Спасатель
24 мая 2019 г. в 13:21
На время общей шумихи в деревне пришлось срочно тикать из леса, потому что именно со стороны моей территории придут хреновы тысячи монстриков, которые по какой-то неведомой мне причине все еще носят титулы храмовников. Известив громким, почти поставленным рыком лес, что идут чужаки, я доела последнего нага, наскоро вывозилась в снегу, смывая кровь, и направилась как можно дальше от Убежища.
Брешь закрыли около часа назад, но волна от закрытия была скорее вздохом, чем вспышкой, — я от этого и проснулась вечером, когда еще спать должна была, а потом поняла, что лес ничто зеленое больше не освещает, и нужно срочно делать ноги на север. Моему примеру последовали многие животные, остались лишь друффало, которые всем стадом просто спустились с горы к границе Внутренних Земель с Морозными горами.
Следуя за стайкой росомах, я рысцой пробегала мимо незнакомых деревьев и оставляла метки, чтобы не заблудиться, пока через несколько часов не услышала свист ветра откуда-то справа. Невольные попутчики благоразумно свернули влево, а вот моя любопытная кошачья натура с силой повернула меня в сторону абсолютно противоположную. Из черного провала незнакомой пещеры за кривыми, почти упавшими балками сипел сквозняк и слышались отдаленные голоса. А не тот ли это проход, в который свалился Вестник? Я даже не знаю, кто он или она, стоит заметить. Осторожно сунув морду, я почуяла запах озона и гнили, а после услышала и глухой вой. Демоны… Бр-р. Крадясь в тени, я вышла к небольшой круглой площадке, обрамленной старой каменной кладкой бывших катакомб и подсвеченной только неестественным могильным светом, и действительно увидела пять светяшек-привидений и трех призраков. Твари бродили от стенки до стенки, часто уходили дальше по каменной кишке, но всегда возвращались, издавали странные звуки и вообще без Бреши резко отупели, иногда даже сталкиваясь друг с другом. Завалить или нет? Или посмотреть, как с ними справится Вестник, чтобы выяснить, с чем я дело имею? Не-е, не буду облегчать жизнь герою. Любо-дорого смотреть, как другие кровь льют.
Затаившись за здоровым камнем, отколовшимся когда-то давно от стены, я принялась ждать, вслушиваясь и принюхиваясь. Однако, долго бездельничать мне не дали — под чужеродный, очень страшный и пробирающий до костей драконий рокот гору тряхнуло, стены пещеры мучительно застонали, а деревянные балки бывшей шахты жалобно затрещали, но выдержали. В ужасе прижав уши, я замерла, даже выпустив когти и вцепившись ими в ледяную землю. Демонов это событие вообще никак не взволновало, одному только камушком по голове прилетело, но он даже не заметил. Мелкие вибрации от сошедшей лавины долго отдавались мурашками до поднятой дыбом шерсти и в подушечки лап, а потом стало тихо. Мерно гудела магия внутри привидений, сыпались камни, но напугала меня не очередная встряска, а предполагаемый дракон. Огромный, мать его, дракон, если мне не изменяет память. А можно я тут останусь, а? Милая же пещерка, а демонические соседи… ну, так в моей квартире тоже не ангелы за стеной жили. Буду льдом и воздухом питаться. Так! Отставить панику! Подумаешь, ящерица-переросток. А я лев! Царь! Царь собственного самомнения, ага.
Спустя еще какие-то три часа, за которые снаружи уже прошла недружная толпа со стороны деревни, а моя шерсть неприятно липла к промерзшей на несколько километров земле, на усах повисли сосульки и вообще я медленно зверела, послышалось долгожданное шарканье и тяжелые вздохи. Кто-то остановился в другом конце зала, закашлявшись и просипев ругательство. Эльфийское. Демоны, тем временем, почуяли живого, а мне в нос ударил запах трав и железа. Долиец, ранен. Или ранена? Ни черта не вижу! Вывернув голову, я через щель в камнях увидела сначала набросившихся призраков, потом их неэпический полет в центр пещеры. Мелькнули привидения… И тоненькая, но крепкая фигура эльфа, объятая полупрозрачной пленкой барьера, с противно мерцающей ладонью. Лавеллан. Маг. Живем!
