***
Дневник, теперь следует рассказать о том, что произошло спустя несколько дней после того, как Аксель впервые пришёл ко мне домой. Даже сейчас я с трудом нахожу в себе смелость описать тот день на бумаге. Был свободный от съёмок день, поэтому все в полной мере наслаждались долгожданными выходными. Режиссёр сообщил мне и остальным актёрам, что вечером мы можем прийти к нему домой и посмотреть полную, уже смонтированную, пятую серию. Всем не терпелось посмотреть её; один я не горел желанием и не планировал приходить, поскольку не смотрел ни отрывки, ни серии. Да, именно так, я снимался уже в пятом эпизоде, но ни одного так и не посмотрел. Элиотт — новенький, который только перешёл из одной школы в другую. Соответственно, он никого не знает, всё для него ново. И для того, чтобы понять его чувства, я решил не смотреть снятые серии, которые могут так или иначе указать на предысторию одного из героев, и узнавать их так же, как будет узнавать он. Должен отметить, что я не смотрел ни норвежский, ни французский «SKAM». Первый посмотреть не довелось: о таком сериале я даже не знал, а когда узнал, — незадолго до того, как прошёл кастинг, — принял решение не смотреть, дабы не ассоциировать моего героя с норвежским и сделать его таким, каким вижу и чувствую его я. А второй только хотел посмотреть, но решил не делать этого, чтобы узнавать всех героев одновременно с Элиоттом. — Привет, веселун. Это звонила Колин — девушка, которая играла Алекс (ту, о которой ничего, кроме имени, я не знал). Она постоянно называла меня веселуном, а Акселя — придурком, за то, что на съёмках мы с ним постоянно веселились и подбивали на смех всех, за что нередко получали выговоры от режиссёра. Несмотря на то, что я только недавно начал сниматься в сериале, подружиться успел со всеми, чему неустанно радовался. — Ты чего звонишь в выходной день? Думал, ты с друзьями гуляешь, как и хотела. — Ты прав, но я же девушка, а мы не можем долго придерживаться своих планов. Она задорно рассмеялась, что заставило меня улыбнуться. — Не улыбайся. — Как ты знаешь, что я улыбаюсь? — опешил я. — Ты всегда улыбаешься. Но ладно, я как раз сейчас иду гулять, поэтому звоню спросить, придёшь ли ты смотреть серию. — Я пока что не смотрю, ты же в курсе. — Да, но сегодня Лука будет драться, и мне показалось, что ты должен это увидеть. Ну же, будет круто! — Аксель не очень хочет, чтобы я приходил… Даже не знаю по какой причине, но не хочет. — Думаю, дело в стеснении. Но сцена очень важная и мне кажется, ему будет приятно, если ты придёшь её посмотреть. — Наверное, ты права… — Так тебя ждать? — Да. Только ему не говори. Сделаю сюрприз. Иначе, чувствую, опять отговаривать начнёт. — Отлично, тогда в 17:00 ждём тебя всей бандой у папы. — Договорились. «Папой» мы называли Давида. Этот человек и правда, как папа, его с трудом можно назвать режиссёром, настолько мы все сблизились с ним. Мне не приходилось бывать прежде у него дома и я волновался, хотя мы созванивались каждый день и буквально сегодня утром он звонил и спрашивал мои планы, попутно рассказывая о своих. И теперь я волновался по двум причинам: первая — я приду к нему в гости, а вторая — первый раз я посмотрю серию, да ещё увижу сцену драки Луки. Это беспокоило меня, но я сгорал от нетерпения.***
— А вот и наш Максанс. Входи быстрей. Давид поспешил впустить меня в квартиру и на минуту мне показалось, что я пришёл на вечеринку. Повсюду были актёры, игравшие главные роли, и вся съёмочная группа в полном сборе. Играла приятная музыка и все пили пиво — ну чем не вечеринка? Это удивило: мне и в голову не приходило, что после монтирования серии, которая изначально состоит из отдельных отрывков, посмотреть её приходят все. Пока я обнимался и здоровался с каждым, вдалеке от всех стоял Аксель, очевидно пребывая в шоке от моего неожиданного появления. Поняв, что подходить он не собирается, я сам подошёл к нему и обнял. Ответных объятий не последовало. — Что случилось? — спросил я в недоумении. — Ты говорил, что идёшь на вечеринку