***
— У меня осталась ещё неделя отпуска, поэтому, сегодня мы будем учиться стрелять. -произнесла строго, чётко и быстро женщина. Было заметно, как напрягся Оливер, испарина, нервозность окутавшая тело парня, будто тёплый плед, канадской зимой. Саманта, как ни странно, заметила это моментально, поэтому продолжила. — По мишени. В прошлый раз, я учила вас прицеливаться, теперь, будем практиковаться. Безусловно, Саманта понимала, что сначала требовалось пройти практику на мишенях, а позже приступать к животным, но она добивалась психологической напряженности и хладнокровности детей. Они должны были понять сразу, для чего их учат. Да и, женщине нужно было определить навык детей. Женщина расставила мишени для пистолетов, а позже, села на скамью, которая предоставлялась для отдыха. Но Саманта не была настроена на отдых, лишь пристальный взгляд. Ничего более. Дети должны научиться стрелять на публике, чтобы они умели выступить, не беспокоясь о том, что промажут. Ружьё даёт осечку лишь в неумелых руках. Как и чувства людей. Пока они будут под контролем сильного, стойкого, но при этом любящего человека — особь не сможет сломаться, но если всё будет по другому.. Саманта тоже это предусмотрела. Кас делает первую осечку, при этом, Оливер наблюдает, как испарина выдаёт все чувства старшего брата. Пронзительные глаза наблюдают за действием брата, который пытается повторить выстрел, по приказу матери, конечно же. Снова мимо. — Кас, смотри не на цель, а на мушку. Концентрируйся на ней! — Да! -Оливер наблюдает за каплей пота, которая спускается у виска старшего брата, а после — взгляд. Оливер вздрогнул. Опустошённый и помятый взор, пал на мушку. Кастиэль немного приподнимает пистолет, ставя его при этом ровно по уровню с открытым глазом. Плечо немного поднялось, Оливер подумал о неудобности этой позы, но она лишь доказывает сосредоточенность старшего брата. Саманта хмыкнула. Кас выстрелил. Переводя взор на мишень, Кас тяжело дышит. Ему потребовалось задержать дыхание чтобы максимально быть внимательнее и акцентировать внимание лишь на мушку. Выдохнув, он посмотрел на младшего брата, который смотрел так удивлённо, что сам Кас мог позавидовать любопытству Оливера, который рьяно хотел узнать лишь одно. — Как? — Просто, Оливер. -произнесла женщина, поднимаясь, чтобы хорошо рассмотреть число попадания. — Девять? Неплохо, Кас. Теперь ты, Оливер. Три попытки. -блондин сглотнул. Саманта сказала тоже самое и Кастиэлю, перед тем, как старший брат выстрелил. Оливер был любопытным ребёнком, поэтому никак не мог совладать со своим интересом. — А что будет, если я.. — Оливер, замолчи, и стреляй. -младший оборачивается лицом к старшему брату, своему примеру, своему идолу. И замечает совсем неродной взгляд, совсем дикий, безмятежный, яростный, свирепый. Зрачки уменьшились до минимума, губы были сжаты, в глазах присутствовал страх. С тех пор, Оливер перестал испытывать любопытство. В любом виде.***
— Оливер, ты помнишь чему я тебя учила? произносит Саманта, нервным и торопливым тоном. — Как здесь забудешь. -протараторил невнятно Оливер. — Я уезжаю. Уезжаю обратно в Канаду. Меня не будет долго, но я вернусь. -на этой фразе, Оливер лишь тихо хмыкнул, и продолжая выполнять домашнюю работу указал на дверь. — Если старик позволит себе больше обычного — выстрел в голову, ни больше, ни меньше. — Именно. -Саманта постучала по плечу сына, привлекая внимание. Их взгляды впервые за долгое время соприкоснулись. Как в тот раз, в детстве, Оливер тогда почувствовал страх. Но сейчас — уверенность. Саманта успела дать именно Оливеру то, что не успела дать Касу. Хитрость. Дай Оливеру слово, он найдёт в нём подтекст, и Саманта была щедра на объятия в этот вечер. — Потерпи ещё немного. — Да, мама. Тепло пролилось, будто бы красное вино на белую футболку, только вот, футболка являлась сердцем Оливера. Туда пролили самую горячую воду в мире. Обжигая лёгкие, горло, сердце, Оливер пошатнулся, когда услышал звук заводящейся машины. Трудно дышать, трудно понимать и принимать то, что ему перечертили всю жизнь уходом Саманты. Забыли? Он сильный. Дверь распахнулась с глухим звуком, еле соприкасаясь с бетонной стеной, на которой нелепо смотрелись «только поклеенные» обои. Взгляд старшего и младшего брата встретились. Так же, как и всегда — невинно. Невинно смотревший Кас истолковывал всё прошлое в одних голубых глазах. Сожаление, извинение. Всё это звонко откликалось в ушах Оливера, больно, но сладко и нежно. Но.. Для Оливера — попросту неприятно. Это взгляд детства. Взгляд, позабытых падений.***
