Ты будешь моим

Занзас рвал и метал. Он был готов убить любого, кто попадется ему на пути. Например, Леви-А-Тана. - Как ты мог допустить это? – ревел босс Вонголы. – Никчемный мусор, ответь мне внятно, как ты мог упустить Саваду и при этом получить в задницу дротиком со снотворным?! - Я, босс, не хо… - Спалю! – в руках Занзаса появились пистолеты, а в глазах его зажглось безумие. - Босс, успокойтесь! – в кабинет влетел Луссурия. – Давайте выслушаем Леви, а потом я расскажу вам кое-что очень важное. Босс Вонголы заметался по комнате, но пистолеты так и не спрятал. Внутри него бурлила, словно кипяток, ярость вперемешку с досадой, хотелось разорвать все вокруг себя в мелкие клочки и разнести по камушку особняк. Как же давно Занзас не испытывал подобные чувства! Пока в его доме был Тсунаеши, он мог сохранять спокойствие и душевное равновесие, не кидаться стаканами в своих подчиненных или другими предметами, попадающимися под руку. Стоило омеге появиться в кабинете Вонголы, как тот расслаблялся и становился чуточку мягче и менее кровожадным. «Любовь творит чудеса», - как-то раз мечтательно вздохнул хранитель Солнца. Но Тсуны уже два дня не было в поместье, и теперь лишь самый ярый оптимист мог сказать, что Занзас бывает спокойным в редкие секунды задумчивости. Бутылка с виски и стаканом вернулись к бумагам и письмам на большой стол босса, а пистолеты, блестящие металлическими отсветами на солнце, гораздо чаще стали появляться в широких шершавых ладонях. Все два дня отсутствия Тсуны Занзас не мог найти себе места. Он не мог усидеть даже в своем любимом кресле и постоянно ходил кругами, заглядывал то в одну комнату, то в другую, надеясь, что в одной из них окажется Савада, читающий книгу. Каждый доклад подчиненных, что не приносили никакой пользы для поисков Тсунаеши, усиливал опасения и страхи, обычно не присущие альфе. Босс Вонголы удивлялся себе, он еще никогда не волновался о ком-то так сильно, еще никто не мог полностью завладеть его мыслями. Но чертовому Саваде удалось это сделать! - Рассказывай, - остановившись, приказал Занзас Леви-А-Тану. И Леви, не смея испытывать терпение своего босса, принялся рассказывать, тараторя и описывая все в мельчайших подробностях, вплоть до того, как ветер качал листву на деревьях, и какая духотища стояла в тайном ходе. Как Тсунаеши, у которого от девчачьих слез опухли глаза и залегли синяки под глазами, смог вырваться из стальной хватки хранителя Грозы и побежал через лес. Он, будто заяц, с легкостью перепрыгивал через поваленные и отсыревшие стволы деревьев и пеньки, его не испугал даже колючий кустарник, который поцарапал ему руки и ноги, порвал одежду. Леви-А-Тан не мог догнать его. Под ноги его постоянно попадались камни, а одежду цепко хватали сучья, путаясь в ней. - Я бы догнал его, - начал оправдываться Леви, - но кто-то выстрелил в меня дротиком со снотворным. - И скорее всего этот «кто-то» вместо тебя поймал Тсуну, - не смог удержаться Мармон, - а поиски мальчишки – лишние траты времени и денег. В руках Занзаса разорвался очередной документ. Скуало мог бы поклясться, что в этот момент глаза его налились кровью, а зубы заскрежетали друг об друга. Еще немного, и от особняка Вонголы останется один фундамент. Супербия решил оттянуть гибель не только своего дома, но и своих товарищей-мафиози, поэтому он развернулся к Луссурии и, зачем-то подмигнув, спросил: - Так о чем ты хотел нам рассказать? - Ах да, - хранитель Солнца понимающе покачал головой. – Ну, у меня есть две новости, одна была хорошей до нападения на нас, а вторая просто хорошая. - Начни с просто хорошей, - босс Вонголы опустился на свое излюбленное кресло и схватился пальцами за его подлокотник так сильно, что побелели костяшки. - Почтальон только что принес нам письмо, - Луссурия показал всем небольшой белый конвертик, - в котором похитители нашего любимого Тсуночки сообщают, что отдадут его только за выкуп. И только завтра. - Дай сюда это чертово письмо, - Занзас протянул руку. Хранитель Солнца послушно выполнил приказ. Босс Вонголы развернул листок и, изображая спокойствие, начал читать его. Скуало, давно привыкший к опасностям и адреналину в крови, с ужасом наблюдал, как невинный исписанный лист бумаги, по мере его прочтения, превращался в пепел, осыпаясь на красивый ковер. Да, пламя, что течет внутри Занзаса, злое и ядовитое, способное сгрызть плоть до самых костей и оставить после человека только прах. «О, нет-нет! – подумал про себя хранитель Дождя, отходя на пару шагов от своего босса. – Только не это». Первой на осколки разлетелась люстра на потолке, а Мармон ее так любил, так любил!.. Вспомнить страшно, сколько денег ему пришлось снять со счета Вонголы, чтобы она появилась на потолке в кабинете самого босса. Следующим ударом по психике хранителя Тумана стал стол и документы с договорами о поставке оружия, старательно сделанные и собранные Скуало. За несколько секунд сгорело целое состояние! - Босс, прекратите! – вскричал Мармон. – Луссурия, какая следующая новость? Хранитель Солнца замялся и окинул взглядом устроенный погром. - Какая? – не унимался тот. - Тсуночка в положении, - Луссурия улыбнулся, но как-то вяло и нерадостно, - он ждет ребенка. На секунду в кабинете воцарилась такая тишина, что слышно было, как маленькая птичка весело чирикает за окном, и тихо гуляет ветер по деревьям и кустам. Но вскоре все поместье содрогнулось от крика Занзаса, который обещал долгую и мучительную смерть похитителю его омеги. *** Гокудера, случайно подслушавший весь разговор, поспешил как можно быстрее сбежать из поместья. Умирать ему еще рано, а вот Саваде помочь – самое время.