У меня есть шаp волшебный, Он тебе весь миp покажет. Ты не спpашивай y ветpа, Он тебе о том не скажет... ( The Dartz - Ты не спрашивай у ветра)
В каменных стенах неожиданно стало тесно и муторно. Морифинвэ показалось, что он так и замер где-то на одной из лестниц, а сейчас кто-то другой стоял один среди тёмных скал, бездумно посылая в небо огненные шары. Возникающие на ладони сферы не выглядели для него пустой забавой. Тот, кем нолдо никогда не был, тот, которым он никогда не станет, сколько ни жди - правильный, хладнокровный, прилизанно-вежливый - и был мишенью для каждого броска. Пылающие шары гасли во тьме до тех пор, пока сердце не заколотилось в груди, а наступающие сумерки не сменились в глазах смазанными полосами света. Обессилевший Карнистир опустился на покрытый мхом валун и прикрыл глаза: ему не хотелось сейчас возвращаться в крепость - к привычному себе и насущным заботам, от которых никуда не деться, хоть из кожи лезь вон…***
Увлёкшись поединками, феанариони лишь глубокой ночью добрались до кухни. Пока они умывались и рассаживались, Нэрданель поспешно расставила на столе ещё тёплые горшочки с поздним ужином. Или ранним завтраком. — Торон, ты что, жидкость? — стараясь остаться серьёзным, поинтересовался Питьо у брата, который буквально стёк на стул и с закрытыми глазами привалился к его плечу. — Не угадал. Я сгусток усталости, — простонал Тэльво. — Пламени, — поправил Амбарусса. — Точно, но тоже жидкого, — Турко весело подмигнул младшим, между делом почёсывая между ушей волчонка. — Как Карнистиро! — Кстати, а кто-нибудь знает, где он? — поинтересовался у братьев Майтимо. — Да пускай… себе дороже его сейчас дёргать. — И не говори. Одним взглядом испепелит. Все умолкли, занятые едой и отвлекаясь лишь для того, чтобы передать кому-то из братьев кувшин с медовым взваром. — Я тут одну древнюю шутку вспомнил, — довольно улыбнулся Тэльво, отодвинув от себя пустой горнец, в котором ещё недавно было наивкуснейшее мясное рагу. — Что за шутка? — Фэанаро тоже закончил есть. — Я её знаю? — Скорее всего, нет. Как и Морьо, — фыркнул Питьо. — В силу того, что она про него. Да там и рассказывать-то нечего. Приходит к лорду Таргелиона неопытный гном-торговец, а Карнистир, как назло, не выспался. Одного сурового взгляда хватило, чтобы гном впервые в истории намазал «благодарю» на хлеб! — Торон, ты, правда, уверен, что такие неопытные гномы-торговцы существуют? — Курво насмешливо приподнял бровь, на мгновение отрываясь от еды. — А я другую слышал, — улыбнулся Тьелкормо. — Встречаются два эльфа: один из Таргелиона, другой - эстоладец. Эстоладец спрашивает - как у вас, разобрались с набегами орков? А ему таргелионец и говорит - да, только эти заразы-орки нам ещё должны остались!.. Хоть день и был богатым на всяческие страсти, воспоминания о нем были пусты и смутны. Что бы ни пытался представить себе Карантир в качестве той вещи, о которой он должен был рассказать отцу, на ум ничего не шло: неловкая отговорка ни в какую не желала становиться дельной идеей. Утром Морьо начал работу над обручальными кольцами, но сейчас они представлялись интересной задумкой, не более. Как искусно сделанная забавная игрушка… Холодный ветер напомнил нолдо, что он ушёл из крепости, даже не удосужившись накинуть на плечи плащ, а уже давно наступила промозглая осенняя ночь, и тут в мыслях мастера каким-то неведомым образом соединились эскизы утренних заготовок, время бесплодных поисков, занятия с картами… Это были не случайные впечатления, теснящие друг друга, а нечто ясное и чёткое, внезапно возникшее на месте бессвязных картин. Идея, которая наполняла уверенностью - будет так, как я сотворю, и творение непременно окажется полезным и важным. Эта мысль беспощадно погнала Морифинвэ к вратам Форменоса и незаметно довела до