друзей. — Планы поменялись, и я решил прийти сюда. Думал, ты будешь так же рад меня видеть, как я рад видеть тебя. — Я рад тебя видеть, но… — Ребята! — громко объявил Давид, стоя в центре комнаты и призывая всех ко вниманию. — Поскольку только что пришёл единственный, кого не было, можно потихоньку рассаживаться и готовиться к просмотру, что скажете? Помимо музыки, комнату заполонили радостные согласные выкрики, и все начали занимать места — кто на диванах, а кто на ковре. На одном из диванов сидела Кристин — жена Давида, с которой я к тому времени был знаком, и я с радостью заключил её в объятия, пока она радовалась моему приходу и приглашала сесть рядом. Но недалеко от неё сел Аксель, а я хотел быть рядом с ним. Увидев, что свободного пространства на том диване мало, я подбежал и спокойно уселся на пол, прямо у его ног, а потом повернулся к нему и подмигнул. Он плотно сжал губы. Раз, два, три… Начало серии. Досмотрев серию, все встали и начали обниматься, пребывая в возбуждении и приподнятом настроении. Даже Аксель заметно повеселел и, когда я обнял его, подарил ответные объятия, заставив меня поднять его и немного покружить по комнате под всеобщий визг и одобрительные выкрики. Когда я опустил его, к нам подбежала Филлипин и заключила Акселя в крепкие объятия, восторженно отзываясь о его работе. — Аксель, ты был просто супер! Господи, сцена с дракой — это нечто, она теперь заняла место одной из моих любимых сцен. До чего же хорошо ты сыграл! А это изменение Луки из предыдущих сезонов до Луки теперешнего — это… — Постой. Что ты только что сказала? Внезапно в комнате стало настолько тихо, что если бы не целая куча людей, можно было подумать, что в квартире пусто. Все вокруг неловко смотрели на нас, вероятно, желая оказаться сейчас в другом месте, а у меня возникло дурное предчувствие. — Я сказала… То есть… Аксель вздохнул и прикрыл глаза рукой, морщась. — Лука… разве не новый персонаж? Он уже снимался в других сезонах? Я не мог поверить в это. — Послушай, — начал он, касаясь моей руки, но я скинул его руку и вылетел из квартиры, быстрым шагом спускаясь по лестнице. Через несколько минут спустился Аксель и застал меня сидящим на лавочке недалеко от дома и докуривающего третью по счёту сигарету. Он сел рядом и немного помолчал, прежде чем заговорить. — Макс, позволь объясниться. — Не думаю, что здесь есть что объяснять. Я не понимаю, что сделал тебе такого плохого, что ты так жестоко меня обманул. Мне казалось, мы друзья… — Так и есть, но… — Хватит. Сейчас я отправлюсь домой, чтобы обдумать эту ситуацию. А потом, когда эмоции улягутся и я смогу спокойно говорить, ты всё расскажешь. — Мне жаль… Я поднялся с лавочки и ушёл, впервые за всё время не оглядываясь на него. Чувство дружбы было сильно́, однако чувства обманутости и предательства в тот момент были куда сильнее, ведь они появились из-за человека, которому я так безоговорочно доверял. В 3:17 ночи раздался звонок. Долго размышлять над тем, кто звонит в такое время, не пришлось. Несмотря на поздний час, я тоже не спал, поэтому ответил на звонок и не удивился, услышав тихий голос Орьяна. — Привет, — начал он тихо. — Привет. — Прости, я тебя разбудил? — Нет, мне тоже не спится. — Можно я зайду к тебе? — спросил он после небольшой заминки. — А где ты? — На улице. У твоего дома. — Слушай, иди домой, нечего в такое время по улице шляться, — я ещё раз бегло взглянул на часы. И правда было поздно. — Нам нужно поговорить. — Сделаем это в другой раз. — Прошу… Вот чёрт! Когда хотел, он мог быть превосходным манипулятором и пускать в ход такие нотки в голосе, что впору мелочь просить в переходе. Этот засранец всерьёз полагал, что я оттаю и приглашу к себе тогда, когда меньше всего хочу видеть? — Приходи, — неожиданно сорвалось с губ, и я мысленно проклял себя за проявление слабохарактерности.***
