнир. Просто пойми меня, я прошу тебя не как коллегу или знакомого, а как…сына даже. Мы одна семья и мы должны заботиться друг о друге. Дань, не накручивай себя так. Я не только тебя прошу, но и Этери, Алина в конце концов. Живи как хочешь, но пожалуйста, не доводи себя до ужасных последствий. Я не смог ничего сказать Сергею. В голове была сплошная пустота. Мне хотелось прямо тут, в тренерском кабинете, излить всю свою душу Дудакову. Знал бы он, во что я попал… — Я не могу обещать, но я попытаюсь. — спустя долгое молчание, заговорил я. — Ради себя, ради тебя, ради Этери, ради Алины. Ради всех нас. — Рад, что ты смог всё понять, — улыбнулся Сергей, — я всегда знал, что ты сможешь решить любую проблему на ура. Слова Дудакова меня успокоили и привели к спокойствию и решимости. Мы сможем одолеть эту грозу, которая слишком близко к нам подошла. Снова. В очередной раз. Мы сможем. И я в это верю.###
Очередной рабочий день в «Хрустальном» закончился. Завтра я улечу в свою предпоследнюю командировку в этом сезоне. Чемодан уже давно собран и стоит у входной двери квартиры. Я слушал музыку и смотрел в потолок. В последнее время не хотелось ни о чём думать, но тревожность всё же не давала мне покоя. Зачем это всё проворачивать Жене? Дело в проигрыше? Во мне? В Алине? В Этери? «Да чёрт возьми, почему?!» Вопросов было много, а ответов так и не было. В чём же мотив поступка Жени? Ревность? Но ведь, я дал ей понять, что, между нами, ничего нет. Может ревность не ко мне, а к Этери? Странно тогда, что провокации она устраивает нам с Алиной, а не ей. Дело в проигранном золоте? Да ну, чушь какая-то. А может… всё дело в мести? Обида, ревность, злость всё это намекало на неё. А ведь всё сходится! Женя решила отомстить нам всем за всё, и если Алина не сможет взять золото мира, то Медведева устроит нам всем личную порку. Во мне внезапно закипела злость. Почему я догадался об этом только сейчас, а не тогда в кафе? Это не может так долго продолжаться. Надо остановить эту вакханалию рано или поздно. А по-хорошему, надо остановить саму Женю. А ещё лучше ей...отомстить. В ответ. Так будет лучше и…интереснее. Я взял свой телефон со стола и начал набирать номер Жени. Фигуристка взяла трубку только через пять минут: — Алло? – ответила Медведева. — Дань, чего тебе надо? — Ты не спишь? — спросил я её в ответ. — Я и не собиралась спать, — усмехнувшись, ответила она, — так чего тебе надо? — Знаешь, — начал я, — Я подумал, что так не должно больше продолжаться. Я знаю твои мотивы и не оправдывайся, что ты затеяла это не ради мести. Ты думаешь, никто из тренерского штаба не видел или не слышал, как ты лгала журналистам про нас? Признайся, что ты до сих пор не отпустила прошлое и стараешься подставить нам палки под колёса. Если ты думала, что я буду молчать по поводу этой сделки, то как же ты ошибалась. Я хочу предложить тебе свою сделку. Послушай меня, если Алина выиграет чемпионат мира, то я, Сергей и Этери расскажем всю полную правду о твоём уходе и сольём весь компромат на тебя, который копился ещё с предолимпийского сезона. А если Алина не сможет стать чемпионкой мира, то…, впрочем, и так всё ясно, что будет потом, ведь я же с тобой всё заключил. Всего хорошего, доброй ночи. Я вздохнул с облегчением. я. это. сделал. Ко мне наконец-то спустя долгое время пришло облегчение. Я чувствовал, что после звонка, я начал снова приходить в себя, ко мне вернулись прежние силы. Все эти проблемы и страхи быстро улетучились. Я понимал, что в этой большой и жесткой борьбе, эта была маленькая победа. Но это было всего лишь начало, развязку войны мы увидим в Сайтаме. И я был на сто процентов уверен, что победа будет за нами. Победа будет за Алиной.###
— Уважаемые пассажиры! Посадка на рейс под номером SU 3475 Москва-Загреб начнётся через тридцать минут. Удачного вам полёта! — Что-то я немного волнуюсь… — сказал я вслух, забыв, что рядом со мной сидел Дудаков. — Да ну тебе, Дань, — ответил мне он, — полёт пройдёт нормально, не паникуй. Я хотел ему возразить, что я волновался не поводу полёта, но Дудаков меня перебил: — И турнир тоже пройдёт нормально. И Этери хорошо подготовит Алину. Ты не знаешь её что ли? Я промолчал и начал смотреть на Аню и Сашу, которые сидели напротив нас и о чём-то между собой общались. Увидев, что я за ними слежу, девочки немного смутились и рассмеялись. В ответ, я им улыбнулся. — А дети к тебе очень хорошо тянутся, знаешь? – снова ответил мне Дудаков. — Я слышу эту фразу от тебя и Этери на протяжении всей своей работы в «Хрустальном». — рассмеялся я — Дань, я серьёзно. У тебя отличные взаимоотношения с детьми. Взять ту же Алинку, — и тут я немного напрягся, — Вы много через что прошли. Понимаешь, у вас с Алиной есть особая связь с юниорских лет, которая в данный момент перерастает во что-то другое? Я даже сам это объяснить не могу. Неудивительно, старым