crush(ed)

«Тэна любят все». Первое, что Сяодзюнь слышит от любого, кого спрашивает о Тэне. Он попал в агентство довольно давно, но знакомиться с будущими хёнами и даже сонбэ будет только сейчас, когда контракт на дебют китайской подгруппы NCT маячит перед самым носом. Он ещё не знает о том, что Китай вдруг ощерится так, что агентству придётся долго искать обходные взаимовыгодные пути — дольше, чем займёт непосредственно техническая подготовка. Что бы там ни было, Сяо неимоверно волнуется, потому опрашивает всех, кто знаком с Тэном хотя бы через два рукопожатия, пусть это и не приносит никаких плодов, потому что все в один голос поют хвалебные песни тайцу. Не то чтобы Сяо одержим Тэном — да, он им одержим, потому что, чёрт возьми, да ладно вам, вы его вообще видели? Тэн действительно невероятен как в профессиональном плане, так и в чисто человеческом (по крайней мере, Сяо хочет в это верить, потому что пока никто не упоминал о минусах тайца). Он не умаляет заслуг других будущих согруппников, но… Ладно, нет смысла оправдываться. Тэн, как ни странно, не разочаровывает. В какой-то степени Сяо всё же сомневался, не может же человек быть настолько идеальным, но старший полностью соответствовал сложившемуся в голове образу. Если бы Сяо спросили, что он чувствует по отношению к Тэну, он бы промолчал, потому что он, если честно, после первого дня личного общения словил такой жёсткий краш, что не мог ни слова сказать ни Тэну, ни при Тэне, ни о Тэне. Когда творческий процесс дошёл до съёмок клипа и, соответственно, закулисья, таец лез в каждую камеру и считал невероятно важным что-нибудь сказать, даже если не знал, как. А когда спрашивал, ему отвечал кто угодно, кроме Сяо, потому что парень начисто забывал все существующие в мире языки, в том числе родной китайский. По ночам он не мог заснуть, пытаясь понять, что с ним происходит и почему, ведь он вроде бы довольно взрослый человек, а не пятнадцатилетняя японская школьница из известной игры, которая готова на четвереньках ползать за своим сэмпаем, подбирать с пола каждый волос, упавший с его головы, целовать стул, на котором он сидел, и воровать по ночам его трусы из корзины с грязным бельём. Всё это было настолько странно, что Сяо начал потихоньку бояться и себя, и Тэна, и своих чувств к нему, хотя слабее они от этого не стали. Наоборот — всё стало только хуже. Однажды случилось так, что на общем ужине не осталось свободных мест, кроме одного. Рядом с Тэном. И Сяо ничего не оставалось делать. Он просто молился, что всё пройдёт так же спокойно, как и обычно, и он нигде не накосячит. Но нет, не в этой жизни. Тэн умудряется попросить передать соль с другого конца стола, и попросить не кого-то, а именно Сяо. По всем законам подлости. И Сяо это настолько пугает, что он от неожиданности тяпает рукой по тарелке с копчёными куриными крыльями, которые, как положено крыльям, летят. Прямо на любимые домашние штаны Тэна. Оставляя жирные пятна. Время останавливается, секунды бахают пульсом в висках Сяо, и он просто замирает, как статуя, надеясь, что время действительно остановилось для всех, и он успеет всё исправить, пока всё замерло, но. — Блин. Жалко. Ну ладно. Сяо, пере… — О боже, Тэн-хён, извини, пожалуйста, ради бога, я всё постираю, я… — Сяо. Мне не нужно стирать штаны, мне нужна соль. Успокойся. Сяо продолжает лепетать извинения, дрожащими руками передавая солонку, по дороге чуть не рассыпая половину содержимого на стол, а потом затихает на оставшиеся 15 минут, рассеянно ковыряясь в своей тарелке. Все остальные ведут себя более чем непринуждённо, и это ещё больше угнетает. Он не замечает, как все заканчивают есть, составляют грязную посуду в раковину и расходятся по комнатам под нытьё Тэна о том, что он не хочет быть дежурным. — Эй, — голос Тэна непривычно близко моментально вытаскивает из транса, — ты тут до утра сидеть собираешься? Я уже почти закончил, и либо ты пользуешься моим положением, либо свою тарелку мыть будешь сам. Сяо тут же отодвигает посуду в сторону Тэна, не поднимая глаз, и продолжает молча сидеть, пока таец со вздохами уставшей от жизни официантки придорожного кафе заканчивает своё дежурство. Так же молча он следует за старшим, уходя с кухни, и нарушает своё молчание только когда оба доходят до дверей своих комнат. — Хён. Я не шутил вообще-то. Тэн оценивающе оглядывает парня, тут же снимает штаны и протягивает младшему. — Вперёд. Сяо вообще-то охреневает, но его действительно никто не тянул за язык и не заставлял напоминать, поэтому за звание груздя придётся расплачиваться. Тэн не говорит, зачем идёт в ванную, зачем запрыгивает