Сценарное Дело.

— Я себя просто ненавижу, вот зачем...зачем я рубился всю ночь, — Антон возмущенно плевал на динамик телефона, записывая голосовое сообщение Серёже, — я опаздываю как тварь, так ещё и спать хочу... Этот долбанный Майнкрафт сыграл с Антоном злую шутку — они с Костей играли всю ночь субботы и, конечно же, воскресенья. А потом и понедельника, в который Шаст еле-еле смог себя отклеить с кровати; во вторник Костя понял, как им настроить голосовой чат, и теперь они с Антоном, копая шахты, параллельно решали итоговые задания к концу года, проговаривая, кто что написал в «первом под буквой цэ»; среда и четверг дались легче, наверное, из-за банки энергетика, который выступал в роли личного «хэпэ» для самого Шастуна. А вот и пятница. На пятницу было всё равно, ведь сегодня класс выезжает на выставку. Сметая на своём пути вещи, что только и поспевали падать, словно домино друг за другом, Антон пытался отыскать в комнате наушники. Потерять такую замудрёную вещь в беспорядке было простым делом; считай, твои наушники, как статус восьмиклассницы в профиле: «сложно найти и легко потерять». Конечно, он опаздывал, но уйти без них не мог никак. Оббегая те места, в которых уже искал, Антон успел и вспотеть, и разозлиться, и перехотеть спать, но, оказалось, удача на его стороне сегодня — нашёл под кроватью, бедненькие запылённые наушники, все в каких-то волосах и ниточках. Удача-то, может и удача, но пришла бы она на пару минут раньше... •••• Около школы уже толпились все. Ну, весомое большинство. День был ясным, немного ветреным, но Антону это даже нравилось: было свежо и от этого словно дышалось как-то по-другому, с толикой свободы и чего-то простого и хорошего. Как только Антон подбежал к воротам школы, он остановился вдруг и со стороны осмотрелся: настигло чувство, будто он в слоумо и в этот момент не волновало, что его заждалась половина класса. В голове Шаста играла приятная гитарная гармония из песни, которую он очень любит, а перед глазами все люди плавно передвигались, плыли в улыбке и покадрово смеялись. И хорошо так. И красиво. И остальное всё не так уж и критично. В реальности, Антон всего три минуты наблюдал, но в голове и сознании виделось, словно он несколько часов вот так был заворожён моментом, который, почему-то, захотел запомнить. — ...а я вообще без понятия, если честно, может топ какой-нибудь и джинсы. — Погода там как вообще будет? Норм? — Так мы же в доме, в доме тепло. — Точно тепло, Кость? — Вы ржёте, конечно, — заметив Антона, Костя оживлённо помахал ему рукой и жестом пригласил подойти ближе. — Тоха, привет! Шаст подошёл, протягивая руку для приветствия сначала Лапанко, а потом и всем остальным. Конечно, одноклассники вели разговор о «тусе у Кости». Снова. — Помнишь про сегодня? Как только рука дошла до Арсения, тот подтянул Антона вперёд и приобнял за плечо, как это делают в каких-нибудь «нетфликсных» сериалах главный герой и его друг-зануда. Со смятением приняв этот жест, Антон с трудом улыбнулся, и по Арсению было особенно видно, что его это расстроило. — А про что он помнит, если не секрет? Раскрывая ладонь для «пятюни», в разговор влетел Дима. — Я иду сегодня к Арсению в гости. — Он идёт ко мне в гости, — придурковато повторил Попов, выводя узоры в воздухе указательным пальцем. — Наконец-то познакомлюсь с его Яйцом. Дима вытаращил глаза, а затем, прокашлявшись в кулак, внезапно, засмеялся. Стоявшие рядом Вероника и Ира вообще разразились смехом. — Кхм, ну, — поправив очки повыше на нос, Позов сощурился в усмешке. — Я знаю анекдот, который начинался точно также. — Что? — Антон даже представить не мог и уже заранее сгорал со стыда, в то время как Арсению было настолько смешно, что его нос и щёки слились воедино с ярко-красным цветом собственной рубашки и звуки он издавал, как говорится, «словно иерихонская труба». —Ну, слушай анекдот: плавали как-то два гея в бассейне... • • • • Антон начал пронюхивать, что у Вероники точно что-то есть с их одноклассницей Ирой только тогда, когда они поцеловались. Ну, Шастун предпочитал считать, что просто не заостряет внимание на таком, чем позволял себе мысль о том, что он — «тормоз». После увиденного буквально случайно, он даже не стал настаивать, чтобы Ника села с ним в автобусе; Антону всё равно повезло с соседом, ведь им оказался Димка — если Шаст заснёт, то Дима потом всё обязательно расскажет. Ну, он же умный там, внимательный... — Нина Николаевна, а зачем нам автобус? Проталкиваясь сквозь столпившихся на пути одноклассников, Настя Коннова вышла так, чтобы помочь классной руководительнице подняться по лестнице в салон. — Мы же с вами...