The void you left me with.

Стайлз открыл глаза, надеясь, что это было последнее его путешествие во времени. Когда он это сделал, на него нахлынули все воспоминания: шесть лет его жизни буквально пронеслись перед глазами, будто он наблюдал со стороны, заглядывая в чужую жизнь. Он нашёл записку в десять лет, и с предвкушением следил за тем, как он читает. Сказать, что десятилетний Стайлз растерялся, проснувшись в заповеднике, совершенно ничего не помня — это не сказать ничего. Читая записку, кажется, написанную именно им, и осознавая, что проснулся в лесу, где никогда не был раньше, малыш Стайлз сделал выводы, что он ходит во сне или чем-то одержим. Конечно, идея об одержимости пришла к нему только тогда, когда он прочитал записку, узнав, что сверхъестественное существует. Он был очень благодарен тому, кто оставил ему этот лист с информацией. Каждый день он ездил в Мемориальную Больницу Бикон Хиллз, чтобы навестить маму и проверить Питера Хейла. В основном, он болтал о своём дне, рассказывал, что чувствовал к мужчине в коме. Когда его мать умерла, он мог приходить не чаще раза в месяц, чтобы увидеть Питера. Этот раз в месяц после года посещений превратился в раз в две недели, а ещё через два года это стало ежедневным ритуалом. Он проскальзывал в палату перед школой или после, чтобы поговорить с ним, держа за руку. Сначала он не понимал, почему в записке было имя Питера Хейла, но после тщательного расследования пожара в доме Хейлов пришёл к кое-каким выводам. Он понял, что человек, должно быть, чувствовал себя одиноким, как и он, поэтому на четвёртый год он начал навещать Питера так часто как мог. Иногда он приносил ему цветы, потому что никто никогда так не делал, и Стайлзу из-за этого хотелось расплакаться. Когда его отец стал шерифом, Стайлз дал ему всё, что знал о пожаре, который был несколько лет назад. Ноа был шокирован такой осведомлённостью сына о закрытом деле. Шериф начал всерьёз рассматривать возможность возбуждения дела, но установить причастность Кейт или Джерарда по-прежнему не мог. Пожар был официально объявлен поджогом, а сообщники Кейт уже сидели в тюрьме. Стайлз снова попытался попрактиковать магию, хоть и не добился успеха несколько лет назад. Найти двух сестёр Хейл было сложно для десятилетнего Стайлза, и даже сейчас он не добился успеха. Его дружба со Скоттом МакКоллом превратилась в простое приятельство. Стайлз разговаривал с ним, но не позволял ему стать ближе. Стилински завязал дружбу с Айзеком Лейхи и в пятнадцать смог посадить его отца за жестокое обращение с детьми, а ещё каким-то образом ему удалось убедить шерифа усыновить Айзека. Он и Айзек стали братьями. Когда он рассказал Айзеку о сверхъестественном, тот неожиданно поверил ему. Он хорошо помнил тот разговор. Как только шериф согласился усыновить Айзека, Стайлз отвёл парня в сторону. — Айзек, мне нужно тебе кое-что сказать, ты же доверяешь мне, да? — Стайлз очень нервничал, собираясь рассказать своему братишке что-то такое сумасшедшее. — Конечно, — конечно, Айзек доверял Стайлзу, так как ничего не могло заставить Айзека думать о нём плохо. — Оборотни существуют и мне нужна твоя помощь, чтобы спасти Питера Хейла, — Стайлз вручил ему целую папку о Дитоне, пожаре в доме Хейлов и охотниках Арджентах. Поначалу Айзек отнёсся к новой информации скептически, но поверил, что слова Стайлза так или иначе окажутся правдой. — Окей, — медленно произнёс он в ответ, открывая папку. Ему не нужно было много времени, чтобы понять, что оборотни действительно существуют, и остальное, возможно, тоже было реально. Он стал ходить со Стайлзом в больницу через неделю после разговора, потому что он же доверял Стайлзу. Стайлз бы никогда не стал врать ему, не о таком важном. Они были более близки, чем Стайлз и Скотт когда-либо. И Стайлз знал, что Айзек будет ему предан настолько, насколько и он. После целого года изучения пятого пункта списка Стайлз понял, что проснулся он возле Неметона, это точно был Неметон, поэтому Стилински стал ухаживать за ростком на пне. Теперь, когда Стайлз вспомнил прошедшие шесть лет, он понял, что завтра первый учебный день, а сегодня вечером Питер убьёт Лору Хейл. Стайлз не мог допустить этого. Питер нуждался в своей семье, которую он должен получить, но