Королева пламени: возрождение

      Гогот и лязг эхом разносятся по замку. Кайден резко распахивает глаза и, морщась от боли в затылке, приподнимается с постели, схватившись за голову. Неужели все оказалось лишь глупым сном? Он оглядывает свою комнату, погруженную в полумрак, и вздрагивает от стука в дверь.       — Милорд, — взлохмаченная голова слуги показывается в дверях, — прибыл Лорд Мердок, просит незамедлительной встречи с вами.       — Скажи ему: мне не хорошо. Я спущусь ближе к вечеру. — Но Милорд, — задрожал голос паренька, — он сказал, что если вы надумаете отказать, я вам должен напомнить, что это не просто просьба. — И что же это, Бронвин? — сквозь зубы процедил Кайден полушепотом, пронзая мрачным взглядом паренька. — Это… Приказ, — робко добавляет слуга и, уловив короткий кивок от младшего Мердока, захлопывает тяжелую дверь от греха подальше.       Кайден тянется к комоду из темного дерева, хочет взять плащ, как вдруг обнаруживает, что он уже в нем. Спал в одежде? Схватив маленький кинжал, он направляется к двери и отворяет её. Взгляд цепляется за комнату впереди — покои Бриггит. Они спят раздельно все время этого насилия под названием «брак».        Спускаясь по каменным ступенькам, Кайден непонимающе хмурится, вслушиваясь в мужской гогот и звонкий шум утвари. Он проходит под аркой, оказавшись в центре зала с огромным застольем. Громкие разговоры вмиг умолкают и взоры сидящих дворян врезаются в Лорда Морских Долин. — Кайден! Мой любимый племянник, иди сюда, — зовет хриплый голос бывалого капитана Норелла. Мердок хмыкает, скользнув острым взглядом по его блеклым глазам цвета стали, проходясь по глубокому шраму на лбу к поседевшим волосам. Подметив побледневшую Бригитт, вяло сидевшую рядом с отцом во главе стола, он медленно шагает вперед. — Что все это значит? Пиршество? После смерти моего ребенка? — ледяным голосом бросает он, напрягаясь всем телом. — После смерти моего любимого внука, Кайден. Это наше общее горе, но ты переживаешь его один. Это неправильно, — с печальным видом отвечает старший Мердок, и Кайдена тошнит от его притворства. — Так зачем все это? — указав на столы широким жестом, рычит Мердок младший.       Норелл медленно поднимается из-за стола. В своей бесформенной серой робе он напоминает старую ворону, объятую в подобие доспехов. В абсолютной тишине от стен эхом отскакивают звуки приближающихся шагов мужчины. Кайден не дергается с места, даже когда на лицах сидящих вокруг отражается сильный страх. Приблизившись к молодому Лорду, Норрел останавливается, и Мердок, уловив скрытую угрозу на лице дяди, опускает ладонь на рукоять кинжала в складках плаща. Мгновенье тянется слишком долго. Рука мужчины поднимается вверх, и Кайден готовится к бою, плотно обхватив ладонью холодное оружие. Ему уже нечего терять, раз даже магия не в силах помочь ему. Рука мужчины опускается ему на плечо, и в зале слышится облегченный выдох. — Мальчик мой, — приобняв Мердока за плечи, Норелл тянет его к балконам, — я слышал, ты совсем плох после смерти Йоста. Исхудал, ослаб и не в себе. Я слышал, твоё горе так сильно, что ты обезумел. Бродишь по проклятым островам, презираешь свою жену. Это пиршество я устроил в честь тебя, хотел поднять настроение любимому племяннику, ведь все-таки тебе скоро понадобятся силы, чтобы зачать новое дитя. Нам нужен наследник, — многозначительно взглянув на племянника, старший Мердок останавливается.       Кайдена передергивает от отвращения. Вырвавшись из-под рук дяди, он кривит лицо, сморщившись, и тянется к каменным перилам просторного балкона, направив свой взор к дырявому острову и темным водам, окружающим его. Какие бы мысли или боль его ни одолевали, достаточно было взглянуть на море, и оно забирало все на дно. Но не в этот раз. — Что, даже не взглянешь на меня? Не удостоишь взглядом? — ухмыляется Норрел, и младший Мердок, поджав губы, поворачивает лицо.  — Ох уж эти глаза, — цокает мужчина, хищно улыбнувшись, — насыщенные синевой еще пуще, чем само море. Ты слишком красив для мужчины, тебе говорили? Похож на свою мать.       Кайден хмыкает, снова повернув лицо к островку. Учитывая, что ублюдок был влюблен в его мать, от его комплиментов ком в горле встает. — Может, поэтому ты так бесполезен? Ты же знаешь, что я делаю с бесполезными вещами? — угрожает Норелл, прищурив глаза, точно змея.       Кайден отвечает дерзким взглядом, достаточно опустошенным, чтобы дать понять мужчине, что ему не страшно. — Тебе все равно, я гляжу? Не боишься смерти? — выдыхает он Кайдену в лицо и медленно тянет руку к его плечу. — Очень зря. Не ценишь ты себя совсем, жаль — пропадет такая красота, — врезаясь стальным взглядом в лицо племянника, Норрелл медленно поднимает руку, зарываясь пальцами в его темные волосы, и, оттягивая голову назад, заставляет смотреть в глаза. — И ты не пропадешь. Смерть — слишком просто для тебя. Вместо этого я отымею тебя перед всеми придворными, а потом отдам своим солдатам. Видишь ли, изголодавшимся морякам все равно: мужчина или женщина. А ты, с твоими красивыми чертами, и за бабу сойдешь. Понимаешь? Мердок делает резкое движение, чтобы вырваться, но хватка лишь усиливается. — Девона ускользнула от меня к этому отбросу, не имевшему право носить имя Мердоков, и сбежала в мир иной до того, как я смог до нее добраться, но ты — здесь, полностью в моем распоряжении и никуда не сбежишь, — выдыхает старший Мердок ему в губы последние слова и с силой отшвыривает от себя, недовольно поморщившись от того, что племянник удержался на ногах и даже тени испуга не отразилось на его лице. Фыркнув, Норрелл разворачивается на каблуках и шагает в замок. Кайден снова поворачивается к морю и, стиснув зубы, вглядывается в тревожные волны, пытаясь утопить все произошедшее в воде.

