Вторник, 6:30. 20 ноября, 2019 г.
Раздражающая мелодия будильника пробуждает так же быстро, как и их сознание растворилось в остатках сна и алкоголя вчера ночью. Точнее, только одного — второй же лишь пробубнил что-то нечленораздельное себе под нос и продолжил спать на груди старшего. Юнги с нескрываемой нежностью рассматривает лицо как ни в чём не бывало задремавшего блондина. Тот чуть хмурится во сне и мило дует губки, но при этом ему удаётся выглядеть умиротворённо, будто синяя гладь озера среди беззаботного тихого солнечного дня. Впервые за столь долгое время их разлуки ему выпадает возможность оказаться с младшим вот так близко, при располагающей к тому долгожданной минуте уединения; и хочется растянуть её на как можно дольше, но, увы, она быстротечна, а Юнги уверен, что это явно не последний их совместный подъём ранним утром. — Просыпайся, Минни, надо собираться в школу, — ласковый шёпот приятно обволакивает ушко, разливаясь родным теплом по всему телу, пока длинные пальцы аккуратно перебирают пряди блондинистых волос, убирая лезущую чёлку со лба младшего. — Не хочу. — Чимин лишь крепче обнимает парня, утыкаясь носом куда-то в его ключицу. Кажется, он и не думал вставать, тая от нежных ласк парня и вновь проваливаясь в сладкий сон. Юнги вздыхает, но вовсе не устало или безнадёжно. В его взгляде прячутся задорные хитринки. Он опускает руку ниже, на спину блондина, проводит ею по позвонку, спускаясь на поясницу и слегка давит на неё. Как ни странно это срабатывает — Пак простанывает, выгибаясь, а Юнги давит довольную улыбку. — Всё-всё, встаю! — Чимин поднимается с кровати, недовольно хмурясь, и поспешно удаляется в ванную под зорким взглядом Мина. Юнги смеётся, думая про себя, что знать чувствительные точки на теле Чимина — это не так уж и плохо. Пока Чимин моется, Юнги таки пересиливает себя, садясь на кровати и вновь оглядывает кучку одежды, неряшливо сброшенную впопыхах и склубившуюся на полу. Наметив взглядом конкретную вещь гардероба, он наклоняется за ней, чтобы хоть как-то прикрыться, и после направляется на кухню готовить завтрак. Закончив все необходимые водные процедуры и приведя себя в относительный порядок, Чимин направляется в спальню, чтобы переодеться. Вернее даже 'одеться', сейчас на нем болталось лишь полотенце; будучи выгнанным Мином с тёплой постельки, он не особо то и задумывался о своём виде и тем более одежде. В прочем это мало волновало его, ведь они уже давно перешагнули эту ступень стеснения. Но несмотря на хорошее начало утра, голову Пака всё равно занимают тревожные мысли. Хотя бы потому, что осталось всего два дня. И хотя бы потому, что судьба снова решила поиздеваться над ним, подкинув троянского коня в и без того особо не сладкую жизнь парня. Случайным образом замеченный дневник привлекает его внимание практически сходу. Чимина будто ледяной водой окатили. Как он мог быть настолько неосторожным и рассеянным? Он едва ли не задыхается в мыслях, пересекающих всевозможные пороги допустимости и уколы подсознания. Какую же ошибку он сотворил своей неосторожностью. Беглым взглядом оглядевшись на дверь, что выходила в коридор, и не заметив ничьего присутствия, Чимин быстро убрал предмет своего отчаянья обратно в ящик, закрыв его, после чего спрятал ключ под матрац. Он, почему-то, был уверен в том, что это мнимая безопасность и сделал это скорее машинально, на каком-то своём подсознательном уровне понимая, что возможно всё ещё не так плохо, в каких масштабах это сейчас подаёт ему самосознание. Но что если Юнги успел увидеть его? Или