Нелюбимый сын

      Мальчик лет десяти, стройный и гибкий, как лесной кот, лежал на толстой подушке мха, притаившись под плащом. Недвижно провёл он в этой позе уже около получаса, силясь уловить звук приближения человека. Даже малейший шорох, хруст ветки или громкий вздох оказались бы достаточным знаком, что неприятель близко, но под кронами не раздавалось ничего кроме шелеста листвы и редкого стрекота птиц. Видимо, в этот раз чутьё его подвело, выдав напряжение и беспокойство за неприятное ощущение, что за ним наблюдают.       Наконец, решившись, Локи поднялся на ноги и отряхнулся. Ему предстояло преодолеть ещё немалое расстояние, а меж тем, проведя в лесу уже более четырёх часов и непрестанно таясь по укромным местам, он начинал уставать. Да и голод с жаждой постепенно крепчали, напоминая, что в кошеле лежали лишь две полоски вяленого мяса, сухого и жёсткого как подошва, к тому же ужасно солёного, откуси чуток — и во рту пересохнет последняя слюна. А фляги не было вовсе.       Локи двинулся вперёд, неслышно скользя среди подлеска и кряжистых стволов, привычно выбирая, куда ступить, чтобы не нашуметь на десять перестрелов окрест и не выскочить в пятно света. Решить, куда идти, было не так-то просто. Главная цель — поляна, рассекающая на две части старый осняк — была далеко, и дойти до неё раньше, чем часа за три не выйдет, это если двигаться в прежнем темпе. Если он сможет пересечь её, выскользнув из всех ловушек, на него выставленных, и избежав «плена», то его признают мужчиной и возьмут в ученики, не сможет — будет ещё год зваться ребёнком и тренироваться с детским деревянным оружием, в лучшем случае — с затупленным. А тем временем Тору уже три года назад повязали на пояс настоящий меч, хоть и короткий! Локи на миг задумался, как здорово будет наконец укоротить нос другу, который тот задирал чуть ли не до небес, рассказывая о своих успехах на настоящих взрослых тренировках, но тут же себя одëрнул. Чтобы самому было чем похвастаться, надо ещё пройти испытание, и тут уж придётся попотеть. В лесу бродят больше двух десятков воинов, умелых и бывалых, ходивших в своё время и на великанов, и на троллей, и на драконов. А тут все эти волки собрались по его душу! Хотят изловить, не пустить к заветной поляне. И чтобы им всем показать, что он достоин, Локи пойдёт на всё!       Только вот без воды делалось совсем худо. В лесу бежало аж четыре ручейка, каждый в свою сторону, но близь них его непременно будут ждать, а там да на открытой местности Локи будет не скрыться. Тут ласковый ветерок ударил в лицо, принеся запах черемухи и подсказку. Скрип кожи! Кто-то напялил, собираясь на «охоту», новую куртку, сделав тем мальчику услугу. Он метнулся вниз, в выемку между узловатых дубовых корней, снова натянул поверх себя плащ буро-зеленоватого цвета и кинул сверху пару веток и пригоршню прошлогодних листьев. В таком укрытии худенького мальчишку, свернувшегося в комок, вовек не найдёшь, если не знаешь точно, куда смотреть. Воин и не знал, слава небесам. Высокий крепкий мужчина неторопливо прошёл мимо, лениво подбрасывая на ладони нож. Со стороны посмотреть — да просто гуляет, воздухом дышит, но ступал тот едва слышно, только чуть шуршали листья под ногами. Локи замер и на всякий случай притаил дыхание, старательно не смотря на противника. Сам знал, как легко почувствовать чужой взгляд, а такому вояке он будет ощущаться как стрела между лопаток.       Воин вскоре скрылся, и Локи на секунду задумался, а не попытаться ли «убрать» противника, раз тот так беспечен, но сразу одумался. Это пока он сидит в норе, как перепуганный заяц, и не дышит, получается оставаться незамеченным, но стоит лишний раз поглубже вдохнуть — и хана. А о том, чтобы подкрасться со спины, и мечтать и не стоит. Тем более соперник двигался на юг, а мальчику надо было на северо-запад, и рисковать просто так было бы глупо. Тем более, Локи было запрещено пользоваться магией, и он мог полагаться только на свою скорость, ловкость и военные навыки, полученные за пять лет, проведённые в Вальгалле под наставлением эйнхериев.       