Вторник, 9:24. 30 октября, 2019г.
Сегодняшнее утро Чимин с уверенностью может назвать одним из лучших. Пусть он просыпается не в твёрдой уверенности в завтрашнем дне, зато в объятиях самого близкого человека, чьё тепло разливается по телу каждый раз при новом соприкосновении вздымающийся грудной клетки с животом Юнги. Чимин утыкается носом в широкую грудь старшего, надеясь насладиться его теплом сполна ещё. В комнате наступает тишина, нарушаемая лишь тихим сопением Юнги. Чимин прикрывает глаза, смыкая руки за спиной старшего, прижавшись ближе к его теплому телу. Что происходит за дверью, у ребят, его пока не заботит. Сейчас для Чимина существуют лишь они вдвоём, и этот момент прерывать никак не хочется. Чимин потерялся во времени, медленно перебирая запутавшиеся тёмные пряди волос старшего. Неожиданно, ворох чёрных волос шелохнулся, являя свету заспанное личико Мина, что неприятно поморщился, нехотя отрывая голову от подушки. Попытка сконцентрировать взгляд сразу после резкого подъёма терпит крах, поэтому Юнги приходится проморгаться, чтобы наконец проснуться. — С добрым утром! — шепчет Чимин в самое ухо, оставляя лёгкий поцелуй на виске парня. Юнги в ответ лишь угукает, после откидываясь назад на подушку, но теперь лицом к Паку. Младший смотрит заинтересованно, переплетая их пальцы, когда Юнги решает начать непринуждённый разговор. — Как ты чувствуешь себя, после того, что было? — Я предпочёл бы не думать об этом. Жить нужно завтрашним днём, хён, — голос слегка дрогнул на последнем сказанном, поэтому Чимин прикусил язык. Юнги кивнул, сжимая ладошку блондина сильнее. Забыть такое будет нелегко. Видя волнение младшего, что будто пояс смыкалось на нём сильнее, он пожалел, что решил спросить об этом. Чимин мог только надеяться, что он выглядел внушающим. Случившееся выбило его из колеи, хотя и до этого ему было сложно перенести те обстоятельства, в которых он оказался. В нем уже давно нет сил на борьбу, он лишь идёт вперёд, отдаваясь чувствам на максимум. Жаль, что это приносит ему ещё больше боли. — Юнги. Насчёт моих вещей, которые остались там. Не мог бы ты привезти их или… — Хорошо, на днях заеду за ними. Или там есть что-то очень важное? Если так, то я сегодня прям съезжу, — серьёзно говорит Мин. Чимин первым делом думает о дневнике, но быстро отказывается от этой идеи. Во-первых, такая спешка, ради одной книжки может вызвать подозрения старшего, во-вторых, ехать туда сейчас не лучшая идея. Мало ли кто там их ждёт? — Нет, это может подождать. Останься со мной, — Юнги кивает, обнимая парня. Чимин улыбается, прижимаясь ближе и удобно устраиваясь у старшего на плече, но буквально через минуту, их идиллию разрушает мелодия, взявшаяся резко из неоткуда. Юнги вздыхает, хватая с тумбочки во всю вибрировавший телефон, и отвечает на звонок. На экране ярко высветилось имя абонента «мама». — Алло? — Аллё, Юнги. Ты меня слышишь? Приезжай сюда, пожалуйста… — раздался встревоженный голос матери на другом конце линии, заставляя Мина опешить. — Мам, что случилось? Куда приезжать? — В больницу… Тут отца в тяжёлом состоянии привезли… Врачи говорят, что он и до завтра может не дожить, мол поздно обратились, а я вообще в ступоре… Что случилось? Где вы были? С тобой-то всё в порядке? Полицию вызвали, охранники отца сдают необходимые показания, я к нему в палату зашла, а он… Ох… — Мам, успокойся. Все будет хорошо, ладно? Я приеду, только скажи мне адрес. На выяснение адреса больницы и прочих подробностей у Юнги ушло пять минут, от силы. Чимин, примерно понявший обстоявшую ситуацию по словам Мина в их с матерью диалоге, бегал глазами по комнате, не зная куда себя деть. Хотелось расспросить обо всём старшего, но отчего-то взявшийся страх влезть не в свое дело, останавливал его. В конце концов Юнги начал рассказывать первым, продолжая на ходу собираться: — Отец в больнице. У него очень тяжёлое состояние, как мне сказала мама. Я поеду к ним