Нет, не было и не будет

      Солнце за окном медленно опустилось за крыши домов. Мирный город, по которому еще не катилась война. Люди, спешащие с работы домой, где их ждут близкие. Или не ждут. У каждого своя жизнь, свои увлечения. Кто-то, возвращаясь в дом, милый дом, целует жену и детей. Кто-то целует жену и начинает детей делать. Кто-то открывает банку пива и садится перед телевизором. Кто-то идет ковыряться в машине. Кто-то делает ремонт. Кошки, собаки, попугаи. Обычная жизнь. Идиллия.       Иллюзия.       Настоящая жизнь — не здесь. Настоящая жизнь — рядом со смертью.       Я тоже вернулся домой.       Это неправильно. Медведь сказал, что я должен пережить эту войну и двигаться дальше. Только я сейчас чувствую себя уверенней, чем когда все было спокойно.       Ерунда это все. Меня беспокоит не это.       — Живоглот? — раздался голос Гермионы из-за спины. — Ты меня охранял, да?       Сзади раздалось громкое «Мрррр!», какая-то возня, и все стихло.       Когда я пришел, котяра сидел на тумбочке возле Гермионы и нервно дергал хвостом. И успокоился, только увидев меня. Фыркнул и свернулся клубком на подушке рядом с ее головой. Возможно, мы с ним и договоримся.       Меня волнует не это. Я отвлекаюсь бессмысленными рассуждениями. Мне нужно ее одобрение. Я не остановлюсь без него, но… с ним будет проще.       — Гарри? — осторожно позвала Гермиона. — С тобой все в порядке?       — В относительном, — коротко отозвался я, не поворачиваясь. — А ты?       — Голова болит. И тошнит немного.       — Сотрясение. Тебе нужно отдохнуть. Не вставай.       — А как мистер Блэк? — поинтересовалась она после паузы. — Я видела, как в него попало заклинание.       — Два заклинания. Летальных без медицинской помощи. Медведь работает. — Я немного помолчал и решил добавить: — Рем в подвале.       — А… а почему? — в ее голосе нарастает беспокойство.       — Они хотели убить Блэка. Рем заперт, Медведь здесь, в доме его семьи дежурит Кричер. Добби у твоих родителей.       — Спасибо… — прошептала Гермиона.       В комнате повисла мерзкая тишина.       Я чувствую ее взгляд, но почему-то не могу повернуться. Мерзкое ощущение, что я чего-то не могу. Навевает неприятные воспоминания. Очень неприятные. Мерзкие и глупые. Я все еще не уверен, что все это имеет смысл. А вот идеи о котле смысл обретают.       — Знаешь, — ее голос тих, — слушать твои рассуждения о том, что бить нужно на поражение, было страшно. Это было разумно, но страшно. Но…       — Столкнуться с этим? — подтолкнул я, когда Гермиона замолчала.       Мысль о том, что она кивнула, почему-то вызвала улыбку.       — Я не уйду! — внезапно твердо произнесла она. Я даже вздрогнул от неожиданности. — Я знаю, почему ты это делаешь! Я видела в Омуте Памяти! Это меня пугает, но… но я не уйду. Я знаю, что нужна здесь.       Вот и все. Вот так просто.       Я наконец-то смог обернуться. Гермиона сидела на кровати, укрытая одеялом, и как-то по-детски прижимала к груди мурчащего кота. И смотрела на меня. Серьезно. Спокойно. И, кажется, совсем не спешила убегать вперед собственного визга от страшного убийцы, как должна бы сделать пятнадцатилетняя девчонка. Странная девушка. Самая важная девушка.       — У меня куча работы, — я чуть улыбнулся, ощущая, как что-то расслабляется в глубине груди.       — Снова сражаться с василиском? — ответила Гермиона такой же слабой улыбкой.       — Что-то в этом роде. Мне придется тебя проклинать, чтобы ты осталась здесь?       