Нелюбимый сын

      Лес нависал над Бальдром, но нисколько не пугал. Среди толстых стволов и шуршащего подлеска, под густыми кронами было удивительно уютно и умиротворëнно. Да и сам лес был слишком волшебным, чтобы внушать беспокойство. Блуждающие огоньки во множестве вились в вечернем воздухе, напоенном сладким ароматом недавней грозы, цветов и свежей листвы. Неожиданно один из них подлетел к асу, и тот в ярком розоватом сиянии увидел крошечную девочку. Любопытная фея вилась около его лица, звеня прозрачными крылышками и гримасничая. Видя, что Бальдр не собирается нападать, забавное создание ловко вцепилось в бусину на вороте рубахи и деловито принялось резать нитку малюсеньким ножичком.       — Ну ты и наглая, подруга, — добродушно засмеялся ас, но прогонять фею не стал. Что ему эта цацка.       Фея таки отрезала бусину и с трудом взлетела с плеча, волоча добычу. Остальные феи тоже заинтересовались гостем и собрались вокруг, хихикая и тонкими голосами переговариваясь на своём стрекочущем языке. Бальдр поворошил в карманах и протянул найденную мелочёвку на раскрытой ладони. Парочка серебряных монет, несколько орехов, кусок проволоки и птичье жёлтое пёрышко (откуда оно вообще взялось?) привели малюток в восторг.       Бальдр слишком увлёкся разглядыванием необычных существ и оттого пропустил опасность. Что-то гибкое обвило его запястья и лодыжки и рвануло их в стороны, крепко удерживая и не давая пошевелиться. Ас оказался распят как на дыбе. Феи со звоном разлетелись и притаились за ветвями деревьев, отчего вокруг немного потемнело. Ас с усилием рванул руки на себя, но освободиться не получилось. С удивлением он признал в путах растение, напоминающее плющ или лиану.       За деревьями Бальдру померещилось движение. Кто-то бесшумно приближался к нему из темноты, а он не мог даже защититься от возможной опасности. Асу стало как-то тревожно. В какие только переделки он не попадал, но всегда он мог взять в руки верную секиру и покрошить неприятеля в капусту, а тут ни секиры, ни возможности ей воспользоваться.       Фигура замерла на грани тени и света, то ли колеблясь, то ли изучая свою… добычу. Наконец-то незнакомец пересёк границу и предстал перед Бальдром во всей красе.       — Атли? Какого Муспельхейма ты творишь?! Освободи меня! — возмущению аса не было предела. Как и его смущению.       Дело в том, что альв выглядел очень непривычно. Его гибкое тело было прикрыто только отрезом ткани, до того прозрачной, что одеяние лишь ещё больше подчёркивало наготу. Пожалуй, Атли бы выглядел более прилично, явись вовсе голым. Длинные рыжие волосы восхитительного медного оттенка спускались аккуратными локонами, как плащом прикрывая хрупкие плечи. И, конечно, украшения, куда без них. Серьги, звенящие браслеты на узких запястьях, золотой пояс, обвивающий почти девичью талию. И самое удивительное — альв молчал. В кои-то веки не исходил ехидными замечаниями (а в обычной ситуации он не преминул бы пройтись по тому, как глупо Бальдр умудрился попасть в силки), а только загадочно улыбался и блестел зелёными глазами.       — Атли? Ты здоров? — немного неуверенно спросил Бальдр, пытаясь придумать хоть одно убедительное оправдание происходящему.       На секунду тень набежала на лицо альва, будто он хотел подойти к ближайшему дереву и постучаться о ствол головой, но альв быстро преодолел секундный порыв и растянул губы в совсем уж странной улыбке. Такими улыбками настоящие мужики не улыбаются другим мужикам, если вы понимаете, о чём я. Не будь это его дружище Атли, с которым они пару лет назад рубили йотунов направо и налево, а потом проводили вечер за партией в шахматы, ас бы решил, что это была очень развратная и соблазняющая улыбка.       Бальдр не претендовал на звание великого мудреца, который знает всё на свете, но он встречал немало достойных мужчин, и ни один из них не говорил ему: «Старина, дай-ка я прижмусь к тебе всем телом и начну тереться, как большой кот» или «Бальдр, старый вояка, дай-ка я укушу тебя за ухо и проведу по мочке языком». И уж точно ни один из этих безусловно стóящих людей не говорил ему: «Этот пояс тебе точно ни к чему, добрый мой друг, я лучше его расстегну и отшвырну в кусты». Так что напрашивался вопрос — какого драного муспельхеймского демона? Другое дело, что объяснять ему никто ничего не собирался.       Феи, видя, что опасности нет, выбрались из своих укрытий и, ведомые любопытством, подлетели к гостям своего леса. Они вились прямо около лица аса, садились на плечи и вытянутые руки, повисли на ушах и бороде. Атли только хитро улыбался, и сияние волшебных созданий отражалось в его глубоких зелёных глазах. Тени бродили по красивому тонкому лицу, превращая альва в кого-то иного, неземного и невероятного. Парочка непоседливых малюток зацепились за его волосы и катались, как на качелях, и переливчато смеялись. Вскоре фей вокруг стало так много, что мужчины оказались будто в светящемся коконе.       Бальдр был слишком поражён происходящим и оттого замер истуканом. Атли, возмущённый отсутствием реакции, решил действовать настойчивее. Он широко провёл языком по напряжённой шее и втянул кожу в рот, желая оставить след. Но что эти глупости настоящему мужчине, круче которого только яйца, да? В общем, у Бальдра подкосились колени, такой силы его прошибло удовольствие, и он не рухнул наземь только благодаря путам. Из горла вырвался совсем уж жалкий всхлип.       Атли довольно вздохнул и продолжил исследовать оказавшееся в полной его власти тело. Он задрал рубашку на жертве и целовал, лизал, гладил и щипал. Когда он накрыл губами сосок, Бальдр с ужасом ощутил, как натягиваются его штаны на понятном месте, и от дикой смеси возбуждения и дикого стыда (ещё бы, его ласкают, как девчонку, а он и рад! Слишком очевидно рад) ас совсем перестал соображать и окончательно прекратил попытки освободиться. Развратный альв, мурча как кот, продолжил своё сомнительной нравственности занятие. Теперь он перешёл с груди на живот, и от его тёплого дыхания по коже бежали мурашки. Бальдр неосознанно подался вперёд бёдрами, мечтая хоть немного облегчить сладкое страдание, но альв лишь окинул его насмешливым взглядом и прижался щекой к дорожке волос, уходящей за пояс. Бальдр умоляюще застонал. Атли облизал пухлые губы и потянул за завязки штанов, глядя с таким обещанием и вожделением, и Бальдр… проснулся.       С недоумением он уставился на характерную «палатку» из одеяла и моргнул. Это что, был просто сон?