ох, — вздыхая на пути, Нина Николаевна поправила подол своей длинной юбки и присела на место, разворачиваясь лицом к ребятам сзади. — Мы с вами ещё доедем до новой набережной, посмотрим на арт-объекты с какой-то очень интересной выставки тоже... — О, я там был вчера, — где-то в конце салона автобуса голос подал Арсений. — Это к нам приезжали художники почти со всей России, чтобы показать в своих штуках течение времени. Нина Николаевна тепло улыбнулась и сказала, что в силу интереса Арсения к искусству, он и расскажет всему классу обо всём, что можно увидеть на набережной. Все оживились, потому что, вообще, очень любили рассказы Попова — Антон уже знал об этом, но сейчас ничего не слышал — сидя у окна, и, привалив голову к стеклу, он провалился глубоко в музыкальные размышления, пока ещё можно было сидеть в наушниках. Думалось буквально обо всём: о том, как хочется встретиться с Серёжей и провести несколько долгих дней вместе — только уехав из родного города Шаст чётко ощущал нехватку близкого плеча и вкусил слово «скучаю» в достаточно сильной и саднящей мере; думал, как хорошо сдать ЕГЭ и где искать ВУЗ-мечты; как собрать свою рок-группу, что попросить у родителей на день рождения и когда уже придут кольца с «алика»... В момент, когда можно было вот так просто послушать любимые песни, перед глазами Антона выстраивались картинки событий, которыми он ненароком грезил пару лет назад, вчера, сегодня утром...словно сам про себя режиссировал фильм — Антон никогда не скрывал своего интереса к режиссуре кино, кстати говоря. Есть много мыслей, что заставляют тревожно чувствовать себя, но мысль о посвящении своей жизни киноиндустрии — это виновница всех проблем, что активно занимается организацией всех тараканьих марафонов внутри ушастой головы Шастуна. Будущее не за горами, до поступления чуть больше года, подготовка требуется колоссальная, но, часто скролля видеоролики «как поступить на режиссёрский факультет», Антон просто не знал, с чего ему начинать. «— Только бы начать», —Шастун знал и был готов к тому, что его мечта о славе реализуется спустя сотни тысяч капель пота, разве что не представлял, от чего ему оттолкнуться, но постоянно оступался на старте, когда нужно было решить, что даст плоды, а что будет бесполезной тратой времени... «Хорошо бы было снять свою короткометражку» — мысль, с которой Антон просыпался, жил днями, переваривая и пережёвывая, а потом засыпал, ссылаясь на то, что «утром всё решится». Будто это так работает. От мыслей о возможном провале Шастуна передёрнуло и слушать музыку перехотелось вовсе. — Наконец-то ты на орбите, — Дима неожиданно оказался на соседнем месте. — В смысле? — Да ты так увлечённо слушал, я боялся отвлечь, — поправив очки, Позов посмотрел в проход автобуса, встречая взглядом экскурсовода, что только вошла по ступеням в салон. — Ты как в фильме прям, весь такой...«эстетик-арт»... В фильме, Дим. Спасибо, на больное. Когда экскурсовод поприветствовала ребят, Антон отвернулся от окна прямо — сзади него послышались гнусавые «здра-асте», среди которых чётко выделялось приветствие Ники. Когда Антон повернулся в её сторону, она тут же поймала его взгляд и помахала рукой. Шасту было приятно, что она тоже захотела на него посмотреть. — Сегодня мы с вами посетим галерею «Виктория», которая является... — ...независимой арт-площадкой нашего города, единственной такой большой и классной, — сказать иначе, Арсений «подпёрдывал» почти каждому вздоху экскурсовода, и это порядком напрягало даже тех, кто особо и не слушал. Шаст хотел сделать замечание, но, увидив, как его сосед по месту Петя внимательно, склонившись к Арсению, слушает того, он перехотел — тут бы помешал сам. Смирнов действительно вникал, отвечая Арсу тихими репликами, и Антону хотелось думать, что это истинное желание, а не терпение, которое, когда всплывёт — всё испортит. — ...