прочитать? От одной только мысли об этом, у парня уходят остатки сил и, кажется, даже опора под ногами слабнет. Чимин обессиленно садится на краешек кровати, устремляя пустой взгляд в пол. Так и хочется провалиться сквозь землю, уйти скорее, лишь бы его никто не помнил. Он не хочет приносить боль в жизни других, он просто хочет освободиться от своих страданий. Но почему-то он всё равно чувствует, что ему это и таким образом не удастся. Собравшись с мыслями, Чимину едва удаётся заставить себя пойти на кухню, к Мину. Кажется, теперь у него нет никаких секретов от него, как раннее беспокоился сам Юнги, если только тот не видел этот дневник. — Вкусно пахнет, — Чимин упирается острым подбородком об плечо Мина, делая вид, что смотрит на то, как тот готовит, но при этом украдкой бросая настороженные взгляды в его сторону. — Что готовишь? — Яичницу. На большее у меня мозгов не хватило, — смеётся Юнги. Чимин замирает, забыв отвести взгляд от лица соулмейта. Он так давно не слышал его смех… Бархатный и слегка сонный голос, но приятный и такой любимый. Юнги оглядывается в его сторону, с улыбкой сообщая, что готово, и легонько щёлкает его по носу, бормоча что-то про сон. Блондин отходит и садится за стол, ожидая свой завтрак. Старший же, всё приготовив, ставит тарелку с порцией для младшего на стол. — Она немного подгорела и, скорее всего, будет невкусной. Прости, я так давно не готовил… — Ничего страшного. Я уверен, что это вкусно, — без особого энтузиазма говорит блондин, ковыряясь в своей порции. Ему всё ещё было не по себе перед Мином из-за этой ситуации с дневником. Юнги, улыбаясь, пожимает плечами и ставит кружку с кофе рядом с тарелкой, так же принимаясь за трапезу. — Приятного аппетита.***
— Чимин! — непозволительно громко для такого места, как школа, кричит брюнет на весь коридор и бежит к нему на встречу, расталкивая всех на своём пути, а после налетает на Чимина с удушающими объятиями. — Прости, что пару дней назад уехал, ничего не сказав. Я не должен был оставлять тебя в таком состоянии… — Ничего страшного, я рад, что ты повеселился с Чонгуком, — улыбнулся Пак. — Как ты? Всё хорошо? — Даже лучше. — Юнги вернулся? — Да, — Чимин улыбается и почёсывает затылок. — вернулся. — А где он сейчас? Неужели опять на работе? — Нет-нет, он здесь! Просто сейчас с Намджун-хёном и Хосоком. — Ох, старая добрая компания. За несколько дней они так поменялись. Взрослее стали что ли?.. — Верно, и мы тоже стали. — Конечно! — Ким смеётся. Чимин тоже улыбается, оглядываясь по сторонам и беспокойно теребя лямку рюкзака у себя на плече. Ему всё ещё было неспокойно находиться в школе одному из-за натисков некоторых личностей, перед Юнги по-прежнему стыдно, так что он сегодня особо не настаивал на его частых появлениях рядом с собой. А приход Кима, в какой-то мере, даже обнадёжил его, всё же ему очень не хватало друга рядом здесь и на сменах в кафе. — Ой, я совсем забыл о том, что мне надо конспекты физику занести! Если что, зайдешь без меня в класс, хорошо? Мне кажется, я не успею к звонку. — Хорошо, — чётко отрезает блондин, и Тэхён, коротко кивнув другу, поспешно удаляется в противоположную ему сторону. По школе раздаётся звонок, оповещая учеников о начале урока. Все расходятся по своим классам, и Чимин уже было направляется туда, где у него должен быть урок, но чья-то грубая хватка у него на локте вылавливает парня прямо в коридоре и с силой затаскивает под лестницу, не давая блондину возможности даже обдумать происходящее. — Думал, что на этом всё закончилось? — насмешливо говорит до боли