Ты будешь моим

Погода была ужасной. Тучи, собравшиеся на небе, оказались настолько черными и густыми, что день превратился в ночь. Ветер метался на улице, словно обезумевший срывал с деревьев листву и превращал большие капли дождя в острые осколки, неприятно бьющие по лицу, поднимал с асфальта мусор, швырялся им в бегущих по улицам людей. Изредка молнии на мгновенье озаряли землю под собой, ослепляли своим ярким светом, а за ними шел громкий и злой гром, и казалось, что сама земля трескается. Настроение у Занзаса было необычайно прекрасным. Он даже не орал на Скуало, сейчас напоминавшего мокрую курицу, не кидал стаканами в надоевшего Леви-А-Тана. Босс Вонголы улыбался, точнее, скалился от воспоминаний о прошедшем сборе Альянса, где он заткнул рты всем возмущавшимся боссам остальных семей, показательно расправившись с одним придурком, просто разнеся тому выстрелом голову. А после собрания он лично наведался в гости к одной зазнавшейся семейке. Ну, повеселился он там на славу! Но что-то мешало Занзасу, какая-то мысль росла и росла в его голове, мешая думать, сосредотачиваться на своей цели. Но мужчина все отметал ее, пытался избавиться от этого непонятного чувства, пока не решил сходить в один из отличных борделей. Там-то все и решилось само собой… Хозяйка сего прекрасного заведения знала вкусы Занзаса и, не расспрашивая того о пожеланиях, отправила к нему красивого омежку, обладателя густых русых волос и ярких зеленых глаз. Этот омега прекрасно выполнил свою работу, но почему-то босс Вонголы не испытал удовлетворения, не смог почувствовать того сладкого удовольствия, которое ему подарил Савада. Только одно воспоминание об этом мальчишке и о его запахе заставляло Занзаса возбуждаться. «А еще он смешно краснеет, надо купить ему какую-нибудь безделушку, что ли», - подумал Вонгола и резко оборвал себя, стукнув кулаком о стену душа. Это что же получается?! Он, грозный и беспощадный, будет дарить подарочки омеге, чтобы тот просто вновь мило покраснел?! Не бывать этому! Занзасу даже от самого себя противно стало, из-за чего он брезгливо поморщился. Становиться подкаблучником Вонгола не собирался. Но все равно зашел в ювелирный магазин и купил красивую брошь. После этой покупки внезапно проснувшаяся совесть немного успокоилась, хотя не исчезла, а лишь притворилась спящей. Оказавшись в своем особняке, Занзас понял, как ему хотелось вернуться домой. Именно домой, а не в очередное место, где он имел абсолютную власть и крышу над головой, к которой прилагались удобная кровать, отличная кормежка и огромный запас виски со стаканами. Здесь, дома, уютно и тепло, проклятый ливень только успокаивает своим шумом за окном, а привычная злость исчезает, уступает свое место удовлетворению. И во всем этом каламбуре был виноват Савада, перевернувший все верх тормашками. «Докатился», - босс Вонголы хмыкнул и достал из кухонного шкафа бутылку виски, которую Луссурия не смог найти. Погода была ужасной, настроение было прекрасным. До определенного момента. Виски привычно согревало желудок, Занзас прикрыл глаза. Но простоял вот так в тишине, просто наслаждаясь моментом, он не долго. Откуда-то из коридора послышался звонкий смех, и уже через несколько секунд на кухне появился Тсунаеши. Он все еще звонко смеялся, так искренне и правдиво, что черствый и грубый Вонгола замер, так и не донеся очередную порцию горячительного напитка до своего рта. Тсуна казался ему сейчас необычайно красивым и непорочным. Мужчина уже был готов улыбнуться, если бы за спиной у омежки не появился Бьякуран. Смех стих. Тишины не было, ей не давал прокрасться в эту комнату дождь и гром. Тени сгустились и прочертили острые линии на лицах. Шрамы на лице у Занзаса будто стали больше, расползлись, а глаза зло прищурились. Противное чувство разлилось в груди Вонголы. Оно разжигало ярость и перечеркивало собой все те ощущения, что испытывались им до этого. - Мусор, на этот раз я тебя точно убью, - прорычал Занзас, доставая пистолеты. – И на этот раз ты не отмажешься всякими предложениями и договорами! - А, может, мы все-таки поговорим? – Бьякуран попытался улыбнуться. Босс Вонголы только сильнее оскалился и выстрелил. Притворная улыбка исчезла с лица Джессо, он потянулся за своим оружием. - Нет! – Савада неожиданно появляется между ними. – Не надо, пожалуйста! - Как скажешь, Тсунаеши-кун, - Бьякуран отступает на шаг назад. – Занзас, мы же выполним его просьбу? Я, пожалуй, поеду домой… *** После того случая Занзас еще целый день кривился и жутко злился, швырял стаканами в подчиненных по поводу и без него. Только к вечеру он немного успокоился и засел в своем кабинете, чтобы хорошенько все обдумать и сделать соответствующие выводы. Бьякуран оказался еще тем хитрым гадом, которого обязательно в самое ближнее время надо устранить. Хотя он наглядно показал, что надо уделять больше времени Саваде. Занзас жалел о том, что мальчишка не смеется с ним так же радостно, а только пугается, делает большие, полные ужаса глаза. Только как все исправить – не понятно. Но теперь Вонгола знал точно, что ни в какой бордель он больше не пойдет. Мрачные и тяжелые мысли медленно ворочались в голове у альфы, пока дверь кабинета не приоткрылась, впуская маленькую полоску света. Комната сразу же наполнилась запахом меда, запахом Савады. - Занзас, я принес тебе ужин, - послышался тихий голос Тсунаеши. Вонгола отошел от окна и внимательно посмотрел на паренька. - Хорошо, поставь поднос на стол, - мафиози кивнул головой и засунул руки в карман. В ладонь сразу же попала небольшая коробочка, отделанная бархатом. Занзас сжал ее и достал из брюк. Наверное, она ждала именно этого момента, чтобы напомнить о себе. - Тсуна! Вовремя. Савада уже был у двери, но остановился и обернулся. - Что? – спросил он. - Мелкий, думаю, тебе это понравится, - Занзас почему-то отвел взгляд в сторону. Тсуна, не побоявшись, подошел к нему и взял коробочку. Он повертел ее в руках, провел по ткани тонкими пальцами, а после аккуратно открыл. С губ Тсунаеши слетел вздох удивления, стоило ему увидеть золотую брошь, спрятанную до этого в футляре. Украшение изображало голову льва с густой гривой, в которой блестели небольшие бриллианты. - Как красиво, - прошептал Тсунаеши и поднял свой взгляд на альфу. – Спасибо. И он впервые улыбнулся для Занзаса. Искренне, по-настоящему.