кухни. Оглядев усталых, но явно довольных дневными трудами братьев, Карантир почувствовал себя жутким бездельником… — Веселитесь? Все у вас шуточки, а половина, небось, про меня - самые забористые, — Карантир одарил собравшихся за столом тяжёлым взглядом и упал на стул рядом с отцом. Выждав мгновение, вдруг выпалил. — Карты хороши во многом, что и говорить, но у нас ещё нет того, что легко бы перенесло не просто в любое место, а… к возлюбленной. Если бы кольца мужа и жены были связывающими их порталами, множества бед не случилось бы. Мне думается, что я смогу изменить кое-какие заготовки так, что они станут невероятно сильными амулетами. А главное - такие кольца-порталы пригодятся многим из нас. — Надеюсь, с твоей невестой всё хорошо? — Фэанаро кивнул сыну, который подобно смерчу ворвался на кухню. Крайне сумбурно высказанная идея заинтересовала не только Пламенного, но и Тьелпе. Искусник тоже поднял голову, прекратив есть и обдумывая сказанное братом. — Да, Лети спит, — отмахнулся Карнистир и, благодарно кивнув матери, поставившей перед ним горшочек с рагу, начал торопливо закидывать в себя ужин. — Кстати, а где Лэхтэ? — Фэанаро обернулся к Атаринкэ. — Ещё ни разу не видел твою жену. Почему она не с нами? — Отдыхает. Плохо себя чувствует после долгой дороги из Тириона, — пожал плечами Искусник, и Тьелпе сразу привстал со своего места: — Атаринья, давай, я отнесу ей поесть? — Сиди, ужинай. Спит она давно, — Куруфин положил руку на плечо сына, вновь заставив сесть. — Морьо, ты как поешь, пойдём в мастерскую… — начал было Фэанаро, но Нэрданель тут же нахмурилась, всем своим видом выказывая недовольство: — Это куда ещё вы собрались на ночь глядя? Завтра, с утра начнёте! Работа не волк, в лес не убежит. — А что сразу волк? — подал голос Тьелкормо, бросивший под стол очередной кусок мясного пирога. — Мои дорогие, вы вновь в благом краю, не нужно торопиться… — Финвэ обвёл долгим взглядом сидевших рядом с ним взрослых внуков. Все как один, суровые воины, феанариони сильно возмужали за время, прожитое в Эндорэ. Или это их клятва так изменила? Нолдоран пригубил медовый взвар и, чуть помедлив, продолжил. — Ладно. Допустим, я погорячился. Времени у нас не так много. Но я верю, что вы всё успеете. Всему своё время. Я рад, что вы придумали новое отличное оружие для борьбы с тёмными тварями. Идея с картами для перемещения в пространстве тоже прекрасна, но я больше, чем уверен, что когда вы отдохнёте, придумаете немало других, не менее замечательных вещей, а сейчас я настаиваю, чтобы все пошли отдыхать! — Хорошо, атто, — с неохотой согласился Фэанаро, и оживлённый разговор сошёл на нет.***
Карнистир, торопливо проглотив ужин, заметил, что небо за окнами чуть посветлело. В свои покои ему пришлось красться с осторожностью, сделавшей бы честь самому опытному разведчику, но тихий смешок сзади заставил его резко обернуться. — Торон, и что за дичь ты тут выслеживаешь? Любого другого, кто помешал бы ему сейчас добраться до кровати, ожидало нечто ужасное, но перед Мрачным стоял старший брат, поэтому с наслаждением зевнув, Морьо лишь уточнил: — И что от меня вдруг стало нужно Охотнику? Видит Эру, для задушевных бесед время сейчас не особо подходящее… — Надо? Мне? Да, скорее хочу предложить тебе испробовать вкус этого древнего напитка, — Тьелкормо торжественно извлёк из-за спины один из кувшинов, отлично сохранившийся в подвалах крепости ещё с времён эпохи Древ. — Было бы дело не в Форменосе... — веско заметил Морифинвэ и выразительно провёл ребром ладони по горлу, изобразив печальную участь незадачливого преследователя. — Думаешь, от первых лучей Анара твой мирувор превратится в уксус? — Нет, я больше, чем уверен, что рассвета он не увидит, — усмехнулся Турко и, отхлебнув прямо из горлышка, блаженно прикрыл