Зрачки становились в разы больше, когда Альфред смотрел на «предмет своего обожания», а то есть — надежду. Хлопая ресницами, Ал будто бы соприкоснулся нежным, полным ласки и добротой взглядом, взглядом Линды. Ресницы задрожали, а глаза метались по всей кухонной утвари, по всей гостиной, картине, диванам, и остановился на более строгом, уже далеко не родном взоре. Пытаясь собраться с мыслями после сказанного, Альфред немного покрутил пиалу с лежащими в ней фруктами и процедил быстро, невнятно.
«Мне кажется.. это странным» -вопрос, скорее утверждение или догадка прозвучали именно в голове парня, ибо парнишка знатно боялся произнести это глагольство в слух, чтобы не спугнуть Линду.
Но Ал пугается ещё больше.
Линда смотрела
в упор и ожидала ответа младшего, а если быть точнее его реакции на пролитую, словно стакан с водой фразу. А то самое «выражение» Линды, Альфред в прострации повторял снова и снова, воспроизводя в памяти все случившееся и основную гримасу своей любящей (или нет) матери. Если бы здесь был Оливер, ох если бы, вдруг она врёт?! А вдруг говорит правду?
Как говорилось и казалось, гадать нужно на кофейной гуще, а проверять — на поступках.
— Почему.. ты вдруг решила. -процедил медленно младший, пока Линда зевала от усталости, то ли от скучного тембра своего сына. Поэтому, не задумываясь — перебила, объясняя, и давая новые загадки.
— Это решила не я, а Тео. Безусловно, я бы тебя не пустила в Америку одного, но в Сидней — легко. -женщина устало, скорее вяло потёрла глаза и отпила кофе, поднимаясь. Затем, немного подождав, окликнула сына.
— Даже не думай. -Линда прищурила глаза в ожидании реакции сына. Тот лишь в недоумении приподнял бровь, на что женщина лишь с легкостью вздохнула. Линда было подумала, что сынишка мог воспользоваться своенравностью своего отца, и уехать в Джеррис Плейнс, в поисках проклятых
архивов.
— А.. когда я смогу поехать в Сидней?
Посмотреть на парнишку со стороны на данный момент, и в будние дни — разные люди. Сейчас же, Альфред был немного воодушевлён, практически.. силён? Ну конечно. Как он и твердил Оливеру, отец для него — невидима опора, стена, которую сложно пробить. Опора, вечный стержень, вызывающий тепло по всему телу, и мимолётный страх. Он действительно рядом с отцом мог побыть маленьким беззаботным мальчишкой, а потом, вернуться в жестокую и несправедливую реальность. Чёртовы банальные фразы, но будь они прокляты.
они правдивы.
Правда заключалась абсолютно во всём, парень будучи ещё ребёнком, мог
не познать., а
ощутить боль. Чувство одиночества, предательства и томного мучение испытанное на своей коже.
На своём лице. На своих руках.
Чувство предательства особенно отдавало в ушах каждый день, с момента открытия для себя первого, как выстрел без предохранителя — в сердце. Язвы в лёгких прошли, сердце успокоилось, время летело, а в душе становилось всё холоднее. Как и на улицах. Начало апреля.
Сколько же я спал?»
Дни проходили быстро, часы в школе медленно, а теплота в душе — никогда и не наступала. Как и, к слову расследование. Джессику, кстати, не нашли. Как и её родителей тоже. Окунаясь в воспоминания, Альфред закрыл глаза, открывая их на позабытой местности.
Глаза немного намокли, а споры о том, кто с кем едет — улетучились. Стоя напротив того самого заката, который наблюдали молодые юноши; Тейлор оглядывая пропорции младшего, а тот в свою очередь командирским взглядом произносит шепотом, тихо, словно их мог услышать весь мир. Но услышал лишь чуткий слух Оливера.
— Не смотри на меня так.