Собирая все необходимые принадлежности для поездки в соседний город, Альфред обратил внимание на недоверчивый взгляд блондина, который явно был адресован ему. Пытаясь не обращать внимание на пытающийся убить взор друга, Альфред всё же выкладывает пару вязких фраз, и с упором смотрит на друга. — Что-то не нравится? -чёрные глаза вонзились в бархатную кожу своего друга, а после, встречаясь взглядом — требовательно изгибая бровь. — Помнишь, ты на меня обиделся из-за того, что я дал тебе не виноградный сок? — Да. -тёмноволосая макушка заёрзала, переворачиваясь в противоположном направлении. Неуклюже пройдя пару метров, Альфред нашёл в себе силы разобрать пакеты. Несколько банок с приготовленной фасолью он положил на полки, воду без газов решил устроить в холодильник, а остальное, расположилось на столешнице. За еду для парней, можно было не беспокоиться, на ночь им хватит, а здесь их встретят, и они уже проведут довольно-таки плотную трапезу. Альфред вычеркивая из блокнота продукты, которые уже были купленны, добавил, консервный нож, полотенце, салфетки, — И.. Пистолет. -процедил Оливер, словно хищник, внезапно появляющийся, с нотой сарказма. Не в голосе, в глазах. — Что за бред. Зачем? -Ал отставил блокнот проходя мимо зеркала, при этом поправляя чёрную футболку. То ли убирая ворсинку, то ли убегая от прямого взгляда друга. — Мало ли. -Оливер сопровождал друга по прежнему убийственным взглядом, пока не сдался и просто не продолжил незаконченный разговор. — Так вот, насчёт сока. — И? -Альфред отвлекается от рюкзаков, в которых складывал необходимые меры защиты. — Я принёс его с собой сегодня, будешь? Альфред томно сопроводил удостоверительным взором, будто бы понимая, о чём друг. Но в самом то деле, он правда думал о виноградном соке. Альфред лишь вздохнул, и продолжил морочиться с сортировкой предметов по дорожным сумкам, позабыв о друге, который пропал максимум, на десять минут. Совсем включаясь в дело, отрываясь от мира ровно настолько, насколько это было действительным, Альфред окунается в мысли. Медленно, плавно, изящно, опуская руки, физическое тело мало по малому отказывалось воспроизводить любые, на тот момент, действия. Глаза «уставились» в одну точку, будто не моргая. Мысли начинаются с точки «воспоминания», от которых тяжелее избавиться. Детство, друзья, предательство, любовь. Казалось, век прожит, всё почувствованно, но играл азарт. Азарт, который побудил сам Ал. Азарт, уже врождённый, уже бывший в корнях, в крови, в душе. — Держи! -как казалось, громкий звук окутал уши юного парня. Немного вздрагивая, почти подрываясь с места и крича все возможные бренные высказывания; Альфред побледнел. Друзья наблюдали друг за другом ещё несколько секунд, пока Альфред не покраснел. Оливер издал первый смешок, а позже, упаковка салфеток прилетела ему в лицо. — Идиот! За что! -Альфред, продолжая краснеть, промолчал. Продолжая складывать сумку, как казалось на первый взгляд Алу это пройдёт гораздо быстрее, но по всей видимости — иллюзия. Тяжело вздохнув, Альфред повернулся к Оливеру, который доставал.. бокалы? — Что за идиотизм? — А что не так? Что будем делать, мы молоды, энергичны, самовольны. — Оливер? -Альфред приглушённо, будто бы пытаясь подойти ближе к другу, при этом не спугнув. — Всё в порядке? -помнится, Оливер никогда не пил. Ни на вечеринках, которые проводились редко, даже баночку пива которые они умудрялись украсть у родителей, распивали лишь Кристи и Ал. Оливер, если и