Рейкьявикский синдром

Холодный и влажный Атлантический ветер пронизывает Клеменса до самых костей, заставляя все тело содрогаться от неприятных жгущих щеки ощущений. Даже несмотря на весьма хаотичные перепады погодных условий на побережье океана, он любил это всегда пустынное уединенное место, чувствовал с ним какую-то необъяснимую связь, порой вгоняющую в тоску, а пески местного пляжа в свою очередь благодарили его за доверие и бережно хранили все секреты Клеменса. Сегодня днем во всем городе была обещана синоптиками солнечная погода, но к вечеру небо над Рейкьявиком затянуло беспросветной пеленой дождевых туч, силящихся вот-вот сорваться. Забавно, что погода так точно соответствовала внутреннему состоянию молодого человека, будто бы выражала эмпатию и тосковала вместе с ним. Уже несколько часов он сидит вот так в полном одиночестве у подножья бесконечной холодной Атлантики, пытаясь найти ответ на свои вопросы и позволяя ветру охлаждать его разгоряченный горем и безысходностью ум, отпуская мысли вместе с потоком ледяного воздуха. Сколько еще жизнь будет мучить его, отбирая самых любимых и дорогих людей? Сколько ударов выдержит его и без того кровоточащая, усеянная зияющими ранами душа? Насколько низко Клеменсу придется пасть в следующий раз ради блага любимых, и почему такой тяжелый груз ответственности пал на плечи еще совсем юного парня? Ему всего девятнадцать, но жизнь уже успела изрядно истязать его душу и тело. Клеменс никогда не мог терпеть разрушающей жалости к себе и полагался на волю судьбы, но разве после череды трагических обстоятельств ему не положена хотя бы малая толика теплого света? Эти мысли, от которых Клеменс никак не мог избавиться, жалили, словно осиный рой, а гул ветра отдавался оглушающим свистом в ушах. Одинокий человек с не менее одинокой душой, обреченный на вечные тягости жизни, просил помощи у мира, но она все никак не приходила. — Клеменс, пойдем отсюда! Уже слишком холодно, и совсем скоро начнется шторм, нужно убраться отсюда раньше, чем нас снесет ураганом! - откуда-то издалека послышался знакомый мужской голос. Ничего не оставалось, кроме как подняться и в последний раз взглянуть на бескрайнее черное полотно океана. Неожиданно, очередным потоком ветра, куртку Клеменса распахнуло, обдавая тело солеными океаническими каплями, что смогли привести его в чувства и заставили двигаться дальше, будто бы сам Бог дал ему оплеуху, ведь так жить уж точно больше нельзя. Начало смеркаться. *** По возвращении домой с учебы Маттиасу ничего не оставалось, кроме как погрузиться в желтый мир СМИ и социальных сетей. Погода была нещадно испорчена надвигающимся на город штормом, поэтому о прогулках можно было забыть на ближайшие пару дней, а заняться рисованием мешало отвратительное искусственное освещение в доме. Молодой человек безуспешно пытался сосредоточиться на каких-то политических новостях и законопроектах дабы позже обсудить эту гниль с Эйнаром и обязательно поспорить, но все его мысли заняло лишь одно происшествие, случившееся сегодня на первой паре. Бесстыдно засмотревшись на своего натурщика, Маттиас неосторожно уронил свой карандаш на пол, но, увы, заметил пропажу рабочего инструмента лишь когда пришло время им воспользоваться. Взглядом определив местонахождение карандаша, он рывком наклонился и тем самым совершил ошибку. Чуть раньше него к карандашу наклонился сам натурщик, вследствие чего на долю секунды их руки соприкоснулись, но даже этого эфемерного контакта хватило, чтобы Маттиас почувствовал, будто поток электричества пропустили через все тело. Он не знал, почувствовал ли человек напротив что-то подобное и заметил ли слегка порозовевшие щеки Маттиаса, но через пару секунд, казавшихся вечностью, карандаш оказался на ладони владельца — Извини. Спасибо. — сухо произнёс Маттиас, на что получил мягкую и невероятно лучезарную улыбку светловолосого — У вас на курсе все такие серьезные или я попал как раз в цель? — Ты попал. — со всей своей хладнокровностью Маттиас все же не смог сдержать ответной полуулыбки, ибо уж слишком этот парень был обаятельным. И это пугало. Со всеми этими мыслями в голове парень погрузился в утомляющую дремоту, но даже здесь его преследовал главный ночной кошмар. Тот самый призрак в лице молодого юноши, встреченного по воле судьбы, стоял перед ним во всей красе. Вокруг было очень душно и темно, пахло паленым пластиком, и все, что мог видеть Маттиас — его лицо, постепенно тонущее в замыленном фоне. Вокруг тела блондина образовывался черный зловонный дым, обжигающий его кожу до волдырей и заставляющий его кричать от боли. Маттиасу было невыносимо смотреть, как черный вихрь пожирает единственный лучик света в этом темном царстве преисподней, и он отчаянно пытался разбудить свое тело, убедить, что все это всего лишь кошмарный сон, но все, что он мог слышать и видеть — истошный вопль и окровавленное тело. Проснулся Маттиас в холодно поту. В горле пересохло, а глаза налились кровью. — Хватит. — тяжело дыша, парень запустил холодные пальцы в мокрые от пота волосы.