***

      Захлопнув за собой дверь, молодой лорд упирается в нее спиной, устало оглядывая свои покои. Свечей, освещающих комнату, оказалось на порядок больше, видимо потому, что Бронвин хотел поднять настроение хозяину. Тот знает, как сильно Мердок ненавидит мрак и как сильно любит читать. Плененный лорд медленно подходит к письменному столу, осматривая стопку книг. Он хмурится, обнаружив новую, тянется к ней, вычитав название «О смирении и долге», резко захлопывает и кидает на стол, уверенный в том, что за такую дерзость Доллина стоит выпороть. Книга падает, задев чернила, которые опрокидываются и медленно стекают со стола. — Вот черт! — Кайден поправляет склянку и, убрав стул с дороги, опускается на корточки, схватив кусок ткани. Деревянная лошадка под столом заставляет вздрогнуть, а все утопленные чувства — вынырнуть. Унимая дрожь в теле, он тянется к игрушке сына, пытаясь спасти ту от чернил. Поздно. Чернота разрослась и пожирает светлую деревянную поверхность — не смыть, не соскрести. Он тщетно трёт ее о ткань — чернила уже въелись, и ему остается просто сидеть на холодном полу, пустым взглядом упираясь в испачканную игрушку, и рассеянно думать о том, что же делать дальше. «Отец, я знаю, почему ты всегда грустный, это все дедушка виноват. Я скоро стану воином, и мы вместе прогоним его с наших земель», — проносится в голове детский лепет, и Мердок болезненно вздыхает, не заметив, как дверь позади со скрипом отворилась, впуская незваную гостью. — Он верно забыл ее, когда пришел к тебе ночевать той ночью, — Бригитт медленно опускается рядом с Кайденом, не заботясь о том, что голубое платье из нежной ткани испачкается. — Он всегда тянулся к тебе больше, чем ко мне. Лорд Морских Долин не двигается, молчит, пытаясь сдержать острую печаль. Лишь крутит и вертит деревянную лошадку в руках. — Тебя отец твой послал? — усмехается Мердок, не отрывая взгляда от предмета в руках. — За новым наследником, видимо. — Дело не в моем отце, — перекинув тяжелые русые косы, Бригит тянется к мужу, осторожно приобняв его. — В нашей судьбе довольно грызни и ненависти. Мы с тобой на одной лодке, и единственное, что мы можем сделать, это попытаться быть счастливыми, — заверяет леди Мердок, пытаясь поймать взгляд Кайдена. — Я не готов сейчас к этому, извини, — коротко обрывает Мердок гневным голосом, завернутым в спокойствие. — Я понимаю, — пройдя рукой по волосам мужа, проговаривает Бригит. — Я всегда была груба с тобой, думала ты слаб, но ты просто очень преданный человек… Смерть Йоста это доказала. Моей семье эта черта не привычна… — леди Мердок медленно поднимается, направляясь к двери. — Скажу слуге принести больше дров: тут холодно, как на севере. Неужели ты еще не заледенел на полу? — Я и не заметил, — бесцветным голосом бросает Мердок, оставив игрушку, и поднимается, облокачиваясь на стул. — Скажу слуге прибрать, — мягко бросает Бригит, — и, Кайден, я буду ждать столько, сколько нужно, — наконец уловив его взгляд, припечатывает она, удаляясь прочь. — Черт, дверь, — раздражается Кайден и шагает к выходу, желая ее захлопнуть ко всем чертям. Быстрый топот ног раздается за дверью, и Мердок хмурится, остановившись. Он оглядывается, выходя за дверь. Бригит давно ушла, да и ее шаги он знает наизусть — размеренные, медленные, излучающие самоуверенность, прямо как у дяди, совсем не такие, которые прозвучали только что. — Кто бы здесь ни был, пошел прочь, — мрачно проговаривает он и собирается вернуться в комнату, как замечает лужу на ступеньках в коридоре. Озадачившись, Мердок спускается по ней, внимательно вглядываясь в отпечаток босой ноги. Кто-то потерял разум, раз так ходит. Учитывая климат морских долин, это верная болезнь и смерть.       Торопливый топот ног снова раздается, на сей раз за спиной. Мердок вздрагивает, живо оборачивается, застав движение в его комнате. Он хватается за свой кинжал и медленно подходит к двери. — Кто здесь? — подает он голос, аккуратно заглядывая в комнату, и столбенеет на месте, потеряв дар речи. — Кайден, я привела слугу, — эхом раздается голос леди Мердок. — Думаю, нужно замок проверить на наличие дохлых животных, а то мертвечиной запахло, да еще и лужи везде… — Бригит застывает за Мердоком, который, опустившись на колени, укутывает что-то в меха. — Что?.. Что это, Кайден? Что ты делаешь? Медленно приближаясь к мужу, леди Мердок открывает от удивления рот и пытается руками ухватиться за мебель, чувствуя, как из нее вышибает дух. — Мама, — подает голос Йост из объятий Кайдена и протягивает полностью почерневшего коня маленькими бледными ручками, — отец нашел Бойда!