позволял себе попробовать, то проливал на язык только каплю. И сейчас, Альфреду крайне тяжело давалось понимание того, что друг хочет выпить. В любом случае, что-то было не так. — О чём ты? -белоснежная футболка чуть ли не окрасилась в бордовый. Возмущаясь, Оливер взглянул на друга, протягивая ему бокал с содержимым. — Линда ведь, будет не скоро? — Не стоит, не забывай что нам тоже нужно уходить этой ночью. — Я не забыл. Прольём по стаканчику, и за дело. Альфред украдкой посмотрел на любезности своего приятеля, при этом принимая стакан. Вино. Жидкость приятно обволакивала горло, даря ощущение тепла. Температура медленно растекалась по телу, приобретая новые ощущения; мандраж, хрипота и приятная туманность, которая преобладала лёгким головокружением. И это после одного бокала. Альфреду дай каплю спирта, и его тело уйдёт в пляс, оставляя душу и мысли где-то в стороне. Отдыхать. И вот сейчас, приятное, но еле уловимое чувство игривости, которое после нескольких бокалов, может возвыситься до небес, оставляя открытки ангелам и приводя личные разговоры с Богом. Альфред улыбается, и указывает Оливеру поместить полусладкое в верхние шкафчики, на что друг лишь хмыкает. — Если тебя что-то беспокоит, лучше расскажи мне. -Альфред боковым зрением наблюдает за махинациями друга, на что второй лишь останавливается. Молчит. И думает. Пытается думать. Мысли кажутся тяжелыми, вязкими. Словно попадание воды в лёгкие, от которой невозможно избавиться. Набрав больше воздуха, прокашлявшись, а после, немного потирая лицо руками, которые были обвиты венами и родинками. Три действия, а выглядит, будто бы провождение определённого ритуала. Элегантные жесты, сопровождающие любого в транс, и Ал не исключение, а лишь цель. Оливер, потерев шею, посмотрел на друга. Голубые глаза отражали неведомые чувства, которые приходилось прятать. Прятать от мира, прятать от самого себя же. И как ни странно, когда мы думаем что сильны, независимы и строги; приходит именно тот человек, который способен сделать из вас слабого, расслабиться, человек, который собственными руками снимает с вас маску. Проходит время, проходит вечность. Человек уходит, не возвращаясь, уходит, забыв. Без исключений. И вот, то, что гложет Оливера именно это. Возникновение страха, пугает ещё сильнее. Потеря или приобретение. Что пугает вас больше всего? Оливера — второе. Человек, который смог прочитать каждую эмоцию, снять маску, расположить доверием. Уйдёт, как и все. Оливер ответил на все свои вопросы. Ответы, которые душили, не давали глотнуть воздуха. И поддержка Ала не понадобилась: — Нет, всё в порядке. -маска, которую он надевал всю жизнь, стала сливаться с его телом. Ответив на все вопросы, ему стало намного тяжелее. Ведь появились новые причины себе лгать.***
У Альфреда воспалилось желание пить вино. Больше всего хотелось попробовать иностранные, почувствовать привкус, запах, настроение. Вкус, хотелось ощутить на языке, а запах, в лёгких. Да так, чтобы совсем запомнились выжатые цитрусы. Но остаётся пить только кофе, и за пределами понимания, Ал вдумывается в собственные желания и прихоти. Какой странный для мальчишки был алкоголь. А ещё больше — желание поглотить его. Каждую вечеринку, Стес могла обеспечить хотя бы бутылочкой, но крепкого ликёра. Никто не спрашивал откуда, но все прекрасно понимали. И никогда не жаловались, и никогда не сплетничали. Подростки были знаменитой достопримечательностью, которую хотели смотреть, лелеять, хвалить. За известной картиной, не было видно чувств, эмоций. Все видели красивую упаковку. Открыв красиво запечатанную обертку, все разочаровываются. Паковка может быть привлекательной, съедобной, но вкусы у всех разные. Как и конфеты. Так было и с подростками маленького городка. Что с них взять. Для взрослых — пример, для остальных школ — предмет подражания. Но когда наступает ночь, словно роса на солнце испаряется:Доказывать то, что ты — лучший. Быть примером подражания. Быть скромным. Быть вежливым. Быть хорошим в учёбе. Быть. Быть везде.