знакомый голос. Чимин ведёт рукой, стараясь вырвать её из чужих, но хватка на его локте не разжимается. Блондин открывает глаза, хоть ему и не хочется, ведь он считает это в принципе бессмысленным, и видит перед собой всё того же парня, что издевался над ним, когда Юнги не было. Тот смотрит на блондина крайне презрительно, а после его лицо искажается в ухмылке, и он резко поддаётся вперёд, приближаясь к лицу Пака, отчего Чимину становится не по себе. Он едва умудряется держать единственную разделяющую их грань, уйти ему всё равно было никак. — Всё только начинается, крошка. Думаешь, что если Юнги приехал, то я отстану от тебя? Не-ет, — тянет парень. — Мне нравится издеваться над тобой, видеть как ты ревёшь, пытаешься вырваться, — блондин в очередной раз лишь зря старается отдёрнуть руку, незнакомец вновь издевательски смеётся прямо ему в лицо. — Не находишь это бессмысленным? Ладно, знаешь, что ещё бессмысленно? Ты думаешь, он вернулся, потому что любит тебя? И снова не туда. Он просто вдруг понял, что с тобой трахаться лучше, чем с другими. И я его даже понимаю, у тебя красивая фигура, мальчик. Такой грязный. Снова накрасился? Смой ты это дерьмо, реально выглядишь, как шлюха, — парень водит ладонью по лицу блондина, размазывая макияж. — Хотя почему как? Так прямо один в один. Неужели ты думаешь, что тебе суждено стать кем-то больше, чем чьей-то подстилкой, будь-то хоть Мин, хоть кто-то другой? Чимин чувствует, что больше не в силах контролировать свои эмоции, страх буквально дышит ему в спину. Что ему надо? Зачем он к нему пристаёт? Пелена слез застилает глаза младшего, крупными каплями скатываясь по пухлым щекам, а в горле будто ком застрянет. Чимин жадно хватает воздух ртом, стараясь успокоить настигшую своего апогея истерику, из-за чего наружу вырывается всхлип. Парень хватает Пака за шею, прикладывая к стене, чтобы тот примолк. Хватки на руке и вовсе не стало, поэтому блондин приложил все силы для того, чтобы оттянуть чужие руки от собственной шеи, но тут же оказался в другом неутешительном положении: незнакомец пригвоздил оба его запястья к стене, в которую упирался младший. — Ну и чего это ты расплакался? На правду иначе реагируют, мог бы и подыграть, — громадина хмыкает и наконец разжимает руки, отпуская Пака. А сам Чимин, сквозь слёзы и насмешки, брошенные ему вслед тем же парнем, еле доходит до туалета, чтобы умыться. Он думал, что это конец. Думал, что всё закончилось, все эти беды, обиды и слёзы. Но нет. Ничего не изменилось. Разве что теперь Мин рядом…***
— Всё в порядке, Минни? Ты как-то неважно выглядишь или мне кажется? Что-то случилось? — Юнги останавливается и берёт лицо Чимина в свои ладони. — Скажи мне… Ты любишь меня? — Что за вопросы такие, конечно да, — Юнги опасливо заглянул в глаза своей паре. Он сомневается в его чувствах? — Нет. Ты не путай. Это любовь или просто привязанность? Потому что я тоже не уверен… — Чимин отвёл взгляд в сторону, не в силах смотреть в глаза парню более; последнее предложение сошло с губ блондина едва слышно, его голос сквозил растерянностью. — Я уверен полностью, что я люблю тебя. Стоп. Ты что… Разлюбил меня? — Я не это имел в виду. Ну то есть. Аргх, я не знаю!.. За последнюю неделю всё так поменялось. И не в лучшую сторону. Я сам не понимаю, что со мной происходит. Чего мне только не говорили в школе… — Чимин виновато закусил губу, он отошёл от основной темы, переключаясь на не менее опасную. Он пару секунд молчал, пытаясь собраться с мыслями и отогнать стремительно приближающуюся панику, в конце концов