А ведь действительно, взор парня всегда был для младшего, безотказным. Не только взгляд, но и действия. Вот так и сейчас. Глаза, словно стрелки, падали на розовые губы парня — манили. И Альфред прекрасно читал этот давно забытый взгляд. Давно забытые чувства, выводы.
Вечерний бриз обволакивал главного героя, выделяя его угольные волосы. Приготовленная машина, нанятый человек. Стоящий приготовленный Ли, Арне и Оливер — отправляющий такого близкого «напарника» в столь опасное путешествие. К слову, Арне читал также, как и блондин. Рюкзаки тащились за всеми тремя, создавая образ туристов, а сама ситуация олицетворяла абсурд. Тейлор прервал тишину, такую приятную для ушей, своим, не менее приятным голосом.
— Нам пора. -улыбается Тейлор. Сквозь улыбку, Оливер прочитал боль, а Арне — безысходность.
— Нет. Вам не пора. -Альфред делает жест ждущему человеку, а то есть «таксисту» и тот разворачивается уезжая, оставляя за собой неприятный выхлопной газ и удивлённые взгляды парней.
— Что происходит? Ал, какого чёрта! -воскликнул Ли.
— Дело приостановлено. -Альфред в упор, нагло и собственно смотрит на карие глаза напротив и цедит следующее. — Мне нет дело до того, что вы думаете или то, что вы считаете. Если вы не полагаетесь на мою логику или интуицию — вы можете с героизмом уйти прямо сейчас, или разбираться в этом деле самим. Уж поверьте, я знаю что делаю.
Парень разворачивается, пытаясь не смотреть на недоумение Оливера, а позже и совсем скрывается за синевой.
— Неужели он.. догадался?
Открывая глаза, Альфред переводит взгляд на мать у дверей которая что-то про себя бубнила, а после выкрикнула.
— Я опаздываю! Поговорим за ужином! -и ушла, запирая коричневую, сделанную из дерева дверь.
Альфред решил не особо париться о школе, ну, пропустит он денёк, два, какая разница? Все равно ничего хорошего не выйдет из учёбы. Только лишние нервы и хлопоты, кому они нужны? Когда на деле же — серийный убийца в городе.
Альфред допивает апельсиновый сок, забывая проверить его на «годность», а то есть на наличие любого в этом мире яда, Альфред лишь фыркает от соприкосновения его ладони и головы. И, собственно, привычно для него плетётся в уборную, прочищая желудок от содержимого. Не только от апельсинового сока.
Глянув в зеркало которое в последнее время казалось необыкновенно притягательным, а то есть, отражение в нём. Фигура, ровно стоящая, вся в привычном чёрном цвете и со взглядом бешеной кошки.
Прикрывая дверь, Ал медленно плетётся к лестнице, останавливаясь на шорохе у журнального столика и мягкой мебели.
Осторожно, украдкой поворачивается, и со вздохом и легкостью в глазах направляется к диванчику.
— Давно не виделись. -говорит маленький мальчик, стоящий у телевизор, тыкая в него указательным пальцем.
— Какая мораль на этот раз? -Альфред резко падает на мягкую поверхность прикрывая глаза и поднимая обширный вид на потолок. Чёрные волосы разошлись, оставалось лишь заправить назад, и вот! Вечерний Ал готов.
— Скорее.. вопрос.. -бегло, невнятно говорит скудная чёрная макушка, оглядываясь. Альфред-старший лишь приподнимает бровь, ожидая сопровождающий вопрос. Выжидая молчание от себя же, младший заговорил. — Почему ты.. отменил поездку?
— В Джеррис Плейнс? -утверждающе произносит парень, скорее, ожидая подтверждающего кивка, что и получает, а затем продолжив. — Ну.. во-первых у меня сработала интуиция за день до отъезда. Не могу сказать что точно меня остановило, но.. скажем так.. я доверился своему чутью. Чуть позже я начал размышлять о том, чем именно была вызвана эта реакция, и я нашёл более менее правдивый для себя ответ. -младший подошёл ближе, оглядывая сидящего парня. — Это то, что похищений больше не было. Тебе не кажется это странным? Учитывая.. что полиция, которую можно подкупить и репортёров с журналистами — также. Тогда почему, пропажи нет? Я изучал статистику в соседних городах, и, как всегда — всё прежде. Я убеждён точно, что убийца находится в Мейтленде, но он не решается действовать, потому что в городе мы. И что-то мне подсказывает, что есть человек, которому известно то, что «мы» собираемся уезжать в Джеррис Плейнс, хотя, собирались только трое, смекаешь?
