Среда, 6:30. 21 ноября, 2019 г.
Просыпаться сегодня не хотелось. С самого утра в груди кипело чувство безысходности, будто предвещающее что-то ужасное от этого дня, в чём, впрочем, Пак бы и не усомнился. Однако, даже несмотря на такие мысли, Чимин проснулся на несколько минут раньше будильника и просто устремил пустой безжизненный взгляд в потолок, рассчитывая пролежать так вечность и, может быть, умереть от нехватки кислорода, задохнувшись в толстых стенах дома, что никогда таковыми не являлись, но почему-то в сознании парня шибко преобразились и будто насмехались над ним своим величием. А дальше будто бы настал один из тех дней ненасытной прошлой недели, когда считанные минуты умиротворения и спокойствия над миром Пака рухнули в пропасть отчаяния, бесследно исчезнув, будто и не было их в жизни парня. Будто всё было надумано им самим в бессилии перед тяжёлым настоящим. Громкий писк снова заполняет собой всю комнату, заставляя блондина привстать на локтях и, недовольно поморщившись, потянуться к источнику его беспокойства. Сегодня мелодия казалась куда более раздражающей, будто сливаясь в одно целое с тут же пронёсшимися в бездумной голове воспоминаниями предыдущих предвестников минувшего дня. Чимин отталкивал их отголоски от себя, как мог. Не хотел снова утонуть в этом. И в конце концов они утихли, растворившись в нём, словно снег на солнце. Блондин выключает будильник, откидываясь назад. В голове снова стояла тишина, но в ушах всё ещё гудело и голова шла кругом от всего. Чимину приходится потратить две-три минуты на то, чтобы прийти в себя. Всё осталось прежним, таким же, каким было на той неделе, уже и не так грела мысль что-то изменить. Чимин садится на кровати, протирая заплаканные глаза. На тумбочке лежит дневник, а на подушке до сих пор не высохли мокрые из-за слёз пятна. Он вновь поражается тому, насколько просто ему было всё разрушить. Довести Юнги, довести себя. Вчерашние слова с треском врезаются ему в память. Сколько всего он наговорил соулмейту, толком не подумав. Его реакция на это вполне может быть оправдана. А вот Чимин... О большем разочаровании оставалось только грезить. Остался всего один день, и на что же он его тратит? Нужно взять жизнь в свои руки хотя бы сегодня. Блондин встаёт и идёт в душ управляться со всеми водными процедурами. После этого парень одевается и мигом складывает необходимые предметы в портфель. Цепляясь взглядом за своё отражение в зеркале, он критично оглядывает свой вид. Уставший, растрепанный человек смотрит оттуда на него так же в упор побитым взглядом. И блондин признал в этом взгляде то, что вылупилось на него тогда, в школьном туалете. Грязно смазанный макияж, заплаканные глаза, в которых замер страх; он усердно смывал всё это с себя, но тщетно. Отряхнувшись от резко нахлынувших воспоминаний, Чимин косится на лежащую на столике косметику и отдёргивает себя. Эти вещи ему больше не понадобятся. Он сгребает всё в одну кучку, после убирая глубоко в ящик и выходит в коридор, а обувшись и накинув куртку сверху — в подъезд, ёжась от резкого перепада температур. Каждый новый день приносит в его жизнь всё больше боли и трудностей. Почему судьба так жестока с ним? Чем он заслужил такое? Неужели весь мир так жаждет того, чтобы он лишь поскорее ушёл? Что ж, значит, идут в верном направлении. Холодно, но застёгивать куртку Пак не спешит. Ему нужно остудить голову и привести мысли в порядок, а что, как не ободряющий холодок, забирающийся в каждый приоткрытый участок тела, хорошо способствует этому? Отправившись в школу, Чимин попутно разрабатывал план примирения с Юнги. Просто потому что стоит попытаться что-то исправить. Просто потому что он знает, что тот будет винить себя после завтрашнего дня, а этого Паку совершенно бы не хотелось. Он не хочет умирать, чувствуя сжигающую его с остатками боль, а мысль о том, что кто-то будет винить себя в случившимся, бьёт сильнее грома. Он хочет покончить с собой, думая о том, что прожил хорошую жизнь и не будет жалеть о ней. Он раздумывает каждое слово, что скажет Мину, лишь бы всё наладить. Есть ли у него шансы? Какова вероятность того, что они вообще помирятся? Вероятно мала, но стоит попробовать, если не ради себя, то ради всего того хорошего, что он осуществил вместе с Юнги. Подойдя к школе, он останавливается перед главным входом, оглядывая школьную парковку и ближайшую округу, в надежде высмотреть автомобиль Мина и, возможно, его самого. И действительно, на парковке он замечает знакомую модель, что не могло не способствовать его везению хоть в чём-то, как он думал. Но как давно тот приехал? Судя по одиноким, стягивающимся к школе, ученикам, уроки начнутся минут через десять. Возле парковки практически никого не было, да и со стороны автомобиля Юнги не было никаких ожидаемых движений. Вполне возможно, что парня можно попробовать поискать по школе. Чимин входит внутрь помещения, оглядываясь и стараясь игнорировать чужие косые взгляды в свою сторону. В конце концов, не в первый раз такое происходит именно с ним. Однако их изобилие сегодня заставляет его чувствовать себя, как будто бы не в своей шкуре. Он помнил расписание уроков старшего, так что решил следовать ему, направляясь к лестнице, ведущей учеников на второй и выше этажи в столь обширном здании. Однако, не дав ему проходу, кто-то остановился перед самим Паком, оттесняя его от весьма людной лестницы в