Эротомания

Средь огромного множества обугленных останков возвышалось громадное змеиное тело. Иссохшие, со сквозными дырами по всей своей продолговатой стати, оно ужасало не только своей величиной: пасть чудовища была разинута, будто в беззвучном крике. Это зрелище так очаровало Шэнь Цинцю, что он совершенно позабыл о причине своего прибывания сюда и о своем спутнике. Его глаза с восхищением исследовали каждый кусочек тлеющего тела этого монстра. Он с удовольствием представлял какой эта громадина была при жизни… Интересно, это масштабное захоронение — её рук дела? — Мастер Шэнь, этот ничтожный невероятно счастлив, что его второе обличье так же пришло Вам по душе, но он вынужден поторопить Вас… Это ещё не всё, что Вам нужно увидеть. — Чжучжи слегка коснулся руки заклинателя, но мгновенно пристыженно отпрянул. Шэнь Цинцю не знал чему удивляться больше: тому, что его ожидало ещё что-то поинтересней этой тлеющей красавицы или тому, что этот привлекательный юноша и приходится этим громадным чудовищем? «Точнее приходился. Смею предположить, что именно из-за того, что его второе тело в таком, мягко говоря, плачевном состоянии, он и шифруется по левым измерениям…» — пронеслось в голове у Цинцю, пока он пристально всматривался в лицо Чжучжи Лана. — Что здесь произошло? Кто ты, в конце концов, такой? До сих пор, Шэнь Цинцю не задавал никаких вопросов, ибо не воспринимал всерьёз этого мягкотелого чудака… К своему стыду, он и вовсе потерял бдительность и не особо опасался, что сей фрукт способен причинить ему какой-либо вред, и просто позволил привести себя куда надо, чтоб наконец отделаться от новоявленных кавалеров. Да и к тому же, тот отчего-то вбил себе в голову, что они знакомы и по всей видимости считал, что и Шэнь Цинцю его знал. Змей скорчил непередаваемое в своей гамме эмоций лицо… — Мастер Шэнь, Вы… — изумленно заговорил он, но был опять-таки перебит. — И не смей говорить, что я якобы с тобой формальностями размениваюсь! Чжучжи аж побледнел из-за напора Цинцю. — Вы должно быть смеётесь над этим несчастным слугой?.. Пожалуйста, прекратите. Мне очень больно, когда Вы так делаете. — Делаю что? Думаешь, мне не больно чувствовать себя полнейшим дураком и ничего не знать о сложившейся ситуации? Поверь мне, будь так добр, у меня и в мыслях нет смеяться над тобой и корчить полнейшие неведение! — как можно доходчивей пояснил Шэнь Цинцю. На обиженную мордочку его спутника было жалко смотреть и в один момент Цинцю и впрямь собирался оставить этот допрос, но с другой стороны — если он не сейчас расставит всё по полочкам, то когда? Чжучжи Лан уставился на него своими невозможно озадаченными глазами. Все краски сошли с его лица и Шэнь Цинцю начал всерьёз опасаться как бы тот не грохнулся в обморок. — Мастер Шэнь, нам пора… идти. — с безграничной мольбой в голосе Змей вновь ненавязчиво дотронулся до руки заклинателя. — Прежде чем вновь зазывать меня куда-то — объясни толком куда ты меня зовешь! Я с места не сдвинусь, пока не дождусь хоть какого-то вменяемого ответа! — терпение у Горного Лорда было на исходе. Сильным рывком он смахнул ладони Чжучжи. Юноша выглядел столь ошарашенным, как будто Шень Цинцю выкидывал нечто возмутительное, а не просто требовал ответы на уместные вопросы. Он долго медлил, прежде чем выдать: — Это альтернативное измерение Вашего мира. — Чжучжи обвел взглядом столь жуткий пейзаж и, предотвращая последующий вопрос Цинцю, незамедлительно добавил. — Было. Пока Ло Бинхе, самое могущественное существо этого мира, окончательно не утерял рассудок и уничтожил себя вместе с ним. Шень Цинцю не сказать, что был особо удивлён. Ло Бинхе — главный герой и в оригинальном произведении он испробовал все блага этой жизни. Не удивительно и то, что он пресытится и в его существовании больше не останется того, к чему можно будет стремиться. Его личность будет подвержена экзистенциальному кризису и не исключено, что в итоге это привело бы к столь эпичному суициду. — Ты не назвался. — напомнил Цинцю, сверля своего приятеля взглядом. Чжучжи сделал вид, что не услышал замечание заклинателя. — Этот слуга удовлетворил любопытство мастера и теперь нижайше просит своего господина пройти вслед за ним. Поймав мрачный взгляд Шэнь Цинцю на себе, Змей немного стушевался и менее уверенно добавил: — Прошу, поймите меня правильно, мастер Шэнь. У меня недостаёт сил, чтоб долго удерживать вас здесь и потому мы должны немедленно отправляться, чтоб успеть до той поры, пока есть время. У Шэнь Цинцю уже гудела голова от всех этих загадок и недомолвок, которыми столь щедро его снабжал чудик. — Веди. Но даже не надейся, что с вопросами покончено. Я не забыл о том, что ты в упор отказываешься называться.