— Вкуриваю. -младший немного опустился.
— Возможно, была ловушка либо для нас с Оливером, либо для Тейлора и остальных.
— Остальных? Ты так саркастично выделил своего..
— Не время. В следующий раз расскажешь мне о том, что моё сердце всё ещё принадлежит Тейлору, хотя я и в слух произнести такое не могу. Я думаю кое о чём.
— Тебя что-то беспокоит?
— Да. Я понимаю, я умён, и всё такое, но мне нужно мнение старшего. Понимаешь?
— Смекаю.
— Я могу попросить помощи отца, но он.. ох, я даже не знаю когда стоит уезжать в Сидней. Но если как только я уеду, что-то произойдёт..
— Не бери всё на свои плечи, Ал. Ты прав, спроси мнение у проверенных старшими. Подумай хорошенько насчёт этой идеи, ладно? Тебе не нужна помощь, тебе нужен совет. И тот, кто мог бы выбить всю дурь (Тейлора)из твоего сердца.
— Да говорю же! Я не!
Альфред перевёл взгляд на телевизор, а позже, на пустующую комнату.
— Вот же урод..
Подрываясь с мягкой емкости которая вызывала чувство комфорта, Альфред направился в комнату «исключительно для гениев». Комната Альфреда. *(0) Осматривая недавно купленный, новый мольберт, Альфред взялся за кисти.* (1)
Создавая очередной набросок, а за ним — вылитую картину, Альфред посмотрел в окно, подмечая, что совсем запустил школу. Рисование давалось легко, уверенно и практично. Без единой лишней мысли. Без единой пылинки которая могла бы помешать, но.. творения живятся чувствами. Душащие, любовные, искренние чувства, эмоции — всё. Чтобы создать «живой» рисунок, по боли душевной, нужно думать либо о любящем, либо о неприятном. А если нет, то лишь
пустышка» результатом является. А если же, обретаешь ты порочные мысли, да вообще! Думаешь о чём либо, а не идеальное чистое небо воображаешь! Это будет достойный результат для художника.
К сожалению, Альфреду приходилось понимать это самому, без Тео. Да и.. мальчик даже не знал что его отец рисовал в юные года. Альфред не знает многое, чего стоило бы знать для правильности его поступков, но, так устроена жизнь. Можно бы ответить, возразить, что люди на ошибках учатся. Но какое кому дело до этой фразы? Человеку, который уже совершил однажды ошибку на миллион — будет все равно на какие-то воодушевляющие фразочки, он будет видеть лишь проблему, а не её решение, не состояние в котором он находится. И это очень подавляет.
Альфред постепенно погружается в мысли, переменчиво сменяя на воспоминания, и тлеет лишь от мысли что он виноват. Снова паранойя, снова чувство вины, стержень постепенно ломающийся как и.. картина напротив. Сломленная, а казалось — пуленепробиваемая. Табун мурашек охватил спину младшего погружаю во тьму, погружая в чёрное, слипаясь. Комната сменяется за комнатой, превращая всё в чёрную пелену.
Один. Парень находится в полном
одиночестве.
Страх. Печаль. Сомнения. Тоска.
Всё в одном флаконе.
Находясь в недоумении, Ал оглядывается. Интенсивно и упорно всматриваясь в пустоту вокруг себя и ничего не понимая — кричит. Падает на колени, чувствуя под собой лужу. Отражение. Маленький, заплаканный мальчишка, сидящий напротив. Так же плача и моля о помощи, а приходит лишь темнота. Вокруг лишь тьма. Альфред переводит взор, устремляющийся куда дальше, далеко, словно во Вселенную, пытаясь дать самому себе подсказку, но находит лишь окровавленные руки.
