***
Велик был соблазн сразу отправиться в гости к Андерсонам и сгребсти своего омежку в объятья, но Гэвин, посчитав, что лучше и правда подготовиться, он так же планировал сделать Ричарду небольшой подарочек, распрощался с Коулом на середине пути, и ушел в свою квартиру. И едва он разделся, как пришла новая фотография: знакомые ножки в чулках, с бантиком на внешней стороне бедра. «Как к такому относишься?» С ответом пришлось повременить. Гэвин откровенно стал пялиться. Слегка подрагивающими от возбуждения пальцами он написал ответ через минуту, шипя сквозь зубы, когда приходилось исправлять слова по несколько раз: «Невероятно сексуален! Во рту слюна скопилась. Так и хочется исцеловать эти ножки!» «Замечательно. Их и куплю. Этот сайт с виртуальной примеркой просто чудо!» — пришёл ему ответ. А после следующая модель — белые плавки-юбочка с ремешками и чулками. — «Мне ещё такой вариант понравился. А тебе как?» После столь яркой демонстрации, вкупе с долгим воздержанием, возбуждение очень быстро заняло свое место. «Ты нарочно меня провоцируешь? Я сейчас начну дрочить на фоточки, что ты мне скинул!» «Коул пришёл домой и напомнил, что мне пока нельзя сильно напрягаться. Так что да, можешь немного сбросить напряжение, а то ты спустишь на меня ВСЁ и я сломаюсь :)» «Ага, значит, только Я спущу все?» «Ну ты-то сильный, крепкий и надёжный альфа точно подо мной не сломаешься». «С одной стороны льстит», — начал писать Гэвин, решив, что неплохо бы присесть, на пару минут отложив уборку, и поправил полувозбужденный член, головка которого начала оттягивать свободные шорты. — «С другой же, конфетка, ты меня совсем за животного принимаешь, который не понимает, что с тобой нужно нежно обходиться. Ты ведь только выздоровел». «Но мы оба знаем, что в процессе обязательно поддадимся животной стороне. А теперь я буду заказывать понравившееся бельё и ожидать. Дразнить больше не буду. Чмоки».***
Спустя три часа Гэвин получил ещё одно смс от Ричарда. «Забирай меня быстрее! Папа предвкушает очень горячий вечер, так что мне надо оперативно освободить дом». «Это что ещё за горячий вечер? Не заставляй меня думать в пошлом направлении, лучше напиши как есть». «Думая в пошлом направлении, ты как раз и не ошибёшься: > Видишь ли, чулочки, которые я тебе отправлял, я заказал и для своего о-папы. Чисто поржать. Однако реакция отца оказалась идентична твоей. И папа меня попросил свалить по возможности». Комичная ситуация не оставила равнодушным. Гэвин тихо посмеялся, представляя все детально, и быстро поднялся с постели, на которую лег отдохнуть после уборки, готовки и собственного приготовления себя. «Хорошо, через полчаса буду на месте». К этому времени его уже ждали неподалёку от дома. Ричард честно признался отцам, что уйдёт к другу с ночёвкой, но раскрывать его личность всё ещё опасался. Будет еще время для знакомства, а пока… Парень влетел в объятия альфы. — Гэвин… я так соскучился… — Привет, конфетка! Мужчина вдохнул с наслаждением, крепко обнимая, и прокрутился с парнем, который рассмеялся в его руках, и голубые глаза лучились радостью. Наконец-то он может побыть с альфой наедине. Уже июнь — так много времени прошло. За время лежания в больнице он похудел и теперь его фигура больше напоминала омежью. Но желать от этого, да и просто держать в своих руках, Гэвин не перестал. Что он, что сам Ричард, оба радовались, как маленькие мальчишки, которые получили в свои руки то, о чем так давно мечтали. Их слишком надолго разделила учеба и больница. Отпуская омегу на землю, альфа обхватил его голову руками и стал покрывать легкими поцелуями все его лицо, показывая, как на самом деле сильно скучал, под тихий милый смех Ричарда. От каждого поцелуя всё внутри будто порхало. Вроде как это называется бабочки в животе. — Ну что, поехали? — Поехали.***