Локи аккуратно вылез из укрытия и двинулся дальше. За полтора часа ему встретилось ещё трое «охотников», но старая разлапистая ель легко скрыла среди ветвей худое тело, которому только суждено было вытянуться и обрасти крепкими мышцами, а до тех пор его хозяина все величали «цыплëнком» да «мышонком». Трое воинов прошли почти под ногами мальчика, но ничего не заметили среди густой зелени.       А ещё через полчаса Локи заметил то, от чего не смог сдержать радостного возгласа. Маленькая прогалинка, густо поросшая торфяным мхом, могла дать ему возможность наконец-то напиться. Растение легко сохраняло в себе влагу и очищало её, так что пить можно было без опаски. Локи сорвал горстью мох и выдавил воду прямо в рот. Повезло, что вчера прошёл дождь и напитал маленькое «водохранилище». Мальчик облегчённо сел и вытянул гудящие ноги. Теперь, когда жажда отступила, он мог обдумать своё положение. С одной стороны, конечно, хорошо, что он набрëл на это место, с другой — такой мох рос на болотах, а значит, Локи дал крюк и отклонился слишком далеко на север, к низине, и следовало повернуть на запад, а там и до поляны останется совсем немного.       Неожиданно чувство опасности взвыло, и Локи понял, что его таки выследили. Не подавая виду, он расстегнул фибулу, скрепляющую у горла плащ, и поджал под себя ноги, чтобы в миг получилось подскочить. Пару минут ничего не происходило, а затем из кустов с низким хищным свистом вылетела стрела. Своим затупленным наконечником, для пущей сохранности замотанным тряпками, она выбила труху из коры в том месте, где миг назад было левое плечо Локи. Сам же юный воин ушёл перекатом вправо и ещё в прыжке выпустил в полёт «осу». Тонкий метательный кинжал, один из четырёх и также затупленный, ушёл в направлении стрелка, а Локи, не любящий рисковать, пустил ему вдогонку ещё две «сестры». Вторая «оса» достигла цели, и из кустов раздался сначала вскрик, а затем весёлый смех и забористый мат. Выбравшийся на поляну воин был высок, плечист и раздосадован тем, как легко попался какой-то мелюзге, о чём и оповестил Локи и весь лес вокруг. На груди у него белела меловая отметка, оставленная «осой».       — Дядька Богумир, ты б потише, а? А то все поймут, где я, а мне бы не хотелось этого, — попросил Локи, против воли расплываясь в улыбке. Сердце его сильнее билось от азарта и гордости — попал! Он попал, «убил» настоящего воина!       — Ты ещё возьмись меня учить, мелочь! — прогромыхал лучник, но потом ласково потрепал мальчишку по голове. — Ладно. Всё равно мне по правилам вообще молчать велено, — мужчина презрительно фыркнул, давая понять, какого он мнения обо всех правилах, существующих в девяти мирах.       Локи тихо захихикал, не в силах сдержать рвущееся наружу веселье и радость. Забрав из рук Богумира свои кинжалы и пристроив их на привычные места в рукавах и за голенищами сапог, он собирался было уже идти, но воин придержал его за плечо. Лукаво сверкая глазами, протянул ему свой лук, изготовленный из орешника и оленьих жил, мощный и опасный:       — Трофей забирать будешь? — и легко подкинул любимое оружие на ладони. — Меня же ты уложил.       — Да ты что, дядька?! — захохотал мальчишка, безуспешно пытаясь скрыть, насколько ему польстило это предложение. — Он же меня на ладонь выше! Я тетиву сдвинуть даже не смогу! — на миг Локи замолк, набираясь наглости. — Ты лучше пообещай, что возьмёшь меня в ученики, когда я пройду испытание! Все знают, что лучше тебя стрелка нет во всей Вальгалле.       Богумир, не бравший учеников ещё в Мидгарде, огладил обвислые усы, недовольно нахмурился, но потом хмыкнул и кивнул:       — Ты сначала пройди, а там, может, и возьму. Уж больно меток, — и потëр место, куда ударила «оса». Локи ответил радостным вскриком и повис на руке мужчины, радостно и преданно заглядывая ему в глаза. — А теперь беги, пока ещё кто не пришёл.       