Такой же, как я

Квартира у Киры оказалась небольшая, но очень уютная и тёплая, что для меня, почти два дня проведшей в пути, было особенно важным. Новая знакомая отвела мне одну из двух комнат и помогла разобрать вещи, за что я ей очень благодарна, ведь о собственной комнате я и мечтать не смела, мне хватило бы даже постели на полу на лестничной клетке. Её питомец — крохотный шпиц по кличке Мия, больше напоминавший рыжий комок пуха с большими глазами — всё это время крутилась у нас под ногами, и её, похоже, очень интересовал мой чемодан, потому как Кире пришлось несколько раз вытаскивать оттуда собачку, уютно устроившуюся на моих вещах. — Карин, сколько тебе лет, если не секрет? — поинтересовалась девушка, расстилая мне постель на софе, стоявшей в комнате. Я как раз расставляла свои немногочисленные книги на полку над столом в углу, особое внимание уделив тем самым «Бумажным городам», которые меня и привели в Санкт-Петербург — эту книгу я поставила на самое видное место, так, чтобы Кара Делевинь смотрела на меня с обложки. — В марте будет семнадцать. — Выходит, у нас не такая большая разница, мне в сентябре исполнилось девятнадцать… Подожди, если тебе скоро семнадцать лет, значит, ты ещё учишься в школе, и ты сказала, что тебя здесь никто не ждёт. Ты что же, приехала в Питер одна? Зачем? Я заметила, что у неё язык так и чешется спросить что-нибудь насчёт моего шрама, и вздохнула. Не хотелось сочинять очередную историю, да и врать доброй девушке тоже желания не было, однако доверия как такового ещё не возникло — меня продолжал настораживать тот факт, что она так легко согласилась безвозмездно приютить незнакомого человека, у которого неизвестно, что на уме. Но, немного поразмыслив, я решила, что ей можно довериться, в конце концов, не заметно, что она желает мне чего-то плохого. — Это длинная история, но я, пожалуй, её расскажу, мы же никуда не торопимся. Видишь этот шрам? — Я поднесла руку к правой части своего лица и горько улыбнулась, зная, что Киру это и интересовало. — Чуть меньше года назад мы со старшим братом попали в аварию — пьяный водитель свернул с дороги, и машина в нас влетела. Антон, так зовут брата, меня оттолкнул в момент, когда автомобиль в нас врезался, поэтому я отделалась только сотрясением мозга и ссадиной на половину лица, от которой и остался шрам. Он никогда не исчезнет, я уже смирилась. Антону повезло меньше, на него пришлась вся сила удара, его еле вытащили из-под остатков машины. Он полгода провёл в больнице и остался инвалидом. Брат вернулся домой, какое-то время пожил с нами, а потом в одно не очень прекрасное утро мы с родителями заглянули в его комнату, а его нет. Нигде. Из дома ничего не пропало, ни денег, ни его вещей, он даже телефон дома оставил, только инвалидное кресло исчезло, ведь Антон не может без него передвигаться. Наш отец, следователь, подключил все свои связи, но ни единой зацепки найти не удалось, и в итоге дело «заглохло». А потом я случайно нашла в одной из книг, какие были у брата в комнате, чек на покупку билета до Петербурга, и поняла, что никто, кроме меня, его искать не согласится. И вот я здесь. Кира некоторое время пребывает в замешательстве после моего монолога, она прижимает пальцы к губам и крутит свободной рукой крашеную красную прядь волос. Я замечаю, что она сильно побледнела. Мне и самой сложно поверить в то, что только что прозвучало — из моих уст моя собственная история даже мне самой показалась просто невероятной. Наконец девушка нервно выдыхает: — Я в шоке, если честно. Мне просто в это не верится… Ты такая смелая! Я бы на такое в жизни не решилась. Но что ты собираешься теперь делать? Насколько я поняла, кроме билета, у тебя никаких сведений о том, где сейчас может быть твой брат, нет. Я пожала плечами, снова наклоняясь к чемодану, и печально усмехнулась. — Честно сказать, я и сама не знаю, как теперь действовать. Сейчас для меня самое главное — найти какую-нибудь работу, чтобы не сидеть у тебя на шее. Мне и так очень неудобно, что тебе пришлось меня взять к себе, и я не знаю, как тебя отблагодарить… Кира замахала руками. Мия, уже свернувшаяся клубком на заправленной хозяйкой постели, наблюдала за нами своими чёрными умными глазами, лениво пошевеливая пушистым хвостом. — Да