угол. — Давно не виделись, куколка, не так ли? Чимин опускает взгляд в пол, вжимаясь спиной в стенку позади себя сильнее, всеми силами желая избежать этой встречи. Но кто сказал, что удача сегодня на его стороне? — Я с тобой разговариваю! Эй, — хищно скривив ухмылку, незнакомец грубо задирает подбородок младшего вверх, оценивающе рассматривая его напряжённое лицо. Он крутит его своевольно, сильнее сдавливая щёки блондина крепкой и грубой хваткой. Откровенный взгляд гуляет по всему лицу Пака, но в ответ на него парень не смотрит, и, в конце концов, тот, и без того довольный полученным результатом, проводит пальцем по щеке, разглаживая кожу. — я смотрю, урок ты усвоил? Хороший мальчик. Как только пальцы на его скулах разжимаются, а взгляд, пригвоздающий к стене, исчезает, незнакомец отступает и с крайне довольным видом уходит, оставляя младшего. У Чимина всё в груди сжимается от этой и подобных встреч. Он ведь даже от макияжа и опрятного вида отказался, лишь бы его никто не трогал, но очевидно, им просто нравится изводить его. И снова он направляется в свой класс под пристальными взглядами каких-то учеников. Вероятно, они видели всю ту сценку, жертвой которой ему пришлось стать, но сейчас уже Чимину было откровенно всё равно на это. Он решил сосредоточиться на своём плане, пусть и действия Мина действительно вводят в ступор.***
Чимин увидел Юнги только после уроков, на крыльце школы. Глубоко вздохнув, он решительно направляется в сторону Мина, останавливая его, ибо тот как раз направлялся к машине. — Юнги, давай поговорим, пожалуйста? Но тот отдёрнул свою руку от младшего, словно ужаленный, развернувшись к нему и одарив парня пренебрежительным взглядом, от которого по спине пробежался холодок. С такой отчуждённостью старший смотрел на него впервые; словно тот сотворил что-то ужасное. — Не подходи ко мне даже. — Что? — Пак застывает. — Что ты такое говоришь, хён? — Вся школа теперь знает, Чимин, как ты развлекался без меня. Я верил тебе, ждал нашей встречи, а ты просто ложишься к кому-то в постель и раздвигаешь ноги! Разве тебе не стыдно? — Юнги, да что ты такое говоришь? Я не раздвигал ни перед кем ноги! С чего ты вообще это взял?! На лице младшего смешалось разочарование и непонимание. От Юнги продолжало разить холодностью, будто тот знать не хотел его. Чимин вспоминает все те косые, полные презрения и некой ненависти, осуждающие взгляды на нём сегодня. Но он то ничего такого не делал, и точно знает это. Однако Юнги... — Неужели.. Ты веришь в эти слухи..? Юнги зол. Очень зол и расстроен. — Ты веришь каким-то дурацким слухам, вместо того, чтобы поверить мне?! Да что с тобой, Юнги?! Что с тобой в последнее время? Почему ты ведёшь себя, как ребёнок капризный? Всё же ведь было нормально! Я плакал каждую ночь, когда ты был в Америке, мне не было дела даже до тех, с кем я, якобы, спал. — Мне плевать Чимин. Ищи себе другого дурака, я всё сказал. Не подходи ко мне больше, шлюха, — процедил сквозь зубы Мин и, плюнув под ноги Паку, сразу же ушёл, бросив в его сторону последний презренный взгляд. Чимин замер, пытаясь переварить слова Юнги. Он действительно назвал его шлюхой? После всего, что между ними было, Юнги просто так взял и поверил взявшимся из воздуха слухам, обесценив слова своей половинки и обозвав его шлюхой в придачу? Просто так... Бросил Чимина одного. Пак стоит всё на том же месте и не знает, что ему теперь делать. Он не может поверить в то, что кто-то настолько близкий ему, может поступить с ним так ужасно, даже шанса на оправдание не дав. Не может поверить в то, что это именно Мин с ним так поступает. Метка пылает, запястье словно горит. Больно, адски печёт врождённое имя соулмейта, который некогда в любви клялся и преданности, а сейчас просто, в и без того сложный переломный момент жизни младшего, наносит смертельный удар ножом в спину. Его сердце окончательно разбито.***
Дорогой дневник. Сегодняшний день даже ужасным не назовёшь. Хуже просто некуда. Тот парень распустил обо мне слух, что я спал с ним. А Юнги конечно поверил... Устроил скандал и ушёл, назвав меня шлюхой. Он... Он назвал меня шлюхой... Словно Ниагарский водопад, слёзы бесконечным неконтролируемым потоком скатываются по пухлым щекам, попадая и на страницы, и оставляя свой печальный отпечаток там. Чимин судорожно всхлипывает и закрывает рот ладонью, окончательно теряя контроль над собственными чувствами и организмом. Слёзы текут рекой, не останавливаясь; на грани истерики, он уже рыдает навзрыд. Слишком больно. Каждую частицу его тела словно разрывают на кусочки, а потом от них же отщипывают ещё и ещё. Метка жжёт. Чимин искренне ненавидит каждую букву имени, что выведена у него на запястье. Ненавидит это имя и его обладателя. Ненавидит себя, за то что позволил себе довериться ему. Спокойствие накрывает его не сразу. Да и вряд ли его можно таковым назвать, это временное затишье перед ещё одной бурей. В горле ужасно сушит, метка горит, а голову словно пронзают тысяча стрел. Чимин находит в себе силы снова взять ручку и продолжить запись, доведя её до конца. Я не знаю, что ещё говорить или думать. Я не могу успокоиться, просто плачу уже который час. Мне так больно, что этого не передать словами. Хочется умереть уже сейчас... Остался всего один день... Всего один день помучаться и всё исчезнет. Я исчезну. И больше никому не будет плохо... Завтра все будет хорошо... Остался 1 день.