Страх.
Олицетворение всей жизни молодого парня.
«Откуда кровь?!» -восклицает парень, но звука нет. Мысли, это всё они, это всё происходит в мыслях. Ведь правда?! Он чувствует волну мурашек, когда ощущает вес над собой, и громкий, будто сирена голос.
— Ты виноват. -протяжный крик.
Ал подрывается с места махая перед собой руками и крича от безысходности, ведь.. Он не тот маленький мальчишка, верно.. или.. нет? Парень бежит в пустоту, в тёмное, сырое, неприятное помещение. Коридоры длились долгими, бесконечными и выматывающими, а страх никуда не девался. Постоянно оглядываясь — паранойя. Однако, истерические спазмы в лёгких пробрало ещё сильнее.
Оливер.. Линда.. От-тец.. Все лежали в одном месте, помимо них ещё </b>больше и больше и больше трупов! </b> Альфред с немым криком пускает первую слезу, третью., пятую. *(2) Истерически плачет и задыхается, осматривая красные, алые руки.
— Это не я! Не я! -сквозь темноту рычит темноволосый.
— Ты довёл их до могил. Позволь мне..
— Нет! — Альфред снова махает в невидимую, чёрную пустоту своими бледными руками, отползает и зарывается в волосы, нет! Закрывает уши от низкого, раздражающего шороха. Он был везде, казалось невозможным закрыть глаза ведь.. везде темнота, чёрное полотно, чёрное.
Парень сводит глаза от немоты и несказанных криков, без желания валяется где-то, в.. чёрной траве, в тёмном, жутком месте. Он поднимается, разводит руки и пытается что-то нащупать. Пытается сфокусировать взгляд, но темнота, будто бы прожгла его глазные яблоки насквозь. Пустым, блуждающим взглядом, Ал натыкается на белоснежную дверь. Идеальную. Лишь чёрная надпись.
Печаль.
— Я не войду туда! -прорычал Альфред настолько громко, что казалось оглох. Попятившись назад, парень цепляется за что-то острое, наблюдая, как кровь искристо пробежала на левой руке, создавая впечатление «порезанного запястья», юноша на секунду округлил, казалось глаза с такой силой, что темнота казалась самым ярким местом. Было ли так в жизни? А может.. нужно смириться? Принять блуждающую темноту в его душу и позволить снять оковы? Ни за что. Разве Альфред был таким глупым мальцом?
Приподнимаясь, парень наблюдает за выточенными, окровавленными лезвиями которые указывали на дверь. Предметы становились в ужасных количествах, будто бы заполучая пространство, создавая новую комнату. Альфред обернулся, его огородили. Огородили от печали в его жизни, будто бы давая. надежду?
Нет.
Запястья пронзила ноющая, ожидаемая боль. В несколько раз хуже тех «успокаивающих» ощущений. В данный момент, можно было признаться, что это была попытка обратить на себя внимание, нежели.. успокоиться.
«Если нет выхода — ищи вход.»
Забавное напоминание.
Понимая, что теряет сознание и так в полумраке, Альфред кое-как преодолевает коридор длиною в жизнь.. или длинной порезах на руках. Распахивая дверь, буквально падая от боли, и от того, что руки становятся вялыми, и тонкими. Анемия. Приподнимая взгляд, Ал натыкается снова на пустоту. Ищет ключевые предметы, но.. не находит ничего. Оглядывая уже перевязанные руки, парень ложится на лёгкую, прохладную. темноту. Угольную постель, будто бы чувствуя. сон.
«Не сейчас»
В какой раз падая, и снова вставая, Альфред роняет безмолвный, от части бездушный взгляд. Ничего. Снова ничего? А как же испытания?! А как же.. Страх? Печаль? Где всё это. Ведь есть только.
Сомнения.
