Ты будешь моим

Тсуну впихнула пара подчиненных отца в смежную с кабинетом комнату. Здесь было практически пусто: обитые деревянными панелями стены, пыльный камин и старенький диванчик, расположенный перед ним. Единственное окно в комнате давно задернуто тяжелыми темно-зелеными шторами, выцвевшими от времени, покрытый темным паркетом пол казался Тсунаеши холодным, слишком мрачным. Савада прислонился ухом к двери, но ничего не услышал, и тишина еще сильнее сдавила голову, зазвенев в ней и вырывая на свободу неприятные мысли. Тсуна, чтобы отвлечь себя, подскочил к окну и дернул за шторы, что-то затрещало, заскрипело, и ткань упала на пол. Пуф! – поднялись в воздух пыль и грязь, заставляя чихать. Свет пробрался в комнату и повис в воздухе тонкими ниточками, вырисовывая на стенах свой чудной узор. Тсунаеши топнул от досады ногой и плюхнулся на диван. От него пахло временем и стариной, обивка его неприятно скатывалась в маленькие серые комочки под руками, и пружины заскрипели, сжимаясь, под небольшим весом омеги. Савада в надежде еще раз внимательно обвел взглядом помещение, но не нашел ничего, что могло бы помочь выбраться ему отсюда. Так и просидел Савада, уставившись в стену, ближайшие полчаса, пока у одной из стен не заскрипела деревянная панель. Парень от неожиданности подпрыгнул и во все глаза уставился на дрожащую и дергающуюся деревяшку. Тсуна медленно, делая маленькие шаги, подошел к панели и прислушался. Да, ему не показалось: за ней кто-то тихо ругался. Послышался второй, более раздраженный голос, он что-то проворчал, явно нецензурное, и в следующий миг панель от сильного удара отскочила от стены и с грохотом повалилась на паркет. В стене показался низкий проход, из которого выбрались Юичи и Гокудера. - Что ты творишь? – возмущался брат. – А вдруг этот шум услышит отец? - Если ты будешь орать дальше, то он обязательно все услышит, - прошипел Хаято, стряхивающий со своей одежды грязь. - Лучше бы я тебе не говорил, что Тсуна у меня! – воскликнул Юичи и встряхнул головой. – И без тебя смог бы помочь ему сбежать! - Не успел бы! – ухмыльнулся Гокудера. - Это почему? - Потому что ты – тугодум! Знаешь, сколько раз Занзас в гневе выкрикивал имя твоего отца и название этого особняка? Поэтому мне и без тебя было известно, где находился Тсуна! Юичи в кратковременном приступе обиды отвернулся от Хаято, не желая больше с ним разговаривать. - Тсунаеши! – радостно прошептал Гокудера. – Как я рад, что с тобой все в порядке! Знаешь, я испугался, когда ты резко пропал и не отвечал на звонки. - Прости, - смущенно ответил Савада-младший. А потом все завертелось и закружилось. Юичи, практически затолкав удивленного брата в лаз, установил панель на место и, достав из кармана фонарик, потащил за собой Тсунаеши. Гокудера, шедший позади, тихо рассказывал, как он здесь оказался и придумал план побега. - Юичи я давно знаю, Тсуна. Мы… познакомились в одной заварушке, я тогда еще от отца не сбежал, - Хаято грустно улыбнулся. – Конечно, стоило мне услышать, как Занзас кричал о Емитцу, я сразу решил обратиться к своему давнему знакомому и должнику, к Юичи. Дальше дело было лишь за тем, чтобы вовремя вытащить тебя из комнаты и сбежать. - Я, между прочим, совершил предательство! – не удержался Юичи. Гокудера довольно хмыкнул и ускорил шаг. Тайный ход привел к кладовке, полной швабрами и ведрами. Тсунаеши споткнулся о тряпку, неаккуратно брошенной служанкой, и загремел металлическими тазами. Сверху на него посыпались с полки моющие средства и губки. Поднялся грохот и звон, из угла выкатилось колесо. Хаято тут же бросился поднимать Саваду на ноги. Юичи, вздохнув, открыл кладовку, и Тсуна увидел, что попал в гараж. В нем стояло всего пара машин и мотоцикл. Несколько лампочек на стенах давали тусклый свет, но его было достаточно, чтобы не споткнуться обо что-нибудь в очередной раз. Юичи взглянул на часы и вздохнул: - Мы пришли на пять минут раньше. Гокудера, Тсуна, садитесь пока что в машину, в серую. Я кое-кого подожду. Хаято подтолкнул Тсунаеши к старенькому на вид фордику. Савада опустился на заднее сиденье и невольно посмотрел на Юичи, который стоял около двери. Вид у брата был нервный и напряженный: нижнюю губу он по своей давней привычке закусил, пальцами сжимал воротник рубашки и неестественно ровно выпрямил плечи. Тсуна, чтобы скоротать ожидание, начал считать секунды. Он несколько раз сбивался и начинал подсчет заново, сердце в груди колотилось от страха, что их все же поймают. И когда на двухсотой секунде открылась дверь в гараж, омега вздрогнул, сползая с кресла. Юичи поздоровался с вошедшим мужчиной и передал ему клочок бумаги. Мужчина спрятал его в карман, кивнул головой, а затем ушел. - Поехали, - сел за