Is this the world we created?

Снег большими пушистыми хлопьями ложился на растрепанные волосы Роджера, опускался на ресницы, заставляя часто-часто моргать. Но Тейлор терпел, потому что глаза не хотелось закрывать ни на секунду. Хотелось смотреть снизу вверх и любоваться Брайаном, который подтянул к себе замерзшие без перчаток руки парня и отогревал их своим горячим дыханием. В следующую секунду наоборот захотелось крепко зажмуриться, чтобы ощущения на коже были острее. До Мэя никто не проявлял такой мимолетной, нежной и порой так необходимой заботы по отношению к Роджеру. Тем более на первом свидании. — Прости, я не хотел тебя смутить, — черт, кажется кудрявый заметил, что щеки Роджера раскраснелись совсем не от минусовой температуры, — просто, кажется, что твои карманы совсем не годятся для такой погоды. Пойдем, я знаю, где варят отличный кофе. И они долго еще сидели в небольшом помещении, обшитом деревом, где одуряюще пахло кофейными зернами, корицей и имбирем, пили тягучий и мягкий раф с нежным ванильным вкусом и просто болтали обо всем на свете. Роджер заливисто смеялся, откидывая длинноволосую голову назад и обнажая передние зубы. А Брайан сидел, подперев щеку длиннопалой рукой, прятал едва заметную улыбку в мелких морщинках вокруг глаз, смешно стряхивал влагу из роскошных кудряшек и любовался своим собеседником. А потом было Рождество. Их первое Рождество вместе. Брайан тогда в первые в жизни изменил традиции и не поехал к родителям. А Роджер в первый раз переступил порог его квартиры и кабинета, где потом они будут проводить так много времени. Тейлор немного робко осматривался, проводя пальцами по корешкам книг, которых здесь было огромное количество, а потом несмело попросил Брайана почитать ему. Половину праздничной ночи они провели здесь, среди запаха книг, среди тусклых огоньков гирлянд, которые Мэй развесил на окнах и стеллажах. Пляшущее пламя свечей отбрасывало по стенам причудливые тени. Роджер с кружкой глинтвейна в руках, затаив дыхание, слушал про старого Скруджа. А потом, дочитав и отложив книгу, Брайан мягко забрал у Роджера пустую кружку и помог подняться. Остаток ночи они читали тела друг друга, как те самые книги. Нежно, осторожно, внимательно изучали страницу за страницей. То осторожно, то напористо касались губами чужих губ, оставляя на них смазанный вкус горячего вина и цитруса. Вдыхали запах бергамота и солнца с кожи. Падали в бездну, которая была глубже, чем Марианская впадина. Сгорали подобно птице-фениксу, чтобы спустя мгновение воскреснуть снова. Спустя две недели после Рождества, Брайан позвал Роджера в свою компанию. И Тейлор стушевался, ему казалось, что друзья Мэя должны быть такими же, как он. Полными странной, необъяснимой и притягательной тайны. Но все быстро встало на свои места, стоило ему увидеть Фредди. — О, Брайан привел свою принцессу, — смуглый, темноглазый парень с хитрым прищуром явно напрашивался, — наконец-то, а то все уши прожужжал. — Сейчас мы с тобой выясним, кто тут принцесса, — шутливо-зло бросил Роджер через подступавший смех. — Дорогуша, посмотри на меня, мальчик-парс, живущий в далеко не самом благополучном районе Лондона и учащийся в балетной школе, — Фредди приветливо протянул Роджеру руку, — как думаешь, на чьей стороне будет победа? А вообще, я действительно рад тебя видеть. От горячего рукопожатия Фредди и последовавшего за ним несколько фамильярного объятия, от мягкой, доброй улыбки Джона на душе стало как-то слишком уютно и спокойно. Роджер внезапно понял, что он попал в семью, которой у него никогда не было. И его приняли не за какие-то особые заслуги, а так просто, безусловно, безо всяких причин. Внутри разлилось приятное тепло. А потом все померкло. Пропали дружеские шпильки с Фредди, исчезло верное плечо Джона, который обладал удивительной способностью разложить любую ситуацию так, что выход из нее находился сам собой. Самое страшное, что в этой холодной темноте не было Брайана. Не было его глаз, которые меняли оттенок от болотного до орехового в зависимости от настроения. Не было его пальцев, которые с такой нежностью перебирали волосы, ласкали кожу. Не было его голоса, который успокаивал, убаюкивал, рассказывал о новых, необычных мирах. Было