Такой же, как я

В то утро всё начиналось как обычно: я проснулась, несколько минут повалялась в кровати, потом всё же соизволила встать и одеться. Расчесалась, мимоходом глянула в зеркало, задержав взгляд на шраме. Ну что ж, всё не так плохо. По крайней мере, он не болит, не беспокоит меня и не становится больше, а это лучше, чем ничего. Когда я вошла в кухню, родители уже позавтракали и теперь занимались своими делами — папа, как обычно, закрылся газетой так, что его вообще не было видно, а мама запоем смотрела какой-то очередной сериал из категории «все долго страдают, а потом женятся». Антона в кухне не было, но поначалу меня это не удивило, брат всегда любил поспать подольше. Но время шло, а он всё не появлялся. Стрелки часов уже перескочили цифру «11», а из комнаты брата не доносилось абсолютно никаких звуков. Я спросила родителей, не уходил ли Антон куда, но те ответили, что ещё не видели его. — Сходи разбуди его, Карина. А то он так и завтрак проспит, — сказала газета папиным басом. Я покорно отодвинула свою полупустую чашку с недопитым чаем и поплелась будить брата. Дверь в комнату Антона была закрыта. Я постучала, но ответа не дождалась, и после небольших колебаний всё же осторожно нажала на ручку и толкнула дверь. В первую секунду мне показалось, что у меня галлюцинации, и я потёрла глаза ладонью, но ничего не изменилось. Комната была пуста, кровать заправлена, а инвалидного кресла, как и самого Антона, нигде не было. В недоумении я вернулась на кухню и сообщила родителям, что брата в комнате нет. — То есть как нет? — непонимающе переспросила мама. — А кресло где? — И кресла тоже нет. Постель убрана, в комнате чисто. — Ну он же не мог уйти из дома так, чтобы мы его не услышали? — хмуро сказал отец, и это была чистая правда. Антон физически не мог тихо передвигаться, потому что скрип и грохот стоял такой, словно по квартире едет танк, а не инвалидная коляска. Я развела руками. — Я знаю, пап, что не мог. Но его там нет! Папа плюнул и сам пошёл разбираться, мама ушла за ним, а я вспомнила про телефон и попробовала позвонить брату. Секундная тишина — и в соседней комнате раздался рингтон мобильника Антона. Вот так раз… Как выяснилось, из дома не пропало абсолютно ничего, кроме самого Антона и его инвалидного кресла. Папа специально проверил сейф, но и деньги тоже были на месте. Ситуация выглядела попросту тупиковой: парень-инвалид умудряется среди бела дня исчезнуть из дома, словно испариться, причём делает это так, что мы ничего не увидели не услышали, что в его положении в принципе невозможно. Мне казалось, что я сплю и вот-вот проснусь, и окажется, что Антон на самом деле никуда и не исчезал, но это была чёртова реальность. Маме стало плохо, и отцу пришлось поить её успокоительным. Пока они возились, я решила поискать в комнате брата что-нибудь, что могло бы помочь в поисках или хотя бы дать какую-то зацепку. В комнате всё было по-прежнему: аккуратно заправленная кровать, у которой отец специально подпилил ножки, чтобы она стала ниже и Антон мог самостоятельно перебираться на неё со своего кресла, высокий шкаф из какого-то светлого дерева с коваными ручками, письменный стол с лежащими на нём ноутбуком и плеером, книжная полка над кроватью, на которой расположилась плюшевая игрушка — пузатый олень, которого я ради шутки подарила Антону на его день рождения. Мне тогда было четырнадцать лет, а ему исполнялось восемнадцать. В лапах олень держал кусочек картона, на котором моей рукой большими буквами было написано: «ЭТО — ТЫ». За несколько лет здесь не поменялось почти ничего, разве что на паркете выделялось несколько длинных царапин, оставленных колёсами коляски, и исчезли несколько тумбочек, освобождая место для инвалидного кресла, чтобы Антону не приходилось оставлять его на ночь посреди комнаты. Я попробовала поискать что-то в ящиках стола, но, кроме обыденных вещей, ничего там не нашла и переключилась на полку над кроватью брата. Однако и внутри книг, которые там стояли, ничего не обнаружилось. Выходило, что Антон не оставил ни записки, ни чего-то подобного, и в то же время не взял с собой ничего ценного, даже недешёвые ноутбук и мобильник оставил дома. Абсурд какой-то, и тем не менее всё было так, как было, и я понятия не имела, что теперь делать и как искать брата. Моё внимание привлекла одна из книг, стоявших на полке, и я, оперевшись на кровать, потянулась за ней. Она оказалась из числа тех, которые вряд ли ожидаешь увидеть в комнате двадцатилетнего парня — «Бумажные города» Джона Грина. Я читала её недавно и знала, о чём она, и это натолкнуло меня на мысль: а что, если Антон, подобно героине книги, Марго Рот Шпигельман, тоже оставил какие-нибудь подсказки, как его искать, просто я их не