Распыляя, будто пыль на чердаке, вот, что может описать и сделать собственноручно Альфред. Ведь не только он нарушает эти «правила». Ведь есть и другие, которые не хотят просто быть. Они хотят существовать. Сменяя старые, ржавые струны, на новые, блестящие. Настраивая инструмент так, как им хочется, как удобно. Да, это можно назвать ребячеством, но.. Если, делать то, что они и вправду хотят, поступать так, как они желают — это ребячество. То днём, они будут взрослыми. А ночью, дети детьми. Вечеринки, прогулки под дождём, танцы, алкоголь, сигареты, побег от полиции. Юность, протекающая так легко, медленно и плавно, что казалось, кран можно перекрыть в любой момент. Казалось, что всё заданное веселье прекратится в следующую минуту. А ведь, юность была прекрасной. Страх быть замеченным, боязнь чего-либо, заставляла нас делать себя сильнее, заставляла идти мало по малому, шаг за шагом. И привела к тому, что рассуждения бессмысленны, диалоги азартны, а глаза — чистое болото. Отражая душу, мы не просто доверяем кому-то. Мы делаем так, чтобы позже, мы пожалели. А позже, проливая горькие слёзы виним, весь мир, Бога, себя. За неверный шаг — тебе отрубят голову. Сожгут сердце. Посчитают психом. За неприкосновенность будут осуждать, а за распутство — отвергать. Доброту — принимать за ложь, а ложь — за искренность. И всё это здесь. Везде. И всё же, слышны голоса, даже оттенки чувств видны на пролитых кровью руками, которые повидали слёзы притворства. Лжи. Бездействия. Пыль, просочилась везде, заполняя самые маленькие отверстия ткани. Но ткань ли это? Задавался вопросом каждый ученик старшей и средней школы. Ну, может и не каждый, но большинство. Взрослым некогда философствовать, мудрствовать, они вынуждены обеспечивать себя, вливаться в рутину. Это и есть взросление на данном этапе. Но что если отбросить мимолётное «взросление», а то есть привыкание к рутине, можем ли мы, утвердить, сделать вывод. Что взросление — ничто иное как мудрость, которая поступает к нам благодаря опыту. Рассуждая об этом, Альфред отставил в сторону последнюю собранную сумку, а позже, положил кружку с допитым кофе в раковину. Думая о таком далёком, Ал немного остепенился. Что, если бы такие простые вещи понимали все люди на планете. Была бы гармония, или право человека возросло? Он упустил одно. Везде есть крысы. В каждой стене есть трещина. Склоняясь перед спящим Оливером, который расположился на крохотном кресле, где казалось, совсем недавно теснился Альфред с Линдой, Альфред заметно улыбнулся и присел на краюшек дивана, который находился напротив. Блуждая спокойным взглядом, Альфред зацепился за пшеничного цвета волосы, челку которую, явно стоило подстричь, далее сделал остановку на губах*(0), верхняя губа была немного приподнятой, но тонкой, а нижняя, наоборот — развёрнутая и пухлая. Спускаясь ниже, Ал заметил как изменилось телосложение Оливера; стало более крупным, и добавились заметные мышцы. Взор Альфреда падает на время, а позже голова идёт кругом: «Осталось два часа до приезда такси. И час до приезда Ли, Тейлора и Арне. На этот раз всё серьёзно, никакой отмены не будет. Одна ночь. Мы сделаем всё быстро. Альфред, не успевая снова утонуть в своих мыслях, как ему протягивает то ли руку, то ли спасательный круг — Оливер. — Эй. -Альфред сопровождает друга заинтересованным и удивлённым взглядом. Сонно потирая глаза, Оливер — Сколько осталось? — Два часа. -цедит черноволосый, немного тлея. Что именно имел ввиду Оливер? Приезд приятелей, или их отъезд? — Ясно. -приподнимаясь говорит мельком Оливер. Полностью