Все верно. У меня куча работы.       Покопавшись в своей сумке через плечо, я выложил Карту Мародеров. Не хватало порвать. Сейчас она все равно не нужна. На выходе из комнаты меня догнал оклик Гермионы:       — Будь осторожней. Пожалуйста.       — Само собой, — улыбнулся я через плечо. — Спасибо, милая.       Рем небоеспособен, домовики заняты, Медведь занят и вообще не боец. Блэку лечиться две недели.       Долго. Даже два часа — долго. И так столько времени потратил, пока сопли жевал. Испугался ее реакции и чуть опять не поплыл. Дожил. А ответ должен быть мгновенным. И жестким. Основы террора.       Значит, самостоятельно. Зато крестный сможет с чистой совестью сказать аврорам, что никого не убивал. И вообще приболел.       Маг погиб на месте. Один из оборотней — на месте. Второй истекал кровью, и его мысли были абсолютно не о том, что мне интересно, а подводить его к нужным — времени не было. Узнал я только о местонахождении сомнительного заведения некоего Риверсона — главаря шайки, которого волчара винил в своей скорой смерти. Вот у него и спросим.       — Хоменум Ревелио! — Четыре отклика. — Добби! — Заворачиваюсь в мантию-невидимку вместе с появившимся домовиком. — В Косой. Потом вернешься на пост. Все тихо.       Лапки домовика обхватывают мое левое запястье и сильно дергают в сторону. Мир вокруг так же резко дергается в другую и внезапно изменяется. Добби тут же исчезает. Оглядеться.       Цветастые витрины ярко освещают улицу. Тут и там гуляют немногочисленные группки магов. Постоянный праздничный карнавал закончен, и Косой Переулок затихает, нежась в последних каплях тепла от нагретых за день каменных стен.       — Хоменум Ревелио! — тихонько шепотом. Откликов много, но невидимок нет.       Маховики — страшная штука, если речь идет о раскрытии преступлений. Только вот если тебя никто не видел, то и не увидит. Если кто-нибудь будет наблюдать, я просто развернусь и уйду. А если я уйду, ни у кого не будет повода наблюдать. А значит и наблюдателей не будет. Я чуть голову не сломал в свое время, когда мне Луна объясняла это в своей лунной манере. Прошлое на самом деле не меняется.       Сказал человек, активно меняющий прошлое, мда.       Но Маховиками — точно не меняется, скажем так.       Один из узких проходов между домами, ведущих в Лютный. Разительное отличие. В Косом — чисто, светло. Проходишь между двумя углами, и уже другой мир. Сомнительные личности, словно сбежавшие из страшных сказок, тесно стоящие дома, грязь, лужи, мусор, тупики, заваленные хламом. Если бы не знал, что за всем этим бредом действительно скрываются разные темные делишки — не поверил бы. Слишком все это нарочито и акцентировано. Словно декорации к детскому кино.       Нужная дверь. Облупившаяся краска неидентифицируемого цвета. Рядом окна, которые давно нельзя использовать по назначению из-за слоя грязи. Низкий дверной проем.       — Хоменум Ревелио!       Звон колокольчика оповещает хозяина о моем прибытии. Внутри несколько столов, шкафы, заваленные чем-то, подозрительно напоминающим мусор, который поленились выкинуть, пара стеклянных витрин. То ли бар, то ли магазин.       — Кто здесь? — спрашивает высокий опрятный мужик удивительно чистым голосом. Ни тебе хрипов, ни одышки. На контрасте с окружающей обстановкой его чистенький вид режет глаз. — Хоменум…       Мужик тоже знает нужные заклинания. Скидываю капюшон. Взгляд мужика пробегает по висящей в воздухе голове, останавливается на шраме, его глаза расширяются.       