***
— Айя! — Фэанаро настежь распахнул створки ворот, впуская гостей. Первым во двор вошёл Эол. Вслед за ним - отряд лучников. Несмотря на проливной дождь, эльфы решительно откидывали назад капюшоны плащей и громко приветствовали хозяина крепости. — Айя аран Фэанаро! — Ломион? — Финдекано, вышедший во двор Форменоса вслед за Пламенным и его сыном, вдруг заметил племянника, шедшего во главе второго отряда. Тот замер на месте, но тут же почтительно склонил голову перед Фингоном: — Добрая встреча, лорд Финдекано. Закрыв врата, Фэанаро махнул рукой в сторону крыльца центральной башни. — Vandë omentaina! Á tulë, á matë as inyë! Добро пожаловать! Проходите, поешьте и выпейте с нами! — поравнявшись с Эолом, поинтересовался у отшельника. — Ты открыл портал? — Да, аран. Разыгравшийся шторм не дал выйти в море, — чародей устало кивнул. Он едва держался на ногах, впервые переместив одновременно сорок эльфов. — После чертогов Мандоса они жили на Тол-Эрессеа. — Это твои бывшие слуги из Нан-Эльмота? — Скорее верные мне, аран. Я видел возвращение тёмного властелина, и решил, что они помогут тебе защитить Форменоссэ. — А те, что идут за твоим сыном? — Это верные Дома крота, прославившие себя как искусные кузнецы, — войдя в помещение, Эол скинул с себя успевший промокнуть почти насквозь плащ. Его верные последовали примеру лорда, сняв свои накидки и с любопытством озираясь по сторонам. Заприметив пустовавшие стойки для оружия, заботливо разместили там своё боевое снаряжение. Удивление Майтимо сменилось радостью от неожиданного пополнения в рядах защитников крепости, но он нахмурился, озадачившись, чем можно угостить в давно заброшенной цитадели такое количество гостей. Перехватив задумчивый взгляд лорда, Эол истолковал его по-своему и прижал ладонь к груди. — Лорд Нельяфинвэ, посмею вас заверить, что все они ненавидят Моргота, и в их рядах нет предателей. При слове «предатель» Маэглин вскинул голову и, дёрнувшись как от пощечины, уставился на отца. Тот выдержал его испепеляющий взгляд, шагнул к сыну и, обняв за плечи, подвёл к хозяевам крепости. — Мы не с пустыми руками. Прошу, передай лордам наши скромные дары. — Хорошо, ада, — эльф шумно выдохнул, изо всех сил вцепившись в лямки своего рюкзака и не спеша снимать со спины тяжёлую ношу. — Может, отнести всё в кладовую? — Конечно, — Нельяфинвэ кивнул, а Астальдо решительно протянул руку. — Давай, помогу! Лишь тяжесть отцовской ладони, лежавшей на его плече, удержала Маэглина от того, чтоб не отпрянуть от дяди прочь. — Да, лорд Финдекано. — Нельо, ты распоряжайся тут, а я - в мастерскую. Нам нужно сделать хоть что-то из мебели, — Фэанаро решительно набросил на плечи плащ, собираясь вновь выйти под дождь. — Лорд, мы можем помочь арану, — несколько эльфов шагнули к Эолу. Тот молча кивнул в ответ.***
К середине ночи в столовой появились наскоро сколоченные стол и лавки, а в камине гостиной весело затрещал огонь, освещая ряды лежаков у стены. Нельяфинвэ на правах щедрого хозяина принёс из кладовой несколько кувшинов мирувора, и Финдекано, наполнив напитком два кубка, протянул один из них племяннику. Пригубив мирувор, подсел к угрюмо молчавшему Маэглину и попытался его разговорить. Тот смог улыбнуться в ответ, впервые не ощутив от родича жаркой волны ненависти, подобной той, что исходила от дяди Тургона. Смакуя медовый напиток, Астальдо в который раз горько сожалел о том, что не забрал сироту к себе. Возможно, тогда бы жизнь Ломиона сложилась иначе. Эльфы разошлись спать под утро, а едва забрезжил рассвет, как врата Форменоссэ вновь гостеприимно открылись. Едва оказавшись во дворе крепости, Искусник стремглав соскочил с лошади и, не обращая внимания на усталость после долгой трудной дороги, бросился к крыльцу главной башни. Ворвавшись в просторный холл, громко выкрикнул. — Атто! — Курво? — спящий Фэанаро открыл глаза и резко сел на кровати. Сын? Приехал! Двое эльфов встретились на полпути: один стремительно поднимаясь вверх, другой - спускаясь. — Атаринья, — Искусник вцепился в отца, зажмурившись от счастья и впервые за сотни веков вновь ощущая родное тепло. — Йондо, — Пламенный крепко обнял сына. Не морок, не сон, а вот он, живой Атаринкэ. — Приехал. Искусник смог разжать объятия лишь тогда, когда на Пламенном с двух сторон повисли Амбаруссар. — Отец! Атто! — Мои рыжики! — Фэанаро покачнулся от налетевшего рыжего урагана, и Куруфинвэ-младший широко раскрыл глаза: вот что его смутило в картинке, которую он увидел в палантире. Отец выглядел слишком молодым. Очень юным эльда даже по сравнению со своими младшими сыновьями. — Атто? — Йондо? — Что с тобой? — Искусник недоверчиво помотал головой и вновь зажмурился. Ему привиделось. Сейчас он откроет глаза, и отец опять будет как прежде. — Курво! Амбаруссар! — к братьям по лестнице спустился Майтимо. — С приездом! — Нельо, что случилось с отцом? — Атаринкэ воззрился на старшего, ожидая объяснений или от него, или от отца. Фэанаро вновь прижал к себе сыновей. — Йондо, таким меня возродили… — Но почему?! Ради чего? Это злая шутка Манвэ? — близнецы тоже заметили странности в фигуре отца. — Я скоро буду взрослым эльда, — Пламенный стиснул зубы. — Это не Манвэ, так захотела аммэ. — Атто, прекрати, — Искусник вновь обнял отца. — Теперь мы знаем, каким тебя помнил только Нельо! — Вы давайте-ка в купальню и завтракать, а я позабочусь о ваших лошадях, — Майтимо потрепал младших по волосам. — А отец… он очень быстро взрослеет.