***
некоторое время назад Никки и трёхлетний Локи настороженно замерли шагах в ста от Биврëста. Самого Моста, пока Страж не откроет проход, не было, но площадка и огромная арка портала были на месте, там же неподвижно стоял сам Хеймдалль, опустив ладони на эфес легендарного двуручника и закрыв глаза. Если не знать, что он — живое существо, и не видеть, как ветер треплет волосы и плащ, можно было бы принять его за статую. Хеймдалль отличался внешне от своих родичей. Все они были белокожи, он — смугл, причём совершенно не походил при этом на негра, скорее на мулата или человека, проведшего очень много времени на солнце. Учитывая слухи, что этот ас родился из радуги, не удивительно. Длинные чёрные волосы были заплетены в сотни длинных тонких косиц, едва ли не касающихся пояса. Лицо его, вечно невозмутимое, сложно было назвать красивым в классическом смысле, ведь оно было совершенно лишено слащавой смазливости, но от него было сложно отвести взгляд. Именно в тот момент, когда Никки была занята бессовестным разглядыванием, Хеймдалль распахнул свои невозможные, совершенно нечеловеческие, ярко-золотые глаза. Сложно смотреть в глаза богу, особенно тому, кто видит всё. По телу Никки прошла волна мурашек, и саму её будто кто-то схватил за шиворот и подбросил вверх, в самое небо. Всепоглощающая смесь эмоций захлестнула с головой, и девушка будто потерялась при ярком свете дня, мир померк, оставив вместо солнца два сияющих золотых глаза. Никки показалось, что она захлëбывается в омуте, который неожиданно возник под ногами и заглотил её, а глаза бога безучастно смотрят, как она тонет. — Мам? — в сознание ворвался тонкий голосок, и мир осыпался осколками, а затем встал на место. Вернулось на небо светило, задул тёплый ветер, застрекотали кузнечики в траве, а Никки ошеломлëнно встряхнула головой, не понимая, что это произошло. — Мам, я пошёл. — Да-да, — всё ещё потерянная, ответила девушка, но потом до неё дошёл смысл фразы, и она ловко цапнула непоседу за подол рубашонки. — Куда это ты собрался, мой хороший? — Да к дяде, — шмыгнул носом малыш и снова устремился к Мосту. Сердце Никки сжала тревога. Надо было уходить сразу же, как она поняла, куда их вынесли ноги, а не глазеть, как в музее! Девушка вовсе не собиралась знакомить сына с асами, теми самыми, кто от него отказался. Разве что с Фрейей, но ванийка сама сказала, что не собирается приходить к племяннику. А тут другой член этой семейки, и Никки представления не имеет, как он отнесëтся к Локи, когда поймёт, кто перед ним. Может, он ненавидит малыша, как Фригг? Может, он попытается причинить Локи вред? Она, пытаясь спрятать волнение, притянула сына к себе и прижала к животу, тихо заговорила: — Локи, не надо. Нельзя мешать господину Хеймдаллю. — Мешать? — удивлëнно спросил мальчик. — Стоять? — Он не просто стоит, милый, он следит за порядком во всём мире. Он разозлится, если ты его будешь отвлекать, — Никки почувствовала, что её голос дрожит, и стиснула пальцы на плечах сына ещё сильнее. — Пошли домой, у нас с тобой столько дел. Петя наверняка опять залез в дом, Зорька скучает, Бруто скоро придёт с прогулки. Увы, попытка отвлечь внимание сына от аса не получилась. Мальчик ловко вывернулся из хватки и, лукаво сверкнув глазами напоследок, припустил к Мосту. Вы когда-нибудь пытались догнать мальчишку, увидевшего что-то интересное и опасающегося, что ему не дадут посмотреть? Никки добежала к Мосту, когда Локи уже залез на платформу и подошёл к асу. Напуганная девушка смотрела, как мужчина не спеша поднял руку, и внутри у неё всё похолодело. Она дëрнулась в их сторону, но с отчаянием поняла, что не успевает. Огромная ладонь уже начала опускаться, и в сознании мелькнула мысль, что такая лапа запросто расколет головку ребёнка, как орех. Рука аккуратно легла на черноволосую макушку и ласково взъерошила волосы на затылке. Губы, обычно сурово сжатые, дрогнули в намëке на улыбку. У Никки ноги подогнулись от облегчения. Когда она попыталась позвать сына, поняла, что голос от испуга пропал и сердце до сих пор заполошно колотится. Локи фыркнул и отпрыгнул от аса. Скрестив руки на груди, он деловито заявил: — Мои волосы трогает только мама, — но у ребёнка не хватило терпения долго важничать, и он тут же выдал: — Дядь, а можно? — и ткнул пальцем в сторону меча, который ас продолжал держать левой рукой. — Мой меч трогаю только я, — невозмутимо ответил Хеймдалль с таким серьёзным выражением лица, будто выносил судебный приговор, а не передразнивал мальчишку. Локи на секунду замер, ошеломлëнный отказом, потом крепко задумался и бросил вскользь взгляд на мать. Было видно, как в нём борются любопытство и нежелание нарушать правила. Затем он маленькими шажочками