глаза. — Хм, знаешь, а вкус действительно отменный. Было от чего встревожиться! Хоть кувшин и виделся после бессонной ночи достаточно размыто, Морьо больше не мог оставаться равнодушным к его судьбе. — Ну уж нет! — поспешно заявил Карнистир. — Мне причитается хотя бы за то, что я торчу здесь и слушаю твою праздную речь, торон. Поэтому предлагаю взять ноги в руки и подняться с найденным сокровищем выше, на мою веранду. И не смей отхлёбывать по дороге, знаю я таких бескорыстных дарителей! — Я подумаю, торонья. И да, не упоминай имени Аннатара ночью, — Охотник любовно прижал к себе драгоценную ношу и стал неторопливо подниматься по ступенькам витой лестницы. Его расчет оказался верным: младший не устоял перед таким заманчивым предложением. — Да, чуть не забыл! Кубки прихвати. — Обойдёшься! Ты, гляжу, церемониться не намерен… Так что пить будем по-братски, — отрезал Карантир. — Мудрое решение, — Тьелкормо стремительно преодолел последний пролёт лестницы и, оставив кувшин на маленьком столе в центре открытой веранды, шагнул к каменному ограждению. Взявшись за него двумя руками, всей грудью вдохнул свежий морозный воздух, и в это время первые лучи Анара коснулись светлых волос Охотника, позолотив их своим сиянием. Прохлада осеннего утра не то, чтобы радовала эльфов, но утраченную бодрость братьям вернула сполна. — Не верится, что мы тут просто так… утром любуемся. Что тебе от меня было нужно? — Торон, почему бы нам просто не полюбоваться восходом? Слышишь, уже первые птицы запели, — Келегорм обернулся и хитро подмигнул младшему. — Помнится, ты выходил на связь из Эндорэ. По палантиру. Расскажешь? — Да всегда пожалуйста… — Тёмный схватил кувшин и сделал несколько больших глотков. Мирувор эпохи Древ не мог сравниться ни с каким другим напитком, настолько глубок и необычен был его вкус. Смакуя вино, он щедро поделился с братом целой гаммой воспоминаний об Эндорэ - не жалко, и в упор уставился на старшего. — И зачем это тебе? — Да, я не представлял себе, каким оно будет через столько веков. Кажется, в тот раз ты звал меня... — Светлый довольно прищурился, словно оценил не только вино, но и прилетевшее осанвэ младшего. — Эндорэ. Почему бы тебе не нарисовать карту перемещений? — Так вот какую цель ты преследовал, столь внезапно возникнув на моём кратчайшем пути к кровати! — Морьо усмехнулся и вновь надолго приложился к горлышку кувшина, искренне восхищаясь железной выдержкой Охотника. — Я даже знаю, чем ты там хочешь заняться. Будет тебе карта Ирландии, торон. — Брат, ты не прав! — Турко громко рассмеялся в ответ, властно забрал кувшин из рук младшего и тоже сделал пару глотков. — Просто хочу вновь увидеть Эндорэ... ..Тихий вздох спящей Летиции заставил нолдо оступиться - так непривычен был этот звук для долго пустовавших покоев. Стараясь особо не шуметь, Карантир быстро разделся и рухнул на кровать.***
— Атто, а ты как относишься к идее дяди? — спросил у Искусника сын, когда они по узкому мостику шагали от донжона к себе в башню. Ажурная вязь ограждения, так искусно выкованная ими много лет назад, к утру успела покрыться ледяными кристаллами инея. — Ты сейчас о чём? — Атаринкэ на миг оторвался от своих дум. — Я о кольцах-порталах, которые придумал дядя Морифинвэ, — Келебримбор мечтательно вздохнул, увидев на востоке тонкую полосу рассвета. — Представь, если бы они тогда были, мама могла бы прилететь к нам в Эндорэ по такому кольцу… — Чтоб я больше не слышал от тебя о кольцах! — мгновенно обернувшись к сыну, Искусник сурово сдвинул брови, а Тьелпе лишь пожал плечами в ответ и светло улыбнулся: — Как скажешь, атаринья. Но заметь, идея весьма и весьма не плохая. — Замысел хорош, но ты слышал слова Нолдорана. — Конечно, — коротко кивнув, Келебримбор быстро преодолел расстояние, оставшееся до башни. — Пора спать.