Оглядываясь, снова и снова, Альфред проваливается, чувствует, как земля уходит из-под ноги и проваливается! Ощущение падения. Чувство бесконечного падения, вот что.. было бы если бы Альфред решился упасть пропастью вниз с того самого.. любимого и так уважаемого небоскрёба. Считалось собственностью Альфреда, ибо.. эта боль принадлежала только ему.
Падение длилось вечно, наблюдая, как темнота сменяется ею же, Альфред закрыл глаза и увидел свет. Чертов свет! Чтоб его! Приземляясь на что-то мягкое, словно объятия любимого человека. Стойко выдерживая «ложные» прелюдия, Альфред отмахивается, уже от смотрящего на него в упор Тейлора.
Тоска.
Только вот.. слёзы предательски не льют, сердце бешено не стучит, а губы не тянутся к любимому. Ничего из этого.
— И тот, кто мог бы выбить всю дурь из твоего сердца. -отдаёт фраза маленького тёмноволосого мальчишки.
Тейлор тянется за Альфредом, а тот меняет местонахождение, и с недовольной мимикой уходит в даль. Он прошёл довольно далеко, это было понятно по ощущениям. Но его друг не собирается оставлять чёрноволосого, появляясь перед носом и снова улыбаясь.
— Ты последний, кого я хочу видеть. -строго произносит Ал. — Иначе, я причиню тебе больше боли.
— Бережёшь меня — от себя же? -ехидно произносит Тейлор.
Сомнения, сминаются тоской.
— Да. -честно отвечает Ал погружаясь в долгие и мучительные пороги. Не дающие жизнь и жить.
Со временем,и тоска пройдёт.
***
— Лично у меня никогда не было проблем с самообладанием, но они начали меня беспокоить очень сильно.
— Кто «они»?
— Проблемы и.. вопросы. — Альфред недоверчиво зыркнул на сидящую Монику, которая что-то записывала в блокнот, делая пометки на отдельном листе бумаги.
— Хорошо, на сегодня достаточно, я не хочу тебя спугнуть навязчивыми вопросами, иногда, мне самой нудно.
— Это ведь.. точно мне поможет? -Альфред встал с неудобного диванчика и взял под руку портфель.
— Я не могу ничего обещать, но скажу одно — шанс есть всегда, будь он мизерен или достаточно велик. Это не имеет значение, ведь.. по мере поступления данной проблемы что тебя беспокоит — мы решаем. Сейчас всё зависит от тебя, поэтому ничего сказать не могу. -Моника лишь погрустнела вызывая необычную гримасу на лице Альфреда, что женщина не заметила.
— Твои сеансы многим помогают, надеюсь.
— Этот мир преодолевает не надежды, а цели, Альфред. Твоя проблема, обострена не слишком, это.. скажем как.. расстройство? -женщина внимательно изучает недоумение в глазах парня. — Расстройство лечится в зависимости от уровня состояния в котором ты находишься, сейчас же у тебя — минимальный. Так что, я тебе помогу даже быстрее чем ты произнесёшь «черничный пирог». -Альфред только благополучно удалился, оставляя запечатанную улыбку в воспоминаниях Моники.
— Он.. улыбнулся?
***
— Где ты был?! -раздражённо прикрикивает Оливер.
— Прогулялся немного.. Заждался? -лукаво произносит Альфред отбрасывая портфель в сторону, и поднимает руку, жестом, подзывая официантку. С горем на пополам, закал первое попавшийся из сладкого, а то есть — клубничное пирожное и кофе без сахара, предварительно ловя на себе удивлённый взгляд Оливера.
— Да.. чёрт побери.. заждался. А ты разве.. любишь сладкое? -подмечает, верно, друг.
— Ну.. в последнее время стал обращать на сладкое чуть больше внимания. -Альфред отвёл взгляд в сторону, всматриваясь в окно, чтобы друг не видел его лжи. Собственно, Моника дала совет о том, чтобы жить по другому, менять стиль одежды, выбирать то, что не было в рационе и прочее.
