Ты будешь моим

У Тсунаеши тряслись руки. Ноги его не держали, и он опустился на крышку унитаза. Взгляд больших карих глаз медленно блуждал от предмета к предмету, пытаясь найти хоть что-нибудь, что смогло бы успокоить и принести в душу чувство равновесия, но ничего не выходило. Даже Луссурия не мог привести Саваду в чувство. - Я беремен! – в сотый раз воскликнул Тсунаеши, потрясенно и обреченно. - Тсуночка, это же здорово! – с улыбкой говорил хранитель Солнца. – Это же чудо, волшебство! - Но я не думал, что это произойдет, - лепетал ему в ответ Тсуна. - Ну-ну, - Луссурия покачал головой, - запомни: от любви бывают дети. Без сомнения, Тсуна теперь будет помнить это вечно. Но как бы парень ни был потрясен или огорчен, он будет ждать ребенка, будет готовиться к его рождению и мечтать, строить планы на будущее. Удивление постепенно сходило на нет, и голову Тсунаеши начали занимать самые обычные и стандартные мысли о том, какие игрушки будут нужны, о сосках, бутылочках и ползунках. О семье. - О Боже, - Савада закусил губу и сжал ткань штанов, - Занзас! - Ох, точно! Как ты вовремя вспомнил! – хранитель Солнца хлопнул в ладоши. – Нужно рассказать об этом замечательном событии боссу! - Н-не стоит… Он же убьет меня. - Глупенький, ничего он с тобой не сделает! Тсунаеши почему-то не очень поверил Луссурии. В его мечтах и идеалах, созданных и появившихся еще в детстве, все было совсем по-другому: небольшой уютный домик, в котором выросли бы его дети, спокойная жизнь без криков и постоянных происшествий, непонятных и жутких гостей, любящий и заботливый муж-альфа, - все как у самых обычных омег. Но вместо уютного домика Савада получил целый особняк, больше напоминающий цирк, в котором живут странные и сумасшедшие мафиози, чьи руки давно испачканы в крови, и Занзас. Занзас, без которого Тсуна теперь не представляет свое существование. Этого грубого, жестокого и ужасного человека Савада, кажется, полюбил. И если ему сказали бы про это год назад, то он рассмеялся бы и махнул рукой, заверив, что такое просто не может произойти. Но Судьба очень странная леди, которая любит частенько переворачивать все с ног на голову, просто так, ради эксперимента. - Тсуночка, ты обязан сказать про беременность Занзасу, - напомнил хранитель Солнца о главной проблеме. – Босс как раз вернулся со Скуало с очередной встречи, они сейчас обедают. Тсунаеши тяжело вздохнул и поднялся на ноги. - Хорошо, пойдем, - пробормотал паренек. *** Но Тсуна даже слова не смог вымолвить, когда встретился с боссом Вонголы. Ему как-то не очень хотелось рассказывать о своем положении за столом, особенно, когда за ним сидел весь капитанский отряд Вонголы: Скуало, как и всегда, спорил с Занзасом, который время от времени все же обращал внимание на «патлатый мусор», Бельфегор и Мармон вели милую беседу, иногда обещая убить друг друга, Леви-А-Тан поддакивал своему боссу, когда тот что-то громко кричал на своих подчиненных, а Луссурия же не отводил взгляда от Тсунаеши. Савада старался не отвечать на взгляды хранителя Солнца, но это получалось ужасно плохо, его щеки постоянно краснели, а руки начинали дрожать от напряжения. Внутри все тряслось и холодело, желудок отказывался принимать еду, в голове не появлялась ни одна дельная мысль, что могла бы спасти бедного омегу. - Мелкий, что-то случилось? – может, Занзас и казался безответственным, но его глаза ничего и никогда не упускали, подмечая самые маленькие детали. - Нет, все хорошо, - наигранно весело ответил Тсунаеши. Луссурия закатил глаза и, игнорируя панику Тсуны, в своем обычном тоне произнес: - Просто он хотел сказать нам что-то очень важное! Не только Вонгольцы с нескрываемым интересом посмотрели на Саваду, но и служанки, случайно оказавшиеся в зале, замерли в готовности услышать повод для новой сплетни. Но омега молчал, теребил край скатерти, пожимал под стул ноги, словно это было спасением от ответа. - Так что ты хотел сказать? – проворчал Супербия и откинулся на спинку стула. У Тсунаеши запершило в горле. Ему стало еще страшнее, и паника в его душе поднялась новой волной, еще более сильной чем в момент, когда на тестере заалели две полоски. Чтобы успокоить себя, Савада просчитал про себя до десяти, попытался придумать, как уйти от ответа, но ничего не получалось, только ладони еще сильнее вспотели, а все слова и мысли разлетелись в голове, перемешались между собой. Тсуна понимал, что рано или поздно все узнают о его беременности, и их реакция на это будет зависеть от того, как они узнают об этом – узнают сейчас от него, Тсунаеши, или им расскажет кто-то другой. Конечно, лучше рассказать все самому, чтобы осталось больше шансов на выживание. Кто знает, что сделают эти сумасшедшие мафиози? И вот Савада сделал глубокий вздох и взглянул на Луссурию, тот одобрительно кивнул головой и подбадривающее улыбнулся. - Сегодня, - начал тараторить Савада, - я узнал, что… Последние слова все же застряли в горле, и ему не хватило пары секунд, чтобы закончить, как Мармон резко толкнул его в плечо. Тсунаеши, не ожидавший такого сильного удара, качнулся и упал со стула. Через мгновение послышался звон стекла и треск дерева, закричала одна из служанок, но вскоре и она замолчала, упав с дыркой в голове, как и ее бывшая сослуживица.