водительское кресло Юичи и завел мотор. Фордик затарахтел ровно и тихо, практически неощутимо, совсем не так, как должна тарахтеть старая, проверенная временем машина. Как только большая уличная дверь отъехала, автомобиль двинулся вперед. Он спокойно проехал по двору особняка и выехал за ворота. При этом люди, охранявшие ворота, приветливо махали Юичи. - А разве они не должны были нас остановить? – удивленно спросил Тсунаеши. - Должны, - брат кивнул головой, - но я умею договариваться с людьми. Ехали недолго, всего пятнадцать минут, пока на дороге не показалась пиццерия. Она привлекала к себе внимание яркими красными стенами и большой вывеской-пиццей, установленной на высоком металлическом столбе. Уже вечерело, на вывеске начинали мигать лампочки, в окнах зажегся свет, и через прозрачное стекло можно было разглядеть небольшие столики, покрытые скатертью. На парковке стояла огромных размеров фура. Фордик остановился около входа в забегаловку. - Хм, знаете, а я бы не отказался сейчас от нескольких кусочков пиццы и прохладного стаканчика колы, - произнес Юичи, вынимая ключи из замка зажигания. Гокудера поднял взгляд к вечернему небу. *** Занзас уже достал свои пистолеты и целился в Емитцу. Тот так и застыл в пустой комнате. Он не успел разогнуть спину и ноги, но руки поднять смог. - Занзас, успокойся, - медленно говорил Савада. – Сам понимаешь, Тсуна сбежал. Вонгола понимать не хотел, а тут еще появился такой прекрасный повод избавиться от надоевшего Емитцу. Занзас улыбнулся в своей обычной манере, кровожадно оскалился. В глазах его разжегся азарт. - Ты у меня сейчас попрыгаешь! – довольно произнес босс Вонголы и выстрелил. Емитцу и вправду подпрыгнул. На том месте, где он стоял, появилась дырка от пули. Раздался еще один выстрел, Савада вновь подпрыгнул. Ему показалась, что кончик его ботинка стал горячим от близко проскочившей пули. Занзас же, хохоча, продолжал нажимать на спусковые крючки и все ближе подходил к своему врагу. Когда расстояние между ними осталось совсем маленьким, Вонгола прекратил развлекаться, в короткий миг стал серьезным и серьезно спросил: - Где Тсунаеши? Сам понимаешь, - имитируя голос Емитцу, - он не мог сбежать сам из закрытой комнаты. На лице Савады-старшего вдруг проступило понимание, и он было дернулся, но резко возведенное вверх дуло пистолета его остановило. Такого унижения альфа давно не испытывал. Если быть точнее, не испытывал никогда. Еще ни разу никто не смел так нагло ему угрожать и резко, дерзко спрашивать что-то, будто давая пощечину, никто не смотрел так нагло ему в глаза. Но Вонгола превзошел всех его недругов, слухи о нем как никогда оказались правдивыми. И как только угораздило Тсуну влюбиться в этого… этого зверя? Емитцу предполагал, кто подставил его, но не собирался рассказывать об этом Занзасу. Сын решил пойди другим путем, отказавшись от планов отца: ему больше прельщало стать родственником босса Вонголы, чем его убийцей. Скрипнула дверь, и в потрепанный кабинет вошел мужчина. Он ловко уклонился от меча Скуало. - Прекратите это! – гаркнул мужчина. – Я здесь, чтобы передать Занзасу-доно письмо! Он достал из кармана бумагу и протянул ее боссу Вонголы. Занзас взял в руки клочок бумаги, внимательно вчитываясь в слова на нем. Смешок вырвался из его горла: - Скуало, забирай коробочки, мы уходим! Савада-старший так и остался стоять один посреди бардака. Пиццерия, которая была указана в маленьком письме, не понравилась Занзасу. Старенькая, покрытая дорожной грязью, она слишком сильно выделялась в однотонном пейзаже. Войдя в зал, Вонгола не сразу смог найти Тсунаеши. Омега сидел за столом вместе с дружком-подрывником и новоявленным братиком. Он ел покрытую сверху расплавленным сыром пиццу, иногда отпивал из коробочки сок и совсем не глядел по сторонам. Именно поэтому для него стало слишком неожиданным появление Занзаса рядом с ним. Альфа сел рядом и внимательно осмотрел его. И было в его взгляде столько облегчения и чистой радости, что Тсунаеши застыл, боясь пошевелиться. Он не хотел рассказывать Занзасу о своем неудавшемся побеге, теперь ему оставалось корить себя за такую глупость. Тсуна робко взял своего альфу за руку и положил голову ему на грудь, вдыхая его приятный запах, без слов извиняясь. - Вот все и закончилось, - разорвал глупое молчание Юичи. Савада и Вонгола посмотрели на него, решив оставить романтический момент на ночь. «Чертова сваха», - пронеслось в голове у Занзаса, но на этот раз он решил промолчать. А за окном сошлись сумерки, на небе зажглись яркие звезды. Тихо, спокойно. Нет, Занзас не думал, что его жизнь станет более безопасной или смягчит свои повороты, но он даже представить не мог, что ждет его впереди. Но это уже совсем другая история…