***
Шень Цинцю решил поселиться на постоялом дворе на время своего незапланированного отпуска и постараться расслабиться. Может быть, это поможет ему избавиться от мании преследования? В действительности, пару дней все и впрямь было спокойно. Настолько спокойно, что Шень Цинцю почувствовал себя последним идиотом. "Вы только посмотрите на это: лорд пика Цинцзин вместо того, чтоб заниматься своим непосредственным делом и наставлять своих учеников на путь истинный, прячется от собственного глюка! Немыслимо. Вскоре меня и вовсе скосит старческий маразм, если не уже..." Но после начались некоторые странности. Стояла глубокая ночь и сквозь пелену сна Цинцю почувствовал некое копошение под своей одеждой. Разумеется, реакция на это не заставила себя долго ждать и он вскочил с постели, как подорванный. Из-под белого ночного халата стали стремительно выползать дюжина змей, расползаясь в разные стороны. Шень Цинцю только и успел моргнуть, как от них и чешуйки не осталось. И следов укусов тоже. Может, померещилось? Какой уже по счету раз... В конечном итоге, Горный Лорд более не смог сомкнуть глаз той ночью. На следующей день он уже хотел было плюнуть на свой резкий порыв сойти с ума и вернуться обратно на Цанцюн. И все же, когда он ненароком глянул в окно, то увидел силуэт странного юноши. Этот парень был будто обособлен от всех прочих прохожих и производил такое же впечатление, как чёрное пятно на абсолютно белом холсте бумаге. Казалось, никто не замечал его, кроме Шень Цинцю, что было крайне странно, ведь при внешности этого красавца наверняка бы нашлась хоть одна барышня, которая была бы не прочь поглазеть на него. Хотя, может Цинцю и судил превратно, ведь парень стоял достаточно далеко и было проблематично разглядеть его черты лица, но вот статное телосложение Шень Цинцю наблюдал весьма отчётливо. Незнакомец будто неким колдовством притягивал к себе внимание Горного Лорда, что тот не замечал ничего вокруг только и смотрел, что на этот зыбкий силуэт. Но вскоре, наваждение будто спало, а странный юноша вмиг растворился в воздухе. Может это неупокоенная душа? Но Шень Цинцю не слышал, чтоб кого-то здесь донимала нечисть, да и в целом присутствие здесь потусторонних граждан не ощущалось... Тогда, это один из постояльцев? "В самом деле, мало ли по земле чудиков бродит? Если он не доставляет проблем, то и мне нечего приставать к человеку." - раздражённый до нельзя, своей подозрительностью, граничащей с паранойей, Шень Цинцю, с досадой на самого себя, отлип от створок окна и предпочёл сконцентрироваться на сборах. И все же, несмотря на свое изначальное намерение вернуться на родимый пик, он вынужден был остаться на все том же постоялом дворе. Дело в том, что стоило ему только сделать пару шагов за порог, как голову пронзила невыносимая боль, будто бы мозги сдавили со всех четырех сторон. Как только это началось, Шень Цинцю всерьёз решил, что его череп что-то прогрызает. Эта боль, что длилась, по его мнению, вечность, в действительности одолела его только на несколько секунд, а после отпустила. Когда он вновь открыл глаза, то его встретила с виду всё та же комната. Стояла неестественная тишина, словно Шень Цинцю за мгновение переместился с оживленного постоялого двора в заброшенный склеп.***
Чжучжи Лан только отыскал нынешнее место пребывания своего возлюбленного, как тот вновь вознамерился скрыться на своём треклятом пике! Змей так соскучился по Цинцю, что скорее всего умрёт от тоски, если тот вновь оставит его... Неужели мастер Шень допустит это? С его то милосердием и добродетельностью? Возможно, Шень Цинцю вновь недооценил свою значимость для Чжучжи Лана и не понимает, какую боль уготавливает демону очередной разлукой... Чжучжи ненавидит себя за ту боль, что он причинил своему любимому, когда пытался его остановить. Но выбора не было, иначе Шень Цинцю ускользнул бы от него... В очередной раз. Чжучжи уже показал себя Шень Цинцю и точно знает, что тот его видел. Заклинатель смотрел на него не отрываясь. Чжучжи было несколько неловко, он опасался, что его человеческое обличье покажется Цинцю отталкивающим, но этот пристальный взгляд разуверил его в этом. В тот момент Чжучжи казалось, что он стоял совершенно нагой и беззащитный перед этим человеком и тот может делать с ним все, что пожелает: будь то удар мечом в самое сердце или страстные тиски объятий до хруста костей. Чжучжи готов отдать ему все, что имеет, и не потребовать ничего взамен. Чжучжи готов убивать и крушить, чтоб сосредоточить все блага и сокровища сего мира у ног возлюбленного.