В квартире Гэвина Ричарда ожидал маленький сюрприз. Альфа и словом не обмолвился, что завел себе котенка! Маленький пушистый комочек вышел их встречать тихим писклявым голосочком. — О боже мой, какая прелесть, — завороженный и умилённый, Ричард очень медленно подошёл к полосатому котёнку и протянул к нему пальцы, чтобы тот понюхал. — Просто лапуля… — О да, это чудо и мое сердце покорило, — заулыбался альфа, садясь на корточки рядом с храбрым котенком, которого не испугал гость. — Его зовут Полосатик. Неделю назад я забрал его из приюта. Малышу два месяца всего. — Полосатик, значит? Ну да, похож, — Ричард ласково пригладил стоящую дыбом шёрстку. — Как хорошо, что у меня нет аллергии на шерсть. Он такой миленький и хорошенький… прям не могу! — Возьми на ручки и пойдем, нечего толпиться в коридоре, — перед тем, как самому подняться, Гэвин поцеловал омегу в висок. Котёнок легко поместился в горсточку. Так и хотелось прижать к своей щеке. Красивый, ласковый и нежный. Само очарование. Ричард прошёл следом за мужчиной. Правду говорят, что питомцы похожи на своих хозяев. Гэвин, в глазах Андерсона, такой же прекрасный, такой же лапуля, и очень нежный. А уж его ухаживания… Ричард не мог перестать улыбаться. Его альфа сегодня побивал все рекорды и каким-то чудным образом угадывал все его маленькие желания. Ему тоже пора что-нибудь сделать. Просто получать неинтересно. Но сперва следовало понять планы альфы. Побыть вместе — ясное дело. Но он сам не обладал той телепатией, что была присуща Гэвину. Мог лишь спросить напрямую: — Чем хочешь заняться? Они лежали на диване и просматривали разные каналы по телевизору (не в состоянии отыскать что-нибудь нормальное). Гэвин отозвался с тихим мычанием, немножко залипнув в экран, и слегка повернул голову, встречаясь со взглядом омеги. Ставшим уже таким родным. Потянувшись навстречу, он коснулся губами сначала аккуратного носа, а затем поцеловал в закрытое веко. — Лежать с тобой и дальше — прекрасное занятие, не находишь? — Тоже вариант, я не против. Только пойду переоденусь. Подмигнул, Ричард ушёл в ванную. Под джинсами ожидали быстро прибывшие белые чулки с плавками. И глядя на себя в зеркало, омега ощутил смущение. Предстать перед Гэвином в таком откровенном виде… никогда еще такого не делал. Но начинать когда-нибудь нужно. Во-первых, Гэвин видел и побольше. А во-вторых, увидеть его опешивший, а после вожделеющий взгляд — точно того стоит. Все случилось так, как он и предполагал. Сначала изумление, Гэвин даже привстал, разглядывая новый образ омеги во все глаза, а затем взгляд стал меняться. Ричард ощущал его возбуждение, и свое собственное себя ждать не заставило. — Ну, иди сюда, прелесть, — подозвал к себе, протягивая ручки. Медленно, словно сам котёнок, Ричард подошёл, позволяя Гэвину себя касаться. — Тебе нравится? Альфа притянул его за ягодицы, заставив оседлать себя, и стал с удовольствием покрывать медленными чувственными поцелуями бледную грудь. — Очень нравится, — между поцелуями стал отвечать, готовый мурчать от удовольствия. Прелестный подарок сделал для него конфетка. Он и не ожидал, что те фотографии воплотятся в жизнь уже сегодня. — Я хотел просто полежать и ближе к вечеру заняться с тобой сексом, но кажется мы приступим к этому после того, как я обласкаю тебя губами. — Вот умеешь же ты возбудить одними только словами, — прошептал Ричард. Голос потихоньку начал сбиваться. От каждого касания губ все нейроны звенели. Кружево белья почти целомудренно скрывало то, что должно быть сокрыто, но при этом умудрялось делать вид ещё более пикантным. И то, как руки Гэвина ласкали его ноги, через чулки, на внутренней стороне бедра и около паха, пальчиками задевая плоть, стараясь пробраться через трусики — заставляло его течь. Влаги стало больше, будто под воздействием течки. Таким темпом он забьётся в экстазе, как только пальцы проникнут внутрь. И надолго его точно не хватит. Ричард потянулся к футболке Гэвина, чтобы оголить мощный торс, по которому так скучал. Прижаться к нему, да и просто увидеть. Одежда слишком долго скрывала то, что должно принадлежать только ему и его ласкам. И чтобы стянуть, альфе пришлось оторваться, поднять руки, а уж затем вернуться к своим ласкам. Реакция тела омеги его очень радовала. Они будто вернулись в тот свой первый раз. Приятный, не до конца осознанный Гэвином, и полностью непонятный для Ричарда. Но в процессе им стало не до разборов. Вспоминая о приятном, Гэвин поднялся поцелуями выше и лизнул метку, отмечая, что его внутренний зверь удовлетворен. А после сегодняшнего дня запах на Ричарде вновь останется надолго. И Ричард будто грозился оставить