Лука был готов прыгать от радости, когда ему наконец удалось дозвониться к нужному человеку. Теперь всё зависело от него, и это несомненно пугало, но Ханни хотел сделать как можно лучше, да и всё равно это было единственным вариантом.
– Здравствуйте, Вас беспокоит Лука Ханни, представитель Швейцарии на Евровидении. – он пытался говорить размеренно и внятно, но слова произносились одно через другое, и ему оставалось лишь надеяться, что по ту сторону телефона его поняли.
– Здравствуйте, мистер Ханни. Чем могу помочь?
– У меня есть неотложное дело, которое касается одного из участников конкурса. И это не телефонный разговор.
– Насколько это важно? – недоверчиво переспросил собеседник.
– На кону участие одной из стран. – выпалил Лука.
– Хорошо, я назначу вам встречу с генеральным директором Европейского вещательного союза мистером Курраном. Сможете прибыть в офис завтра в одиннадцать часов утра?
– Да. – моментально ответил Лука, облегчённо выдыхая.
Половина пути пройдена, но впереди было самое сложное. Лука опасался, что что-то как всегда может пойти не так, ведь, исходя из последних событий, вероятность этого была очень даже высокой. Но рискнуть он был просто обязан. Обязан перед собой, своей совестью, а больше всего – перед Дунканом.
Предыдущие несколько дней Лука лишь то и делал, что искал в интернете правила Евровидения, нюансы и похожие ситуации. Он не мог просто так заявиться в штаб-квартиру вещательного союза, поэтому хотел быть максимально подготовленным. Голова раскалывалась от потока информации и тщательных попыток её проанализировать, а сам Лука уже и не помнил, когда спал больше, чем три часа в сутки.
Мишель бесилась, потому что они до сих пор не поговорили, но Ханни был морально не готов к ещё одному выносу мозгов. Ему и самому было нехорошо из-за того, что приходилось кормить девушку обещаниями по типу «мы обязательно всё обсудим. Скоро.» Но приоритеты были расставлены иначе, и пока он не разберётся в ситуации с Дунканом, вторая проблема под именем Мишель будет вынуждена подождать.
Лука взглянул на часы, пытаясь рассчитать, получиться ли ему поспать этой ночью, или же придётся пугать своими синяками под глазами гендиректора ЕВС. Хотя с тем, который поставила ему Мишель во время первого визита в Тель-Авив, они не могли сравниться.
Шесть часов вечера. Завтра в это время уже будет известно, принесёт ли какой-то результат его завтрашняя встреча. А пока Лука решил отправиться на репетицию пораньше, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о том, что произошло и что ещё может случиться. Хотя даже танцы перестали его спасать.
Он специально положил на видное место папку с распечатанными правилами конкурса, собственными заметками и списком аргументов, которые собирался применить в случае, если Нидерланды и правда будут на грани дисквалификации. Да, Лука был определённо готов к завтрашнему судьбоносному дню.
Следующим утром он проснулся с внезапно нахлынувшим волнением, но понимал, что это нормально. Ещё раз проверил новости на наличие информации о последних событиях, но кроме догадок фанатов и кликбейтных заголовков ничего не обнаружил. Значит, это либо обсуждается, либо решение уже давно принято, просто не обнародовано.
Два часа в пути с Берна в Женеву прошли незаметно. Лука пытался сосредоточиться на дороге, но волнение стремительно подступало, затмевая взгляд. Он выдохнул с облегчением, припарковавшись возле здания ЕВС.
До назначенной встречи оставалось десять минут, а Лука уже сидел возле офиса мистера Ноэля Куррана, чьё имя было написано на табличке на дверях.
– Мистер Ханни? – уточнила только что вышедшая из кабинета секретарша. Лука кивнул. – Прошу пройти за мной.