Эльф согнулся от боли в ладони, обхватив ее второй рукой, а потом выбросил мощный сгусток энергии в центр зала, и искусственный разрыв втянул тварей обратно в Тень. Вот так просто и без шума и пыли. Зависть! Зеленая зависть. С интересом наблюдая за творившимися фокусами, я едва успела схорониться в тени, чтобы, не дай Космос, меня не заметили. Светлая фигурка немного повздыхала, отдышалась и проковыляла к выходу, а я смогла рассмотреть будущего спасителя Тедаса.
Без привидений в пещере стало темно, но мне это не мешало. Кожа бледная, почти белая от холода, волосы до плеч сейчас завязаны в высокий растрепанный хвост, челка длинная и висит грязными сосульками по бокам лица. Цвет невнятный — под пятнами крови волосы то ли пшеничные, то ли просто русые. Черты лица диковатые, глаза темные и раскосые, в глубине пляшут искры от Якоря, губки чуть полные. На нем был лишь тонкий доспех и отдаленно напоминающие робу тряпки. Чудо какое милое! Лавеллан поежился от открывшегося вида заснеженной равнины и с тяжелым вздохом ступил в темноту ночи, обхватив плечи руками. Я тенью прошмыгнула следом.
Запах людей, оставленный на кострах и сломанных телегах в разных частях плато, говорил, когда и насколько они здесь останавливались, и мне удалось определить, что часов пять уже точно прошло. В активно морозящей задницу метели я без труда преодолевала сугробы, только мех, правда, весь побелел от налипшего снега и тянул вниз, а тоненькая фигурка эльфа в нескольких метрах впереди утопала по бедра в белом море. Следы людей давно замело, Вестник вилял в непроглядной пурге, частенько забирая вправо, к скале, но один чих — и его накрыла бы частая в этих местах лавина. Я видела, как хаотично бьется его сердце, теплым пятном разгоняя кровь, как бледнеют кончики острых ушей и пальцы, силы убывают, и спотыкаться он стал все чаще, но упрямства Вестнику не занимать. Такой тоненький, но сильный и закаленный бременем Якоря… Со своими почти двумя метрами я была бы выше него, но трусости во мне и того больше. Не то чтобы стыдно, просто во мне говорит человек, а не зверь.
Буря все крепчала, завывая между деревьями, у меня уже начали мерзнуть уши, а усы оттягивал ледяной налет от дыхания. Идти еще часа три минимум, но Вестник выбился из сил и вдруг упал в снег. Слушая его хриплое дыхание и посторонние шумы, поняла, что пора. Иначе он не доживет до ущелья.
Сквозь свист метели я обозначила свое присутствие низким рыком, переместившись так, будто я вышла из леса, а не как заправский маньяк охочусь на молоденьких эльфов. Блин, а ведь это так и выглядело… Кхм. Лавеллана проняло присутствие хищника сильнее, чем налетевший ветер, и его фигурка вся обернулась ко мне. Распахнутые глаза с побелевшими ресницами могли видеть только бликующие янтарные зрачки и мою огромную на фоне синего снега тень, но и этого парнишке хватило. Совершенно не думая, он бросил в меня типичный огненный шар, но смысла уворачиваться я не видела. Вся шерсть в многих слоях снега, и удар просто растопил его у меня на груди. Эльфа это почему-то напугало — ну как же! магия не проняла зверя! — и тот свалился спиной в снег, пытаясь отползти. Силы нашел, молодец. Медленно подходя к «добыче», я больше не рычала, загоняя Лавеллана под скалу, и спина его наконец уперлась в холодный камень. Вестник выдал еще один шарик, угодивший мне в подставленный бок, а после, трагично закатив глаза, потерял сознание.
Гениально. Тратить магию не на себя, а на дикого зверя, чтобы вырубиться посреди ледяной пустыни от истощения, обморожения, потери крови и негероично сдохнуть. Аккуратно ткнувшись носом в холодную кожу на шее эльфа и убедившись, что пульс есть, я осторожно оттащила тушку за одежду полностью под небольшой выступ, и обернулась вокруг бледного тела кольцом, спрятав его руки и ноги около моего живота. Большая голова уместилась на чужом плече, пушистый хвост обвил спину, лапы прикрыли все остальное. Замурчав, как настоящий трактор, я чутко следила за температурой тела несчастного героя. Само мурчание, к слову, даже лечить может. Нервы, вибрации, все дела. Так что не удивительно, что болезненно хмурящийся эльф вдруг расслабился, неосознанно прижался ближе к теплу моей здоровой тушки, и черты его мальчишечьего лица разгладились, а сам он мелко задрожал. Прикрыв глаза, я слушала, как чужое сердце сначала разгоняется до привычного ритма, а потом успокаивается и входит в фазу сна. Мама-кошка в действии, всем лечь и спать!