— Да и.. на тебе сейчас не чёрная футболка и шорты как обычно. -Оливер прищурился. -А коричневая рубашка, и белые леггинсы.
— Ну.. знаешь.. чёрный цвет надоел. — Альфред пронзительно смотрит на Оливера, будто бы моля о том, чтобы тот сменил тему. И второй действительно начинает говорить о другом.
Парни болтали о всякой всячине. Подвернулся момент спросить о Тейлоре, на что Ал лишь отмахнулся, мол, на каждый товар свой купец. Тема плавно переходила на девушек, говорили за высококачественный бюст. Для этих двоих, высококачественный — Стес. Далее парни начали вспоминать былые деньки с Кристи, на что Оливер лишь застонал.
— Она, наверное, меня ненавидит.
— За что?
— Я отстранился от неё, когда она хотела поговорить и..
— Не думаю. Вам, ребятки стоит всё решить. Возможно, она сейчас думает также как и ты. -Альфред отпивает горький, но для него сладкий кофе, и принимается неохотно есть заказанную еду.
— Вижу у тебя аппетита по горло. -язвит Оливер.
— Как у тебя секретов. -тихо хмыкает Ал, так же с язвой.
Оливер ещё больше окунулся в воспоминания о прошедшем времени, тлея, от чувства вины и задетой гордости, которую Крис сама создала и сама разрушила. Лишь одним именем.
Альфред.
Наблюдая, как Ал нелюбезно оглядывает оставшийся кусочек, и всё же с горем на пополам проглатывает — Оливер умиляется. Да, блондин сразу, нет — моментально догадался о этих странных переменах Альфреда. Будто бы нехотя делая то, что скажут, внушая тебе что это единственная помощь.
— Не советую тебе слушать Монику. -Оливер отпивает содержимое, и копошится в своей сумке, доставая телефон. Подмечая, как лицо Ала медленно охватывает страх.
Страх быть замеченным.
— С чего ты взял.. что я хожу к Монике? -истерически смеётся Ал, тут же подмечая, что контролировать или врать при Оливере — просто невозможно. Опустив виноватый взгляд, Ал больше ничего не произнёс, ожидая реакции друга.
— Знаешь, а ведь я в действительности хотел получить тогда поддержку от старших. Моя первая любовь разрушилась в оставшийся миг моей жизни. Я готов был отдать всё, абсолютно всё, и смотря на неё сейчас, предложение Моники мне казалось благоразумным, но. Я бы так не поступил. -Оливер глядя в окно замечает удивлённый взор друга, продолжая. — Она говорила умные и заботливые вещи, так же говоря о том, что нужно кардинально поменять свою жизнь, но различие между нами, Ал, в том, что я запущенный вариант. Мне трудно даются какие-либо изменения и я просто напросто не могу понять, как. . человек, столь с душевными мыслями может.. копать себе яму сам, не задумываясь.
— О чём ты? -Ал прищурил глаза.
— В твоей жизни происходит довольно много вещей, Ал. И под этими вещами я подразумеваю твою психику. Она нарушена. И я крайне удивлён, ибо ты, чья жизнь в разы хуже моей, человек, который пострадал, и..
— Нет, Оливер, нет! Все мы равны!
— Я не согласен. Прости, но.. Ты олицетворяешь уверенность, которой мне порой не хватает, ты даёшь надежду, которой нет, но.. Учитывая нас с тобой, плакса здесь я, предельно понимаю. Но всё же, есть одно «но». — Ал немного дёрнулся и посмотрел на друга непонятным взглядом. Оливер в свою же очередь скрестив пальцы обеих рук и прислонив «замок» к губам. Пронзительно и в упор посмотрел на друга продолжив:
— Почему-то раньше ты боролся сам, и справлялся с мыслями тоже сам. В то время, как я желал помощи Моники. В чём дело, Ал? Мы поменялись местами?