***

      Альвы полагали грубостью сразу переходить к делу, лишая гостя возможности насладиться их гостеприимством. Так что второй день пребывания асов в Юсальфхейме начался с праздничного завтрака, за которым должны были последовать охота и малый приём вечером.       Бальдр, всё ещё выбитый из колеи ночными сновидениями, поприветствовал родичей слабым кивком и молча сел за стол. Он был настолько погружён в свои мысли, что не обращал внимания ни на кого вокруг. А зря.       Под ажурными сводами беседки разнëсся звук разбивающегося стекла. Все присутствующие с удивлением посмотрели на Бальдра, по рукам которого тëк сок из уничтоженного графина. Сам же ас совершенно чумовыми глазами уставился на крошечную феечку, удобно устроившуюся на корзине с фруктами и кокетливо машущую ему ручкой.       — Егеря уже выследили роскошного вепря, повелитель, — холодно сообщил Атли отцу, отвлекая внимание всех за столом от оплошавшего Бальдра. В душе же он танцевал джигу, видя, как проняла его маленькая шалость аса. — Мы вполне можем отправиться, как только все закончат свой завтрак.       Бальдр вздрогнул от звуков знакомого голоса и затравленно глянул на Атли. Тот, сдержав победную улыбку, только слегка приподнял бровь, показывая удивление. На скулах Бальдра вспыхнул яркий румянец смущения, и он отвернулся, делая вид, что крайне заинтересован свежими булочками.       «Хэ-хэ-хэ. Ты будешь моим, дорогуша, никуда не денешься».