Ближе к рассвету Лавеллан завозился, закашлялся, но я только лениво приоткрыла глаз, скосившись на мучительно скривившееся лицо эльфа. Можно было бы и дотащить его до ущелья, но согреть его нужно было не просто быстро, а моментально! Он бы там с лихорадкой слег и не факт, что маги ему бы помогли. А так уже отогрелся, хоть и немного температурит. Это ему еще повезло. Нашу лежанку занесло снегом, но от этого стало только теплее, и дыханием мы образовали почти снежную и́глу, так что за здоровье «жертвы» я не волновалась. Интересно, когда он полностью проснется и поймет, что он спит на хищнике, закричит или оцепенеет?
Я фыркнула в открытую шею горячим воздухом, и тело Вестника прошибла дрожь. Сначала он прижался ближе, пытаясь не отпускать тепло, а потом, замерев как олень перед светом фар, ме-едленно открыл глаза и явно видел сейчас довольно подрагивающий кончик алого полосатого хвоста. Я слышала, как он сглотнул, чтобы не закашляться, и чуть-чуть повернул свою голову, лежащую на моей лапе, чувствуя тяжесть моего черепа на своем плече, но не понимая, что происходит. Его черные глаза, оказавшиеся на деле темно-синими, проскользили по моему телу, поднялись по второй лапе, уперлись в мой подбородок и нашли янтарный глаз. Жаль, я смеяться не могу, только фыркать, а то хохот бы очередную лавину спустил — настолько эльф офигевшим выглядел, резко побледнев и сжавшись. Ну да. Всего лишь самый свирепый хищник Морозных гор — Красный лев — согрел его бедного и несчастного вместо того, чтобы съесть. А может, я предпочитаю теплую пищу? То ли выражение моей морды поменялось, то ли у Лавеллана схожие мысли были, но тот вдруг проблеял сиплым голоском:
— Хороший котик…
Я снова фыркнула и, не удержавшись от шалости, лизнула его в щеку. Смачно так, с чувством и ощущением наждачки. Эльф снова впал в транс, а я заурчала и завозилась, позволяя новому знакомому самому решать — остаться или убежать, куда глаза глядят. Туда, куда они глядят, к слову, бело и холодно. Лавеллан сел, задумчиво рассматривая мою спокойную позу, чуть покашлял, и долго меня рассматривал.
— Оу, а ты, оказывается, девочка, да? — вдруг выдало это чудо, не найдя первичного полового признака, а я внутренне уже слезы утирала. — Ты меня обогрела. Ma serannas! — Несите скотч, у меня морда трещит от умиления.
Боднув эльфа в плечо, я кивнула в сторону осыпавшегося снега. Мол, пойдешь?
— Ты меня прогоняешь? — Вот ведь нелюдь, ничего не понимает!
Поднимая свою двухметровую тушку с нагретой земли, я потянулась, выпустив когти и обнажив клыки, а Лавеллан вдруг взбледнул. Да-а, видеть так близко хищника и не умереть — достижение разблокировано. Выйдя первой из «домика», сощурилась. Вдали виднелось ущелье, буря улеглась, даже солнышко проглядывало из-за туч, и снег переливался миллионами бриллиантов. Обернувшись на все еще сидящего эльфа поняла, что тот еще слаб и идти по барханам не смог бы. Сама в них утопаю почти по грудь. Я подошла к Вестнику и легла на живот в позу сфинкса, а потом кивнула себе на спину.
— Ты хочешь, чтобы я… сел на тебя? — Когда в ответ я кивнула, до Лавеллана дошла вся суть. — Ты меня понимаешь?! — Я снова кивнула и фыркнула. — Эй, не смейся! — Аккуратно, будто боясь обжечься, Лавеллан под мой насмешливый взгляд вполз на спину, неуверенно положив ладони впереди себя. Размером я походила на лошадь, а еще тридцать сантиметров и точно буду под два метра.
