Рейкьявикский синдром

— Черт возьми, мы, кажется, застряли! — голос Эйнара разрезал не без того напряженную обстановку в машине. Рядом сидящая Сольбьерт смотрела на своего возлюбленного недоуменным и немного испуганным взглядом, ведь никогда ранее не видела его настолько сбитым с толку и разозленным. Молчаливо оценив ситуацию, она все же решилась произнести хотя бы слово. Не лучшее ее решение. — Что же нам теперь делать? — довольно спокойно, но не без дрожи в голосе задала вопрос девушка. За пределами машины все вокруг было окутано непрерывной стеной проливного дождя, а видимость на дороге, как и их шансы на благополучное возвращение домой, была равна нулю. — Я понятия не имею, Сольбьерт! Какого хрена эта чертова колымага заглохла именно сейчас?! — голос Эйнара неожиданно сорвался на крик, из-за чего бедный Клеменс, вжавшийся в заднее сиденье, нервно вздрогнул. А вот сама Сольбьерт, кажется, разгорячилась не меньше своего молодого человека. — Эйнар, не смей так орать! Мы обязательно выберемся отсюда. Позвони Маттиасу и предупреди, что мы скоро к нему придем, я видела, что мы проезжали неподалеку от его дома — в это же время девушка сама достала из кармана телефон и набрала номер Маттиаса. Кажется, прошла целая вечность и пятнадцать попыток дозвониться, пока она поняла, что это гиблое дело. — Черт, тогда придется прийти без предупреждения... — И как мы дойдем до его квартиры, не умерев под этим ураганом? - уже спокойнее возразил Эйнар. — У меня есть зонт. — подал голос Клеменс откуда-то из автомобильной темноты. Две пары глаз уставились в его сторону, оценивая предложенный вариант. — Он, конечно, не сильно защитит нас от дождя, но это хоть что-то... — доставая из-под внутреннего кармана куртки зонт, неуверенно произнес Клеменс. И они побежали. Это было самое отважное и безбашенное путешествие за всю историю человечества. Трое людей, оказавшихся в абсолютно, казалось бы, безвыходной ситуации, неслись к спасительному маяку в лице квартиры ни о чем не подозревающего Маттиаса, а надежда в глазах трех путников освещала им дорогу. Зонт был безвозвратно утерян в ураганной суматохе спустя несколько минут их пути, но зато они остались живы, и им даже не пришлось провести всю ночь в заглохшей машине под проливным дождем и протекающим к тому же потолком. Промокшие до нитки друзья в полном составе и практически в сохранности стояли у порога дома Маттиаса и отчаянно пытались дозвониться до него, нещадно насилуя кнопку звонка. Клеменс же стоял немного поодаль, пытаясь собрать пазл происходящего воедино. Вот он сидит у побережья, чуть позже его встречает Эйнар и предлагает довезти до дома...Путь домой...Ливень. Крики Эйнара и Сольбьерт, и вот они уже стоят у квартиры незнакомого ему человека, пытаясь выломать дверь в жажде тепла и сухости. Да что вообще здесь происходит?? Спустя несколько минут дверь открыл сонный и немного помятый парень в клетчатой рубашке и растянутых спортивных штанах. И каково было удивление Клеменса, когда в этом комочке рефлексии он узнал парня, для которого несколькими часами ранее позировал. Вот так судьба. Но на секунду ему показалось, что они виделись ранее не только в университете. Еле заметно тряхнув головой, из-за чего с волос в разные стороны полетели холодные капли, Клеменс подошел ближе к своим друзьям. — Вы чего пришли так поздно? Такая погода ужасная, вы совсем спятили? - Маттиас прищурился, оглядывая с ног до головы Эйнара и Сольбьерт. — Вы что, попали под дождь? А это кто? — взглянув на смущенного и замерзшего Клеменса, всю сонливость будто бы рукой сняло. Что-то ударило ему под дых. Что-то с сердцем, наверное... — Это Клеменс, наш друг, мы хотели подвезти его до дома, но попали под шторм, и машина Эйнара заглохла. Клеменс, это Маттиас, наш спаситель — стуча