Мистер Курран оказался улыбчивым мужчиной около пятидесяти лет. Поздоровавшись, он пригласил Луку присесть, но парень ещё с порога начал говорить:
– Здравствуйте, у меня есть все аргументы в пользу участия Нидерландов в песенном конкурсе, потому если вы уже обсуждали возможную дисквалификацию, я готов их продемонстрировать. Во-первых...
– Присядьте, успокойтесь, а потом начните сначала, но медленнее, потому что я не понял ни слова из сказанного. – гендиректор вовремя остановил его словесную тираду под удивлённые взгляды секретарши.
Лука сел, не думая уже о чём, кроме обязанности не допустить отстранения Дункана от конкурса.
– Продолжайте. – кивнул мужчина, и Лука заговорил, пытаясь приглушить волнение, что заставляло его произносить всё уж слишком быстро.
– Сейчас в сети много информации о том, что «Arcade», песня представителя Нидерландов на Евровидении, была исполнена на публику в 2017 году. Но, исходя из правил и аналогичной ситуации три года назад на конкурсе, когда участницу не отстранили, потому что песня не была выпущена официально, а лишь исполнена в маленьком кругу людей, я настоятельно прошу...
Лука чуть не начал материться, когда его опять перебили.
– Всё уже давно решено благодаря продюсеру Дункана Лоуренса, который разъяснил обстоятельства и доказал, что видео с исполнением песни набрало лишь пятьсот просмотров и не даёт участнику никакого преимущества. – сказал мужчина, снимая очки и всем видом давая понять, что швейцарец немного опоздал.
Ошарашенный таким раскладом Лука даже не знал, что сказать, а мистеру Куррану стало даже смешно от такой его реакции.
– Позвольте поинтересоваться, кем вам приходится мистер Лоуренс? – спросил гендиректор, всё ещё не понимая, зачем этот взволнованный участник приехал сюда и наделал столько шуму из-за слухов о дисквалификации конкурента. Не радоваться ли он должен?
«Человеком, перед которым я ужасно провинился» – чуть было не ляпнул Лука, но вовремя одумался.
– Я просто посчитал, что будет справедливо закрыть глаза на сложившуюся ситуацию, так как она не противоречит правилам конкурса. – сказал он, а затем добавил: – А ещё потому, что Дункан один из самых достойных участников этого года.
Последних слов Лука сам от себя не ожидал, но его собеседника ответ полностью удовлетворил.
Его проводили к выходу, пожелали хорошего дня, но Ханни был уверен, что где-то в своём кабинете мистер Курран плюёт ему вслед. Надо же, этот парень назначил встречу, заинтриговал каким-то «важным и неотложным делом», а в итоге это оказались лишь нашумевшие слухи о ситуации, решённой ещё несколько дней назад.
Но что бы там не подумали о нём в штаб-квартире ЕВС, Лука знал одно: груз вины перед Дунканом стал немножечко меньше.
***
Дни сменялись днями, смиренное ожидание – нетерпением. Элиот считал дни до прилёта в Тель-Авив, первых репетиций на большой сцене, открытия конкурса. Но кроме этого его волновало и то, что они с Мики почти перестали общаться. Раньше они могли часами переписываться в соцсетях, созваниваться, обсуждать не только предстоящий конкурс, но и многое другое. Со временем это постепенно угасало, а теперь они и вовсе ограничивались лишь лайками на фотографиях. Элиот действительно не понимал, как так получилось, что человек, с которым он познакомился задолго до встречи с остальными участниками, теперь почти не поддерживает с ним связей. Но от раздумий об этом его отвлекала личная жизнь, которая внезапно появилась у восемнадцатилетнего парня.
Если бы месяца два назад кто-то сказал Элиоту, что он начнёт встречаться с самой популярной девушкой в классе, он бы посчитал этого человека психом. Но это казалось нереальным лишь до момента, пока не воплотилось в реальность.