Раньше, чем он придет в себя:       — СтупефайФлиппендоСиленциоСтупефайСтупефай!       Надо отдать мужику должное — соображает быстро. От первого заклинания увернулся, от второго закрылся щитом. Дальше — не успел. Отлетел в шкаф и мешком рухнул на пол мордой вниз.       — Петрификус тоталум! — продолжил я. — Инкарцерус! Акцио, палочка! Муффлиато! Хоменум Ревелио!       Полежит пока. По-хорошему, надо бы приставить к нему кого-нибудь, чтобы приглядели, да некого. Так и горят на мелких ошибках.       Не имея второй палочки, не имея дополнительных личностей в голове, так вкладываться в атаку — большой риск. Но я не знаю, на что мужик способен, и играть с ним в затяжные позиционные дуэли — еще хуже.       — Специалис ревелио!       Навалившиеся со всех сторон отклики оглушают. Надо было хоть на Гриммо потренироваться, балбес.       Задумчиво оглядываю дверь за прилавком, фонящую магией. Может, там есть что-то ценное, может, нет, но получить защитой по голове и проваляться в отключке пару дней будет глупо.       — Ренервейт! — снова навожу палочку на мужика, перевернув его на спину и присев рядом.       Мужик открывает бешеные глаза, пытаясь понять, что произошло. Через несколько секунд его взгляд фокусируется на мне.       — Сам расскажешь или как? — равнодушно интересуюсь я. Ожидаемо не получаю ответа. — Не расскажешь? Как знаешь. Легиллименс! — Удар лбом в ментальную защиту. Кто ж ты, мать твою, такой? — Так, значит? — навожу палочку на его примотанную к корпусу кисть. — Редукто!       Это заклинание предназначено для разрушения твердых объектов и почти не наносит урона мягким тканям. В живот, например, выгоднее использовать то же «Флиппендо». А вот в голову какого-нибудь Темного Лорда или в кисть руки…       Хруст пястных костей. Устроить кровавый фарш не хватает сил, но это и не нужно. Глаза мужика лезут на лоб.       — Легиллименс!       Защита пройдена, но урод начинает прятаться за болью, выливая ее на меня. Стойкий, гад.       С силой сжать его раздробленную руку и еще раз заклинание.       Надо же, хаффлпаффец. Небедствующие родители обеспечили сынульку хорошим образованием. А после их смерти сыночек пошел по кривой дорожке, собрал небольшую бандочку, купил здание в Лютном и начал сколачивать авторитет. Умный, образованный, удачливый. Переманить попробовать, что ли? Ладно. Это все не то.              Глаза хозяина «Разнообразных Разностей Риверсона» оторвались от созерцания разворота журнала, название которого в приличном обществе не произнесли бы, на котором изгибалась красотка мисс сентябрь, когда над дверью мелодично звякнул колокольчик. На пороге показалась девушка, на удивление похожая на тот самый разворот журнала. Глаза хозяина заведения тут же сфокусировались на груди какого-то предпоследнего размера, так и норовящей выскочить из облегающего как перчатка черного платья без бретелек. Таких девушек в Лютном не бывает.       На секунду взгляд хозяина скользнул по пухлым броско напомаженным губам посетительницы, за которыми блеснули белые зубки, и по светлым кудрям. Но девушка начала медленно снимать дорогую шляпку, от чего коротенький подол ее платья, туго обтянувший бедра, пополз вверх. В ноздри мужчины ударил свежий сладковатый аромат духов посетительницы, а мысли потекли совсем уж не в том русле.       — Риверсон, дорогой! — пропела она, как будто была старой знакомой мужчины, и подошла ближе, покачивая бедрами. — У меня для тебя есть работенка.       