если он убьёт Лору, то станет ещё более неуравновешенным, чем является. Он огляделся по сторонам, видя знакомую комнату, на столе лежал ноутбук и книги о сверхъестественном и магии. Это был беспорядок, но беспорядок творческий, к какому он привык. Он присел, видя тот самый серый рюкзак. Стайлз удивлённо посмотрел на нити, выходящие из его груди. Их было четыре: две золотистые, голубая и фиолетовая — связь с Неметоном. Когда он проследил взглядом, то увидел, что фиолетовая нить вела не в заповедник, а куда-то вправо. Он осторожно встал, смотря в этом направлении, но ничего не заметил. Нить тянулась куда-то вниз. Он посмотрел туда и увидел большого чёрного волка с фиолетовыми глазами. Это что-то новенькое. По размеру волк был чуть больше немецкой овчарки, и из своих воспоминаний Стайлз узнал, что Неметон даже принимал форму щенка, которого он нашёл брошенным. Он умолял отца оставить его; все, кто был знаком со Стайлзом, знали о волке, который всегда следовал за ним тенью. Он даже ждал его возле школы, а потом жил у Стилински, когда к нему переехал Айзек. Неметон принял форму волка, чтобы быть ближе к Стайлзу, он чувствовал связь с ним. Она была так сильна, что он мог провести пальцами по ней, и они не прошли бы сквозь нить. Он останется с ним, пока Стайлз не умрёт. Когда Неметон смотрел в его глаза, Стайлз с трудом понимал, чего тот от него хочет. — Я не могу называть тебя Неметоном. Я могу выбрать для тебя какое-нибудь имя, ты ведь будешь отзываться, да? — Стайлз положил ладонь на голову волка и почесал за ухом, у него в груди возникло чувство, будто Неметон соглашается с ним. — Как насчёт Догги? — Стайлз размышлял вслух, он чувствовал негодование волка. — И правда, это глупо. Трикси? — и снова Стайлз не получил положительный ответ, так что на этот раз он думал дольше и упорнее. — Что же тебе… Лэндон? Лэндон подойдёт? — попытался он, и, наконец, почувствовал исходящее счастье от Нем… от Лэндона. Он решил, что сегодня нужно остаться с Питером, а завтра связаться с Лорой. В больнице уже не было секретом, что Стайлз каждый день приходил к Питеру, а Айзек время от времени присоединялся к нему. Когда он вышел из спальни, Айзек тоже вышел из своей комнаты. Он выглядел намного лучше, чем шестнадцатилетний Айзек. — Стайлз, ты куда так поздно? — Не волнуйся, щеночек, я иду к Питеру, — поддразнил его Стайлз и не смог сдержать улыбку, когда Айзек надул губы, — Я всё ещё не могу понять, почему ты называешь меня Стайлзом, — пожаловался он, но чувствовал, как от него всё-таки исходит счастье. Три года назад, когда они только познакомились, Стайлз стал называть Айзека щеночком. Стилински тогда изучал оборотней и ничего не смог с собой поделать. — Хочешь пойти со мной? — Стайлзу нравился выбор друга другого своего «я». — Конечно, только куртку возьму. Эм… ты же понимаешь, что прокрадываться с ним в больницу становится всё сложнее? — Айзек указал на Лэндона. — О, не волнуйся о Лэндоне, он справится, — Стайлз усмехнулся, потрепав… волка? Дерево? Лисичку?.. по уху. — Наконец-то ты назвал его, потому что людям становится трудно понять, о чём мы говорим, — Айзек вернулся из комнаты в фиолетовой толстовке и шарфе. Стайлз только сейчас заметил, что, выходя, перекинул свой серый рюкзак через плечо, и на нём была его красная толстовка с капюшоном. — Идём, — они спустились вниз, чтобы обуться, а когда Стайлз взял ключи от Роско, то понял, что скучал по джипу так же сильно, как по кофеину. Они молча шли к машине, но как только Стайлз увидел синий джип, который был уничтожен после выпускного в другой жизни, он не смог сдержать слёз. — Малыш, как же я по тебе скучал, — он бросился на капот с парой вмятин и заплакал, потёршись об него щекой. Он чувствовал изумление Лэндона через их связь, но ему было всё равно, потому что он был занят ласканием своего джипа. — Чувак, ты чего? Ты же видел его час назад, — вздохнул Айзек, но Стайлз точно чувствовал его снисхождение через связь. Айзек позволил ему насладиться моментом. Даже если Айзек не знал всей истории, он не мог не заметить, что Стайлз ведёт себя иначе уже несколько дней, и парень не мог понять, что случилось. Но Айзек достаточно доверял Стайлзу, чтобы закрыть на это глаза. Должна быть веская причина, почему Стайлз