старый центр, по которому мы едем, называется старым потому, что именно отсюда начала застраиваться наша родная Самара, — от того, как громко и задорно экскурсовод говорила в микрофон, тот немного фонил и звучал слишком громко. — Поэтому и улочки у нас здесь узкие, да? И кварталы маленькие, и дома, как видим по сторонам, преимущественно одноэтажные. Покрутив головой, Антон увидел улицу, с которой уезжал от одноклассников в первый день — в утреннем свете она выглядела куда более живой и пёстрой. А потом автобус завернул и поехал по горке вниз — тут, по фасадам зданий были уже не лепнины и не фигуры атлантов, которые держат коллоны, а самобытные и разнообразные графити. — Мой тэг хоть не тронули, — Арсений пихнул ногой кресло Антона, и когда тот повернулся, он попросил его посмотреть в окно только лишь кивком. — Видишь, под красным рисунком надпись? Да конечно видел, такую херовину заковыристую на половину стены грех не заметить — она такая же большая, как потребность Арсения в болтовне. — А в чём смысл? — Не понял. — Смысл вот..надписи? — Это тэг, — Арсений так вздохнул возмущенно, словно Антон не выкупил самую очевидную в мире вещь. — Это я так...здороваюсь. — С кем? — С теми, кто со мной рисует на улице. С тобой вот только что поздоровался. — Но я не рисую на улице.. — Ну всё тогда, пиздец, — громко хлопнув ладонями по бёдрам, воскликнул Арс, да так, что кто-то из девчонок слева сделал ему замечание. — Тогда я с тобой больше не здороваюсь, хех. — Тогда я к тебе не пойду сегодня? Выпучив глаза, Арс встряхнулся на месте и протянул руку между спинками сидений Димы и Антона. — Здрасте, Антон! Антон, здрасте, пожалуйста! Привет-привет, — обхватив своей большой ладонью руку Попова, Антон уже не придирался, а только искренне и дружелюбно улыбался такой наивности одноклассника, одновременно и понимая, что это «пожалуйста, здрасьте» — некая боязнь Арсения потерять сегодняшний день. Почему-то это грело. ⠀ • • • • Экскурсия по галлерее, честно сказать, ничем особо не удивила — всю эту советскую плакатную рекламу и на уроках истории можно было посмотреть в учебнике. Внутри Антону хотелось ворчать о «потраченном» времени, но когда он вспомнил, на что он реально спустил эти два часа с классом...ну, осознание пришло, мол, не так уж и плохо. Конечно, Антон. А так бы опять в Майнкрафт прорубил пол дня. Так уж хоть какой-то культпросвет. Эскурсовод, попрощавшись с ребятами какой-то крылатой фразой из литературного произведения, вышла из автобуса, в котором в момент стало шумно; запахло едой и «запшикали» бутылки из-под газировок. — Ты взял что-то поесть? Дима с безумной гримассой поставил себе на колени шуршащий пакет из «Магнита». — Да не, я забыл, — грустно вздохнув, Антон уткнул взгляд в пол, чтобы не загядываться прямо Димке в рот. Кушать, честно, хотелось, но он попросту не вспомнил утром, что нужно взять с собой что-то перекусить. Резко, прямо по макушке Шаста что-то хлопнуло, но не сильно. — Это тебе, — Арсений привстал со своего места и теперь смотрел на Антона с одного с ним уровня. — Я не люблю орехи. В руки к Шастуну попал «Сникерс», от вида которого, кажется, его дофамин бил фонтаном из ушей. — Уаа, спасибо! Сейчас Антон был благодарен Арсению так, как никогда ещё не был. Откусив шоколадку, которая моментально расстаяла во рту, у Шаста вмиг поднялось настроение. — Ребята, выходим на нашей последней точке, — махнув рукой, Нина Васильевна начала поторапливать всех тех, кто сидел в самом конце и середине. Антон замешкался, дожёвывая кусок шоколадки, и решил оставшуюся половинку взять с собой. Так сказать, для более тонкого и эстетичного проникновения в атмосферу последующей прогулки. Хотя, скорее, прожёвывания. — Опа, а вот и они, да! Арсений подскочил на месте, а затем побежал к большущим розовым рукам из пластика, стоящим у ограждений на набережной. Антон смотрел вообще на всё вокруг, он пытался запомнить и рассмотреть всё, что видел, и ему это «всё» безумно нравилось: стал подбираться вечер, и небо окрашивалось в оранжевые, фиолетово-синие тона, и так красиво перекатывалась и поблескивала рябь на Волге под ещё ощутимым светом, завораживая воронежского мальчишку. Вполуха Антон слушал, о чём рассказывает Арс. Он не успел отвыкнуть от его жужжания; весь его рассказ шёл как-то фоном, как саундтрек украшал то, что Шастун разглядывал. Вдохнув носом, на секунду он прикрыл глаза и в этом самом моменте, казалось, остался совсем один. Наедине с чувством, с мыслью, с самим собой. Антон вдруг почувствовал прилив сил и спокойствия, осознавая одну простую вещь: «Всё у меня получится. Время есть» И не надо спешить, не надо подгонять себя под придуманный рекорд. Просто не надо. Всё снимется, всё напишется и везде поступится, обязательно! Нет поводов