Есть во всем этом что-то очень неправильное. Таких девушек не бывает в Лютном. Ей не место здесь. Она бы гораздо лучше смотрелась где-нибудь на пляже… В бикини… И они с Риверсоном прекрасно смотрелись бы там вдвоем.       Тем временем девушка наклонилась над прилавком, чуть не заставив мужчину облизнуться, опустила на столешницу сыто звякнувший золотом мешочек и продолжила:       — Знаешь, есть один невоспитанный мужлан, который мне очень-очень не нравится. И если бы кто-нибудь, сильный, красивый… — она медленно провела язычком по губам. — Я бы наверное… — и взмахнула длинными ресничками, подмигнув Риверсону. — Ты ведь поможешь мне, дорогой?       Весь образ незнакомки, ее поведение, движения создавали такое ошеломительное впечатление, что считающий себя успешным, в меру удовлетворенным мужчиной, Риверсон смог только кивнуть.       — О! Спасибо тебе! Спасибо! — девушка резко выпрямилась, из-за чего ее грудь снова качнулась, радостно улыбнулась и по-девчачьи захлопала изящными ладошками. — Было что-то еще… — задумалась она и мило нахмурилась, словно злясь на саму себя. — Какая же я глупая… Ах да! С ним может быть кто-то еще, но ты их не трогай, ладно, дорогой?              — Ты чё, дурак? — уставился я на бледного как смерть Риверсона. — Это же настолько стереотипная херня, что от нее за милю подставой разит. Взрослый мужик, а ведешь себя как спермотоксикозник. Хоменум Ревелио, кстати.       Мужик ожидаемо не ответил.       И что дальше? О дополнительных встречах речи не было, деньги эти утырки получили… Образ наверняка был с оборотки. Кто вообще может это все организовать? Вариантов, собственно, два. Том или Дамблдор.       С первым все ясно — я ему нужен живым, а Блэк может помешать, когда меня потянут в турнир. Нахрена так сложно, тоже, собственно, непонятно. Конечно, ритуал воскрешения на коленке за двадцать минут не соберешь, наверняка нужно время. Да и тельце Тома тоже должно быть достаточно сильным, чтобы в котле не загнуться. Но нахрена сам Турнир? Чтобы пафосно вернуть мое мертвое тело обратным порталом? Этот позер может.       А вот с Дамблдором я опять возвращаюсь к тем же вопросам. Мог ли он оправдать Блэка раньше? И если мог, могло ли ему не понравиться, что Блэк теперь на свободе и вообще полноправный гражданин? Топорно для него, правда. Такое покушение мог организовать перепуганный Хвост, Дамблдор работает тоньше. Да и мудрый старенький слоненок, превращающийся в сексапильную блондинку, у меня как-то в голове не помещается. А дать кому-нибудь такое задание — полезет куча вопросов. Это тебе не какое-то мутное оружие от Тома охранять, потому что дедушка так сказал. Это бывшего коллегу убить попытаться, потому что дедушка так сказал. Разве что Снейпа попросить. Этот с радостью побежит Блэка заказывать. Представив лицо Снейпа, которому сказали, что он должен прикинуться той самой сексапильной блондинкой и идти трясти грудью перед бандитами, я не выдержал и глупо хихикнул.       — Ты за это ответишь! — неожиданно заголосил Риверсон. — Я найду тебя! Я найду всех твоих близких! Всех родственников твоих близких! Всех…       — О, оклемался? — я приподнял брови. Договориться, похоже, не выйдет. — Силенцио! Диффиндо! Кричер! Тела из подвала сюда и возвращайся на пост.       Раскидав трупы в творческом беспорядке, имитируя междоусобную стычку, я разбил несколько бутылок чего-то излишне спиртосодержащего, позвал Добби, кинул еще одно поисковое заклинание, пару поджигающих и вернулся на Гриммо.       