сдавленно выдавая, — Наша связь тоже исчезла соулмейтовская… Я так надеюсь, что любовь осталась, а не только привязанность нас держит… Мин молчит, стоя напротив своего парня хмуро. — Знаешь, я тоже об этом думал. И я тоже не знаю. Осталась ли у меня любовь к тебе или же просто, как ты говоришь, привязанность. — Прошу тебя, давай всё обсудим, я не смогу так жить… — А эта ночь? Что ты чувствовал этой ночью? Ты захотел этого, потому что это было твоим собственным желанием или же ты захотел этого, только чтобы наладить связь? — Я. Я даже ничего не помню, кроме этой ночи, я не могу сказать… Юнги кивнул. Но и ведь он понимает его, ибо сам ничего не помнит. Но помнит, что делал это потому что хотел быть рядом с Чимином. Хотел быть очень близко настолько, насколько это возможно. Вчера он «выплеснул» всю любовь, что держалась в нём ту неделю. Но слова Чимина почему-то задевают сердце так сильно, будто разрывая в клочья. Он отпускает Чимина, отстраняясь, и слегка отходит, смотря на свои ноги. — Юнги.? — Я хочу побыть один и подумать. — Нет, прошу тебя, давай ещё поговорим и всё обсудим! Давай не будем расходиться вот так, на пустом месте… — Я сказал, что хочу побыть один. До дома тут недалеко, сам дойдёшь, — Мин разворачивается и уходит к водителю, бросая Пака одного посреди парка. Он очень хочет всё выяснить, но ему так больно от слов блондина. Мысль о том, что тот, возможно, разлюбил его, бьёт так сильно. Юнги действительно любит его, и неизвестно сколько раз признается в тот вечер в этом горькой бутылке виски, а не единственному человеку, Тому Самому, которому, возможно, важней было бы услышать это сейчас. Чимин так и остался стоять на том же самом месте, где его оставил Мин. Он будто в себя ушёл, абстрагировавшись от внешнего мира и не проявляя никакого внимания на мимо проходящих людей и буйство жизни. Снова ноги отказывали держать его, а чувства медленно, но внушительно, накрывали, будто внезапно лавина нахлынула в его личной маленькой Антарктиде. Он пытается понять поведение Юнги, но не может. Или не пытается? Он знает, что сказал слова, от которых Юнги больно, но неужели тот не понимает, что своими действиями делает только хуже? Их отношения и так держаться на тоненькой ниточке, а Юнги обрывает их ещё больше. Возможно ему… Плевать? Иначе как он может объяснить то, что произошло сейчас? Чимин горько улыбается. Всему же хорошему суждено когда-нибудь заканчиваться?***
Пак с заплаканным лицом ложится на свою кровать и достаёт дневник. Осталось так мало времени… И если раньше он обещал себе провести последние дни в уюте и счастье, то сейчас он хочет лишь не провести их в слезах и истериках. Он вытирает слёзы и достаёт из ящичка ручку. Дорогой дневник… Прости, если буду писать с ошибками, я сейчас не в состоянии сфокусировать взгляд. Сегодняшний день быть чудесным только с утра. Закончился он пустой ссорой. Из-за меня… Тот парень-громила не отставал от меня и сказал, что это всё только начало. Сказал, что Юнги вернулся лишь потому, что со мной лучше всего…спать… Ты понял о чём я. Сегодня вернулся Тэхён. Помнишь я говорил о его поездке на море с Чонгуком? Он сказал, что волновался, но это вряд ли. Кто будет думать о каком-то там Чимине, когда перед тобой море, песок, жара и любимый человек? Юнги сегодня повёл себя как эгоист, но и его можно понять… Наши отношения на грани расставания… Не знаю, успею ли я помириться с ним, потому что знаю, что если я сделаю Это во время нашей ссоры, то он точно будет винить себя… Я не хочу этого, поэтому постараюсь всё уладить. Осталось 2 дня…