приблизился к мужчине, схватил его широкую ладонь крошечными ручками и положил на свою макушку. Подняв взгляд, он с самым невинным видом спросил: — А теперь? Хеймдалль молча созерцал картину несколько секунд, с задумчивым видом поворошил волосы и вынес вердикт: — Думаю, это честный обмен, — и, отойдя на пару шагов, легко загнал меч в ножны, снял их с пояса и протянул мальчику. Локи счастливо пискнул и вцепился в интересную штуку, которая была выше его собственного роста, потеряв всякий интерес к окружающему миру. Хеймдалль же подошёл к краю площадки и обратился к Никки: — Позвольте помочь вам подняться. Лестница слишком далеко. Стоило сказать, что платформа находилась невысоко, где-то чуть выше колена, но в платье залезать было несколько неудобно — пришлось бы либо задирать подол, либо садиться на поверхность и перекидывать ноги. Ас наклонился к ней, едва заметно улыбаясь, снова заглянул в глаза. Никки, смущëнная своим недавним испугом, только благодарно кивнула и сразу же гордо задрала подбородок. То, что перед ней стоит ас, совершенно не значит, что она будет падать перед ним на колени! Никки полагала, что он предложит ей руку, но мужчина чуть подался вперёд и положил ей ладони на талию. Девушка замерла истуканом, ощущая жар кожи через ткань лёгкого платья. — Будет удобнее, если вы будете держаться за мои плечи, — невозмутимо заметил Хеймдалль. Никки оставалось только послушаться. Миг полёта, и она уже на платформе, осознаёт, что стоит слишком близко к асу — фактически упирается ему носом в грудь. Сердце колотилось где-то в горле. — Было несправедливо с вашей стороны подозревать, что я могу причинить вред ребёнку. Тем более собственному племяннику. И да, вы уже стоите наверху, — тихий голос, прозвучавший над ухом, пустил по спине стаю мурашек. Тут до Никки дошло, что она до сих пор держит аса за плечи, буквально не давая отойти от себя, и она поспешно отшатнулась. Тёплые ладони соскользнули с талии, и девушке ни с того ни с сего стало прохладно. Щёки обожгло румянцем. Почему она ведёт себя как идиотка?! — И-извините, — выдавила она, — и спасибо за помощь. — Всегда к вашим услугам, — вежливо ответил Хеймдалль, поворачиваясь в сторону Локи. Малыш в это время тащил двуручник в сторону мамы. — Ма! Смотри, какой классный! — восторженно пропищал Локи. Потом, вспомнив слова аса, он притормозил, озадаченный. — Дядя сказал, что только он может трогать его, — расстроенно заметил мальчик, бросая просящий взгляд на мужчину. Хеймдалль чуть улыбнулся и благосклонно заявил: — Если твоя мама захочет, то тоже может потрогать мой меч. Что? Никки замерла, не веря своим ушам. Он сам-то понял, что ляпнул? Совершенно невозмутимое выражение лица отбило все смутные подозрения — конечно, это не была какая-то двусмысленная пошлость. Уж от кого, а от этого аса нельзя ожидать подобного! Никки потрясла головой, прогоняя неуместные мысли.***
— Ты понравился Карамельке, — немного удивлëнно протянул Тор, ревниво уставившись на млеющую под ласковыми прикосновениями пони, — обычно она только меня подпускает. — Пф, а кто бы не порадовался, что такая дылда, как ты, слезла с его хребта, — ехидно пропел Локи, поудобнее устраиваясь в седле. — Боюсь представить, как ей тяжело! — Эй, я не толстый, — обиженно воскликнул Тор, задирая рубашку чуть ли не до ушей и придирчиво осматривая живот, — видишь? — Вижу-вижу. И моим глазам больно от сияния твоего безграничного ума, Тор, — смиренно откликнулся Локи, расплываясь в насмешливой улыбке. — Э? — Вот и я о чём, — возвёл очи долу Локи и приказным тоном добавил: — Ну что, ты собираешься меня покатать, как обещал, или так и будем тут стоять? — Ага, — очнулся Тор, — вставь ноги в стремена и опусти пятки. Я сейчас поведу Карамельку в поводу, а ты постарайся сидеть спокойно. Наследник неспешно обошёл круг, ведя за собой пони и украдкой поглядывая на счастливого Локи, широкая улыбка которого показалась ему красивее всего на свете. К сожалению, даже самые замечательные дни имеют привычку подходить к концу. Когда солнце начало подбираться к кронам деревьев в лесу, Никки окликнула заигравшихся мальчишек и отправила Тора домой, чтобы тот успел добраться до наступления темноты. Оба ребёнка были расстроены расставанием, разве что Локи пытался притвориться, что это не так, и независимо задирал нос вверх. — Я ещё приеду, обещаю! Как только смогу! — пылко пообещал Тор, запрыгивая в седло. — Будто мне до этого есть дело, — снисходительно фыркнул в ответ Локи, но потом сунул новому другу в руку яблоко. — Это Карамельке, конечно, она же целый день со мной играла и могла проголодаться, — порозовев, объянил он, поймав недоверчивый взгляд Тора, которому показалось, что Локи говорил совсем не о пони.