— Учти на будущее — три круга фонарём — наш опознавательный знак. Если тебе отвечают тем же — можешь смело идти навстречу, своего они не обидят. Если не светят вообще, или светят как-то не так — делай ноги. Немедленно.
— Но ведь если у них есть фонарь, значит это люди, а не твари какие-нибудь с поверхности.
— Неизвестно, что хуже.
Дмитрий Глуховский
Полтора года назад
Грязная вода кривыми разводами расползалась по столь же грязному полу. Копоть, остающуюся от костров, не получалось вывести до конца — она въелась в каменные поры и не хотела уходить. Тряпка, состоящая из чьих-то старых обносков, неумело танцевала под напором швабры. На тот же пол, в те же грязные разводы падал пепел, который Юнхо неосторожно стряхивал, скуривая вторую самокрутку. Командующий или нет, а приносить пользу станции обязан в любом случае. Иногда Юнхо даже нравилась грязная работа — за ней забывались все заботы — стекали каплями пота с висков и вдоль хребта. Да и не много работы он на себя брал — скорее контролировал её выполнение, показывая достойный пример подчиненным. Иногда его угнетало молчание вокруг. Где бы он не появился, люди привычно замолкали, боясь сказать лишнего в его присутствии… Потому кроме бульканья воды и чваканья тряпок практически ничего не нарушало тишины и молчания. А Юнхо это угнетало, хотя он прекрасно знал причину подобного исхода его отношений с народом станции. Но, как бы там ни было, обе стороны не сообщали друг другу свои настоящие чувства, а потому всё оставалось на своих местах. Так добрались с одного конца «Конечной» на другой, огибая палатки Командующих, конуру механика, госпиталь и торговый ряд. Выдохнули. На этом сегодняшняя работа была официально окончена. Рабочие мгновенно разбежались, пообещав составить швабры в кладовую. Юнхо попросил их отнести свою. Никто даже не подумал отказать. Юнхо взял третью за сегодня самокрутку, сунул её в рот, прикурил от зажигалки, врученной ему Намджуном на одном из станционных праздников. Зажигалка, как зажигалка, а взгляд зацепился: кто-то умело превратил патрон, которым можно было расплачиваться в метро, в полезную безделушку. Юнхо хмыкнул. Вернул зажигалку в карман. Направился к штабу. В штабе никого не оказалось. Намджун ещё вчера куда-то сгинул, без отчёта. Юнхо — привычно — остался за главного. На самом деле, им — как Командующим — очень повезло с жителями «Конечной». В метро достаточно часто проводилась смена власти, свержение управленцев станции, потому что народу сложно угодить во всём, что касается тех, кто им управляет. Но «Конечная», в этом плане, оказалась проще (просто и люди здесь жили проще — как одна семья): сложно заметить разделение между людьми там, где его нет. Оттого Юнхо и тёр сегодня пол вместе со всеми — они равны, и это лучшая тактика управления. Поэтому со станцией вполне может справиться и один человек. Даже нарочитая строгость Юнхо не заставила бы жителей пойти бунтовать против его персоны в ряде Командующих. До обеда осталось полчаса. Командующий уже успел просмотреть папку с отчётами, которую в его отсутствии притащил механик. Все фильтры в норме, вентиляция сбоит, но фон по показаниям датчиков не растёт, а ещё один из сталкерских костюмов безвозвратно утерян вместе с его обладателем… Последняя новость явно не выделялась положительным мотивом. «Конечная» потеряла ещё одного сталкера, а значит затянувшуюся по времени «авантюру» пора заканчивать. Станция больше не может хоронить своих жителей, каждый из которых важнее горсти патронов. Ещё несколько месяцев назад столица выслала указания о завершении сталкерских вылазок. Мягко говоря, даже в данный момент «Конечная» этот указ нарушала, подвергая себя санкциям, которые могла наложить на них столица; будто лишение «Конечной» одного из источников дохода — недостаточно. На поверхности ещё можно было достать осколки прошлого в виде старых вещей: одежды, техники и оружия… за них и получали