я уже стал. Меня немного смутили слова Сергея. Неужели они с Этери догадываются, что, происходит, между нами, с Алиной? Тогда дело плохо. «Да не паникуй ты так! — мысленно думал я. — Он мог иметь в виду что-то другое, ну точно не любовь. Если бы знали, то давно бы поговорили или ещё хуже устроили скандал» — Успела! — я услышал чей-то до боли женский голос. — Странно, нас провожать никто не должен был по идее… — недоумевал Сергей. — А тебе не кажется этот голос знакомым? — спросил я. Дудаков хотел мне ответить, пока его не прервал женский возглас. — Я успела! Простите, что не предупредила, хотела сделать сюрприз. Это была Алина. Она подошла и обняла нас с Сергеем. — Но…разве ты не должна была сегодня быть в «Хрустальном»? — синхронно спросили я и Сергей. — Этери Георгиевна сделала мне выходной! — ответила нам девушка. — Она сказала мне отдыхать два дня и набираться сил для следующей недели. Я решила к вам приехать попрощаться и пожелать удачи. Не смотрите на меня так, бабушка всё знает! — Это…очень мило с твоей стороны, Алина, —пытался я связать несколько слов, — и очень неожиданно. — Дань, — обратилась ко мне Алина, — поговорим с тобой наедине? — Конечно. Девушка взяла меня за руку и отвела меня в укромное место, чтобы никто нас не увидел. Я был немного в замешательстве, ведь мы могли поговорить с Алиной и недалеко от Сергея и девочек, но я ей ничего и не ответил. — Ну, — спросил я её, — так что ты мне хотела сказать? — Ничего. — ответила она. — Просто хотела пожелать тебе удачи. Ты справишься, Дань. Я знаю тебя уже несколько лет, ты так просто не сдашься. — Ты о чём? — Я видела тебя в подавленном состоянии. Думал только Сергей Викторович за тобой наблюдает? – съехидничала Алина. — Я долго не могла понять, что с тобой, пока… — она немного замялась, — не решила взять твой телефон и не увидела твою переписку с Женей. Ты можешь мне рассказать, что произошло. Я встал в ступор. Я не знал, что сказать Алине, ведь правда может ещё больше её испугать и это может усугубить её моральное состояние. Мне снова стало страшно. — Дань, — снова обратилась ко мне Алина, взяв мои руки в свои, — скажи мне, что произошло, пожалуйста. Я не чужой для тебя человек. Ответь мне что-нибудь, прошу. — У нас с Женей была сделка, — признался я, — мы договорились, что если ты не проиграешь чемпионат мира, то Женя не отдаст СМИ наши фотографии с тобой из Саранска. Оказывается, Женя увидела нас с тобой и решила нам отомстить. Я не хотел тебе рассказывать, потому что могло сказаться на тебе очень сильно и не хотел тебя тревожить. Алина оцепенела. Она явно ожидала услышать про козни от Жени, но чтоб настолько. Пережить травлю, а теперь такое… — Да как она посмела! — девушка начала злиться. — Она ещё поплатится за это, была бы моя воля, я бы ей устроила то, что пережила я и… — Алина, милая успокойся, — я взял её за плечи, — я понимаю, для тебя тяжело это слышать, но мы не должны сдаваться, даже несмотря на боль. Я прошу тебя не зацикливаться об этом. Это будет сложно, знаю, но попытайся это сделать ради меня. — Да, — ответила она, — я сделаю это ради тебя. Я попытаюсь это отпустить. — И это хорошо. — улыбнулся я. — Я так понимаю, ты ради этого сюда приехала? — Не совсем, — ответила фигуристка, – мне хотелось сказать, хоть и даже банально, что я тебя люблю. Очень сильно люблю. Береги себя. После этих слов, Алина встала на носочки и поцеловала меня, а затем немного отстранилась. — Что-то не так? — спросил я её — Нет, просто… я переволновалась. Такое же бывает? — Бывает и не раз, — я рассмеялся, — неужели ты забыла тот поцелуй на дереве? Мне было жуть как страшно. — Такое невозможно забыть! — Алина рассмеялась в ответ. — Ты же будешь мне писать в Загребе? — Я тебе ещё звонить буду, — я подошёл к ней и обнял её, — могу тебе гарантировать, что скучать тебе не придётся. Ты только тренировки не пропускай и Этери Георгиевну слушайся. — А ты за меня перестань волноваться. Справлюсь я без вас с Сергеем Викторовичем. Надеюсь, что всё будет хорошо. — Ты не надейся, лучше поверь в это. Если ты поверишь в себя и в свои силы, то победишь на чемпионате мира. Я люблю тебя, Алина и желаю тебе только наилучшего. Надеюсь, что моя любовь во время моего отсутствия в Москве согреет тебя. Мы снова друг другу признались в любви и поцеловались. Только теперь на прощание. Нам предстояла обоим очень сложная неделя вдали друг от друга, а когда мы снова встретимся, то мы сможем ещё сильнее подготовиться и преодолеть последнее препятствие, к которому мы шли весь год и два сезона.Я тебя отвоюю у всех других, у той одной.
Я не буду ничей жених, ты ничей женой!
И в последнем споре, возьму тебя, замолчи!
У того с которым, Иаков стоял в ночи.
Но пока на тебе не скрещу персты,
О проклятье – у тебя – остаешься ты.
Два крыла твои, нацеленные в эфир
Оттого, что мир – твоя колыбель, и могила – мир!