Мой наркотик с чарующим именем

В какой момент синяки стали не повреждениями, а подарками? Когда разум решил уступить чувствам? Мне хочется кричать до потери голоса:"Зачем?", потому что мысли о тебе заполняли всё отведенное пространство. Я начал напоминать призрака, который был готов сделать что угодно ради хотя бы нескольких мгновений жизни. Встречи, взгляда, голоса… Ощущал каждое биение сердца. Оно пыталось выжить в оболочке из боли. Каждое биение — напоминание о том, что тело продолжает жить. Каждое биение — напоминание о том, что в груди умирает нечто важное. И его невозможно спасти. Как можно быть настолько доверчивым, чтобы влюбиться по прошествии нескольких встреч, наполненных страхом и ненавистью? Понять сложно лишь тому, кто не угодил в водоворот, в котором эмоции столь разнообразны, что не понимаешь, а где же в них ты. Мир покрылся дымкой кошмаров, которые не убирали сильнейшие снотворные и успокоительные. Друзьям осточертели крики, и они оставили меня одного. В этом, наверное, была и твоя вина, потому что каждую ночь я чувствовал ярость. Окровавленные пальцы, непростительные, вылетающие с легкостью и присущем мастерством хозяина смерти, яды. Хруст ломающихся костей, охрипшие голоса, молящие о пощаде. И океан лжи. С помощью этого твоя армия восстала. Я замкнулся во мраке, отстранённо наблюдая за твоими деяниями, не осознавая, что влюбился в чудовище. Очередная таблоидная история из мира маглов. Жизнь летела в тёмный лес. Учеба полетела туда же, и друзья, и подростковые шалости, и сон. В этот самый неподходящий момент кубок огня выплюнул «Гарри Поттер». Я оценил эту попытку меня убить, однако чувства с каждым разом заставляли вспоминать нужные заклинания, потому что надежда на нашу встречу умерла бы с последним вдохом. На кладбище, в момент возрождения, когда тёмная сущность со столь знакомыми глазами обрела тело, я пытался понять, как заставить выйти на свет мужчину, который открыл для меня мир магии. Мы были на расстоянии выстрела. Даже, возможно, могли бы выстрелить смертельными, однако ты начал атаковать так, словно хотел меня изувечить ещё больше. И знаешь, твои приёмы, увиденные во снах, оказались лучше любых уроков защиты от темного мастерства преподавателей из Хогвартса. Не думал о том, чтобы оставить карьеру хозяина смерти в пользу взращивания нового поколения? Мне помогли сбежать от тебя, отвлекли от битвы, в которой я мечтал умереть. В этот момент родилась боль. Как напоминание о собственном несовершенстве. Мы несравнимы, ибо твой жизненный опыт быстро поможет сделать правильные выводы о жалком мальчишке с клеймом. Осенью я вернулся в школу, пропитанную страхом перед твоим именем (люди боятся того, чего не понимают), другим человеком. Уверенным в себе, спокойным, адекватным. Мои оценки росли быстрее, чем количество людей, убиваемых тобой. Однако каждый день меня всё равно ждала пустая комната. Пустая кровать. Одиночество. Страх. Они накатывали волнами. Отныне оставаться одному стало некомфортно. «Загляните внутрь себя», — говорили на лекциях. Овладейте своей тьмой, чтобы совладать с её натиском из внешнего мира. Моя тьма состояла из сцен твоей смерти. Не сомневаюсь, ты читал мой дневник. Помнишь, что было в это время написано? Теперь я тебя не слышу. Сидя в тихой комнате, я раз за разом открываю для себя новые звуки, однако ни в одном из них нет так желанного мне голоса. Или воя Эклипсы, той, кто всегда оповещал о новом сообщении от тебя. Каждый раз видя волка, я одновременно жаждал и боялся до дрожи. Потому что все несчастья в моей жизни порождены тобой. Иногда в голову малодушно заползает мысль о том, кем бы являлся я, если бы вырос в любящей семье. На твоем счету родители, множественные травмы, подаренные осколками твоей души, суицид. Да, добро пожаловать в мир мальчика, который спустился в ад. Воспоминания о твоей холодности на встрече поджигали, однако я не сгорал, тлел. Пепел — мысли о тебе, но иногда их становилось так много, что ночные кошмары не могли их удержать. И они затапливали меня воспоминаниями днем. Ты оказался джентльменом и терпеливо дожидался, пока я к тебе привыкну, перестану дрожать и пускать небольшие искры. Надеюсь, позабавил. Хочется сохранить в твоей памяти обо мне что — то хорошее и светлое. Хочется остаться светом в твоем сердце, чтобы в минуты убивающего одиночества ты вернулся к этому. Мне помогало, однако это была слишком жестокая цепочка: тьма сгущается, возвращаюсь к нашим разговорам, тону в свете и опускаюсь на дно к ещё большей боли. Тьма начала затапливать. На этот раз ей помешали. Кажется, я слышу твой голос