свой запах на нем. Тесно прижавшись, омега кусающими поцелуями касался шеи и проводил по ней языком. И пусть в этом было что-то хищное, оно казалось… естественным. — Идём на кровать. Здесь уже тесно, — прошептал он, куснув за кончик многострадального уха. — Нет, подожди, — тормознул Гэвин, оторвавшись, и облизнул собственные губы. — Давай попробуем кое-что здесь. А уж после, обещаю, мы перейдем в кроватку. Ну, что скажешь? Ричард кивнув, послушно отрываясь от горячего пряно пахнущего тела, но не переставая гладить его. Рук было не оторвать, а на возбуждённого Гэвина хотелось смотреть вечно. Но то, как резко тот повалил его… Ричард только и успел тихо вскрикнуть, глядя на любимого ошарашенными глазами. Тот ему подмигнул и развел ноги, целуя в коленку. — Закрой глаза, конфетка. Лежать вот так — в пикантном белье, с возлюбленным меж разведённых ног — будоражило кровь. Сердце начало биться чаще. Подобное могло и напугать, если бы омега не доверял альфе. Но он доверял, потому и закрыл глаза. И вскоре его… унесло! Он метался, дрожал, дергал ногами, поджимал пальцы ног от яркого удовольствия, и царапал обивку дивана ногтями. Гэвин стал ласкать его ртом! Сначала через трусики, добившись того, что они вместе со смазкой сильно намокли, а затем отвел ткань в сторону и продолжил более… грязно, пошло и глубже!.. Пылкие вскрики наполнили комнату: несдержанные, громкие и почти скулящие. Ещё никогда Гэвин не делал такого. — Я сейчас сойду с ума! — простонал мальчишка, не узнавая свой голос. Рид не отвлекся, так и продолжил ублажать любимого омежку, и свой слух заодно. Это то, что он давно желал попробовать и его внутренний зверь оказался полностью солидарен. Но Ричи мог вскоре кончить. Гэв не допустил этого, сжал немного болезненно у основания, услышав разочарованный стон, и утешительно лизнул розовую сочащуюся головку. — А вот теперь пойдем в кроватку. Нарочно издеваясь, Гэвин поднялся, облизнув губы, и стянул с себя штаны с бельем. Ричард встать так же бодро не мог. Вихрь ощущений унёс с головой, а координация полетела нахрен. С трудом, но всё же он встал, смотря на обнажённую задницу Гэвина, идущего к кровати. Такая крепкая и сочная. Омега сам не понял с чего вдруг, но захотелось попробовать эти булочки на упругость и… на вкус. То, что альфа чистый, он даже не сомневался. Едва Гэвин подошёл к кровати, как Ричард, словно леопард, набросился, роняя его на кровать и сразу же подминая под себя. — Ух ты ж!.. — вскрикнул от неожиданности, чувствуя на спине тяжесть чужого горячего тела, а после заерзал. — Ричи, детка, я себе сейчас член отдавлю. Андерсон приподнялся, но лишь за тем, чтобы Гэвин мог поправить, что мешает. Ткань чулков и кружево трусиков прижимались к нему, лаская, а губы покрывали поцелуями спину. Пальцы бегали по шее, порождая мурашки, которые даже Ричи мог ощутить. Ему нравилось, ужасно нравилось измываться над беззащитным телом. А мысль о том, что альфа сейчас покорен ему, порождала ещё большее желание. Ведь это именно то? Таким образом милый Гэвин любил отдаваться другим? Вот так любил подставлять шею, выгибаться и молча напрашиваться на более жесткую ласку? С тихим жадным «моё», Ричард впился зубами ровно в то место, где располагалась метка на его собственном теле. Омега не мог пометить альфу, но след останется на пару дней точно. А чтобы не было больно, как ему самому во время метки, Ричард, оглаживал спину. Гэвин удивительным образом реагировал. Их роли в один миг сменились — альфа стал омегой. Омега стал альфой. Принимающий и отдающий. Овечка и волчонок. И сейчас, довольно большая по габаритам овечка, с наслаждением приподнялась и выпятила зад, прижимаясь им к паху оголодавшего волчонка, впервые ощутившего вкус доминирования, и потерлась об него, напрашиваясь. Да, именно этот член хотелось Гэвину почувствовать в себе. Он готовился. Растягивал себя, как не делал уже давно, и был готов впустить его в свое нутро. Насладиться давно забытым удовольствием. Тонкое кружево не могло скрыть размеры, и едва ли могло перекрыть температуру члена, который упирался в сокровенное место. Вот только альфа не истекал смазкой, как омега в минуты возбуждения, и это, пожалуй единственное, что отличало их от тех ролей, которые