Karasu

Сон правду расскажет Глаза закрываю Вновь Яркие лучи двух солнц только начали обнимать листья деревьев, злаковые посевы и натруженные тела жителей деревни Неба. Новый день настал для юного воина Карасу. Воинами в этой деревне считались все мужчины и женщины после прохождения третьей ступени взросления, Карасу сейчас проходит четвертую стадию и приближается к пятой. Уклониться от обучения боевым искусствам и базовым наукам было невозможно, эта система практиковалась уже несколько веков и стала для жителей настолько естественной, что еще давно была привязана к биологическому взрослению человека. На первой ступени (с рождения и примерно до 4 лет) взросления младенца развивали через слушание историй, звуков природы, зверей и через созерцание окружающего мира и разнообразных символов, тем самым активно стимулируя зрительные и аудиальные качества. Обычно подходя ко второй ступени взросления (около 4-5 лет) ребенок уже мог четко различать звуки животных, людей и других существ, находящихся за десятки метров от них, частью сознания мог слышать звуки окружающего мира даже во сне и обладал потрясающими показателями внимательности и реакции на происходящее. Плаванием в реке под наблюдением родителей и учителей развивался мышечный корсет. Категорически запрещено было ограничивать детей в движениях; исключение составляли ситуации, когда движения угрожали их жизни. Вторая ступень (с 4 до 10 лет) характеризовалась развитием инстинктивных форм защиты от ударов и летящих предметов: растущий помещался в условия, где по нему наносились с разных сторон многочисленные удары слабой силы группой обучающих или учителем, использовались деревянные катаны, танто, лук и стрелы с наконечником из овечьей шкуры, мячи различных размеров и веса, от которых нужно было уворачиваться. Примерно в середине второй стадии многим ученикам начинали одевать повязки на глаза, чтобы довести мастерство уклонения до совершенства. Ежедневная практика приводила многих учеников к феноменальным показателям реакции и ловкости к началу третьей ступени. Помимо этого, все ученики осваивали базовые движения и удары с оружием и без. Были разрешены легкие поединки с учетом особенностей психики каждого ученика. С этого момента раскрывались первые таланты и слабые стороны воина, учителя подбирали для каждого уникальную программу тренировок и обучения для достижения максимальной эффективности и реализации потенциала каждого конкретного человека. На третьей ступени (с 10 до 14 лет) растущего обучали более искусному владению катаной, луком, танто и прочим оружием, ударам всеми частями тела и борьбе в стойке и лежа. Впервые начиналась полноценная работа с укреплением связок, развитием мышц и выносливости. Бег, акробатика, упражнения на все группы мышц в статике и движении, развитие ловкости, равновесия и управления своим телом в сочетании с единоборствами, владением холодным оружием и луком, метанием кунаев и сюрикенов и в самом деле делали из 13-14 летнего подростка полноценного воина. После начиналась четвертая ступень (примерно с 14 до 19 лет) и каждый, обучившийся первым трем мог отказаться от дальнейшего обучения и начать обучаться другим специализациям во благо города или ради себя самого. Кто-то уходил в семейную жизнь, а кто-то вообще отказывался от мирского и покидал мир людей ради постижения чего-то большего. Каждый человек воспринимался жителями как душа пришедшая в этот мир за уникальным опытом. Противостоять пути человека и его лишенным агрессии и насилия решениям – это то же самое, что противостоять Вселенскому замыслу. Четвертая же ступень обучения воина содержала в себе искусство выживания в дикой среде, сложные боевые и психологические техники, медитации для разных ситуаций и тяжелые поединки с оружием и без. Прохождение этой ступени было обязательной подготовкой для тех, кто хочет отправиться в проклятый лес. Примечательно, что каждая ступень содержала в себе все прошлые ступени и тренировки занимали все больше времени и требовали от ученика большей концентрации. Пятая ступень (любой возраст начиная с 16 лет и старше) крайне отличалась от всего, через что проходил воин в процессе обучения до этого. Суть пятой ступени в том, чтобы выйти за пределы деревни, войти в проклятый лес и вернуться. Никто толком не знает, что там происходит, и кто там обитает, но на пятой ступени оттуда возвращаются только 70-80% воинов (в некоторых случаях половина или даже меньше). Рассказы вернувшихся воинов сильно разнятся. Некоторые едва ли могут вспомнить хоть что-то, кроме расплывчатых образов и неведомых им до этого переживаний, а