The spindle spins, the thoughts entwine revolving sight The enchantment song lures the soul from its shape Out through the door, through the cobweb-veil Out borne on bare feet, a heavy burden... ( Wardruna - Lyfjaberg)
После бессонной ночи, проведённой в кругу семьи, король поднялся по витой лестнице в свои покои на самом верху донжона. Он так и не смог уснуть, лежа в постели с открытыми глазами и наблюдая, как за высокими стрельчатыми окнами становится всё светлее, старательно прогоняя воспоминания о времени, проведённом с Мириэль… Да, это был лишь краткий миг, навсегда оставшийся в памяти. Финвэ решительно откинул покрывало и, приведя себя в порядок, вскоре уже величественно шагал по двору крепости. Едва завидев Нолдорана, эльфы оставили свои дела и поспешили поприветствовать короля, а тот стал дотошно расспрашивать приехавших верных о том, как они освоились на новом месте. В эпоху Древ жизнь в северной крепости была куда более суровой, чем в Тирионе, и сейчас возрождённый король мог лишь предполагать, с какими трудностями им предстоит столкнуться этой зимой. Финвэ улыбнулся, когда вдруг понял, что это первая в его жизни осень. Он чувствовал, как с каждым днем всё больше холодает, а это означало, что нужно успеть запастись сеном и фуражом для лошадей, заготовить дрова для каминов. Фэанаро ещё в те, стародавние времена придумал хитроумный способ обогревать огромную крепость. Мощные каменные стены, несмотря на осеннюю сырость, ночью продолжали хранить накопленное за день тепло, а утром дарили жителям бодрящую прохладу. Вода в его купальне была не ледяной, а приятной для тела, без задержки струясь в чашу купели, но король решил, что в скором времени нужно будет пройтись с мастерами и тщательно осмотреть все источники, питающие северную твердыню, чтобы очистить их от многовекового загрязнения, а ещё попросить умельцев проверить исправность всей системы водоснабжения. Для всех будет лучше, если король займётся обустройством быта Форменоссэ, взяв хозяйственные нужды на себя. Тьелперинквар вышел во двор чуть позже и громко поприветствовал прадеда, стоявшего в самом центре большой толпы верных. Вспомнив о суровом наказе отца, зашёл в одну из мастерских, где решил заняться изготовлением мебели. Как все мастера, он любил делать добротные и красивые вещи, поэтому Келебримбору было в радость заниматься этой не сложной, но крайне нужной работой. Любовь к созданию изделий из дерева досталась ему по наследству от матери: Тьелпе мог видеть таящиеся в той или иной древесине возможности и старался полностью раскрыть её красоту. Благо, заготовок было в избытке: Йаванна не поскупилась для нолдор, впрочем, как и Аулэ, недаром тирионский обоз был таким большим. Пока стило в его руке тщательно вырисовывало контуры будущего стола, мысль лорда Эрегиона постоянно возвращалась к созданию амулета, о котором вчера столько говорили родные, и, конечно, к идее дяди Морифинвэ о кольцах переноса…***
Летиция проснулась от того, что на кровать рядом с ней рухнуло что-то тяжёлое. Ох, Мори, Мори. Явился только утром. Дева осторожно поднялась с постели. Со вчерашнего вечера у неё появилось несколько идей, связанных с найденными в библиотеке книгами. Кое-что в древних текстах девушке разобрать не удалось, и вопросов возникло больше, чем ответов, поэтому помощь жениха была бы ей очень кстати. Закончив с купанием и быстро одевшись, Летиция накинула на плечи тёплый плащ и вышла из покоев на открытый балкон, который соединял башню Карантира с донжоном ажурным подвесным мостиком. Всей грудью вдохнув морозный воздух, залюбовалась открывшимся видом. Крепость находилась не слишком высоко в горах, но здесь во всём чувствовалась осень. В Форменосе было ощутимо холоднее, чем в Тирионе, и уж совсем не похоже на родную Бельгию. Перила перехода покрылись ледяными узорами, которые ярко искрились в лучах восходящего солнца и, пока дева осторожно шла к донжону, настойчиво уговаривая себя не смотреть вниз, исподволь исчезли, испарившись от тепла её рук. На кухне царила сонная тишина, но со двора были слышны мелодичные голоса эльфов. Летиция сделала робкий шаг к очагу и удивилась, увидев, что там ещё теплятся угли, а в котелке медленно остывает ароматный медовый взвар. На