разбираться, а ты и ребята пока будьте здесь, хорошо? — Юнги наклоняется, целуя младшего в лоб, и уже собираясь уйти, как Чимин, неожиданно, хватает его за рукав, останавливая. — Можно я пойду с тобой? — Нет, особенно ты. Пожалуйста, оставайся тут до моего прихода. Я вернусь как можно скорее, — обещает Юнги, напоследок потрепав блондина по голове. Чимин провожает встревоженным взглядом спину парня к двери, а потом, когда тот скрывается за ней, обессилено валится на кровать. Его грызёт чувство вины. Пусть даже здесь нет таковой её физической, Чимин понимает: не будь его, всё сложилось бы иначе. С отцом Юнги было бы всё в порядке, а сам Мин нашёл бы себе менее проблемную пару. Лучше бы не стало его, чем кого-либо другого. Тогда бы Юнги не пришлось идти против воли отца, бедной матери — переживать такую потерю, а ему самому — мучиться.***
Юнги подымался по ступенькам на нужный этаж, высматривая в коридорах невысокую худощавую женщину, его мать, чтобы ненароком с ней не разминуться. Её обеспокоенный голос в телефонном звонке застал Мина врасплох, ведь в последние годы она почти не проявляла никаких эмоций, была стойка к ним и рациональна. Сейчас же Юнги мог слышать в нём сквозящую тревогу, что передалась и ему. Свернув за угол третьего этажа, он спешит к последнему отделению, которое ему следует пройти, чтобы наконец добраться до нужной палаты. Когда за ним закрывается массивная дверь, Юнги ненадолго теряется — здесь оказывается ещё просторнее, даже несмотря на то, что само здание больницы широко как внешне, так и тем более внутренне. Тут царит запах спирта со слабоватой горечью кофе, исходящей от установленного аппарата, что подмечает себе старший, уже собираясь покинуть пределы отделения, как вдруг кто-то резко одергивает его за руку. — Сыночек! — женщина, на вид немного ниже самого Мина, окликает его тихим голосом, крепко обняв. Юнги осторожно гладит спину матери, успокаивая, до тех пор пока она сама не отстраняется. — Что с отцом? — Тяжёлое состояние. Вроде как, последствия после близкого взрыва. Его перевели в специальную палату, где врачи будут следить за его состоянием. Доктор сказал, что шансов остаться живым у него мало, но есть, — женщина ненадолго умолкла, опустившись на лавочку и закрыв лицо руками. Юнги сел рядом, с совершенно пустыми мыслями, опустив голову вниз. Его будто холодной водой окатили, когда он столкнулся с этой новостью лицом к лицу. Неприятная дрожь волной прошла по телу. Виноват ли он в случившемся? Может действительно стоило просто принять правила отца, а не начинать все то, во что в итоге это обернулось? Хотя, если быть откровенным, на сердце стало чуть легче. Пусть это и жестокий урок ценою в жизнь, он получил по заслугам. По спине Юнги будто табун мурашек пробежал от таких мыслей. Нормально ведь, что такое тревожное известие, как несчастный случай с кем-то из близких, вызывает у него лишь облегчение? — Ты был с ним… — начала было мать, но отчего-то запнулась. Юнги пристально посмотрел на женщину, невольно соглашаясь. — Был, но… — Это ведь снова был тот мальчик? — перебила она, наконец смотря в глаза сыну, и заметив его непонимающий взгляд, что-то себе отметила и продолжила, — Господи, и почему он просто не оставит его в покое? Говорила ведь ему… — Подожди, ты о Чимине сейчас? — А у тебя что есть какой-то другой мальчик? — с улыбкой. Юнги обвёл её лицо странным взглядом. Сначала ему показалось, что женщина решила скинуть всю вину на Чимина, чему он хотел возмутиться. Потом, когда он проанализировал слова матери ещё раз, его осенило осознание; и отчего-то глупая улыбка спешила вылезти наружу, но Мин старался сохранить прежний вид, пусть в голове не укладывалось совершенно ничего. — Тем не менее, произошло то, что произошло… Отец в больнице, почти при смерти, а вы снова вместе. Стоило ли это таких сил? — мать тяжело вздохнула, пожимая плечами. Юнги хотел что-то ей ответить, но чья-то грубая