рассказы других пополняют бестиарии возможно живущих там сверхъестественных существ год от года. Как обстоит все на самом деле – никому не известно. Остается только гадать – эти образы реальны или же продукт недосыпа в дискомфортных условиях и недостатка питательных веществ в рационе воина. Но факт того, что воины, вернувшиеся из проклятых земель трансформируются в нечто более могущественное, чем простой человек никем в деревне не оспаривается. То ли дело в плодах, которые там растут или мясе животных, то ли в самом воздухе или воде, но все воины прошедшие пятую стадию обладают феноменальными по человеческим меркам способностями. Тех, кто вернулся и прошел пятую ступень принято называть перерожденными. Воины тела обладают дарами напрямую связанными с физическими способностями, одни обладают огромной скоростью передвижения, у других происходит феноменальное укрепление костной структуры, либо регенерации тканей, некоторые просто увеличиваются в росте, мышечной массе и физической силе: для таких воинов кузнецы деревни Неба делают специальные доспехи, катаны, сюрикены и кунаи больших размеров, такое оружие обычно неподъемно для обычных воинов. У Воинов духа проявляются не физические, а «мистические» способности такие как телепатия, ясновидение и яснознание, некоторые из перерожденных этого типа могут вселяться в животных и людей, внушать мысли и образы, изменять сны, отделяться душой от тела и путешествовать по мировым червоточинам, общаться с существами из других измерений и слоев реальности. Воины мысли потенциально самые опасные убийцы из перерожденных, т. к. могут управлять погодой и стихиями, а порой даже создавать их, обладают телекинезом, некоторые настолько успешно его осваивают, что телекинезом способны поднимать себя от земли и летать в самом прямом смысле этого слова. Помимо этих даров существуют еще тысячи различных, как боевых и практичных, так и почти бесполезных и довольно безобидных. Так же существует множество комбинаций даров из которых получаются совершенно уникальные перерожденные, тяжело подходящие своими характеристиками под конкретную категорию. Вся эта информация содержалась в голове каждого жителя деревни, т. к. помимо обучения боевым искусствам с детства будущие воины обучались письму, истории, много читали и в целом развивали интеллект различными способами. Астрономия, астрология, математика, история, антропология, алхимия, физика и другие науки были обязательными к изучению, но учитывались особенности каждого, редко среди учеников попадались такие, кто был хорош одновременно во всем или же был во всем бездарным. Всем давно стало ясно, что на любую слабость у человека проявится какая-то сила, поэтому сильные стороны развивались, а слабые учитывались и нивелировались опытом и тренировками. Учителя уже много веков практиковали исключительно игровые методы обучения, чтобы процесс завлекал с головой. Ученики играли в интеллектуальные настольные игры, решали головоломки и динамические задачи, вариаций которых было множество. Практиковалось живое общение, к ошибкам все относились спокойно и позитивно, т.к. они неизбежны и являются обязательным атрибутом на пути к совершенству. Любая тренировка тела, психики или мышления всегда закреплялась вкусной и сытной едой, что повышало результаты и эффективность обучения в разы. В летописях древних описаны времена, когда игровые методы обучения не приветствовались, пища была скудной и всех юных воинов силой заставляли тренироваться с рассвета, никогда люди не были так недовольны своей жизнью, умирали рано и были жестоки по отношению друг к другу. Философия, оставленная Неспящим, растущая мудрость, новые знания перерожденных и течение времени научили людей понимать друг друга лучше, чем когда-либо. Оказалось, что одинаковые методы тренировки, питания и сна для всех крайне неэффективны. Некоторые из перерожденных воинов духа получили знания о звездах, планетах и энергиях, текущих по всей Вселенной и в том числе через наши тела. Видящие являются одним из типов воинов духа. Как правило, они могут видеть энергетический кокон вокруг тела живого существа, общаться с обитателями тонких миров и чувствовать течение энергий, так, словно это просто поток воды в реке. Многие из них рассказывают, что энергии бывают теплые и холодные, темные и светлые, но такие разграничения сделаны сугубо символически, ведь этих энергий безграничное множество и каждую из них невозможно в полной мере описать и осознать за что же она отвечает. Именно благодаря видящим люди осознали, что каждый человек уникален и что невозможно создать