Альфред задумчиво протянул свой взгляд, подмечая напор блондина. Он прав. Он абсолютно прав. Это раздражает Альфреда как можно сильнее. Он сжимает кулаки до побелевших костяшек, и произносит, грубо, со злостью:
— Я не стремлюсь быть сильным Оливер, и никогда не стремился. Как я уже говорил тебе ранее. Все люди могут сломаться, всем тяжело и все ищут поддержки время от времени. Считать, что человек может быть сильным всегда — сплошная иллюзия. Кому как не тебе это знать? Почему ты говоришь о таких вещах столь..
— Сумбурно?
— Именно. Ведь.. тебя это не должно касаться. -Альфред, до этого смотрящий в пустоту, перевёл взгляд на блондина, изучая три манящие родинки на щеке.
— Ты мой друг, и я волну..
— Если ты волнуешься, то может будешь благодарен что я хоть что-то делаю чтобы не быть мертвецом! -Альфред подрывается, сменяя тихий тембр голоса на крик. И тут же изучая внимательные взгляды других людей которые пришли сюда отдохнуть — падает на мягкий диванчик с трудом отводя взгляд от Оливера. Ошарашенного Оливера. Ничего не скажешь. Вывел.
— Прости.. Просто я знаю тебя как принципиального парня.. и делать то, что ты не хочешь, что тебе не интересно.. Я думал что ты заставляешь себя делать подобное, как было со мной. -Оливер лишь тихо сопроводил друга взглядом.
Ушёл всё-таки.
— Истеричка. -прошептал Оливер, опираясь на диванчик.
***
— Мне очень жаль.. Моника, но я просто не могу сдержать свой гнев. Я.. мне тяжело и это кажется невероятно сложным. — Альфред зарывается в чёрные шёлковые волосы и протяжно дышит.
— Ал, не беспокойся, главное - что твой друг понял о чём речь. Он ведь извинился? Да, так в чём дело?
— Мне.. показалось что он прав, но.. Моника я ведь понимаю что делаю это для себя. Я не хочу
выживать, я хочу
жить. -Моника лишь сопроводила жалеющим взглядом своего пациента и нагло, с прерывистыми шагами пошла в неизвестную комнату.
— Держи. -женщина протягивает листок бумаги с различными именами и фамилиями. Альфред изучая всех личностей, отвлёкся на голос женщины. — Это все те, кому я помогла. На второй половине — кому не смогла. -парень увидел троих личностей, в одной из них был Оливер. Альфред поднял удивлённый взгляд и произнёс тихо, в полутона ниже, будто бы Оливер мог слышать:
— Но.. почему?..
— Почему не смогла помочь? Он упёртая личность, Ал. Как ты и сказал, он действительно не может заставить себя излечить раны. Помогая таким подросткам, которые заблудились в мыслях, чувствах они напоминают меня же. Но.. Оливер не простой человек. Он отчаянно бьётся в пустую комнату ожидая услышать ответа, но его не будет. Он думает, что справляться самому — надёжно. Но.. в мире не так всё устроено. Как думаешь, почему вам в школах выдают групповые проекты, или в обязательности говорят о кружках. Чтобы социализироваться в обществе, чтобы понимать, изучать людей. Чтобы у вас были друзья; вас учат преданности и дружной коллективной работе не потому, что это может быть выгодно и добавляет меньше работы, а потому, что работа с коллективом может понадобиться в дальнейшей сфере обучения и социума.
— А.. Оливеру просто напросто..
— Некомфортно. -продолжает Моника. — Его можно понять, и даже нужно. Твоя задача как друга сделать всё, чтобы парень не осунулся ещё больше. На этом закончим.
— Так быстро? -воскликнул Ал.
— На этой теме. Не будем к ней возвращаться. Я.. хотела углубить наши сеансы личными разговорами.
— Ты мне что-то говорила в прошлый раз. -Альфред напряжённо посмотрел на Монику, с доверием в глазах. Давая понять что..
готов.
— Порезы. -Ал виновато опустил взгляд. — Способ успокоиться, не так ли?