что ты, что ты! Я рада помочь, да и одной жить скучно, с собакой ведь не поболтаешь, она не поможет в случае чего. А ты, я смотрю, девушка неплохая, на какую-нибудь воровку или мошенницу не похожа. Если нужна будет помощь — обращайся. — Спасибо, только вряд ли ты сможешь мне помочь найти моего брата… Я вздохнула, присаживаясь на кровать рядом с Мией и запуская пальцы в её тёплую шерсть. Кира успокаивающе положила руку мне на плечо. — Но мы же ещё даже не попробовали, так? Давай начнём с самого простого. Опиши мне, как выглядит Антон. Может быть, я где-нибудь его видела? — Ну… — Я задумалась, с усилием воскрешая в памяти полузабытый уже образ брата. — Ему двадцать лет, у него волосы такого же цвета, как у меня, может быть, чуть темнее. Что-то между русым и каштановым. На левом предплечье шрам, только не широкое пятно от ссадины, как у меня, а узкая вертикальная полоска — ему в руку впился осколок автомобильного стекла, накладывали швы. Насколько мы поняли, он уехал из дома в своей любимой куртке, красной в клетку, хотя мог уже и другую купить, всё-таки почти два месяца прошло… Да, чуть не забыла — его инвалидная коляска чёрно-серая, и на спинке сзади нарисован большой белый дракон. Антон решил, что раз уж это кресло теперь будет всю жизнь его сопровождать, нужно его как-нибудь украсить, и мы два часа вместе с ним рисовали этого дракона, даже лаком сверху покрыли, чтобы не смылся. Кира несколько минут напряжённо думала, пытаясь вспомнить, видела ли она когда-нибудь кого-то, подходящего по описанию, но в конце концов вынуждена была со вздохом покачать головой. — Нет. Я никогда не видела никого похожего. Только не расстраивайся, Карин, я уверена, мы что-нибудь придумаем. — Я уже долго пытаюсь что-нибудь придумать. С того самого дня, когда зашла в его комнату, а там пусто. Знаешь, временами мне кажется, что уже и сдаться не стыдно — Антон не хотел, чтобы его нашли, поэтому и не позволил это сделать. На что я надеялась, когда ехала сюда? — Не стыдно сдаться будет, когда мы с тобой используем все средства и уже точно поймём, что твоего брата нет в Питере или он хорошо скрывается. А пока есть надежда — нужно искать. Верно я говорю? — Верно. — Я попыталась улыбнуться, и впервые за несколько дней у меня это, похоже, получилось искренне. Мия запрыгнула ко мне на колени, щекоча кожу рук, не прикрытую рукавами, пушистым хвостом. — А насчёт работы… Я работаю официанткой в небольшом кафе недалеко отсюда, и у нас как раз освободилась вакансия, потому что моя сменщица вышла замуж и уехала то ли во Владимир, то ли во Владивосток, я, если честно, не интересовалась. Я, как совершеннолетняя, могу работать по ночам, а ты будешь выходить на смену днём. Думаю, начальство тебя примет, тем более что на её место кандидаток уже долго нет. Ты как, пойдёшь к нам работать? Кира взяла меня за руку, и я почувствовала себя так, словно меня после продолжительной прогулки на морозе положили в ванну с горячей водой. Не верилось, что всё так удачно складывается — я почти сразу нашла и жильё, и работу в Петербурге, хотя ни на что не надеялась. Я ощущала себя попавшей в какой-нибудь роман для подростков, в котором главному герою не приходится прикладывать никаких усилий и ему сама Фортуна всё приносит на блюдечке с голубой каёмкой. Если честно, я уже во всех красках успела представить, пока ехала в кабине дальнобойщика, как буду до ночи ходить, умирая от холода, по неприветливому, незнакомому городу с тяжеленным чемоданом и небольшой по меркам северной столицы суммой в кармане, и в итоге придётся жить на съёмной квартире у вредной старой карги, считающей копейки, или в общежитии с какими-нибудь алкоголиками или цыганским табором за стеной. Какое счастье, что Кира меня в буквальном смысле подобрала на улице, иначе кто знает, что бы со мной было. Ведь я, по сути, просто подросток. Будь я постарше и побойчее, может быть, такого отчаяния, какое я испытала на пути из Александрова в Санкт-Петербург, и не было бы. — Конечно, пойду. Спасибо тебе огромное, у меня даже слов нет, чтобы описать, как я тебе благодарна! — Я в порыве чувств обняла Киру, но тут же отпустила, смущённо отведя взгляд. Приехали, уже совсем как сумасшедшая себя веду. Однако моя новая знакомая, похоже, совсем не