рука, сжавшая его плечо не позволила ему этого сделать, заставляя обратить внимание на свою персону. Мин тщательно изучил взглядом человека, представшего перед ним. Судя по имеющемуся у него значку, мужчина был служащим в полиции, чему Юнги был не очень рад, ведь теперь ему предстоит задача посложнее: попытаться закрыть дело. — Мин Юнги, это вы? — Я. — Следователь Ким. Можете отвлечься? У нас есть несколько вопросов для вас, — холодным тоном, не терпящим каких-либо возражений сказал мужчина, отступив немного назад. Юнги сдержанно промолчал, всё-таки направляясь вслед за следователем. Мама проводила его спину тревожным взглядом. Дойдя до самого крайнего столика в буфете, что располагался этажом ниже, Юнги занял место напротив следователя, опустив взгляд. Мужчина молчал добрую минуту, давая возможность Мину как следует обдумать ситуацию. Сейчас, возможно, все будет зависеть именно от его слов. — Хотелось бы услышать вашу версию произошедшего с вашим отцом. Некоторые очевидцы сказали нам, что вы замешаны во всем этом, и чуть ли не являетесь главным подозреваемым. Также нам известно, что вы контактировали с Ли Суно, Ким Тэхёном и Пак Чимином, которых нам бы тоже хотелось увидеть в скором времени. Особенно, последнего, — в глазах Юнги промелькнула тревога, при упоминании младшего. Он и так многое пережил, теперь ещё и сюда, на допрос зовут. Мин не должен допустить этого. — Простите, но какое отношение к вашему списку подозреваемых имеет Пак Чимин? Как свидетель, хочу заметить, что именно он и есть жертва. Следователь удивлённо вскинул брови. — Предоставьте нам улики, указывающие на это. Без них ваши слова равноценны пуху в моей подушке. — Хорошо, в таком случае я принесу их вам завтра, — Юнги расслабился под все ещё пристальным взглядом полицейского. Улик, к счастью, у него было предостаточно. Звонок Чимина, когда отец поймал его, угрожая расправой; записи со скрытых камер, и, возможно, если он все же сможет достать, запись из видеорегистратора машины отца. То есть, спокойствие младшего, хотя бы на пару дней он обеспечил. — Отлично. А сегодня, мне хотелось бы увидеть у себя в отделении всех из вышеперечисленных, которых вы крышуете, — неожиданно добавил следователь, выбивая Мина из колеи. Каким-то образом полицейский был в курсе не только тех, кто присутствовал на тот момент в доме, но и знал, что именно Мин предоставлял им укрытие. Юнги был поражён и растерян. — Но я ведь сказал, что принесу все улики завтра. Так зачем это? — Понимаю, но какой отчёт я должен предоставить? Сказать, что Мин Юнги, собственной персоной, завтра принесёт все улики? Или как? Даже если жертва не ваш отец, а напрочь ему Пак Чимин, мне нужно заводить новое дело, делать досье. Вы вообще знаете, как это запарно и не выгодно? — Слушайте, если я скажу вам, что во всем виноват мой отец и никто иной как он; надиктую все, что знаю, для вашего досье, и завтра принесу улики, вы закроете это дело? — Юнги устало потёр переносицу, ему порядком надоедало сидеть тут и искать компромиссы с человеком, пропускающим его слова и предложения через сито. — Нет, этого будет недостаточно. Но, — мужчина сдержал паузу, — Если вы накинете сверху несколько сотен тысяч вон, то, возможно, я пойду вам навстречу. Юнги опешил. Как ему в голову сразу не пришла идея заплатить ему? Тогда, возможно, можно было бы побыстрее отделаться от всего этого. — Тогда, может, я мог бы заплатить вам полностью, а вы закроете это дело, и мы обойдемся без лишней шумихи… — Нет, так нельзя. Улики тоже должны быть. Соглашайтесь, пока я ещё иду вам навстречу. — Ладно, по рукам. Только, вам придется подождать до завтра, вместе с уликами. — ответил Юнги, демонстративно похлопав себя по карманам, мол, пусто. Всё-таки хотелось поставить самодовольного следователя на место. Тот огорчённо вздохнул, но все же махнул рукой. — Я могу быть свободен? — Да, прошу, идите. Юнги скрыл усмешку за рукой, покидая буфет и