И Локи вприпрыжку отправился дальше, от радости и заслуженной гордости позабыв об осторожности. Голову туманили мечты о том, что лучший лучник Вальгаллы будет звать его учеником, как уважительно будут поглядывать на него все дядья и тётки, которые сейчас всё время норовят то потискать «племянничка», то сунуть конфету, как маленькому. Такое отношение дико раздражало, ведь Локи ещё зимой сравнялось целых десять лет! Но конфеты он принимал, не пропадать же добру в самом деле. Тем более мама не одобряла сладости и свои фирменные пироги готовила не так уж и часто, а в остальное время кормила его локи-это-же-полезно-овощами, мясом и прочими вкусными, но привычными и скучными вещами. С конфет мысли перескочили на Тора, который тоже частенько притаскивал вкусности из дворца. Говорил, что себе, но Локи-то знал, что этот вечно голодный лось готов променять все сладости мира на дополнительную миску наваристого супа. И самое главное, рос как на дрожжах, мерзавец! Наследник Асгарда был почти на голову выше Локи, оставшегося складным, но миниатюрным парнишкой, и тот злился, хоть и понимал выгоды от такого расклада вещей. В общем, все тяжести из них двоих таскал Тор, а его лучший, самый замечательный друг командовал. Всё честно, разве нет?       Мальчик так погрузился в мысли, что шум погони услышал, только когда охотники почти наступали ему на пятки. Ругая себя последними словами, Локи ломанулся по виляющей тропинке, перелетая коряги и подлесок. Но было ясно, что долго ему так не побегать, и надо было искать укрытие, пока его не взяли в клещи, как перепуганного кабана. С трудом вспомнив, что впереди должна быть запруда, густо заросшая ряской и камышом, мальчик мысленно попрощался с любимой рубахой и новыми сапогами. На ходу он скинул плащ и побежал ещё быстрее, надеясь успеть провернуть задуманную хитрость.       Из ельника он выскочил на яркую прогалинку, скатывающуюся песчаным бережком к заболоченной воде. Локи проскакал по песку, с силой впечатывая ступни в рыхлую поверхность, добрался до травы с той стороны, а затем вернулся по собственным следам до места, с которого можно было допрыгнуть до воды, не задевая земли. Мысленно извинившись перед мамой, которой придётся всё это стирать, он набрал воздуха и нырнул, стремясь как можно скорее оказаться в самой гуще тростника. Склизкие корни вились змеями между пальцев, спутывали ноги, но Локи ловко проскользнул в глубь острова из камыша и торопливо срезал себе один. Трубочка для дыхания была готова за секунду до того, как на берег выбежал первый «охотник».       Локи решил пока не нырять, а понаблюдать за преследователями. Всех троих он прекрасно знал, но сейчас они казались незнакомцами с холодными глазами и повадками гончих псов. Воины сразу заметили следы на песке, и двое исчезли в лесу с той стороны, но третий задержался и подозрительно огляделся. Локи чертыхнулся и опустил голову ниже. Не повезло же нарваться на Мунха! Это был невысокий и чуть полноватый, чрезвычайно добродушный мужчина, в Мидгарде родившийся и живший в Монголии. Мунх любил вкусную еду, веселье и ужасный чай с маслом. Его широкое лицо редко омрачалось заботами в обычные дни, но на охоте он становился опаснее и неутомимее голодного волка. Конечно, он почувствовал подвох. Острые карие глаза цепко осмотрели лес, а потом обратились к заводи.       Локи, похолодев внутри от смеси страха и азарта, полностью погрузился под воду и воткнул трубочку в рот. Через полое пространство проходило мало воздуха, но это было хоть что-то. Также благодаря ей можно было и выдыхать, не пуская подозрительные пузыри. Но долго ли так просидишь? Вот именно, что нет. Мальчик зажмурился и горячо призвал к небесам, обещая очень-очень стараться на занятиях и не расстраивать маму, если те надоумят Мунха идти дальше своей дорогой и оставить болото и сидящего в нём Локи в покое.       У воды есть такое странное свойство — она будто избавляет человека от чувства времени. Охватывая плотной неразрывной тяжестью, вода бьёт по ушам тишиной, наполненной меж тем странным шорохом и жутковатым заунывным скрипом. И не поймёшь, кто или что может издавать эти звуки, если не сам водяной, повелевающий массивным телом реки. Локи вцепился в корни и водоросли, удерживая себя на месте, и принялся считать удары сердца, сейчас прекрасно слышные и становящиеся всё быстрее. Когда счёт дошёл до двух сотен, Локи набрался смелости и высунул голову на поверхность. Поляна была пуста.