— В последнее время да.. но… Кое-что всё-таки есть. -Моника приподняла бровь, открывая привычный блокнот. — Скорее.. привлечь к себе внимание. Был случай, когда я слишком забылся и резал. -Ал остановился прикрывая глаза руками, которые видели большее чем просто напросто слёзы. — Слишком.. глубоко. -произнёс на полувздохе Ал. — Я позвонил своему другу моля прийти и.. Был..
страх.
— Когда был последний раз?
— Может.. дней пять назад.
— Не находишь мысль о том, что всё же это способ утолить желание или мысли?
— Нет.
Линда спрашивала ещё о многом, чьё сердце неоднократно пробивало в учащённом бите. Альфред менялся, а то есть, его взгляд. Переменчивый. Сначала скорбь потом недоброжелательность, скромность, глупости и даже.. счастье. Всё придавалось из-за..
воспоминаний, от которых хотелось либо смести всё на пути, либо наоборот - прижать как можно крепче и не отпускать.
— И когда.. я сказал ему, чтобы он не смотрел на меня так, я развернул машину, отменил поездку в Джеррис Плейнс за архивами. Все смотрели на меня как на глупца.. а я.. всего лишь боялся отпустить его. Боялся потерять, а сейчас.. -Альфред не скрывал свою любовь к парням, или к девушкам, но.. влюблённость прошла не на славу. И он хочет излить эти мысли, но не душу. Она останется под замком даже, если дуло пистолета будет наведено на него. — А сейчас, я не готов принять его обратно.
— Мне жаль..
— У взрослых всё так же? -Ал прищурил глаза, подмечая накрученные локоны Моники.
— Зачастую. -женщина взмахнула светлыми прядями и сказала лишь:
— Я переехала сюда год назад.. из-за того что мой муж.. бывший муж, соизволил променять меня на другую. Банальная ситуация, но.. мне жаль своих детей.
— Детей?! -Альфред громко воскликнул принижая состояние Моники. — Прости.. -Ал виновато взглянул на женщину, но продолжая её сверлить взглядом.
— Да.. Два сына. Они остались с ним. Даже перед судом я не могла ничего сделать. -слеза предательски опустилась, обволакивая накрашенное лицо заставляя Альфреда похолодеть.
— Мне.. очень жаль. -Альфред осмотрел Монику, которая поспешно помотала головой.
— Всё хорошо.. давая на сегодня закончим?
— Да.. конечно. -Альфред с заботой оглядел Монику в последний раз, и вышел из здания.
***
Проходя знакомые до боли в сердце места, потопая в тяжелых воспоминаниях, Альфред опускается всё ниже и ниже к уму своего разума. Вспоминая тяжёлые моменты, когда потерял любимого отца который был бетонной стеной для мальчика. Когда потерял весь мир *(3), на котором предательски стоял.
Считая для себя солнцем — луной, а луной — землёй. И лишь Тео заменял ему.
солнце.
Теперь, ему категорически не хватает витамина D
Парень достаёт из заднего кармана телефон помечая время и ускоряя шаг. Приступы апатии и самовнушения никуда не делись, а шаги сзади ускорялись так же. Грозно кинув взгляд, Альфред натыкается на пустой взгляд Арне который всё больше ускорял шаг.
— О.. При.. -чёрноволосого оставили на припущенной фразе. Прошёл мимо, так же злобно шагая в сторону центра города. Альфред лишь хмыкнул и поплёлся к дому.
***
Запирая дверь, парень прошёл на кухню оглядывая женщину разговаривающую по телефону. Невольно прислушиваясь, Ал тут же почувствовал на себе взгляд.
— А вот и Альфред! -женщина подходит почти вплотную протягивая телефон. — Тео.
— Прости.. я не могу поехать в Сидней в ближайшее время. -начинает с главной темы чёрноволосый юноша.
*(0) - лично я так называю свою комнату когда пишу чувство чёрного
*(1) - взялся за кисти как я за пиво
*(2) - считать научись пидор
*(3) - есть ощущение что Ал это Маркус в детройте когда ныл что многое в жизни поведал (извенити)