обиделась. Мы с Кирой до ночи приводили в порядок комнату, которая теперь принадлежала мне — как призналась девушка, квартира ей досталась в наследство от матери, и вторую комнату она не использовала, даже не заходила в неё и дверь не отпирала, поэтому там скопилось приличное количество пыли. Мы её, конечно, наспех вытерли с мебели, когда пришли, чтобы было куда положить вещи и хоть немного освободить меня от багажа, а теперь более серьёзно взялись за остальные «пылесборники» — верхние поверхности шкафов, пол под софой и тумбочками и прочие труднодоступные места, куда, как правило, и в голову не приходит заглянуть, но дышать пылью всё же не хотелось. Мне достались как раз эти участки, а Кира мыла окно, за которое изначально я и хотела взяться, но она мне не позволила, заявив, что на сегодня я уже достаточно пробыла на морозе и она вовсе не хочет, чтобы по её вине я заболела. Возможно, дело пошло бы намного быстрее, если бы не Мия, которая носилась по комнате, как мохнатый метеор, сшибая табуретки и поминутно пытаясь цапнуть за лодыжку то меня, то свою красноволосую хозяйку. В итоге Кира выгнала собаку в коридор и закрыла дверь. — Кстати, я всё хотела спросить… — Девушка усиленно оттирала окно от грязи, осевшей на стеклопакет со стороны улицы. Губка, ёрзая по стеклу, вызывала тошнотворный звук, от которого у меня перед глазами так и встал кусок пенопласта. — Карина, ты сказала, что Антон будто бы не хотел, чтобы его нашли. Но ты всё же поехала за ним. Зачем? После её слов я замерла, не в силах продолжить работу, игнорируя болезненное нытьё в руке, сжимающей холодную мокрую тряпку, которой я вытирала пыль со шкафа. Ведь правда, я на протяжении всего своего пути сюда даже ни разу не задумалась о том, зачем я ищу брата. Ограничивалась лишь самолюбивой мыслью «так надо», а дальше предпочла не углубляться, и меня всё устраивало. Так почему же сейчас я понятия не имею, что ответить Кире и — что важнее — самой себе? Видя моё замешательство, девушка смутилась. — Прости, если я тебя задела, я не думала, что… — Нет-нет, всё в порядке, — остановила я её. — Если честно, я даже не думала об этом… И сама не понимаю, что со мной творится. Наверное, я просто хочу знать, что с братом всё хорошо… То есть, если я найду его и пойму, что он в порядке, мне этого будет достаточно, и я смогу со спокойной душой уехать обратно в Александров, если он, конечно, не захочет поехать со мной. — Я понимаю, — кивнула Кира, но я слышала по её голосу, что ей всё ещё неловко из-за своих слов. — Давай подумаем, как мы ещё можем его поискать? — Ну… Обычно, когда пропадает человек, первым делом его близкие звонят в больницы или в морги, чтобы убедиться, нет ли его там. — Я вспомнила рассказы отца-следователя о работе, которые мы с Антоном очень любили слушать. Как же давно это было… И нет уже рядом ни брата, ни папы. Нет уже того далёкого светлого времени, когда нам казалось, что нет ничего невозможного, когда всё рубилось сплеча, когда мы были уверены, что ничто не сможет сломать наше уютное семейное счастье. От воспоминаний, вставших перед глазами, опущенные веки стало печь. Только не плакать, только не плакать при Кире… Однако той, похоже, было не до меня, настолько сосредоточенно она смотрела в открытое окно на заснеженную улицу Санкт-Петербурга, слабо освещённую жёлтыми огоньками фонарей, наплевав на холод. Мы так увлеклись уборкой, что не заметили, как стемнело, и одинокая луна грустно смотрела теперь на тёмные окна жилых домов, окутывая город прозрачным серебряным платком. Только в нашем продолжал гореть свет. — В Петербурге очень много больниц… — наконец произнесла Кира, нервно встряхивая головой, чтобы откинуть упавшие на лицо крашеные пряди. — Чтобы обзвонить все, нужно время. У меня где-то была телефонная книга, я её поищу, только давай займёмся этим завтра, хорошо? Сейчас уже ночь, а нам с тобой с утра нужно идти к моему начальству, чтобы предложить тебя на место моей сменщицы. Я кивнула, не до конца ещё веря, что у меня не всё потеряно. Неужели появился вполне реальный, не призрачный, не наполовину придуманный шанс найти брата? У меня за спиной словно распахнулись большие крылья. Что, если мне действительно удастся отыскать Антона в этом огромном незнакомом городе?