замечаю? Я ещё раз обыскала комнату, на этот раз с пристальностью сыщика обследуя каждый сантиметр. Пошарила по верхним поверхностям шкафов и полок, попробовала даже заглянуть под ковёр, но обнаружила, что тот приклеен к полу на двусторонний скотч — я вспомнила, что Антон при мне просил отца так сделать, потому что колёса инвалидного кресла постоянно сдвигали, толкали ковёр и заставляли «блуждать» по полу. Туда брат точно ничего запихнуть не мог, потому что непохоже было, что ковёр отклеивали и потом приклеивали вновь, остались бы следы. Да и не в состоянии он был это проделать, сидя в своём кресле. Я запоздало вспомнила про оставленный Антоном ноутбук и проверила историю поиска в браузере, но она оказалась пуста. С телефоном было то же самое. Брат основательно подготовился, не оставив никаких шансов его найти. В общем, все мои попытки что-то здесь отыскать не увенчались успехом. Умер во мне Шерлок Холмс, не родившись. Напрашивался нерадостный вывод: Антон не хочет, чтобы его нашли, иначе он бы оставил хоть какой-то намёк или подсказку, но ничего же нет, ничего! Я легла на кровать брата, сняла с полки оленя и обняла его, как обнимают плюшевую игрушку пятилетние дети, которые боятся Бабайки под кроватью. И тихо, так, чтобы не услышали родители за стеной, заговорила в пустоту: — Зачем ты это сделал, Антон? Почему мы не знали, что тебе плохо, почему ты нам не сказал, не попросил о помощи? Мы бы постарались тебе помочь… Где ты теперь, всё ли с тобой хорошо? И как тебя найти? Я говорила и говорила, зная, что никто меня не услышит, кроме старой дурацкой игрушки у меня в руках, но уже не в силах была остановить этот бессмысленный поток слов, обращённых в никуда, и горячей солёной воды, которая стекала по щекам и впитывалась в плюш. Не знаю, сколько я так пролежала — пятнадцать минут или четыре часа. Просто в какой-то момент меня словно переклинило, и я, посадив оленя на место, вытерла слёзы и тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. «Бумажные города» я зачем-то забрала с собой. *** Со дня исчезновения Антона прошло чуть больше недели. За это время отец, опытный следователь, «поднял на уши» своих влиятельных знакомых, обзвонил всех друзей Антона, однокурсников, бывших одноклассников. Кажется, у него связей только на Луне нет. Комнату брата обыскали раз двадцать, перепроверили каждую его вещь, но всё тщетно. Он словно сквозь землю провалился. Очередная безумная идея пришла мне в голову, когда я как-то вечером, не в силах уже выносить бесконечное напряжение, вновь перечитывала «Бумажные города». Мне казалось, что именно с помощью этой книги я смогу что-нибудь найти, хотя предпосылок к этому никаких не было, и моё поведение было попросту нелогично. Я искала смысл там, где его не было и быть не могло. Наверное, я мысленно связала сюжет книги со своей жизнью лишь потому, что героиня книги поступила так же, как и Антон — просто исчезла куда-то, ничего никому не объяснив. Но в «Бумажных городах» Марго хотя бы оставила Квентину своеобразные подсказки, по которым он и смог выйти на бумажный город Ээгло и найти её, а мой брат попросту сбежал, оборвав все ниточки, связывавшие его с домом и семьёй. И, судя по всему, возвращаться не собирался. Так вот, в какой-то момент я, перечитывая в десятый раз одну и ту же главу, которую, по-моему, уже выучила наизусть, подумала: «А если Антон, как и Марго Рот Шпигельман, тоже подался в бумажный город?» Сначала эта идея показалась мне абсурдом, которым она, в общем-то, и была, но поскольку никаких других зацепок у меня не было, я решила проверить эту версию. Мне хотелось надеяться, что моя догадка верна, хоть она и абсолютно дурацкая, потому что это было бы хоть каким-нибудь шансом отыскать моего брата, пусть даже самым маленьким. Больше никаких нет. Я взяла свой ноутбук и набрала в поисковике «бумажные города». В основном в результатах поиска были лишь ссылки на книгу и одноимённый фильм, но через какое-то время мне удалось выйти на несколько статей об этом феномене. Однако меня постигло разочарование — ближайший «бумажный город» находился в нескольких тысячах километров от нашего, и туда Антон при всём желании бы не добрался. Как ни странно, я особо не расстроилась, потому что до конца в свою версию не верила, понимая, что этого просто не может быть. Логическая цепочка не складывалась, потому что звеньев не хватало, и я тщетно пыталась найти хотя бы одно из них, но ухватиться было не за что, словно я лезла на гору песка. Чтобы предположить, где может быть брат, мне нужно было хотя бы приблизительно представлять, что творилось в его душе, но чтобы понять человека, нужно вообразить себя на его месте. А что именно заставило Антона бросить всё и сбежать, я как раз-таки и не знала.