на стиральную машинку и зачем изучает затылок Сяо, но даже если бы и сказал, всё равно младший чувствует себя неуютно. Таец вряд ли откусит ему голову, он с очень малой долей вероятности вырвет ему кишки, и ещё он не тот человек, чтобы абсолютно серьёзно и безжалостно гнобить за любую мелочь, но это не меняет напряжённости китайца, будто он ждёт камня в спину. — Почему ты зовёшь меня хёном? Этого вопроса Сяо не ожидает и даже задумывается над ним. — Ну… Все младшие так тебя зовут. Дримы. Наверно, тебе так привычнее. — А фанатки зовут меня «оппа, я хочу от тебя детей», и что? Не хочешь такой вариант попробовать? — Тэн-оппа, я хочу от тебя детей, — Сяо шутливо повышает голос до эгёшной корейской пищалки. С Тэном оказывается легче разговаривать, когда не смотришь на него в упор. Того неожиданно рвёт смехом, звонким и заразительным, как всегда. — Из тебя получилась бы неплохая фанатка. Но лучше не надо. Зови меня просто Тэн. — Хорошо. Просто Тэн. Они опять молчат, пока Сяо отстирывает одно за другим жирные пятна, но Тэн долго молчать не может. — Почему ты руками стираешь? Даже Тэён свою одежду руками не стирает. Сяо сначала хочет сказать «потому что ты сидишь на стиралке», потом задумывается о том, что Тэн лично знаком с Тэёном и вообще со всем составом NCT, даже дружит с ними, с Джонни, говорят, очень хорошо дружит. В голове появляются незваные сцены их хорошей дружбы, но парень вовремя одёргивает себя и вспоминает, что вообще-то ему вопрос задали. — Иначе не отстирается. Но вечно топтаться около раковины невозможно, поэтому приходится всё же подойти к стиральной машине, не смотря Тэну в глаза, хотя даже так это неловко, потому что Тэн сидит в одной футболке — большой, наверняка с плеча Джонни — и в трусах, которые, впрочем, из-под футболки всё равно не видно. Как только Сяо приближается, таец разводит колени, чтобы не мешать включать машину, и продолжает со всё таким же беззаботным видом смотреть на младшего сверху вниз. Сяо честно старается не отвлекаться, закидывая одежду в барабан и добавляя туда ещё и содержимое бельевой корзины, чтобы одной стиркой двух зайцев, но вообще-то на минуточку он сидит почти на коленях перед Тэном, прямо между его ног, интересно, как часто в такой ситуации оказывался Джонни… Сяо фыркает и сжимает голову руками. Что за хрень сегодня там поселилась? Откуда все эти странные мысли, раздумья, картинки, предположения, что за странная тема и откуда эта… зависть? — С тобой всё нормально? Эй, ты чего? Тэн наклоняется, касаясь затылка младшего, прочёсывая мягкие тёмные волосы пальцами. Сяо от этого прикосновения будто током прошибает, хочется прижаться к ладони плотнее, в голове вновь вдруг фантазии на эротическую тему, и от бессилия хочется завыть. — Ничего, просто… — он честно не знает, что ответить, чтобы не испортить жизнь сразу всем неосторожной парой слов, но спасибо богу и Тэну. — Голова болит? — Нет… То есть да. Да, побаливает немного, — сбивчиво бормочет Сяо, всё ещё сидя на корточках перед стиральной машинкой. Тэн ловкими пальцами вдруг ныряет под угол челюсти и тянет его наверх, заставляя встать, а потом на себя. У Сяо за долю секунды в голове проносится, как они неловко целуются, потом уже смелее, потом он раскладывает Тэна — или Тэн его, в общем-то, без разницы — прямо на этой стиралке, потом они перемещаются на чью-то кровать и изводят друг друга до рассвета, потом утром опаздывают на тренировку, но Тэн всё-таки успевает разбудить его поцелуем, они начинают встречаться в тайне, потом, через несколько лет, когда их контракты подходят к концу, они заканчивают свою карьеру и на накопленные деньги покупают небольшой домик на берегу моря в Паттайе и живут там долго и… Тэн припадает губами ко лбу ненадолго и отстраняется. — Температуры у тебя нет, так что, скорее всего, просто на тренировке перетрудился. Сходи выпей таблетку и ложись спать. Со стиркой я сам закончу. И спрыгивает со стиральной машины, мягко отодвигая Сяо пальцем в грудь, а тот, застывший на том моменте, когда встал на ноги, и проживший в голове целую счастливую жизнь аж за двоих человек, наконец выдыхает. — Да… Да, пойду я, наверно, — бормочет он спине Тэна, который уже сам занимается выставлением программы стирки и не обращает на младшего никакого внимания. Сяо пятится из ванной, чуть не врезаясь в дверной косяк, на автомате идёт на кухню, залпом выпивает стакан холодной воды и молча, упираясь глазами в пол, проходит по коридору обратно к комнатам. — Спокойной ночи, — слышит он в спину, но не оборачивается и даже не отвечает, будто он глухонемой. Тэн беззвучно усмехается и запускает стирку.