— Я слушаю. Мы сидели с ним на моей кровати и пили пиво. Почему-то в голове возникла сцена, когда Лука первый раз пришёл домой к Элиотту и сыграл для него мелодию, которая заставила моё сердце биться в неистовом ритме… Точнее, не моё, а Элиотта, сердце Элиотта, конечно. Он вздохнул, сделал ещё глоток и заговорил, изо всех сил пытаясь собраться с мыслями. — На кастинге я был лишь для того, чтобы отыграть сцену поцелуя и вместе с Давидом решить, кто подойдёт для роли Элиотта, моей пары. Должна была быть химия. Изначально я не планировал лгать, но когда увидел тебя в коридоре, такого взволнованного и побледневшего… Когда ты рассказывал Давиду о себе и сказал, что не играл нигде, кроме театра, я и подумать не успел, прежде чем с моих губ сорвались слова о том, что и я в сериале — новый герой… — Хорошо. Что насчёт тебя ДО нашего совместного кастинга? Когда ты был в коридоре, а потом в кабинете с Давидом, когда я пробовался на роль. Один. — Ну, он попросил меня тоже посмотреть на парней, а потом прислал твоё видео с кастинга, и... — Господи... — закрыл глаза рукой я, чтобы не слышать ничего больше. — Спрошу одно — почему? Ты решил подшутить надо мной? Посмеяться? Что это было? Аксель поджал губы, и я заметил, как он трудом сглотнул, отчего кадык его резко задвигался под тонкой кожей на шее. — Нет, у меня и в мыслях не было ничего плохого, правда. Мною двигало лишь желание помочь. Не так уж давно я впервые начал сниматься в кино, и после театра это было… ужасно. Знаю, многие скажут, что сниматься в театре сложнее, ведь в случае промаха, там не отснимут второй дубль — если залажал, так залажал. Но сравнивать кино и театр — всё равно что сравнивать апельсин и банан. Сниматься в сериале было необычайно сложно… Я чувствовал себя неумелым, будто полжизни проработал на стройке, а потом вдруг решил, что моё призвание — кулинария. Меня спасло лишь то, что почти все ребята — начинающие актёры, не имеющие опыта в съёмках в сериалах, поэтому мне было легче сработаться с ними. — Понимаю. — Вот скажи, если бы ты на кастинге, перед тем, как узнал, что я снимался в сериале и имел опыт, узнал об этом, что бы ты чувствовал? — Пожалуй, мне было бы неловко и я испытал куда большее волнение, чем думая, что мы с тобой находимся на равных, — нехотя признался я. — Этого я хотел, этого и добился. Чтобы ты не думал, что я более профессиональный. И ты, считая, что мы находимся на одной планке и поборов волнение, сыграл превосходно. — Правда? — Конечно. Я не вру. Для меня лучше не сказать, чем соврать. — Да-да, я так и понял, — мои губы слегка растянулись в ухмылке, но тут я вспомнил нечто, на что давно хотелось узнать ответ. — А тогда, когда ты впервые позвонил и сообщил, что меня приняли на роль Элиотта, а тебя на роль Луки… Почему ты тогда позвонил? — Просто захотелось. Послушай… Знаю, что поступил неправильно и сожалею, но могу я заслужить твоё прощение? — Можешь, но… позже. Сейчас мне нужно всё обдумать, прости. Я скажу тебе, когда смогу простить. — Хорошо, понимаю. Наступила минута молчания, когда тишину нарушал лишь шум проезжавших неподалёку машин, который доносился с улицы. Он молчал, но выразительно смотрел на меня, ожидая того, чего я пока не мог ему дать. — Уже? — с надеждой спросил он. — Нет. Прошла ещё одна минута молчания. — Уже? Я улыбнулся, забавляясь его поведению. — Аксель, я же сказал… — Молчу-молчу. Прошла ещё одна минута тишины. — Уже? — Чёрт побери, Аксель! Я тебя простил, отцепись. Он подскочил на кровати и повалил меня на неё, запрыгивая мне на ноги. Это настолько удивило, что я даже не смог засмеяться или оттолкнуть его, просто наблюдал, раскинув руки и подняв брови от странности происходящего. Что это было — шутка или попытка заигрывания? Пока я раздумывал, как поступить, Аксель руками прижал мои запястья к кровати и внимательно заглянул в глаза. — Что происходит? — Попытка снять домашнее порно. Он залился смехом, но буквально через мгновение смех стих, а потом он наклонился и прижался губами к моим. Прошёл ли час или всего лишь минута — ответа на этот вопрос не знал никто, но я помню лишь то, что поцелуи из невинных превратились в напористые, жадные… И чем дольше мы целовались, тем меньше одежды на нас оставалось.