направляясь обратно, к палате. Нужно будет написать одному проверенному человечку, чтобы он достал необходимые улики на завтра. Тем более, что доступ ко всем источникам у того есть. Наверху его ждала неприятная неожиданность. — Юнни, почему ты сразу не сказал мне, что с папой случилась беда?! Не переживай, я уже подключила лучших дипломированных специалистов с этой сферы, сейчас они мигом поставят его на ноги, — заверила Монкут, уже готовясь наброситься на парня с объятиями. Юнги увернулся от девушки, поморщившись: — Что ты здесь делаешь? — Мне мама позвонила, но вообще-то, о таких вещах меня должен предупреждать ты, мой муж! — Будет муж, он и предупредит. Меня-то сюда приплетать зачем? — Глупенький, ты — он и есть! — хихикнула Ким, что Юнги благополучно проигнорировал, идя к маме. Женщина сидела молча, кажется, до последнего не замечая прихода Мина, после «допроса». Тихо присев рядом с ней на лавочку, парень легонько потряс её за плечо, заставив обратить внимание на себя. — Мам, как он? — Юнги, ты уже пришёл? Как всё прошло? — спохватилась женщина, увидев сына. Юнги смолчал, дожидаясь ответа на свой вопрос. — Ох, отец… Врачи ставят неутешительные прогнозы. Монкут привела новых специалистов, но и те лишь руками разводят, — женщина не смогла сдержать усталого вздоха, после вновь закрывая лицо руками, оперевшись ими об колени. — Ты устала… Мам, поехали домой. Тебе нужно отвлечься немного, а-то с такими мыслями можно и с ума сойти, — Юнги присел на колени перед ней, успокаивающе пригладив её волосы и убрав трясущиеся ладони матери от лица. Женщина тут же заключила сына в объятия, вытирая высохшие слёзы руками. — Да… Ты прав, Юнги. И правда, что-то я совсем расклеилась… Поехали. — У нас будет семейный ужин? — вмешивается ни с того, ни с сего Монкут. — Семейный ужин.? Да, у нас будет! Юнги, надеюсь, ты позовёшь своего мальчика к нам. Пора мне наконец-то с ним познакомиться! Юнги шокированно смотрит на матерь, не в силах сдержать счастливой улыбки. Неужели это произошло на самом деле, и хотя бы она признала их пару? — Это же шутка, да? Я с ним никуда не пойду! — Заметь: тебе и не предлагали, — спокойно отвечает Юнги, на что Монкут обиженно дуется, ненадолго задумываясь о чём-то своём. — Тогда можете больше не рассчитывать на мою помощь! Пока, голубчик. До встречи! — бросает оскорблённое ему вслед Ким, разворачиваясь и уходя в противоположную Минам сторону. — О, избавь нас от этого! Всё, чао, — отвечает Юнги ей напоследок. По крайней мере, он надеется на это. Сейчас есть дела поважнее, например, скорее вернуться домой с радостным известием для своей пары.***
— Повтори ещё раз, что ты сказал? — Чимин неверящими глазами уставился на Мина. Тэхён сидевший рядом и молча жевавший палочки, найденные где-то на просторах дома Хосока, чуть не откусил себе палец, с интересом наблюдая за развернувшейся драмой в двух действиях: Юнги ушёл — Чимин поник и будто язык собственный проглотил, молчал, и Юнги пришёл — Чимин, слава богу, разговорился, но оглох, кажется. Иначе как объяснить то, что даже Тэ с первого раза услышал? — Я говорю: Чимин-а, собирайся, а-то на ужин опоздаем. — Ты плохо шутишь, знаешь? — Чимин демонстративно отвернулся к шторам, продолжая, — Вообще-то твои родители меня не принимают, и я знаю наверняка, что они не могли этого сказать. — Да ладно?! Ну тогда их подменили, — Юнги вздыхает садясь на край кровати, где разместился Пак. — Чимин, я сам всё ещё в шоке, но она серьёзно так сказала. Неужели ты хочешь опоздать на первый ужин с мамой своего будущего мужа? — Не хочу, просто… Мне страшно. А вдруг она захочет отравить меня? — Понимаю, у тебя нет никаких оснований доверять ей, но пока я с тобой, обещаю: того, что ты пережил не повторится, — Юнги медленно подбирается к младшему, утаскивая его в объятия. Чимин немного расслабляется в руках старшего, прикрывая глаза, но все равно его что-то беспокоит. Возможно ему действительно следует отпустить прошлое, пока оно не поглотило его полностью, но сделать это крайне сложно, тем более Чимину, который уже разучился доверять миру. Юнги все равно настаивает на том, чтобы они уже начали собираться, но делает это ненавязчиво и осторожно, боясь спугнуть младшего. Чимин обещает, что они пойдут, но просит ещё пару минуточек полежать вот так; расслабляясь, когда рука хёна аккуратно вплетается в его волосы, перебирая пряди массажными движениями.***