здоровое и сильное общество навязыванием каждому жителю стандартной модели сна, тренировок, питания, мышления и образа жизни. Карасу с самого детства плохо мог контролировать свой режим сна. Он спал хаотично, то ложась рано вечером и просыпаясь утром, то ложась утром и просыпаясь вечером. Он опробовал разные типы сна и понял, что его энергичность и прогресс хаотичны и тело живет немного своей, как будто бы отдельной от него жизнью. Из-за этого часто приходилось тренироваться ночью. Чаще всего он спал по 3-4 часа, но иногда его тело сваливалось в сон сразу часов на 10, чтобы компенсировать отсутствие сна. Со временем Карасу привык верить своим ощущениям и доверять своему телу, не пытаясь силой укладывать себя спать или тренироваться когда совсем нет сил. Часто видящие помогали ученикам определиться, какой образ жизни и тренировок им наиболее подходит, но Карасу постоянно отходил от заданной ими модели. Не то, чтобы он не верил видящим. Как и все в деревне, он уважал их и в некоторой степени даже восхищался. Карасу чувствовал, что человеку не дано знать все и нам свойственно ошибаться, даже насчет самих себя и уж тем более, насчет других. Он слушал видящих, но по возможности всегда самостоятельно перепроверял то, что они говорят. В древности тоже существовали видящие, еще до того, как появились перерожденные, но видения их были более хаотичными и тяжело читаемыми. Те Видящие принимали комбинации определенных растений, которые было принято называть дарами. После появления первых перерожденных значения слова «дар» совершенно изменилось, а сама потребность в употреблении растений сильно снизилась и осталась только для некоторых ритуалов, посвящений и личного пользования в поисках просветления и ответов на вопросы. Летописи древних вещают о разных временах и разном отношении к растениям-дарам. Были времена, когда за их употребление жестоко наказывали, считая, что эти видения имеют демоническую природу, а жители, которых поймали на употреблении этих растений несколько раз, навсегда изгонялись из деревни или даже были казнены. Читая летописи о нравах и обычаях древних Карасу ужасался ограниченностью мышления предков и их холодным отношением друг к другу. «Неужели они даже не допускали мысли о том, что мы приходим в этот мир разными, и поэтому способ жить и мыслить у всех разный?» — в таком ключе размышлял юный Карасу, когда заканчивал третью стадию. С тех пор его отношение к древним немного изменилось: он понял, что все шло естественным чередом. Невозможно родить ребенка и за несколько дней воспитать его во взрослого человека. Любому развитию нужно время. «Цивилизация — это ребенок в большем масштабе, ей нужно время, чтобы окрепнуть и стать мудрее» — к такому выводу пришел Карасу в начале четвертой ступени. В городе наступило утро, Карасу как раз несколько часов назад закончил тренировку и уже час как спал, созерцая неразборчивый калейдоскоп образов из своих тренировок, мифов из древних книг и игры воображения. Большинство жителей деревни все-таки вставали с рассветом, весь день работали или тренировались и ложились с наступлением темноты. Никто друг другу не мешал своим распорядком дня, т. к. посевы, мастерские и площадки для тренировок были в удаленности от жилья и звуки работы и тренировок дневных и ночных жителей не причиняли обоим беспокойства. Жители начали размеренно просыпаться, медитировать у домашних алтарей, делать физические упражнения на основе боевых искусств и готовиться к своей повседневной деятельности - работе, тренировкам, обучению и собирательству. Карасу и его мать, Асэми, жили неподалеку от центра в небольшом доме. Она делала основную работу по дому, готовила и, как и большинство взрослых воинов, периодически обучала младшие поколения, находящиеся на начальных ступенях. Женщины и мужчины чаще обучались и тренировались раздельно, многолетняя практика показала, что это приводило к более весомым результатам в развитии каждого жителя, а общение вне обучения стало более естественным. Явным отступлением от этого была 4 ступень, в которой все группы тренировались и обучались почти всегда вместе. После того, как отец Карасу ушел в проклятые земли несколько кругов назад, весь второй этаж дома был в распоряжении Карасу, мать же жила на первом. Ни Карасу, ни его мать, ни один видящий в деревне не знал где он и не мог с ним связаться. Но если Асэми смирилась со смертью мужа, то Карасу отказывался верить в смерть Кэзуо, своего отца. И не он один, многие воины в деревне верили, что он жив. Как мог погибнуть перерожденный, который мог бегать со скоростью ветра, с закрытыми