прибыль патронов для процветания жителей и станции в целом. Юнхо тяжко выдохнул, почесал бровь; на плечах многотонная тяжесть ответственности. — Помогите! Сюда! — Новая проблема, откуда не ждали (спорно), разлетелась паникой по станции. Кричали совсем близко к штабу — со стороны гермодверей, раскрытых к эскалаторам. Этот факт подгонял быстрее оказаться рядом с источником крика. Кого-то тащили. В четыре пары рук. Кого-то очень знакомого, и грязно-зелёный плащ-пончо только подтверждал догадки. Такой плащ носил лишь один человек на станции да и во всём метро — тоже… Тэхён болтался на плечах друзей, приобняв каждого; больная голова упала на грудь, что всё ещё (слава Богу!) вздымалась. — Что случилось?! — Руки задрожали, хотели вырвать пострадавшего из чужих недообъятий, но останавливала покрытая частичками радиационной пыли одежда. Понимая всё без слов, Хосок, упрятанный ещё под химзу, принялся срывать с Тэхёна плащ, за ним увязался и Чимин. Дружно вытащили из доспехов хрупкого воина, а его тут же забрали, без труда подхватив на руки. Юнхо даже не дождался вердикта и объяснений — с состоянием пострадавшего разберется Сокджин, а Командующий потом определит степень тяжести последствий для виновников сия несчастья. Тэхён лёгкий. Худой и костлявый, а сейчас ещё и бледный до ужаса, и круги чёрные под глазами — лицо, как маска из древнего фильма ужасов. Юнхо прижимает свою ношу крепче, ускоряет шаг, старается усмирить собственную ярость, что бушует под ребрами. В госпитале до странного пусто, пахнет только что заваренным чаем. Сокджин, рассеянно перебирает страницы неизвестной задрипанной книги, когда в его кабинет влетает Юнхо с Тэхёном на руках. Кружка с чаем ещё выдыхает пахучий белый пар, остывая, когда главврач срывается с места, командуя, как и куда положить пострадавшего. — Он спрыгнул неловко. — Подоспели горе-помощники. Заговорил Хосок, смело выступив вперед. — Этаж провалился, мы не… Закончить доклад не успел. Справедливого суда не стоит ждать, когда заглядываешь в глаза быку, которому только-только помахали перед мордой красной тряпкой. Хосок отшатнулся от мощного удара в челюсть, ойкнул, схватился за расползающийся по коже синяк… а его уже подхватили за грудки и вытащили наружу, как безвольную куклу. Все жители станции равны? Да. Даже в морду получают на равных. Поглазеть на «представление» выйдет добрая половина «Конечной». Хосок не закричит когда с него сдерут химзу с нижней рубахой и поставят спиной к толпе. Юнхо откуда-то выдернет толстый и тяжёлый провод. Следом засвистят удары. Вот тут «виновный», наконец, подаст надломленный голос. И его крик запомнится стенами станции надолго — они отразят его бесконечным эхом.***
Сейчас
Крик наказуемого и свист провода в воздухе до сих пор помнят уши. Такие же звуки мерещились и сейчас. Никто не успел понять, что произошло, когда из толпы на Тэхёна налетел бугай в потертой, старой робе грузчика. Тут не сложно определить, кто из них двоих мог сломаться от столь неожиданного столкновения… Минджэ усерднее зашуршал связкой ключей, позабыв какой из них открывает нужную в данный момент дверь. Юнхо отдернул мужика от Тэхёна, заводя последнего за свою спину. Человек-опора тяжело дышал, а рабочий лепетал под нос бессмысленные оправдания — за его спиной стояла перепуганная женщина с ребёнком на руках. Толпа заозиралась. — Сюда! — будто сквозь бесконечно глубокую бездну воды, чей-то голос, и рука, дернувшая за собой. Не понимая уже куда и зачем, давно решивший идти за человеком, который значит многим больше, чем собственная жизнь, Юнхо поддался течению и, как на автопилоте, зашагал следом. Силуэты толпы смазались в одно непонятное месиво… И хлопнула дверь, отделяя одних обреченных от других — точно таких же — просто разнилась их степень обречения. Все равны. И каждый сам выбирает путь, по которому он дальше пойдёт. Чужие решения ни к месту. Минджэ освещает дорогу до станции, а Тэхён… ведёт за собой Юнхо.***