***

             Шагая от Хогсмита в сторону школы вместе с Гермионой, я размышлял об итогах прошедшего месяца. А итогов почти и не было… Окклюменция для Гермионы? Нет. Мои ментальные щиты? С горем пополам. Боевые навыки? При нападении нам просто повезло, что первым делом били не по мне.       Зато Блэк, только встав с постели, занялся тренировками уже всерьез. Собственная беспомощность явно засела у него в голове. Медведь его чуть не пинками заставлял прекратить долбить все подряд заклинаниями.       Повторных нападений тоже не было. В таких кругах абсолютные тайны — редкость. Знают двое, знает и свинья. А пожар в лавке человека, нанятого убить Сириуса Блэка, случившийся через несколько дней после найма — достаточно явный намек. Плохо только, что если будут еще попытки — будут они более подготовленными.       То, что намек дошел, подтверждает и отряд авроров, припершихся на Гриммо с обыском через три часа после самого пожара. Вытряхнули всех из постелей, артефактами какими-то трясли, натоптали, кочергу погнули — испортили хорошую вещь, между прочим. Блэк хлопал честными глазами и твердил, что никакого Риверсона никогда в глаза не видел и ничего не поджигал. Гермиона, только и успевшая цапнуть халатик, пряталась за меня и смущалась каждый раз, когда на нее вообще смотрели. А я выспросил у всех авроров фамилии и, с загадочным видом бормоча что-то о прессе и о том, что опять у них крестный виноват, демонстративно записал в книжечку.       Никаких доказательств не нашли. Снаружи подвала артефакты ничего не уловили, а сунулись авроры внутрь, так Рем их чуть в лоскуты не порвал. А нехер оборотня, раззадоренного запахом крови, нервировать. Зря я его из клетки выпустил, когда вернулся, что ли? Сам, правда, еле ноги унес.       На мое предложение использовать Маховик Времени, да и дело с концом, мне ответили раздраженным взглядом и просьбой не учить взрослых дяденек выполнять их работу. Значит, все верно сделал.       А еще вчера Гермиона подошла ко мне с гениальным предложением.       — Нам нужно поговорить, — начала она в лоб. — Мы оба знаем, что иногда ты бываешь…       — Неадекватным? — предложил я, когда она замялась, очевидно, подбирая слово.       — Излишне вспыльчивым, — покачала она головой. — И с этим нужно что-то делать. Я проконсультировалась с целителем Несбиттом… — Гермиона немного помолчала, потом глубоко вздохнула и выпалила: — Ты доверяешь мне?       — И что он наговорил? — напрягся я.       — Мы должны придумать специальное слово, — осторожно произнесла она. — И если я увижу, что ты сейчас сделаешь что-то нехорошее, я его произнесу, а ты должен будешь остановиться и подумать, что ты делаешь.       — Стоп-слово? — не ржать!       — Наверное, можно и так назвать, — Гермиона явно не поняла, что мне в голову пришло. — Я понимаю, что это, наверняка, не так просто, но мы должны хотя бы попробовать. Ты доверяешь мне?       — Конечно доверяю. Только… — я взлохматил волосы, пытаясь сформулировать понеобидней. — Я, конечно, периодически делаю глупости, но у тебя нет опыта. Ситуация может сложиться так, что ты что-то проглядишь. А мне нужно будет действовать быстро.       — Я понимаю, — нехотя кивнула она. — Я не предлагаю тебе бросать палочку, просто призываю задуматься. Помнишь, в лесу ты использовал слово отмены для своего заклинания ночного зрения? Как насчет него?       На подходе к замку нам на глаза попались два бегущих человека. Человеки, тоже нас заметив, сменили курс и побежали к нам.       — Из-за леса, из-за гор! [1] — крикнул я в стиле американских беговых кричалок, вроде «Предложил мне дядя Сэм, выяснить кто я такой».       Пару шагов ребята недоуменно переглядывались, а потом Колин неуверенно отозвался:       — Из-за леса, из-за гор!       — Показал мужик топор! — я с улыбкой продолжил.       — Показал мужик топор! — уверенней подхватил Криви, подстраивая темп бега.       — И не просто показал!       — И не просто показал! — гаркнули парни вдвоем.       Четвертая строчка заставила ребят остановиться и расхохотаться, а мне пришлось уворачиваться от подзатыльника Гермионы.       — Здорова, парни, — пожал я им руки, когда они подошли. — А Рон где?       — Спит, — вздохнул Нев. — Так и не смогли вытащить.       — У-у-у-у, жук! Разберемся!       — А что с тобой случилось, Гарри? — навострил уши Колин, разглядывая мою новую седину.       Гермиона тут же обожгла его взглядом, а Лонгботтом сделал вид, что его тут нет.       — С ума сошел маленько, — я сделал самые безумные глаза, какие мог. — Вот, думаю, КОГО БЫ ПОКУСАТЬ! — и рассмеялся. — Ладно. Чего у вас тут интересного было?       — О-о-о! Учителя как с ума посходили! — ответил Нев, направляясь к крыльцу школы. — Загрузили — продохнуть некогда…       — А нас не трогают! — влез Колин.       — Потому что ты на третьем курсе, — отмахнулся Лонгботтом, который явно стал чувствовать себя увереннее. По крайней мере, на фоне третьекурсника. — Талдычат, в общем, про СОВ и что пора к ним готовиться.       — И они абсолютно правы, — непререкаемым голосом заявила Гермиона.       — Заданий навалили, — продолжил Невилл. — А Малфой заявил, что не будет ухаживать за соплохвостами, так Хагрид его так осадил!       — Хагрид — молодец, — улыбнулся я.       — Невилл! Ты не то рассказываешь! — воскликнул Колин, обогнав нас, и продолжил идти спиной вперед. — Послезавтра приезжают ученики других магических школ, представляете? Интересно, какие они? А ты будешь участвовать, Гарри?       — Нафиг-нафиг! — рассмеялся я. — Я придумаю способ убиться попроще, если мне приспичит. Не навернись давай.       А участвовать-то придется. Ломать известный мне маршрут нельзя. И так вон на нападение наменял. Как будто мне заняться больше нечем.       — А еще Грюм… — нехотя произнес Нев.       — Профессор Грюм, Невилл, — поправила его Гермиона.       — Профессор Грюм, да… Он… он сказал, что мы должны научиться сопротивляться Империусу… на практике.       — Что?! — взвизгнула Гермиона, резко остановившись и вытаращив глаза. — Это же Непростительное, Невилл! Как можно применять его к ученикам?! Куда смотрит директор Дамблдор?!       Какой хороший вопрос.       — Отказаться можно? — посмотрел я на однокурсника. Если этот черт мне в голову полезет, я его точно убить попытаюсь. С перепугу.       — Никто не пробовал, — он отвел глаза. — Грюм, он, знаешь… пугает… И он сказал, что это приказ директора.       — Ладно, разберемся, — я отправился дальше, хлопнув Нева по плечу. — Стадийно. Для начала предлагаю одного лентяя шугануть, а потом уже и профессоров тиранить будем… Ах ты ж, рвать твою мать!!! — заорал я, когда мне на голову полилась ледяная вода. — Пивз! А ну иди сюда, засранец, мать твою!       Полтергейст издал неприличный звук, бросил на пол ведро и стрекатнул в стену раньше, чем я достал его сглазом.       — А вот нечего было с ним воевать. И не ругайся, пожалуйста, — произнесла Гермиона, пряча за наставительным тоном веселье. — А еще, когда будешь шугать лентяев, не забудь, что нам нужно сообщить профессору МакГонагалл о возвращении.       В общем, в спальню я завалился очень не в духе. Капая на пол водой, жестом показал зевающим Дину и Симусу не орать, сместился так, чтобы Рон меня с ходу не заметил, и достал палочку.       — Муффлиато! Экспекто патронум! Рон! А не дрыхнешь ли ты случайно вместо пробежки?!       Светящийся олень выскочил из-под чар приватности, и я, пока их отменял, все прослушал. Рон подскочил на кровати, ошалело огляделся, не заметив меня, и проворчал что-то про бешеного Поттера, который не дает спать.       — У тебя такими темпами, — продолжил орать я уже без патронуса, — спортивный и подтянутый Колин девчонку отобьет! А он на год младше!       — Какую девчонку? Нет у меня никакой девчонки, — прогундосил Рыжий, укладываясь поудобней, пока парни пытались сдержать смех.       — И не будет! — продолжил разоряться я. — Пока не возьмешь жопу в горсть и не!..       — Гарри?! — дошло наконец-то до одного рыжего сони, что тут что-то нечисто. Соседи не выдержали и разразились хохотом. — Ты какого Мордреда орешь?       — А ты какого Мордреда дрыхнешь? — усмехнулся я. — Все-таки не хочешь быть спортивным, крутым и сильным?       — Подумаешь, пару раз пропустил, — проворчал он. — Ты вон вообще из школы на месяц свалил.       — Надо же мне с крестным через столько времени пообщаться, — отозвался я, стягивая мокрую мантию.       — Скорее, пару раз сходил, — негромко заметил Нев.       Я только вздохнул. Этого если не пинать — нифига делать не будет. Как сложно с детьми.       Сходили с Гермионой доложиться декану, получили предупреждение о грозящей лично нам контрольной по пропущенному материалу и потопали на завтрак.       А в Большом Зале наше появление встретили взрывом шепотков. Ученики косились на мой новый стиль прически и строили предположения, что же со мной такого произошло. Надо было покраситься, что ли. Хотя хрен с ними, пусть шепчутся. Прошли те времена, когда я на это реагировал.       — Что, Поттер? — раздался якобы манерный голос из-за спины, когда я уже приступил к завтраку. — Кого это ты так испугался, что аж седым стал? Я бы со стыда сгорел, будь я таким трусом.       — Слышь, Драко, — горестно вздохнув, обратился я. — Ты, часом, не мазохист?       — А ты, часом, не нарываешься? — тут же окрысился он.       — Я просто не понимаю, чё тебе от меня надо. Я стабильно макаю тебя мордой в дерьмо, а ты продолжаешь ко мне лезть. Вот какие лично у тебя есть лично ко мне претензии, кроме мелочных детских обижулек?       — Пф! Нужен ты мне сильно!       И свалил. Вот и поговорили. Что хотел, зачем подходил? Он нормальный вообще?       На уроках нам действительно выкатили проверочные. И если Гермиона явно писала что-то осмысленное, то я откровенно отбрехивался на остаточных знаниях. Я помню, как делать сложные вещи, а вот на чем-то простом буксовать начинаю.       Снейп ожидаемо пошипел на то, что Поттеру все можно, зарезал мою проверочную и только поморщился в сторону моего варева, которое я даже доварить из-за этой контрольной не успел. Но тут и Гермиона не далеко от меня ушла. На нее Снейп тоже шипел и морщился, гад.       — Ну что, Гарри? — подсел к нам Фред в гостиной вечером.       — Ставку делать будешь? — добавил Джордж.       — Какую ставку? — удивился я.       — На то, кто станет Чемпионом Хогвартса! — в один голос заявили близнецы.       — О! А давайте!       — Гарри! — строго посмотрела на меня Гермиона. — Только не говори, что будешь участвовать в тотализаторе.       — Не пили меня, — улыбнулся я в ответ. Ну да. Мое участие в нем абсолютно нечестно. Я-то точно знаю, кто там будет Чемпионом. — Итак, пишите! — откинулся я на стуле. — На Джонсон — три галлеона. — Девушка улыбнулась и помахала мне рукой, а Джордж кивнул, записав ставку в свиток. — На Диггори — два галлеона, скажем, — продолжил я, а потом растянул губы в улыбке. — На Дамблдора — три кната!       — Ты серьезно? — вылупился на меня Фред.       — Конечно. Вы только представьте, как наш мудрый дедушка директор принимает участие и аккуратно, чтобы не навредить, расталкивая школьников ножками, ломится вперед к победе!       Близнецы переглянулись и заржали.       — Так. Дальше. На каждого из преподавательского состава, кроме Снейпа, ну его нафиг — по два кната.       — Я уже даже не удивлен, — фыркнул Джордж.       — Ну и по кнату на каждого гриффиндорца.       — На каждого? — переспросил ухмыляющийся Фред.       — Ага. С первого по седьмой курс.       — Ты же понимаешь, что если выиграешь — свои же кнаты и заберешь? — уточнил Фред.       — Да и фиг с ним. Зато весело. Сколько там с меня?