глазами уворачивался от стрел и сюрикенов просто по их звуку, на высочайшем уровне владел боевыми искусствами и катаной? После первого возвращения из проклятых земель никто ни разу не видел Кэзуо уставшим, даже после длительных пробежек и изнурительных тренировок, этот человек просто не уставал, да и человеком его мало кто уже мог назвать, перерожденные выходили за рамки человеческих возможностей и Кэзуо не был исключением. Помимо нечеловеческой реакции и скорости, которую он мог развивать, Кэзуо мог неделями не есть и не пить, но из любви к своей жене и для поддержания социального контакта периодически ел домашнюю еду, приготовленную Асэми, питался у друзей и в закусочных, находясь в компании. Карасу верил в то, что он жив не только потому что был его любящим сыном, но и потому что объективно оценивал сверхчеловеческие способности этого выдающегося воина. Несмотря на растущую мудрость Карасу был глубоко озадачен и расстроен тем фактом, что отец покинул его и мать, не предупредив и не оставив никакой записки. Одна часть личности Карасу винила отца за то, что он бросил дом, семью и родную деревню. Другая же часть понимала, что у взрослого и мудрого воина деревни были на то причины и он не просто так скрыл от всех свой уход. Видящие могли связаться почти с любым человеком, с которым знакомы лично, исключение составляли те, кто находился в проклятых землях, либо те, кто, были мертвы и их душа уже перешла за горизонт нашей реальности. Видящие не были едины во мнении о проклятых землях. Одни считали, что это продукт не нашего мира, а другого измерения. Другие же не были согласны, настаивая на том, что если бы это было продуктом не из нашего мира, то не находилось бы в этой реальности и не влияло самым прямым образом на людей. Эти дебаты походили на споры пьяных или безумцев, если бы это слышал человек, не знавший сути беседы. В любом случае, ни одному видящему не удалось заглянуть своими техниками в проклятые земли. Путешествуя своей душой или во снах каждый видящий, приближаясь к проклятым землям, чувствовал непередаваемый ужас и холод, который мгновенно возвращал их обратно в физическое тело. Некоторым видящим удавалось услышать нечеловеческие голоса и крики, а так же очертания существ, не поддающихся описанию языком нашего мира. Были видящие, которые после таких путешествий перестали разговаривать или мгновенно седели, даже будучи довольно молодого возраста. Тема проклятых земель стала запретна, но не искусственно или законодательно, а сами жители деревни избегали этой темы, ведь многие потеряли там своих родных и любимых, а видящие и другие вернувшиеся перерожденные своими историями о проклятых землях пугали людей до ужаса, причем даже самих себя. Каждый понимал, что имеет дело с неизведанным и абсолютно не изученным явлением. Люди деревни давно перестали бояться грозы, снега и тумана, есть даже те, кто описал эти процессы научно, а есть и те, которые научились ими управлять. Но за сотни лет истории никто так и не узнал ничего нового об этом месте. Кто-то считает, что это зловещий лес, кто-то говорит, что там глубокие пещеры с лабиринтами, построенными инопланетными существами или демонами, некоторые же вообще считают, что это портал в иную реальность. Доказательства и факты собрать невозможно, ведь все, кто возвращаются оттуда теряют память, либо рассказывают разнящийся от воина к воину бред, в который не верят сами. Для видящих же — это зона абсолютной слепоты. Единственное, что было известно о проклятых землях — это то, что они меняют способности людей и что зона постепенно расширяется, за время своего существования она уже поглотила несколько деревень и вынудила жителей покинуть свои дома и переехать. Карасу, который сейчас так крепко спит, как и многие, сильно боялся этого места, но с раннего детства очень хотел туда попасть и обрести свой дар. Его интерес к новому, неизведанному и желание обрести дар были сильнее любого страха, поэтому воля к жизни и ее дарам настойчиво убирала страх на задний план. Страх и слабость были фоновыми ощущениями, которые то пропадали во время тренировок, то вновь возвращались перед сном или после пробуждения, особенно эти дурные ощущения усилились после исчезновения отца. Как подобает воину, Карасу знал, что однажды умрет и у него нет времени на страхи, бессмысленные переживания и сомнения. Но его сознание слишком часто для воина четвертой ступени испытывало подобные состояния и тревоги, в сравнении с другими. В глубине души он знал, что деревню Неба и его самого, как ее часть, ждут большие перемены. Он чувствовал, что грядет что-то, к