— Почему ты идёшь с нами? Вверх по эскалатору поднимаются осторожно, группами по два человека, чтобы не перегружать и без того усталый металл. Намджун идёт первым, а после него, оглядывая давно осыпавшуюся побелку на стенах, вяло перебирает ногами станционный доктор — ему и адресовали вопрос. — Точно не потому, что хочу, — Джин усмехается. — Просто стараюсь понять и… не могу бросить. У других ещё есть варианты, а у вас… — У нас теперь есть ты. — Нашёл хорошее в плохом. — Знаешь, люди часто говорят, что понять другого человека — сложно. Но я считаю, что всё наоборот. Стоит только поставить себя на чужое место и посмотреть на мир чужими глазами, как чужое станет своим. Надо только раз попробовать. — Понимание не всем дано. Для кого-то и самого себя понять — непосильная задача. Да? — Ты так и не ответил на мой вопрос точно. Почему? — А ты не ответил на мой. Но разве это важно? Остановившись на середине подъёма, мужчины смерили друг друга тяжелыми взглядами. Но никто так и не ответил. Все мысли оборвал один единственный резкий крик внизу. Знакомый каждому из присутствующих голос взывал: — Чимин!***
Шахты вентиляции представляли собой сети туннелей, протянутых по всему метро. Именно они являлись слабым местом в обороне жителей внизу, потому что выходили прямо на поверхность. Мутанты сверху иногда залезали сюда, рушили проходы для прокачки воздуха, ломали фильтры, прорывались на границы и станции… Здесь необходим постоянный надзор, но выделить отдельные отряды по охране вентиляции той же «Конечной» не под силу из-за банальной нехватки людей. Поэтому было принято решение ограничиться осмотром шахт раз в неделю — такие осмотры и проводил Юнги, созывая с собой — в качестве охраны — несколько парней из пограничников. — Надеюсь, что ничего не перепутаю. — Минджэ старался не оглядываться назад, довольствуясь тем, что слышит позади себя чужие шаги. — Сюда. Юнхо всё ещё путался мыслями, но отчётливо видел спину Тэхёна. И чувствовал его сухую руку своей — не менее сухой. Уже не столь важно — куда они идут. Да? Они идут вместе — это главный слоган происходящего вокруг безумия. — Уже немного осталось, — сказал невольный провожатый. — Ещё совсем чуть-чуть. — Закашлялся. Запахло озоном, но это не потому, что на небе сгущаются тучи и собирается пойти дождь. Юнхо, на мгновение выйдя из бреда, захватившего его разум, опознал причину сухости во рту и странного запаха быстрее всех. Так воняет повышенный радиационный фон. Ноги задвигались быстрее. Опоздавший от Минджэ на несколько мгновений, вроде бы успевший забыть о переодичных приступах, закашлялся и Тэхён. — Тут фонит! — Бывший Командующий обогнал Тэ, рванув к Минджэ стрелой, выпущенной из самого мощного арбалета. — Нам нужно быстрее выбираться! — Ещё буквально пара поворотов! Единственное препятствие на пути — стальную решетку — пограничник выбивает ногой, выпрыгивает первым — до пола не больше метра. Юнхо оглядывается на Тэхёна снова, их руки всё ещё сцеплены в замок. Зарумяневшееся непривычным оранжевым цветом лицо — первое, что врезается в больную голову. Это «радиационный загар» — уровень рентген намного больше, чем может показаться. — Давай быстрее! Тэ принимает помощь — спрыгивает в его руки; бегут дальше. Они выбираются как раз рядом с госпиталем — в противоположной стороне от выхода со станции. Кашель дерет сухое горло, и парни задыхаются на бегу, борясь с собственным телом и радиацией за каждый вдох и выдох. В проходе виднеется фигура, и, даже в момент, когда все перед глазами плывёт и смазывается, Тэхён узнаёт объёмный шлем на голове лучшего друга. — Чимин! Отчаянный крик заставляет фигуру замереть на месте. Одна из створок гермодверей уже закрылась, осталось докрутить второй клапан… Но просвета меж ними хватает, чтобы, как мотылек, устремиться вперёд — на свет! Друзья сталкиваются в объятиях, а мечта, наконец, сдаётся мечтателю в руки! Давно пора понять: сопротивление бесполезно.***