не сказал ему что-то. В последний раз огладив капот, Стайлз выпрямился и вытер влажные глаза, открывая дверь и садясь на знакомые сидения. Хорошо, что он смог увидеть свой джип, отлично, что у него есть братишка Айзек, и было бы ещё лучше, если бы те, кого он так любил, были бы живы и здоровы. Он запустил двигатель, когда Айзек впустил Лэндона в машину и пристегнулся. Волнение, которое он почувствовал, вспыхнуло у него в груди, ведь он мог увидеть Питера и что-нибудь сказать ему. Он с сумасшедшей скоростью добрался до больницы, изо всех сил стараясь остаться непойманным. Ему не нужно было много времени на парковку, и вот он уже бежал в палату, чтобы открыть окно и увидеть ждущих его Айзека и Лэндона. Втащить волка в палату было легко. Но Айзек дважды чуть не упал, а потом свалился на пол у койки Питера. Стайлз подавил смешок, снова чувствуя через связь с Лэндоном его насмешку, а потом подал руку другу. — Да, спасибо, — он принял протянутую руку и приподнялся, а потом они оба подошли к коматозному Питеру, ожоги которого почти исчезли и явно выглядели лучше, чем тогда, шесть лет назад, когда Стайлз его видел в последний раз. Стайлзу с трудом удавалось справиться с эмоциями, переполняющими его. Питер в порядке. Смотря на мужчину, он успокаивался. Он приник к нему, касаясь запястья, чтобы проверить пульс, он уткнулся носом в его ключицу, вспоминая запах мужчины. Айзек последовал его примеру, слегка касаясь пульса на правом запястье. Однако Лэндон вскочил и сел на грудь Питера, наклоняясь к его лицу. Его нос был чуть ниже челюсти мужчины. — Питер, ты в безопасности, тебе нужно проснуться, — Стайлз провёл пальцами по его щеке, шепча. — Мы здесь, — Айзек присоединился к нему, касаясь его руки. — Мы стая, ты можешь доверять нам, Питер, — тихо уговаривал его Стайлз. Ресницы Питера затрепетали, и оба парня знали, что он проснётся, это только вопрос времени. Питер почти всегда чувствовал присутствие мальчишки рядом, у него был такой же мягкий голос, как и у того, кто смог вытащить его из кошмарного водоворота криков, но он уже зрелый. Он был уверен, что это тот же парень, который мог сделать его сны более спокойными, мог унять боль, а его запах отвлекал от запаха горящей плоти. Его визиты не были регулярными, но Питер был рад, что с ним хоть кто-то есть. Был рад прикосновениям другого человека. Был рад нежному голосу, трещащему у его уха. Почти всегда он был будто под толщей воды, ему было трудно разобрать слова мальчика. Иногда было громко и внятно, он слушал рассказы о проведённом дне. Он слушал плач мальчика, когда его мать умерла, он вдыхал сладкий аромат цветов, которые тот приносил ему. Питер чувствовал медленное формирование стайной связи между ними. Он был счастлив. У него была стая. Скоро Питер заметил второго мальчишку, который был за первым, от него пахло болью, и поначалу он нервничал, но всё, что ему говорил первый, успокаивало его. Второй подросток был так же нежен, как и первый. Он не чувствовал отвращения к обгоревшей коже и трогал его волосы и шрамы на лице. Этот второй постепенно становился привычным гостем, как и пушистое существо, которое пахло магией и лесом. Питер чувствовал формирование связи и с этими двумя. Поначалу он не мог поверить в это. Не мог поверить, что у него было три члена стаи, а потом понимал, что они не оборотни. Мысль о том, что они не знают, как много значат для него, заставляла чувствовать грусть. Он думал, что его не примут, когда узнают о его сущности, и ему придётся похитить их. Он не мог потерять ещё одну стаю. Однажды он почувствовал, что готов пробудиться, но не знал, сможет ли контролировать себя, если очнётся. Он не хотел вредить своей стае. Потом он учуял запах своей стаи, они были с ним, даже когда он был наиболее опасен. Питер понял, что совсем не хочет приходить в себя, но прикосновения и тяжесть на груди заставляли думать иначе. Может быть, он не потеряет контроль, когда проснётся. Питер, ты в безопасности, тебе нужно проснуться. Мягкий голос и касания пальцев его щеки давали уверенность. Мы здесь. Твёрдая хватка второго заставляла бороться с разумом. Мы стая, ты можешь доверять нам, Питер Первый продолжал его уговаривать, и Питер всё-таки заставил себя открыть глаза. Он хотел видеть свою стаю.