Третий мир. №3: Среди багровых стен

      – Ээээй! – свист и возгласы. – Держи ее!!!       Вовсе не из-за социального статуса или связей с преступностью она, сквозь зубы вдыхая в разгоряченные легкие холодный воздух, бежала, спасала свою никчемную и опустившуюся ниже плинтуса жизнь. На самом деле, по расовой иерархии она стояла выше среднего, а проблем с законом никогда не возникало в ее привычной среде. Причины ее побега были более мерзкими, которые даже из неприятных побуждений не пожелаешь тому, кто бы их заслуживал. Элементарная дискриминация? Нет. Страх. Не только принадлежащий ей, он гнал ее, отличную от человеческого рода, все дальше и дальше, как по протоптанным тропам, так и в неизведанные и даже опасные горизонты, заставлял скрываться в местах, наполненных общественными массами, и в темных уголках разных измерений.       Когда-то давно ее прилюдно объявили «дочерью дьявола», что сподвигло девушку, еще будучи малышкой, покинуть деревню вместе с отцом. И ведь Мерида ничего плохого не делала, но жители не стремились вникать в происходящее и выяснять, кто прав, а кто виноват. Последними, к сожалению, считали ее семью, однако никто таковым не являлся. Всегда проще гнилое дело спихнуть на самых непричастных, самых праведных, самых открытых. Еще проще дать произошедшему нелогичное объяснение в духе того, что личность никогда нельзя понять до конца. Мол мало ли какие тараканы обитают в верхних ящиках честных и добрых соседей, и что они закапывают на своих земельных участках. Опираясь на все тех же предполагаемых тараканов, можно и хорошего человека рассматривать сквозь неблагоприятные линзы.       Вот так жители поселения и придумали их семье мерзких жучков. А затем судьба устроила Мериде одностороннюю королевскую игру. Здесь понятно, на чью долю выпала роль жертвы.       Странное ощущение, так как по идее, ее род должен охотиться на людей. Мери относилась к созданиям ночи, испокон веков живших как вдали от человека, так и бок о бок с ним, считая его чем-то навроде добычи. Она была вампиром.       Стоит отметить, что девушка нарочно старалась походить на человека, нарушая некоторые правила своей расы. Например, не пила кровь, носила сережки-крестики, и солнце не вызывало у нее неприязни. К тому же в детстве гуляла с человеческими детишками. Среди них она тоже выглядела как обычный ребенок, если не обращать внимания на бледный оттенок кожи.       Она была такая, ее родители были такими. Окружающие знали о их иной расовой принадлежности. И никто не возникал до поры до времени.       Так почему ее нарекли чудовищем, заставили молиться Богу и бежать от смерти? Из-за готического стиля отдельных родственников и их продолжающихся вампирских традиций или наоборот подражания ею человеческому роду? А, может, наоборот вследствие ухода от идеалов предков? Хотя девушку преследовали вовсе не «свои» и вообще, кажется, забыли про существования ее семьи. Мать Мери, Тайра Фагент, была известна другим кланам вампиров, но никто не пришел ей на помощь. Финал печален.       Не сказать, что с того злополучного дня юная вампирша переживала ад, значит ничего не сказать. Бесконечное движение вперед со страхом обернуться назад. Девушка не желала думать, что было и что будет с ней в итоге. Отступление она считала самым лучшим решением на данный момент. Поэтому Мерида продолжала бежать, но ее охватывали сомнения.       Они касались внезапной перемены в существовании девушки. Проблема в просьбе передать одну вещь. Буквально, Мери неосознанно завербовалась в курьеры, взяв из рук землянки дневник, принадлежащий обитателю ее мира. Мерида сама не понимала, почему вызвалась найти обладательницу потрепанной тетрадки, зачем согласилась исполнить просьбу человека, веру в сущность которого она давно и, вероятно, навсегда утратила.       Может быть, где-то глубоко еще теплилась надежда, что все переменится в лучшую сторону, что кто-нибудь ей поможет, убережет от преследователей, даст возможность свободно вздохнуть полной грудью, не обремененной тревогами и боязнью заснуть и не проснуться. Может, девочка, с которой Мери планирует встретиться, чтобы отдать ей дневник, подскажет ей путь от бесконечного бегства...       Мери посетили и другие представления будущего – все время убегать! «Вот бы передохнуть», – но откуда она могла знать, что ей еще долго не удаться нормально перевести дух.       А тем временем позади снова послышались недовольные крики селян:       – Где эта девчонка?       – Найти ее!!!       – Не убивать, только ранить! Она нужна нам живой!       – Да, заставим ее прочувствовать на своей шкуре нашу боль, наши страдания!       Мери и так уже страдала. «Откуда в людях такая злоба и ненависть?», – который раз она задавала себе этот вопрос. «Монстр…», – Мери уже сама не знала, кого слушать и кому верить – людям или себе. Ее собственные мысли и то казались ей подозрительными. И это едкое слово перестало отторгаться ею, словно девушка с каждым шагом все больше прислушивалась к нему, находя в нем отголоски правды. Но одно, очень похожее на произнесенное жителями Бордо, слово болью отзывалось в висках. Глазные зубы ныли при одном вспоминании о нем.       «Так, соберись! Не время раскисать!», – девушка, прижимаясь спиной к стволу сосны, тихонько и почти бесшумно хлопнула себя по ляжкам. Ощущение собственной плоти, теплой и живой, возвращало в реальность. Слово «монстр» становилось въедливым и эхом звучало в мыслях, но плохие фантазии постепенно забывались.       Мери стала осматриваться в поисках укрытия. В безлунной ночи она бы легко затаилась в кустах, вдобавок закопалась бы сухими листьями. Однако время близилось к рассвету, и темнота сочувствующе отступала, как Мери, под натиском приближающегося солнца. К тому же проблем доставляли охотничьи умения поселенских мужчин, которые выслеживали беглянку по каждому шороху, мельканию ее фигуры, некоторые даже пускали по следу собак.       Мерида продумывала в голове варианты, как снова по-хитрому запутать следы. Она уже проворачивала трюк с перемещением между измерениями. Мери один раз мотанулась на Землю, потом обратно на Третий. Именно так маленькая тетрадка с записями девочки оказалась у нее в кармане темных спортивных штанов. Казалось бы, самый эффективный способ, но на подобные прыжки по планетам она потратила много сил.       Положительная сторона оказалась в последующем спокойном существовании. Так длилось целую неделю: дважды меняя районы ночлега и переходя из города в город, Мери расспрашивала других про место, куда она направлялась – парк аттракционов «Лайтаква». Собрав провиант, она уже продумала безопасный маршрут к следующему населенному пункту, но ее нашли. И вновь прыжок на «голубую планету».       Ее карманное зеркальце уже трещало по швам и не слушалось, отказываясь открывать новый проход. Мери согласилась с отражающем ее состояние зеркалом, показывающем уставшую девушку, не способную больше использовать этот вид телепортации. Тогда как ей скрыться?       «Остается только применить туз в рукаве», – Мери с досадой решается на перемещение в Параллель, так как там тоже довольно просто скрыться от людей в густом тумане, который можно считать фишкой того мира – он никогда не рассеивался. Зеркало в этом случае можно было не использовать, но обидным являлось то, что нехватка сил и наступающие на хвост возможные вершители ее судьбы вынудили Мери лишиться еще одного переносного телепорта, достаточно дорогого для скорейшего приобретения. Да, без таких штук не обойтись, ведь только они могут со сто процентной гарантией закинуть тебя подальше от всех и вся. Плюсом энергии на это уходило не много даже если перемещение осуществлялось на другую планету. «Была не была», – стоило ей собраться на риск и вытащить пластинку, как…       – Ааа! – она вскрикнула, потому что, сама того не ожидая, угодила в ловушку. – Хаах, черт!       Мери повисла вниз головой, ругая себя за неосторожность. Пластинка, похожая на вырезанный из листа железа прямоугольник размером с две монеты и являющаяся своеобразным ключом для отпирания порталов, а также делающая много других полезных магических штук, выпала из руки девушки. Также из кармана толстовки выскользнуло зеркало и с предательским треском упало прямо на камень.       Тугая веревка обвилась вокруг лодыжки, заставляя жертву болтаться в воздухе и обдумывать план освобождения. Мери могли в любую минуту найти, если учитывать, насколько хорош слух у ее преследователей. Она, готовясь к предстоящему падению, достала нож, с трудом дотянулась до ступни и начала искусно резать веревку.       «Спасибо, отец», – это оружие он подарил ей на скромный и первый день рождения вне дома, когда они еще были вместе. Отчетливый образ папы, застывший в сознании девушки, вызывал слезы, которые еле как можно было сдержать. Сейчас не время для скорби. Она с ним встретится. Когда-нибудь, но не сегодня.       Мери покрепче обхватила деревянную рукоять с причудливым узором и стала пилить вдвое усерднее, когда услышала приближающиеся шаги.       «Нашли!», – руки ее дрожали от осознания ею приближающегося конца и прилива новой волны страха. Да, нашли…но то были не люди. Их нельзя было назвать людьми.       Мери свалилась на землю. Не успела она полностью подняться и пуститься наутек, как вдруг почувствовала боль, словно ей по макушке двинули тяжелым. Да так оно и было. Мери не удержала свое сознание, ускользающее от ее воли куда-то в неведанное. Почувствовав боль в затылке, она рухнула на хрустящую листвой землю. В глазах помутнело, и последнее, что она видела, являлось чьей-то когтистой лапой, ступившей на выпирающие из земли корни дерева.       – Несите ее аккуратнее, – сказал чей-то хрипловатый голос, раздавшийся сверху над головой Мери, – она мне нужна свежей.       Говорил мужчина, и его неопознанность вызвала у пойманной вампирши мимолетный интерес, тоже куда-то испаряющийся. Был ли это кто-либо из деревни, или же она угодила на крючок незнакомца-рыбака, и являлся ли он для нее положительным героем – Мерида пыталась из последних сил поднять голову, дабы на краю забвения хотя бы построить предположение относительно личности установителя ловушки.       «Тем нужна живым, а этому – свежей», – про себя под конец усмехнулась Мери, и темнота, не дав ей увидеть мечтающего о свежатинке, заполонила все.