чему большинство не готовы и, возможно, не готов и сам Карасу. Уже несколько месяцев ему снятся размытые образы, которые то пугают, то вдохновляют и просыпаясь он толком не может вспомнить, что же ему приснилось. Ни один из видящих не подтвердил его переживаний и для Карасу это стало поводом для новых размышлений, которые больше подобают взрослым видящим, чем юному воину четвертой ступени. В промежутках между тренировками он пытался осмыслить астрологию и читал труды о сновидениях, символах и прочих оккультных знаниях. Некоторые отрывки ему были понятны и облегчили его внутреннее состояние, другие были очень туманны и только сильнее путали мысли. Карасу был почти уверен, что это написали под растениями-дарами или видящие в трансцендентном состоянии. Как в обычном состоянии, например, можно понять вот это: «Волк ест и есть – это его природа. Внутренности волка сложнее его сути. Он не животное и не человек. Он хищник, но только для жертвы. Он жертва, но сам об этом не знает. Весь мир останется без света, когда он будет голоден. Но этот свет поглотит его. И этот свет – это мы.» Карасу выписал этот и множество других отрывков из десятков писаний в свой «дневник знаний», так он его назвал недолго думая. Чем дальше он изучал сны и их природу, тем четче он понимал, что только практика даст ответы на его вопросы, даст результат. Карасу понимал, что метать сюрикен научится только тот, кто метает сюрикен. Так же дело обстоит и со всеми вещами в этом мире. Что бы понять свои сны – нужно осознать себя во сне, понять, что это сон. Между мастерством метания сюрикена и мастерством сновидения проявляется такая же родственная связь, как и с любым другим навыком – нужно делать. Никто еще не научился метать сюрикен, читая книги о великих мастерах, изучая анатомию кисти и других частей тела, участвующих в процессе броска, изучая строение и вещественный состав сюрикена или медитируя около него часами. Практика всегда выигрывает теорию. Карасу стало интересно, сможет ли он контролировать свои сны и получить ответы личным опытом, а не опытом предков и видящих. В книгах по искусству сновидения, он нашел много информации о том, как осознать себя во сне и не проснуться при этом. Сейчас его сознание посетила совершенно спонтанная мысль – метнуть сюрикен. Мысль это пришла к нему прямо во время очередного сна на хлопковом футоне, с любовью и мастерством сотканного руками его заботливой бабушки, которая покинула тело, когда Карасу был еще младенцем. Все эти мысли о теории и практике, метании сюрикена и сновидениях, которыми Карасу занимал свое свободное время в последние две недели смешались в неструктурированный, но очень крепкий клубок, каждая нить которого сияла уникальным светом и пульсировала по-своему, она была живой, живой мыслью. О многих нитях этого клубка не сознавал и сам Карасу, но прямо сейчас, во время очередного сна он понял, что не спит. А самое главное, вместе с этим осознанием на него нахлынул горячий энергетический поток из мыслей о том, что он изучал в последние две недели и о том, чего знать просто не мог. Тело пронзили тысячи игл, но Карасу понимал, что это фантомные ощущения и его настоящее тело в спокойствии лежит на втором этаже дома в деревне Неба. Карасу испугался так, как никогда еще не пугался и в тот же момент ощутил такой прилив сил и знаний, что захотел улететь из этого места. Тут же он оказался над землей и рассекая воздух своим лицом устремился в небо. Часть его сознания понимала, что это все игра воображения и мозг просто рисует для него знакомую картину и копирует физические законы планеты с двумя солнцами. Но ощущалось все так ярко и реалистично, что Карасу охватил глубинный, животный страх, когда он посмотрел сквозь обрывки облаков на Землю. Он был так высоко, что даже птицы реального мира и мира сновидений так высоко не поднимались. Ни одному живому существу на планете с двумя солнцами не удалось бы попасть сюда. Да и на то, чтобы находиться здесь, нет ни одной причины. Здесь нет еды, а воздуха в разы меньше, чем на поверхности. «Видимо, любознательность человека всегда будет подталкивать некоторых из нас оказываться там, где опасно» — подумал Карасу. Даже в сновидении, месте грез и спокойствия, его потянуло как можно ближе к холодному, безжизненному космосу. Но посмотрев вниз, он понял, что не готов. Животный, леденящий ужас сковал тело и психику. Карасу начал стремительно лететь к земле, не в состоянии вернуть взор обратно вверх. Он начал терять контроль над телом и сновидением. «Некоторые из нас так сильно боятся нового и неизведанного, что готовы свернуть