***

В силу некоторых особенностей характера Чжучжи Лана, Шэнь Цинцю про себя охарактеризовал его, как «чудик». На самом деле это было неточное определение… «Чудик» на деле оказался поехавшим психом, которому нужно не искать общество мастера Шэня, а в срочном порядке обратиться к психиатру. Надо бы было. Забавно, но психиатры тут не водились. Чжучжи завёл Шень Цинцю внутрь собственных останков. Глядя на невозмутимое лицо своего спутника Цинцю чуть было не разразился вопросом: «а каково Вам, дражайший, прогуливаться внутри своего же тлеющего тела?». Но он не посмел спросить о таком. Тело змеюки вихлялось из стороны в сторону. Заклинателя выводили из себя эти постоянные качели туда-сюда, а вот его другу было вполне комфортно. Змей только периодически оглядывался на мужчину и сладенько улыбался. В какой-то момент Цинцю уловил тошнотворный запашок разложения и гнили. Истлевший труп громадины сам по себе отнюдь не благоухал, но сейчас этот аромат перебивался ужасным зловонием. Шень Цинцю не сдержался и прикрыл нос, дыша через раз. Апогея эта вонь достигла, как раз на том месте, где чудик изволил-таки остановится. Чем дальше они уходили вглубь, тем темнее становилось вокруг. Сейчас же так и вовсе не видно было ни зги, да и к тому же воняло до умопомрачения. — Самое драгоценное, что есть у этого жалкого слуги, он вверяет мастеру Шэнь. — эхом разошелся мягкий голос Чжучжи с оттенком некой мечтательности. Глаза заклинателя, уже привыкшие к мраку, резанула яркая вспышка света. Везде, как по мановению невидимой руки, вспыхнула сотня свечей, освещая то, что было скрыто во тьме. Не зря тут за километр несло трупным запахом, ведь всё здесь и впрямь было усеяно трупами. В некоторых, кстати, ещё теплилась жизнь, но в их глазах не отражалась ни капельки осознанности: просто груда мяса, только и способная, что моргать. — Твою мать… — не сдержался Шэнь Цинцю, когда обвел «сокровищницу» более пристальным взглядом и обнаружил одну поразительную закономерность. Все трупы были похожи на него, Шэнь Цинцю, как отлитые по одному образцу. Даже одеяния, испачканные и изорванные, но и они соответствовали его предпочтениям в одежде. Цинцю уже был на грани сорваться и наорать на Чжучжи Лана, выпытывая у того животрепещущие сведения о том, что за дичь тут происходит. Вместо этого Горный Лорд был не в силах и рта открыть, только судорожно бегал глазами от одной его копии к другой.