возобновив баланс с телом и разумом блондин в упор глянул на друга. — Сумки я сложил, кофе выпил. Мы с тобой двинем где-то в два ночи. — Альфред. -Оливер отводит взгляд. — Что? — Почему, у нас в школе образовались группы? -Оливер сводит глаза на чёрные глаза напротив, издавая еле заметный смешок. — Ты.. имеешь ввиду. — Да. — Наверное, из-за влиятельных родителей. Ну, знаешь, дружба между детьми в действительности может привести к хорошим последствиям на работе. -Альфред остановился, говорить больше не стал. Оливер не любит долгие разговоры, особенно тогда, когда ему нужно что-то узнать. Поговорили — отлично. Не поговорили — ещё лучше. — Понятно. -лишь добавляет блондин, и поворачивается в сторону двери, затем, следом его действиям постучали. Альфред напрягся, снова подмечая время, Ал подошёл к двери, открывая её. В дом ввалилось три уставших, на вид тела, которые несли за собой приятный аромат. — Вы рано. -добавляет Оливер, немного нахальным голосом. — Лучше раньше, чем потом опаздывать. -возразил Арне, снимая спортивную куртку и присаживаясь на диван, где минутой ранее сидел Альфред. — А ещё лучше — располагаться правильно временем. -Оливер лишь покорно отводит глаза в сторону, чтобы избежать проницательного, язвительного, саркастического, прямого взгляда Арне. Но всё же, он его почувствовал. — Да, ты прав, Оливер. -мурашки пробежали от такого властного тона, заставляя обратить внимание Арне, на озноб парня, на кожу. При этом, стараясь не рассмеяться, Арне всё же выдавил специально из себя смешок. Чтобы увидеть приятный румянец на ушах парня. — Холодно, дверь уже закройте! -Оливер встал и направился в неизвестное (даже для самого парня) направление. Альфред лишь удивлённо сопроводил его глазами, позже, сводя снова на Тейлора. — Всё уже готово? -Тейлор следом за Арне снимает предмет одежды наблюдая за Альфредом. — Да, я собрал сумки для вас. -Тейлор довольно улыбнулся, показывая ряд ровных зубов, при этом поглаживая плечо младшего. — Молодец, это хорошо. Альфред ничего не чувствует Ранее, прикосновения Тейлора были чем-то заоблачным, недосягаемым. Стоит старшему коснуться — волосы дыбом. Но не сейчас,и кажется, никогда не будет. Оставляя желание врезать в сторону, Альфред лишь лучезарно улыбается, что уже всем говорило о сарказме, уходит. Следом за.. Оливером. Нужно было куда-то себя деть. Найти Оливера, точно! Вот и этим он займётся. Найти Оливера — не составило труда. Он был в комнате у Ала. И он.. кажется спал. Подходя ближе, Ал решил не беспокоить друга, раз на то были причины — пусть спит. Ал покорно взял с собой зарядку, к слову, она действительно была нужна. Оливер подал голос: — Ты сможешь провести их сам? Я немного.. не в себе. -Оливер всё ещё был повёрнут к стене. Альфред в спешке оглянул друга, и лишь быстро соглашаясь вышел из комнаты. Направляясь на первый этаж. Нужно будет поговорить с Арне, они ведь друзья, может он что-то знает. Но честно говоря, Алу крайне не хотелось волноваться о друге, да и вообще, лезть в его жизнь. Альфред решил вернуться с того, с чего он начал. С одиночества.***