столе под полотенцем нашлись свежие пироги, которые успела испечь Нерданель. С большим аппетитом позавтракав, дева взяла поднос с едой для Карантира и поспешила обратно в его башню. Лучи Анара били сквозь ресницы, и Морьо проснулся с мыслью, что мучения бодрого утра начались слишком рано… Очень хотелось разочаровать того, кто посмел ворваться в спальню - нолдо взревел, как разбуженный зимой медведь, и накрыл голову подушкой: — Кому не терпится, драный балрог… Возникшая мысль заставила Карантира пересилить вновь подступивший сон и совладать с тяжёлыми веками: — Лети? До полудня без меня… никак? — Вашим взглядом, лорд Морифинвэ, можно поразить наповал несметные полчища врага, — Летиция с улыбкой присела на край кровати, но в её словах не было грубой насмешки, наоборот, в голосе слышались тревога и беспокойство. — Что случилось? Ты себя плохо чувствуешь? — Отчего же, хорошо, неужели по мне не заметно, — ядовито откликнулся Карнистир и подумал, что ему следует подняться, однако горному хребту легче было бы оторваться от земли и в следующее мгновение Морифинвэ упал под тёмный балдахин уже вместе с возлюбленной… — Если дашь мне чего-нибудь выпить, исцелюсь окончательно, — вздохнул он, ближе к полудню неспешно выпутываясь из-под вороха одеял и с крайней неохотой выпуская любимую из объятий. — Лет, найди себе занятие по душе, а мне обязательно нужно поупражняться с мечом… — Хорошо, но обещай мне, что обедать будем вместе, — девушка поднялась с постели вслед за ним и, расправив подол платья, со счастливой улыбкой стала приводить в порядок растрепавшиеся волосы. — Конечно, вместе, — беспечно согласился с невестой Морьо, направляясь в купальню.***
Когда древний напиток, как обычно, внезапно закончился, Келегорм распрощался с братом и, прихватив пустой кувшин, спустился вниз. Оставил посудину в качестве вазы на одном из подоконников в сумрачном холле и, бодро насвистывая весёлую мелодию, отправился к себе в башню. Ладья Ариэн поднималась всё выше, и сонливость исчезла, едва Светлый с головой окунулся в прохладную купель. Поманил к себе волчонка, но тот боязливо понюхал воду и улёгся на край бортика. Когда хмель окончательно выветрился из головы, Тьелкормо с некоторым сожалением покинул купальню. Волчонок радостно умчался в лес, а нолдо устроил себе пробежку вокруг крепости. Морозный воздух осеннего дня поднял настроение, а когда Светлый вернулся в Форменоссэ, верные сообщили, что трое из братьев уже уехали на охоту, чем весьма обрадовали лорда: теперь у него есть свободное время, чтобы нарисовать карту. Может быть, изобразить Ириссэ? Тьелкормо тут же отбросил шальную мысль прочь: пусть кузина сама сначала определится, с кем она хочет жить. На кухне аппетитно пахло свежей выпечкой, но никого из семьи застать не удалось. Не долго думая, Келегорм отрезал от пирога с черникой пару больших кусков и устроился на подоконнике, наблюдая в окно за происходящим в крепости. В саду какие-то незнакомые дети собирали падалицу, никого из взрослых видно не было, все заняты в мастерских. Почти закончив трапезу, Светлый заметил вышедшего из арсенала Морьо, но решил обождать с осанвэ и дать младшему время спокойно потренироваться.***
Осенний день был славным - прозрачным и холодным. Меч так и плясал в руке, каждое верное движение радовало сердце и оживляло мысли… Тоненькая тень в углу двора попалась в сеть солнечных лучей. Недавний знакомец… Карантир покровительственно усмехнулся, вспомнив, что сам посулил этого нолдо Летиции в качестве верного, подозвал к себе и предложил сделать пару выпадов. Тот взвесил в птичьей лапке рукоять меча, разочарованно вздохнул и побрёл дальше. Хорош будущий защитник! Морифинвэ и не ждал, что ему дадут поупражняться вволю. Скоро в сознании нетерпеливо зазвучал голос Тьелко. «К чему выжидать - можно было бы совсем лишить меня сна…» — Тёмный привычно укорил старшего брата и, оставив оружие в арсенале, поспешил в библиотеку. — Неужели я посмел помешать лорду Морифинвэ восстановить душевное спокойствие путём сладкого и беспробудного сна? — почувствовав приближение брата, Светлый стрелой вылетел из кухни и, перепрыгивая через две ступени, первым ворвался в библиотеку. Прислушался. Никого. Майтимо здесь ещё не появлялся, и Охотник