для паники и тревоги, когда жизнь преподносит такую возможность насладиться простым, по человечески светлым — природой, архитектурой и даже свежим воздухом, что кажется сладким, когда ты его заиечаешь. Антону вдруг подумалось, что ничего лучше, чем юность с ним ещё не случалось. И шоколадка в руках кончилась, а вместе с ней и прогулка с одноклассниками, которая завершала весь этот последний учебный день. Антон только под конец всего вообще вспомнил, что учебный год в новой школе окончен... Года он, конечно, не проучился, и моментов, что можно вспомнить и посмеяться почти не случилось. Однако, всё впереди — скоро состоится та самая «вечерина», счёт уже идёт на дни. Нина Николаевна попросила ребят собраться в одну кучу. Все в ту же секунду послушались и, пос следующей просьбе классной руководительницы, взялись за руку, стоя в кругу. Такое действо посередине набережной, конечно, выглядело как собрание тех, что топят за введение эзотерики в учебную программу ВУЗов. — Вот год и кончился, дорогие мои! Нина Николаевна улыбалась, с заботой заглядывая каждому из учеников в глаза. — Много что случилось за этот год, — остановив взгляд на Антоне, женщина прикрыла глаза и кивнула. — Например, у нас с вами случилось пополнение — это наш Антоша! — Да, он уже «наш»! — Вероника рассмеялась и немного наклонилась головой к плечу Шастуна. — Многие из вас в этом году добились успехов на всевозможных олимпиадах, конкурсах и уже получили свои награды. Поздравляем Веронику и Арсения с поездкой в «Артек»! — Ты едешь в «Артек»? Тихо спросил Петя у Арсения — Антон слышал, потому что стоял рядом в кругу. — Я еду в «Артек»?! — Мы ведь подавали с тобой заявку в начале года, в самом-самом ещё, — Нина Николаевна озадаченно прищурилась. — Забыл? В лице Арсения что-то изменилось; Вероника улыбалась и практически искрилась как оголённый провод, а Попову словно сообщили, что он в армию уходит — Шастун полагал, что для него это будет грустным событием. Пока все остальные хлопали в ладоши, поддерживая одноклассников-везунчиков, Арсений застыл и уставился в неопределенное «перед собой», и с видимым волнением на лице пытался заставить себя улыбнуться и сообразить радость. Выходило у него плохо. — Дима Позов в этом году порадовал нас своими организаторскими способностями и хорошо проявил себя не только как староста класса, но и как капитан команды «КВН» в школе! Дима, кивая головой, добавил, что его команда прошла в финал и будет участвовать в Областной Лиге. Настю и Петю Смирнова, оказывается, взяли на всероссийские соревнования по лёгкой атлетике; Косте и Лёне похлопали за их активное участие в литературных конкурсах и чтениях, а Оксану, Илью и Наташу — за участие в научной конференции по биологии. Даже Витя Морозов получил свою порцию похвалы — он вернулся в спортивную секцию по тому, что Антон не расслышал... Но всё равно был рад, что тому есть, куда девать свои разъяренные кулаки. После такой импровизированной линейки, круг ребят сузился в одно большое орлятское объятие, а после того, как ушла Нина Васильевна и все остальные незаинтересованные, Костя созвал всех на скамью — всех, это, конечно, сильно, потому что она была размером с ухо Шастуна — большая, но не все могут на неё сесть. Присесть на уши, типа...Хе-хе. — Я быстро, — достав телефон, Костя пролистал пальцем большую заметку. — Короче, план такой...Записывайте, блин! — А чё, нельзя всю инфу в беседу скинуть? — Нет, Лола, — Костя закончил говорить синхронно с тем, как та, по традиции, смачно чавкнула жвачкой. — Всё нафиг забудете. Что я так скажу, что прочитаете... — Давай шустрей, — взвыла Оксана. — У меня автобус через десять минут. И Костя начал. Он говорил о предстоящей тусовке, которая должна была пройти у него на даче: как доехать, во сколько доехать, с чем и с кем можно и нельзя. Дима, конечно, конспектировал, за что ему спасибо. Потому что Шастун надеялся, что запомнит, хотя и знал, что это полный «импосибл». — Молю, только не нажритесь. Я не очень хочу драить дачу. — Я больше не буду, Кость, — с виноватым видом Арсений пошаркал ногой по асфальту, а затем, дав «пять» всем, кто уже собирался уезжать, подошёл к Антону. — Пойдём? О-ой, а он и забыл уже совсем. Но отвертеться не получится, хотя уже, если честно, хотелось. Хотелось, потому что Антон боялся, что Арс начнёт болтать и надоест ему, а испытывать такое раздражение к однокласснику не хотелось бы. — Ну да, веди.