Стук в дверь дал о себе знать. И не только знать, а и начать успеть волноваться — тоже. Альфред, указывая парням на дорожные сумки, подошёл к двери. Давая понять водителю, что парни выходят, шофёр направился к машине, открывая багажник, и исследуя парней. Водитель был пожилой и, на вид, не очень дружелюбный. Когда сумки были в багажнике, а водитель пробивал маршрут, Арне закурил. Закурил в ожидании, смотря на входную дверь, ища взглядом белую макушку во всех окнах. А после, не выдержав, обратился к Алу: — Где Оливер? — Он сказал что ему нездоровится, поэтому не сможет подойти. «Вот говнюк.» Одна злобная, быстрая затяжка которая обратила в пепел половину сигареты, заставляла даже Альфреда косо посмотреть на приятеля. Арне, позволив впустить дым в лёгкие, даже не покашлял, и не прослезился, что было странно даже для самого старшеклассника. Арне не курил часто. Одной пачки сигарет ему хватало на месяц, а то и два, и три. Всё зависело от жизненных ситуаций. Но прямо сейчас вторая шла как по маслу. — Может мне стоит ещё раз позвать. Оливера?-спрашивает Ал. — Не стоит. Резкость в голосе бурлила больше, чем подростковые гормоны. Мысленно извиняясь, при этом смотря на Альфреда, нахмурив брови. Приятель лишь снова покосился на золотые глаза напротив и пошёл в сторону Тейлора. Оставляя Арне багрянеть. С чего Арне взял, что Альфред читает его так же, как Оливер? — Выезжаем. В дороге быть максимально тихими, музыку включаю я, и правила цитирую тоже я. Если кому-то позвонят — можете тихо разговаривать, но между собой, пожалуйста, шепотом. -процедил старый, кажется, усталый водитель. Арне последний раз сделал затяжку, таким образом, оставляя ровную линию у фильтра. Сев на переднее сиденье, парни успели переговорить, и тайком отдать сигареты Арне, которому равных не было в картах. Парни двинулись в дорогу.***
Проходя длинным коридором, Альфред успел несколько раз проверить состояние картин, ровность пола и даже чистоту лестницы, но никак не мог осмелиться проверить состояние друга. Оливер, на тот момент, был похож на бомбу которая вот-вот взорвётся. Невозможно было определить его настроение; подгадать с моментом встречи или разговора, и только сейчас, Альфреда спасает то, что это его дом. Но даже сейчас казалось, что всем заправляет Оливер. На носочках, будто пытаясь не разбудить, Альфред приоткрывает двери, а после дёргается от вежливого тона друга. — Они.. уехали? — Да. -Ал полностью открывает двери и входит в прохладную комнату. Ступни немного покалывает, создавая мандраж уже по всему телу. Приятное ощущение прохлады, и чистого ветра не дают покоя. — Ты открывал окно? -глупый вопрос. Форточка была открыта, перед выходом, окно было напрочь заперто. — Да, я смотрел на звёзды. По сути, он и не врал. Проходя ещё немного, Альфред присаживается, властно, на кровать. Оливер сразу подмечает самовольный жест тела, и приходит мысль, уйти. Хлопая себя по лбу, за очередную глупую мысль. Оливер не знает почему, было так грустно, почему он сбежал как маленький ребёнок, почему не провёл. От чего такая грусть? Парню стало интересно, что будет дальше, как отреагировал Арне, что он сделает. — Знаешь, я.. -разбавляет тишину Ал, словно акрил с водой. — Мне показалось, Арне был зол на тебя, из-за того, что ты не стал провожать всех. «Ещё бы. Наверное, он был в ярости.» -мылит блондин, зарываясь руками в шёлковые волосы. — Сколько у нас с тобой времени? — Около часа. — Могу ли я поспать у тебя в комнате? -Оливер отрывается от волос, смотря глубоко в чёрные глаза. Будто бы прося помощи. Альфред кладёт руку на плечо друга, немного прижимая её. Улыбаясь краем губ, произносит, томно, медленно, словно вводя в транс: — В этом доме, Оливер, тебе рады. Можешь делать всё, что пожелаешь. -блондин улыбается, оглядывая Альфреда с ног до головы. Подмечая в голове чёрную одежду, ноль сладкого в холодильнике, старые, такие блуждающие по дому, принципы. Которые въелись так сильно в кожу Альфреда, как пыль — в ткань. — И всё же, тебе не нужна была помощь, тебе нужен был совет. *(0) — ОНИ ДРУЗЬЯ АТВЕЧАЮ!