Встряхнув наездника так, что тот вцепился в густую шерсть, испуганно прижавшись к моей спине, я большими скачками, как на охоте, преодолевала метры за метрами за считанные секунды. Мышцы двигались, Лавеллан мог ощутить всю их силу, а я вдруг услышала сиплый хохот. Вестник, подняв только голову, с восторгом наблюдал за проносившимися деревьями и скалами, но даже холодный воздух, бьющий в лицо, не заставлял его закрыть рот. Дурной, а. Заболеет окончательно ведь! Чуть рыкнув на него, тот послушно захлопнулся, но улыбаться детской лыбой не перестал, а глаза засияли морской синевой. Весь взъерошенный, уши, щеки и прямой эльфийский нос красные, но довольный, как я после фенека! Да-а, на галлах так не поскачешь.
Спустя час моего забега, когда и Лавеллан увидел ущелье, он вдруг напрягся, и я решила остановиться. Вопросительно муркнув и посмотрев на задумчивого Лавеллана, я не могла понять, что не так. Не хочется вернуться к будущей Инквизиции?
— Да, милая, я не хочу туда, — будто прочитав мысли, грустно улыбнулся эльф, и погладил меня по шее. Одобрительно низко и с рыком заурчав, я кивнула головой на скалы. — Ты пойдешь со мной? Правда? — Под мое «мау!» Лавеллан прижался ко мне всем телом и долго тискал, все время повторяя слова благодарности. Он явно понимал, что теперь любой неугодный может быть съеден, а тот, кто спас ему жизнь, не бросит одного среди shemlen. — Спасибо, правда спасибо.
Не спеша приближаясь к стоянке жителей Убежища, Лавеллан будто собирался с силами, а потом вдруг похлопал меня между ушами. С гордым видом, распушившись и встряхнувшись, мы ступили на невысокий камень, и в этот момент нас увидел караул. Караул… офигел. С криками «Вестник вернулся!» оба мужчины разбежались в разные стороны, поднимая на уши все ущелье. Я повернула голову к Лавеллану, как бы спрашивая: «Че за фигня?»
— О, это они только начали, — хохотнул он, но снова побледнел. Стресс, он такой. — Иди к во-он тому столу, у большого костра. Ты же не боишься огня?
Фыркнув на глупость и отпугивая любого, кто решил сунуться к Вестнику, грозившему просто упасть с меня, я величественно прошла прямо к четырем замершим статуями советникам, иногда порыкивая. Приятная вибрация, между прочим, так я хоть среди людей не нервничаю.
— О Создатель! — Нет, просто я. — Вестник, вы живы!
Кассандра, если судить по шрамованной роже и ежику черных волос, кинулась уже было к Лавеллану, но тут обратила внимание на меня, и весь пыл куда-то вдруг испарился. Вокруг нас и так толпа собралась, так что герой решил-таки слезть с моей царской спины, однако, далеко так и не ушел, едва не свалившись на землю. Удерживая его головой, на которую тот оперся, я наблюдала, как Кассандра вдруг встрепенулась и поняла, что их Вестник почти сутки пробыл в арктической пустыне, и засуетилась. Ко мне не подходили, так что с осторожным «кис-кис» от аптекаря я дотащила эльфа до непримечательной палатки, убедилась, что никто моего котенка травить не собирается, и просто улеглась на входе, внюхиваясь и вслушиваясь.
Кто-то особо умный пытался с мечом меня прогнать, но я рычала, мотала хвостом как хлыстом и вообще, я тут спать собралась, изыйдите! Едва мне удалось задремать, как на глаза упала тень, загораживая костер, а в нос ударил одурманивающий запах жареного мяса. Приоткрыв сонные зенки, я увидела над собой здоровую тушу… Быка. Ну, да. Того самого Быка, с рогами-скамейкой, серой кожей и без глаза. Тот держал в одной руке чье-то бедро, вроде как свиное, обжаренное и сочное…
— Ух, какой зверь! Не дракон, конечно, куда уж там… — Да-да, я знаю, какая я офигенная, пожрать дай!
— Босс, да отдай уже коту еду, а то он такими глазами смотрит, что и от быка бы не отказался!
Дружный хохот празднующих «Боевых быков» от костра сотряс ущелье, и кунари, обозвав Крэма тевинтерским засранцем, кинул мне долгожданную вкусняшку. На лету поймав пищу богов, я блеснула клыками и вгрызлась в сочное мясо, неприлично чавкая и с рыками и довольным ворчанием смаковала угощение. Мама, я в раю! Если меня так каждый раз кормить будут, то я хоть с Корифеем станцую, и даже никакое присутствие Волка меня не отпугнет, ведь здесь есть жареное мясо!