на правах старшего перенёс палантир на тот стол, что побольше. Когда он вытащил из шкафа стило и чистую бумагу, в дверях возник младший брат, как всегда выглядевший мрачнее тучи. — Не начинай, — ворчливо заметил Карнистир, с шумом отодвигая стул и всем своим видом выказывая недовольство, хоть на самом деле работа предстояла увлекательная. Лист был рассечён несколькими пробными линиями. Дальше рука только услужливо следовала за цепью воспоминаний об Эндорэ, очерчивая холмы и берега рек Ирландии. Тоска и восторг, поровну испытанные в тех краях, не дали ему ошибиться. Вышло безупречно, но Морьо не смог удержаться от упрёка: — Не смотрел бы ты под руку, было бы ещё лучше… Принимай заказ. Вручив брату карту, спохватился: — Обед не пропускаем? — Обед? Какой обед? — Келегорм наигранно удивился вопросу младшего, отстраняясь от края стола и издалека любуясь созданным шедевром. Наблюдать за творческим процессом Карнистира было и в самом деле верхом удовольствия: Охотнику порой казалось, что Морьо готов язык высунуть от усердия. Перед ним постепенно на бумаге возникли холмы и реки, но в конечном результате нарисованный пейзаж больше походил на топографическую карту. Во всяком случае, он явно не был похож на творение Майтимо, который так изобразил Химьярингэ, что дед с отцом сразу спрятали рисунок. — Слушай, торон, а мы не промахнемся с таким величественным, воистину таргелионским масштабом? Знаешь ли, что-то не очень хочется зависнуть где-то над холмом, а потом с размаху загреметь костьми об камни. Давай-ка лучше активируй палантир и вдвоём выберем, где появление эльдар не привлечет ненужного внимания местных обитателей… Заодно и покажешь, где был. — Да кто бы знал, что тебе такой размах не нужен, — в кулаке Тёмного прощально треснуло стило. — Хорошо. Сейчас подыщем место, которое устроит твою светлость… Через шар отыскалась невзрачная пустынная отмель - на такую вряд ли бы польстился хоть один случайный путник. — Возможно, меня здесь и высадили… Тебе эта глухомань подойдёт. Только теперь с тебя один совет. — Да не хотелось бы сразу вляпаться в какую-нибудь историю, — усмехнулся Охотник и, подавшись вперёд, всмотрелся в очертания незнакомой земли, возникшей в палантире, едва брат коснулся его руками. Камень услужливо показал всё, о чём смог вспомнить Морьо: вскоре в тумане появились очертания побережья Ирландии. Через шар нельзя было ощутить ледяной ветер и морские брызги, но было видно, что береговая линия представляет собой вереницу тёмных, покрытых солью скал, над которыми кружились какие-то птицы, по внешнему виду похожие на чаек или буревестников. Местность, которую выбрал младший, вполне устраивала Тьелко, но он насторожился, услышав последние слова. — И что за совет тебе понадобился? — Сразу всполошился, — довольно отметил Карнистир. — Скажи мне, торон, как объяснить деве, по какой причине я не явился на обед, хотя и обещал? Не хочу всё сваливать на тебя… Притом уверен, что ты ни раз из подобных историй изящно выкручивался. — Скажу тебе по большому секрету, девам очень нравится всякая ерунда, небольшие вещицы, знаки внимания. Думаю, у тебя сейчас нет времени идти в горы и искать редкий минерал, чтобы второпях вправить его в кулон или перстенёк для любимой, но, поверь мне, чепуха, сделанная из фруктов, вызовет у неё не меньше восторга, — Светлый с облегчением перевёл дух и наклонился к уху младшего, одновременно с этим ловко набрасывая обломком сломанного стило контур яблока с вырезанным на боку сердцем. — Милая сердцу любой девы безделушка. Если соберусь на охоту, получишь от меня шкурки, которые тоже весьма ценят нисси. — Благодарю, если не шутишь… Надеюсь, с картой всё? — задумчиво протянул Карнистир, которого сильно тяготила необходимость просить совета у старшего, и он быстро покинул библиотеку, спиной ощущая насмешливый взгляд Охотника... Шепот мыслей слился с золотистым шорохом осеннего сада. Карантир задумчиво повертел в руках подобранный краснобокий плод и прикинул, что на нём этакое можно вырезать. Представились какие-то простоватые и наивные узоры, никак не сочетающиеся с премудростями Охотника. Яблоко улетело куда-то в кусты и было немедленно забыто. Перед Морьо в траве желтела большая, просто отличная тыква.