Оказавшись на пороге в дом родителей Юнги, Чимин глубоко вздыхает. Переживает сильно, это ведь первое знакомство с мамой Юнги, однако, помимо этого, его не отпускает страх, что на этом все может и закончиться. Всё-таки он не знает намерений этой женщины, а с отцом Юнги знакомство как-то не задалось. По спине все чаще прокатывается холодный пот, а небольшое волнение постепенно овладевало им. Юнги, заметив это, крепче сжал руку младшего в своей. — Всё будет хорошо. Ты ей понравишься, не переживай, — кивнув ему, Чимин набрал в лёгкие побольше воздуха, посмотрев на старшего глазами шаткой уверенности. Юнги воспринял это как знак, уже силясь постучать в дверь, а Чимин запаниковал сильнее, потому что ни черта он не готов! Как-то слишком резко всё происходит в его жизни: вчера его пытались убить, а сегодня он уже идёт на семейный ужин к матери своего избранного. Если завтра на их дом упадёт метеорит, — Чимин и этому не удивится. Дверь открылась почти сразу. Несмотря на то, что Пак долго оттягивал этот момент, он с интересом ожидал увидеть, кто же всё-таки там. Невысокая худощавая женщина, ростом почти как Чимин, с короткими чёрными волосами, кончики которых доходили ей до плечей, мило улыбнулась им. — Проходите сюда, — она немного отступила назад, пропуская гостей в дом. Юнги робко зашёл первым, бросив ожидающий взгляд на Чимина. Он не хотел затягивать сюда младшего, всё же это должен быть его сознательный шаг. Немного помявшись, Пак наконец зашёл внутрь, сразу же робея. Некий страх сковывал его. Чимин старался немного ослабить его давление, подняв взгляд на женщину. — Мама, это — Чимин. Чимин, это — моя мама, — представил Юнги, после отступив немного назад, чтобы не мешать их знакомству. Он бросил взгляд в сторону Чимина, и заметив его напряжение, легонько погладил его по напряженной руке. Младший вздрогнул, переводя беспомощный взгляд на Юнги, а после вновь на женщину, что неожиданно начала: — Приятно, Чимин. Сколько вы уже вместе с моим сыном? — Ну, эм… Может, чуть больше, чем две недели? — неуверенно ответил Пак. Женщина кивнула. — Ох, мне жаль, что всё произошло так, как произошло. Чимин, я не желаю тебе зла и буду только за ваши отношения, потому что вижу, как мой сын любит тебя. Я надеюсь, ты найдёшь в себе силы простить нас, и жить счастливой жизнью с Юнги, — она позволила себе улыбнуться, протянув руку Чимину. Тот замер, отрешённо смотря на женщину. Он совсем не ожидал услышать таких слов, поэтому растерялся, хватаясь взглядом за Юнги, как за спасательный круг. Но он лишь одарил его счастливой улыбкой. Тогда Чимин снова перевёл взгляд на маму Юнги, что продолжала стоять с вытянутой к нему рукой, которая немного дрожала. Всё-таки решившись, он поддался навстречу, осторожно обхватывая её руку своими и стреляя растерянным взглядом по сторонам, когда женщина, неожиданно, обняла его, предавшись чувствам. Ему было тепло, но не то, что бы физически, душевно. Его сердце радовалось, будто впервые он чувствовал такое тепло. Охваченный чувствами, он и сам не заметил, как женщина отстранилась. — Ну раз так, то пойдёмте к столу? Я столько всего приготовила! — мать ярко улыбнулась, исчезая за поворотом. Юнги легонько подтолкнул Чимина, вырывая из бурного потока мыслей, и наставляя идти за ним.***