зубами протараторила Сольбьерт. — Может ты уже впустишь нас? - сорвался Эйнар. — Да, проходите... — сбитый с толку Маттиас пропустил их в дом, а сам ушел в ванную за чистыми полотенцами. Все это происходит в реальности или он начинает сходить с ума? Сам Маттиас больше склоняется ко второму, ведь ну просто не бывает таких совпадений. Раньше уж точно не бывало. Теперь он ни в чем не уверен. Согревшись и немного подсохнув, Сольбьерт любезно предложила приготовить для всех четверых глинтвейн по ее особому рецепту, от которого никто не смог отказаться. Помочь ей, как ни странно вызвался Клеменс, ссылаясь на огромную любовь к готовке и желание быть хоть чем-то им полезным. Все четверо находились на кухне, освещенные ужасным по мнению Маттиаса светильником. — Давно вы познакомились с Клеменсом? — с легкой ноткой ревности спросил Маттиас. — Пару месяцев назад в нашем любимом с Сольберт кафе. Клеменс выступал там со своей песней, и она очень нам понравилась... — У Клеменса прекрасный голос. Я не смогла пройти мимо такого таланта — после этих слов лицо блондина стало пунцовым от стеснения. — А Маттиас у нас художник. Думаю, такие творческие личности легко смогут найти общий язык — все это время Маттиас не сводил своего поневоле холодного (ведь нельзя показать своих эмоций) взгляда с Клеменса. — О, я знаю - Клеменс взглянул на Маттиаса. Зрачки были расширены, а с волос до сих пор немного капало, но та улыбка, которой он одарил холодную статую по имени Маттиас была по-детски чистой и притягательной. — Я сегодня подрабатывал натурщиком для третьего курса, и Маттиас писал мой портрет — чуть подняв бровь и скривив губы в усмешке сказал Клеменс. Маттиас покраснел. — Правда? - удивилась Сольбьерт, а Эйнар только рассмеялся. Клеменс довольно покивал Сольбьерт, а Маттиас скрестил руки на груди. — Покажешь потом, что там получилось? —Я его еще не закончил. —Боже, ты просто невыносим — вмешался Эйнар. — Кстати, как там дела у Хелены? — ухмыльнувшись спросил тот. —У нее все прекрасно. Такая же красивая и легкомысленная, как и всегда. — таким же тоном ответил Маттиас. Он ненавидел, когда речь заходила о его "девушке", а Клеменса что-то неприятно кольнуло от этих слов. Уже глубокой ночью, когда Маттиас понял, что уснуть так и не получится из-за не унимающегося сердца и странного ощущения в животе от воспоминаний о той светлой улыбке, он решил выйти на балкон дабы покурить и освежить мысли. Выйдя из комнаты, парень заметил силуэт, стоящий на балконе. Это был он. Тот самый призрак, что преследовал его уже долгое время, занимающий все его мысли и пробуждающий в теле трепетное желание быть рядом. Такой прекрасный в своей неприступности и такой отвратительный одновременно. Треснувший сосуд, наполненный ядом, который Маттиас мечтал испить. Самая сложная загадка и недостижимая мечта. Подойдя ближе, они с Клеменсом столкнулись взглядами. — Тоже не спится? - тихо спросил блондин. - Ночь такая спокойная, хотя всего пару часов назад бушевала буря — улыбнулся - Я всегда почему-то боялся Луну. — А я люблю ночь. И Луну тоже — Маттиас повернулся лицом к собеседнику и закурил сигарету, смотря ему прямо в глаза без тени смущения. — Извини, что тебе пришлось приютить незнакомого человека у себя дома сегодня. Мне очень неловко из-за этого — на каком-то инстинктивном уровне Клеменс подошел слишком близко к огню. Настолько близко, что две стихии могли почувствовать дыхание друг друга, а взгляды буквально впивались друг в друга, пытаясь отпечатать этот момент в памяти. - наверное это глупо, но мне кажется, будто мы знакомы с тобой уже очень давно, знаешь... будто бы я где-то уже видел тебя — глаза Клеменса забегали, как и мысли в голове. — Тихо. — Маттиас кончиком большого пальца накрыл губы Клеменса. Из комнаты послышались шорохи.