Семья по-олимпийски

Когда Алина вошла в палату, Даня уже проснулся и теперь сидел, склонившись над каким-то листочком. Девушка порадовалась, что он уже может сидеть, а это значило, что ну… жить будет? Она аккуратно присела рядом, протянула ему пакет с фруктами. Он даже внимания на нее не обратил, даже не поздоровался. Разочарование Алины было написано на ее лице, но потом Даня оторвался от своего листочка, протянул его ей и обнял. Алина растаяла. — Без тебя дома скучно. Даня, без тебя дома ужасно! Приехала мама. Твоя мама! Можно, я останусь здесь?! Даня рассмеялся. Людмилой Борисовной было решено, что раз сынок загремел в больницу, то Алина осталась без заботы и любви. Собрала вещи, примчалась к девушке и они обе теперь размышляли над тем, как не убить друг друга до тех пор, пока Даня не выйдет из больницы. Алина придумала гениальный план — она вернулась в Хрустальный, устроилась туда помощницей Розанова и работала с детьми, потихоньку искала подходящий универ и надеялась, что свекровь не доведет ее до белого каления снова. Так они и жили уже неделю. В полиции не смогли найти тех отморозков, хотя Даня и сам не особо горел желанием их искать, но показал переписки, которыми его кормили весь отпуск. Так и получилось, что Даня завис с больнице, пока Алина воевала с его мамой. С болью в сердце Алина бросила взгляд на его поломанный нос. Это выглядело жутко и так хотелось утешить Даню, она нежно коснулась его щеки, а затем спросила: — Болит? — Немного. Ты бы могла помочь. Поцелуй мог бы помочь. И она ни капли не смутилась. Немного приподнялась, положила руки на его плечи и чмокнула в кончик носа. Алина приоткрыла один глаз, разглядывая Данину реакцию. Он смотрел прямо на нее, поглаживал ее по щеке, а другой рукой убирал с ее лица волосы. И девушка поцеловала его в губы. Это был другой, совершенно правильный поцелуй, о которых пишут в книгах и снимают кино. Алине не было противно, она чувствовала легкое головокружение, которое распространяется по телу. А Даня прижимает тело Алины к себе, не веря в то, что это действительно происходит. У него трясутся руки, словно у мальчика, и он вдруг думает, что попасть в больницу не так уж и плохо, если потом получить такую награду. Когда он отстраняется (с усилием воли!), Алина касается пальцами своих губ. — Алин, пойдем на свидание, — произнес парень.-- Прямо сейчас. Девушка покачала головой, она не могла сдерживать улыбку, он такой странный и смешной. Ей хотелось забрать Даню домой, чтобы он был рядом с ней. И никакой мамы, уж тем более никаких нотаций. Свидание? Звучит круто. Вот только девушка не могла даже предположить, как это будет выглядеть. Перебинтованный Даня и она растрепанная и уставшая. — Когда ты выйдешь из больницы, может быть я схожу с тобой на свидание. Если, конечно, останусь жива. Он по-свойски посадил Алину себе на колени. Такой наглости Алина не ожидала, поэтому врезала ему по рукам, отпрыгнула и заявила: — Ты это серьезно?! Он только посмеялся над ней, Алина не удержалась и тоже начала смеяться. По крайней мере, пока может себе это позволить. Но время идти домой пришло быстро. Алина уже собралась уходить, но остановилась на пороге, вернулась к Дане и наградила его еще одним, долгим поцелуем. Он даже забыл о боли на время. — Я приду завтра, — прошептала она, убирая руки с его плеч. Впрочем расстались они ненадолго. Когда Алина вошла в квартиру, то услышала голос Дани, он беседовал с мамой по скайпу. Алина насторожилась, прислушиваясь к тому, о чем они там болтают. Людмила Борисовна нахваливала Алину! И девочка такая хорошенькая! И славная, и готовит (о, боже!) она уж лучше. Вопрос, который она задала Дане поразил ее, заставил усомниться в адекватности этой женщины. — А ты работаешь над… внуками? Детки пойдут, ой какие хорошие, сынок. А ответ вообще убил Алину. — Конечно, мы над этим работаем, какие вопросы? И больше Алина ничего не слышала. Она схватила поводок, подозвала Масару и выбежала на улицу, стараясь перевести дух и попробовать сделать скидку Дане на то, что его, в общем-то, побили. Может, так проявляется его сотрясение мозга? Сдерживая себя, чтобы не позвонить и не заставить Даню сказать маме «никаких детей не будет!», она опустилась на скамейку, а Масару села рядом. — Ну и? Я его поцеловала, а он уже решил детей заводить. Надеюсь, мне не придется делать это фиктивно, — грустно произнесла девушка, поглаживая шерсть собаки. И вообще делать «это». Почему-то девушка раньше совсем не думала о сексе. Какой там, она думала только о том, как бы выжить в застенках Хрустального. Едва ли у нее было время подумать о будущем парне. И уж тем более она не представляет «своим первым» Даниила Марковича. Не вторым! И не третьим! Она вообще теперь вряд ли пустит его в свою постель, хотя вся ее сущность противилась такому ее решению. Она уверена — он так сказал для мамы, но девушки — такие девушки, не успокоятся, пока не перебесятся. Алина вдохнула, выдохнула, прошлась с Масару вокруг дома, и приняла решение не заморачиваться по этому поводу. А дома ее ждал сюрприз. Алина нашла на своей кровати красивую, подарочную упаковку. Она подошла к ней точно к бомбе и так осторожно распаковала. — Боже, нет… Комплект эротического белья вызывал опасения. Алине хотелось выкинуть его, но она не смогла унять любопытство. В какой-то момент она решила, что свекровь слетела с катушек, потому что белье было леопардового оттенка. Ткани там было немного. Это было ужасно. И так стыдно! И почему Алина прямо сейчас пришло воспоминание того, как она влезала в свой тигриный костюм жрицы?! Девушка запихнула белье в коробку и откинула ее в сторону, точно это была какая-то зараза. Уж лучше бы Людмиле Борисовне сегодня не попадаться ей на глаза! Сколько всего Алина готова ей сейчас высказать — уму непостижимо!