с пути и разбиться, только бы не испытывать страх и боль неопределенности и одиночества» — Карасу смог отчетливо интерпретировать это озарение среди сотни прочих безумных и необъяснимых ощущений. Его черные волосы, собранные сзади в хвост, продолжили хаотичный танец, ведомый встречными потоками воздуха, но на этот раз этот танец не предвещал ничего благоприятного. В одно и то же время Карасу был спокоен и напуган до паралича. В этот момент он понял, что мир сновидений не ограничен ничем, здесь соседствует вымысел и реальность, боги и демоны не брезгуют пировать за одним столом, а яблоки могут падать в небо. Все происходит лишь по той причине, что Карасу верит в это и выбирает это. «Осознать что-то еще не значит, что ты обрел это как навык, который можешь использовать» — подумал Карасу, потому что это откровение нисколько не снизило скорость его падения и тем более не сделает поверхность земли большой, набитой хлопком подушкой, которую сейчас продавила его голова в физической реальности. Пока эти мысли и сотни других пронзали его сознание он был уже очень близок к земле. Он хотел прямо сейчас проснуться, но не мог. Холодные мурашки стремительно и даже болезненно пробежали по всему телу, но испуг, видимо, не был настолько сильным, чтобы Карасу проснулся. В этот момент он услышал крик воронов слева, позади себя. Это было настолько неожиданно и громко, что Карасу сам не понял, как его взор оторвался от места потенциального приземления, но прямо сейчас он смотрел в глаза огромному черному ворону, который летел рядом с ним на одной скорости. Глаза его были белыми, стеклянными, то ли от старости, то ли были повреждены беспощадными лучами двух солнц. Карасу не знал. И Карасу точно не заказывал в свой сон никаких воронов и игр в гляделки с ними. В глазах ворона, словно в двух маленьких зеркалах он увидел отражение собственных глаз и ему на миг показалось, что это он сам смотрит на себя, будучи вороном. Он даже подумал, что все это время он и был этим вороном и теперь смотрит на полет человека со стороны. Он знал его. Видел тысячи раз, но каждый раз забывал своего старого друга, кем бы он ни был. Ощущений было столько, что все смешалось в одно, до этого времени неизвестное чувство. Карасу уже не ощущал разницы между этим вороном и собой, землей и небом, страхом и бесстрашием. Попытки ощутить свое тело оказались тщетны. Он с силой моргнул в надежде проснуться, но распахнув глаза вновь увидел землю и уже точно знал куда приземлится, оставалось пару секунд. Карасу закричал и этот крик не был человеческим. Это был крик ворона. На анализ того, что же произошло не было ни энергии, ни времени. Карасу откуда-то знал, какого это быть вороном и летать, он расправил крылья, физика которых была крайне отлична от человеческих рук, поймал ими приятные, прохладные, но резкие потоки ветра и спланировал в гущу лесных деревьев, которые были в паре десятков метров от того места, куда, как он думал, приземлится. Маленькое сердце ворона выпрыгивало из груди, но Карасу оно казалось сердцем самого обыкновенного размера. Поддерживая огромную скорость и пока не в состоянии ее резко снизить он планировал между тысяч веток и сотен столбов деревьев. Его зрение стало в сотни раз острее обычного, он видел такие цвета, о существовании которых даже не подозревал. Панорамное зрение позволяло видеть почти на 360 градусов и Карасу одновременно видел путь перед собой и то место, где он был доли секунды назад. Невозможно было описать словами какого это – быть вороном. Быть другим существом, отличным от человека. Но Карасу и не старался обличать эти переживания в слова, он просто чувствовал и чувства эти были также сильны и реальны, как и любой опыт реального мира. Юный воин настолько увлекся этими ощущениями, что забыл о том, что на самом деле он человек, который сейчас спит. Он стал вороном и именно это его спасло от "смерти" в сновидении. Скорость полета снизилась примерно в половину с того, момента, как он залетел в лес. Ощущение свободы переполняло психику, а тело варилось в горячем бульоне из бесчисленных комбинаций гормонов. Вместе с ощущением безопасности усилились и ощущения базовых потребностей, Карасу хотел пить. Интуитивно он почувствовал источник воды и спланировал в ту сторону. Через несколько минут размеренного полета он приземлился у небольшой лесной реки с ощущением невыносимой жажды. Он сделал несколько резвых прыжков к воде, наклонил голову, жадно приоткрыл клюв и увидел в отражении воды голову ворона с голубыми глазами. Ворон посмотрел в эти глаза и они были человеческими, он закричал от испуга.