Бельгиец сиял от счастья. И хоть в школе он бывал не часто из-за постоянной подготовки к конкурсу, Лилиана регулярно приносила ему свои конспекты и всячески показывала свою поддержку. Однажды она даже устроила флешмоб с одноклассниками в поддержку Элиота: они все надели футболки с логотипом Бельгии на Евровидении и надписью «Wake up» и сфотографировались. Сообщение пришло как раз перед последним прогоном перед вылетом в Израиль, и Элиот был настолько вдохновлён, что на этой репетиции команда хвалила его больше, чем на всех предыдущих вместе взятых.
А буквально вчера они начали официально встречаться. То есть он на полном серьёзе спросил, станет ли Лилиана его девушкой, и она, как всегда очаровательно улыбаясь, согласилась. Элиот порывался написать Мики и поделиться таким счастливым событием, но почему-то передумал.
Лилиана провожала его на самолёт, поцеловала на прощание и сказала несколько мотивирующих слов. Сама она прибудет на конкурс в качестве зрителя, чтобы поддержать Элиота как участника и любимого человека.
У самого же бельгийца впереди были самые трудные две недели, но мотивация, которой его каждый день заряжала Лилиана, заставляла его поверить, что у него всё обязательно получится.
***
Конан всей душой ненавидел третье мая. И второе. И все предыдущие дни, когда репетиции катились к чертям из-за того, что Жао повредил связки колена и из-за этого двигался, как заторможенный робот. Сегодня они должны лететь в Тель-Авив, а завтра уже репетировать на сцене Евровидения. Когда же ещё Морейре бы вздумалось травмировать ногу, если не сейчас?
Но винить его Осирис не мог, ведь обстоятельства - штука непредвиденная. И колени Жао тоже.
Кейт из Австралии отправилась на день раньше, чем остальные участники, ведь самолёту, летевшему с Канберры в Тель-Авив, предстояло провести в воздухе целых семнадцать часов. Она даже боялась представить, как будет выглядеть и чувствовать себя после столь длительного перелёта, а ведь сразу по прибытию нужно будет заявиться к журналистам и дать интервью.
Там временем Тамта уже произвела фурор в пресс-центре благодаря своему наряду, на котором красовалось флаги всех стран-участниц конкурса. Но уже через несколько минут с выражением лица «hold my beer»* туда заявились Клеменс и Маттиас, а за ними вся группа Хатари и делегация Исландии.
Самый старший участник этого года – Серхат прибыл почти одновременно с самой младшей – белоруской Зеной.
– Давайте сделаем фото, и я его подпишу «любимый дедушка и его внучка». – известная своими креативными подписями к фотографиям в инстаграм Зена просто не могла упустить такой возможности.
Польские представительницы – группа Тулия в первые секунды своего пребывания в Тель-Авиве сорвали громкие аплодисменты прессы благодаря исполнению польской народной песни.
Где-то в стороне уже стоял Виктор Крон, который ждал послезавтрашнего прибытия Србук, чтобы извиниться за инцидент на пре-пати.
А потом под наиболее подходящим лозунгом «что несёт нам день грядущий» участники отправились заселяться в отель, чтобы выспаться и набраться сил для завтрашних репетиций.
***
Дункан по привычке собирал вещи за два дня до вылета, чтобы точно ничего не забыть. Это ведь не просто короткая поездка за кордон, его ожидают две недели в Израиле, интервью, репетиции, полуфинал в конце концов. Лоуренс даже опомниться не успел, ведь совсем недавно было время, когда он только по наслышке знал об успехе своей песни, но не придавал этому большого значения ни тогда, ни сейчас. Ведь всё зависит от выступления, а букмекеры довольно часто ошибаются в фаворитах.
И будто напоминая о «былых временах» позвонил телефон.
Дункан давно удалил этот номер, но цифры до сих пор знал наизусть. Дрожащей рукой он принял звонок и приложил телефон к уху, а в следующий миг услышал саркастично-ласковое:
– Привет, Дункан. Скучал?