холодно и страшно, но где-то на горизонте маячило светлое пятно. Роджер точно знал, что ему нужно туда попасть. Там был выход, там было спасение. Но он безрезультатно пытался вырваться через это маленькое окошко обратно к свету. Отчаянье и боль готовы были захлестнуть с головой. Но Тейлор точно знал, кого нужно просить о помощи. — Брай, позови меня, — длинные пушистые ресницы задрожали, позволяя слезам скатиться на лицо сквозь прикрытые веки. Эта фраза, произнесенная тихим, почти неслышным шепотом, показалась Мэю громом среди ясного неба. Он тут же сорвался со стула, на котором провел последние несколько часов и опустился на колени рядом с больничной койкой, беря руку больного в свою. — Я здесь, Родж, — в горле внезапно запершило, — слышишь меня, я здесь. Мисс Эванс, мать девочки, от полицейских узнала, что Роджер в больнице в критическом состоянии. По случайному стечению обстоятельств женщина была обладательницей нужной группы крови. А материнское сердце и чистая, благодарная душа не позволили мисс Эванс остаться в стороне от чужой беды, после того, что сделал этот парень. Женщина с ужасом думала, что на его месте могла оказаться ее дочь, которая сейчас уже вовсю играла со своими куклами и, казалось, почти забыла о страшном событии, выпавшем на ее судьбу. И так получилось, что обе мисс Эванс помогли не только Роджеру, но и Брайану. Пока мать спасала жизнь Тейлору, крошка По отвлекла Мэя от тяжелых мыслей, которые съедали его изнутри. Фредди и Джон здорово удивились, когда вернувшись в больницу, обнаружили Брайана и По мирно играющими в скрэббл в холле. По, кстати, выиграла с огромным отрывом, что не могло не обрадовать девочку. Когда медсестра вышла за малышкой, чтобы проводить ее в палату, где после процедуры отдыхала старшая мисс Эванс, то Брайану стало как-то спокойно. Откуда-то появилась вера, что теперь все точно будет хорошо. К тому же Фредди с Джоном вернулись с хорошими новостями. Да, они нашли донора в Лондоне. Хотя сейчас уже не было острой и срочной необходимости, но пусть лучше он приедет сюда на всякий случай. Плюс ко всему Роджера уже ждали в Центральной лондонской больнице, как только врачи разрешат его перевезти. Вышедший к друзьям врач сказал, что кризис миновал, но состояние пока еще тяжелое, но стабильное. Возможно, через несколько дней, когда Роджер окончательно стабилизируется, то его можно будет отправить в Лондон. А пока Брайан может пройти к нему в палату. И вот сейчас, когда, спустя почти сутки после переливания, Роджер наконец открыл глаза, казалось, что все самое страшное позади. Конечно, еще предстоит огромный, сложный путь, что подтверждал медперсонал, который тут же появился в палате, как только сработали датчики аппаратуры. Брайан, оттесненный от Роджера, не сдерживал слез. Они тихо катились по его щетине, которая успела отрасти за последние дни, скатывались за ворот рубашки, оставляя неприятное ощущение влажности, но Мэю было все равно. Все самое главное было сейчас перед ним, смотрело на него через рукава медицинских халатов бледно-голубыми глазами и морщилось от подступающей боли. Покидая палату, врач позвал за собой Брайана и сказал ему, что Роджеру сейчас будет больно, очень больно. Придя в сознание он будет в полную меру ощущать и ожоги, и искореженное плечо. Поэтому ему будут давать обезболивающее и снотворное, погружая его в спасительный сон. Но Брайан может быть рядом, только не волновать больного, чтобы не было скачков давления, которые будут совсем некстати. Мэй быстро закивал в знак согласия и вернулся к Тейлору. — Брай, прости меня, — в глазах Роджера стояли страх, боль и что-то похожее на раскаяние, — я должен был подумать о тебе тогда. — Ты все сделал правильно, Родж. Я безумно горжусь тобой, — Брайан прижался щекой к бледной руке Тейлора, — я просто боялся, что потерял тебя. — Я тоже боялся, что больше не увижу тебя, — пробормотал Роджер, глядя куда-то за Брайана, за стекло палаты, где стояли улыбающиеся Фредди и Джон, — кажется у нас гости. Мэй повернулся в сторону двери и увидел, как друзья помахали рукой и знаками объяснили, что не будут им мешать. Когда Брайан вновь посмотрел на Роджера, тот уже провалился в спасительный сон, сжимая слабыми пальцами его руку.