они на себя взяли. Но выход был. Ричард поделился своей, которая бесполезно стекала по бёдрам, пачкая бельё. — Подними их, — Ричард взялся за бёдра, оглаживая. Он должен был подготовить, чтобы не причинить боль. — Вставляй, конфетка, — умолял Гэвин. — Я готовил себя. Давай, твой альфа хочет быть оттраханным тобой. Теперь Ричард стал понимать, как чувствует себя альфа, когда омега лежит под ним и откровенно себя предлагает. Инстинкты полностью вынесли выдержку, какой бы каменной она ни была. Одно лишь желание — взять себе то, что твоё. Войти в тугую попку, которая так и хочет принять. И сдержать себя Ричард не в состоянии. Тесная дырочка объяла его член. Он погрузился внутрь, тихо скуля от удовольствия. Так туго, тесно и горячо, что просто невозможно... И его милый альфа под ним тихо зарычал, сжимая в кулаках накидку. Мышцы перекатывались под кожей, все тело было напряжено и покрыто капельками пота. Прекрасный. Мощный. Отдающий себя с удовольствием, невзирая на небольшой дискомфорт. Зубы омеги снова касаются кожи, оставляя свой след. Он двигался глубоко, с громкими шлепками тела о тело. Он словно читал мысли своего альфы, ускоряя движения. Тому нравилось жёстче, это он и получал от омеги, теряющего полностью контроль над собой. Зарывшись рукой в густые волосы, Ричард чуть оттянул голову, открывая шею, которую тут же начал прикусывать, оставляя ярко-красные, наливающиеся соком, пятна засосов. Великолепный, принявший полностью на себя повадки альфы, омега. Знающий свое дело, даже при отсутствии как такого у себя контроля. Им явно руководила не омежья сущность, нет, это иные инстинкты. Те, что присущи всем альфам. Гэвин выстанывал и подмахивал бедрами, наслаждаясь давно забытыми ощущениями. И очень хотел увидеть лицо омежки, который снова его возьмет. — Ричи, детка, дай перевернуться на спину. Позволь тебя видеть. Выйти из тесной попки далось не сразу, но отказывать Гэвину Ричард не стал. Альфа тоже никогда ему не отказывал. Но едва он перевернулся на спину, как Ричи сам раздвинул его ноги, вторгаясь в разработанную дырочку одним резким, грубым движением, от которого Гэвина прошибло. Грудь подверглась тем же изуверствам, что шея и спина. Ричи целовал со всей жадностью, оставляя всё больше красных меток на коже, и успевал, голодный волчонок, руководить процессом, иной раз сбиваясь с темпа. В первый свой раз. Он не был таким уверенным в самом начале их интимного пути. Стеснялся, боялся. А сейчас… Гэвин кусал губы, тихо мыча от удовольствия, и все сильнее желал долбежки в свой зад. И, конечно, не мог удержать язык за зубами. Грязные словечки и грязные желания полились из его рта, увеличивая удовольствие обоих. Гэвин дрожал под Ричардом, его разрядка близилась, как и омеги. Их не могло хватить надолго. Бурный оргазм накрыл, сжимая сладкой судорогой. Единый крик удовольствия разлился по комнате, разбивая тишину на осколки. Огонь страсти и животного желания окончательно спалил их заживо, за которым последовало тягучее, как мед, сладкое удовольствие, охватившее тело. Эта нега лишала их желания как-либо двигаться и даже говорить, на какое-то время. Но постепенно приходя в себя, они взглянули друг другу в глаза и тут же заулыбались. Гэвин фыркнул с появившейся открытой улыбкой и приподнялся на локте, тем самым слегка нависнув над Ричардом. — Очарование мое. — Ты так это чувствуешь? — задыхаясь, спросил Ричард смотря в ещё плывущие глаза. Приятно грело то, что глаза Гэвина плывут после ЕГО проникновения и действий. — Тебе хорошо было? — Шутишь что ли? Это было бесподобно! — Первый раз такое делаю. Ты лишил меня девственности со всех сторон, ты в курсе? — улыбнулся Ричард и его взгляд голубых глаз лучился счастьем. Этот альфа и правда стал сексуальным проводником во всех ипостасях. Таким крайне мало кто мог бы похвастаться. — В курсе, — тот наклонился еще ближе и коснулся приоткрытых, чуть припухших, губ омеги, приласкав их языком напоследок. — И знаешь что? — М? — поинтересовался тот, снова открыв глаза после поцелуя. — Я люблю тебя. — ... и я тебя, — последнее, что сказал Ричард, прежде чем снова навалиться сверху и коснуться губ в долгом, томительном и сладком поцелуе. Запахи друг друга окутывали их незримым пологом.