Время уже почти полночь, а Чимин только-только улёгся в кровать. Мать Юнги оказалась довольно любопытной и задавала очень много вопросов, касающихся их, на которые даже он сам не смог ответить. Их отпустили только пару минут назад со словами: ладно, идите отдыхайте. У Пака как камень с плеч упал, поэтому в ответ ей он лишь облегчённо выдохнул и улыбнулся. Расправив кровать, он лёг, но ненадолго. Раздался стук в дверь. Не желая вставать с мягкой и тёплой постели, Чимин лишь призвал некого, стоящего за дверью в его покои, войти. — Не спишь ещё? — Нет, только лёг, — говорит Чимин, нежно улыбаясь пришедшему Юну. — Я же говорил, что ты ей понравишься, — улыбнулся Мин и сел к Чимину. — Надеюсь, она тебе тоже понравилась. Она немного навязчивая и надоедливая, зато очень добрая и душевная. — Я заметил, — хихикает Пак в свой кулачок, переводя взгляд на Юнги, на которого нежно падали лучи луны из-за приоткрытых занавесок. — Ты хотел что-то сказать? — Нет, просто соскучился по тебе, — вертит головой Мин, убирая пряди отросших волос Чимина за ухо. — Ты красивый. Чимин в ответ только краснеет, но продолжает смотреть на Юна. Мин ведёт пальцами к щеке младшего и обхватывает её, нежно поглаживая большим пальцем губы. А Пак сам тянется к нему и нежно касается своими губами губ Юна. Тот лишь углубляет поцелуй, просовывая язык. Пак чуть хмурится и прикусывает его губу. — Твои навыки поцелуя стали лучше, — замечает Мин, не отрываясь от его губ. Чимин улыбнулся в поцелуй, в порыве обхватывая руками его шею. Юнги добавляет напора, и валит младшего на подушки, нависая сверху. Сам Пак начинает понимать, что прямо сейчас он очень близко к нему и вот-вот может произойти то, о чём Мин, возможно, хочет уже давно. И если это так, то он согласится. Ибо неизвестно, утихло ли всё, да и осталось всего двадцать три дня. Он хочет провести с ним все эти дни. Юнги аккуратно, не торопясь и стараясь не спугнуть Чимина, расстёгивает его рубашку, которую он дал блондину как пижаму. После приспускает её медленно, оголяя грудь и ключицы Пака, и проводит по ним нежно пальцами; поцелуями спускается ниже, от шеи к ключицам, а от ключиц к груди. А потом ведёт дорожку к животу и до резинки домашних штанов. Он поднимает вопросительный взгляд на блондина, задавая немой вопрос: можно? Тот не отвечает, смотря на него немного туманным взглядом из-под чёлки. Подумав, что тот не против, он приспускает его штаны, а потом и вовсе снимает их, кидая на кресло рядом. Чимин медленно выдыхает, смотря как Юнги выцеловывает его бёдра с внутренней стороны, спускаясь всё ниже и ниже, к ногам. И кажется, что он уже видел эту картину, а потом вспоминает, что ему что-то подобное снилось несколько дней назад, когда они с Мином только-только начали идти на контакт. Почти такие же ощущения, только более настоящие. Поцеловав последний пальчик на ноге Чимина, он поднимается вверх и снова целует в губы. После ведёт от груди до бёдер Пака, и немного сжимает ягодицу, от чего с губ младшего слетает тихий стон. Юнги медленно вводит в него сразу два пальца, а Пак жмурится и тихо хнычет, поэтому Мин целует его, стараясь отвлечь. Он пытается быть нежным, ибо не хочет навредить или сделать больно Чимину. Он и так подверг его многим опасностям, даже если это и мелочь, то хоть где-то он хочет сделать ему приятно, а не больно. Хорошенько растянув Пака и увидев, что тот уже сам просит, он вытаскивает пальцы и приспускает свои штаны, после чего медленно входит в него на всю длину, целуя Чимина, словив не вышедший стон. Пару секунд подождав, он начинает медленно двигаться, в одной руке сплетая пальцы с пальчиками младшего, над его головой, а другой рукой, сжимая бедро, немного помагая себе насаживать его на себя. Он давно хотел сделать Чимина своим полностью, таким образом сделав их связь полной. Хотел разделить его боль на двоих. Если младший будет мучаться, то и он. У них уже есть такое, но сейчас он хочет это укрепить. Он до сих пор помнит тот случай с больной головой. Ну, а сейчас он сможет чувствовать любую боль Чимина: от выдернутого волоса на голове, до отрезания конечности.