— Из-за вас мы отстаём от графика, долбодятлы. — Юнги активно рылся в ворохе сталкерской химзы, чтобы найти подходящее для Минджэ облачение. — Су-ука, если не успеем, то вот, как вы, все задохнемся, потому что фильтры засорятся!.. Господи, на что я подписался! — В гневе закидывал провинившихся необдуманными рифмами. Тэхёну помогал одеваться Чимин — у них всё проходило спокойнее. В поиске химзы не нуждались, потому что его и Юнхо комплекты уже привычно и аккуратно были пристроены в штабе Командующих. — Мы думали не дождемся тебя, а ты, оказывается, нам подкрепление вербовал, придурок. — засмеялись. Кафа старался не обращать внимания на расползающийся по коже друга неестественный румянец. Остаётся только надеяться, что парни не хватанули слишком большой дозы смертельных рентген. — Сами завербовались. — Тэхён накинул плащ, не без помощи вздернул на голову противогаз и капюшон. — Я должен был успеть. И я успел. А остальное… Уже не так важно. — Ага. Пойти по головам — всего лишь способ добиться желаемого. Ничего личного. Чимин не удивлён. Да и некогда ему удивляться. В стороне механик выносит вердикт пограничнику и его химзе: — Ну ты и глиста высоченная! Пойдёшь в этих бриджах, ничо не знаю!***
Пришлось сглатывать металлический привкус вместе со слюной. Горло всё ещё драло сухостью, но теперь хотя бы не так сильно. Подъём по эскалаторам вынуждал выдыхать, как при беге с утяжелителем в виде сталкерского облачения. На ухо надоедливо, но привычно потрескивал дозиметр, наглядно показывающий, что доза облучения опасно повышена. Но пока, думать о последствиях прогулки без защиты — не время. В голове одно — жизнь на поверхности совсем близко. Вот! Уже машет рукой!.. Видите?!.. Тэхён видит. Отчётливо и уже давно. Под люком толпятся остальные участники «экспедиции»: Намджун, доктор, Хосок и Давон, Кафа с механиком, что умчались вперед, едва снарядив опозданцев. Минджэ пришёл с Тэхёном, а Юнхо только-только добрался до середины эскалатора. Тэ не пойдёт встречать его, встанет спиной и проигнорирует всё, что было «до» также, как проигнорирует и всё то, что будет «после». Пусть они держались за руку несколько мгновений назад — сейчас это уже не имеет веса. Как не имеет веса и то, что Юнхо в принципе пошёл за ним… Некогда разводить сопли, по новой здороваясь со всеми. Намджун лишь хлопнул Тэ по плечу и позволил первым подняться к люку, кивнув на подвесную лестницу, ведущую на поверхность. Исход столь долгой борьбы вот-вот решится, и Тэхён впредь может думать лишь об этом. Ловя на себе самые разные по своему характеру взгляды, Тэ возглавляет долгожданный подъём наверх. Сегодня солнечно: туман и облака недостаточно густые, чтобы помешать пробиться солнечным лучам. Идеально белый снег лишь усиливает их яркость, отражая собой свет. Поднявшись, Тэхёну хочет глотнуть и свежего воздуха, но на сегодня ему достаточно — датчик трещит напоминанием: до Земли Обетованной всё ещё неблизкий путь. Первый шаг — как тот самый — маленький для одного человека, но большой для человечества. Хоть он и делался ранее, а сейчас совсем другой случай, ведь возвращение назад нынешней вылазкой не предусмотрено. Вперёд! Только вперед. Без оглядки. За Тэхёном выбирается Намджун. Без звания Командующего — просто Кэп по своему позывному. Для него эта вылазка не первая, если честно, но первая за долгое время — точно. За ворохом дел он уже и забыл как выглядит место, к которому он столь долго стремится: здесь холодно, но светло, а это уже больше, чем ничего. И точно: это многим больше, чем чернь метро, настолько въевшаяся в поры, что вывести её прочь получится далеко не сразу. Но они смогут, обязательно смогут! — Чёрт! — Первое слово, руки в боки. — А здесь… красиво… Безумно красиво, чёрт тебя дери! И Намджун засмеялся, хватаясь за живот. Жаль, что сквозь защитную маску не видно выступивших на его глазах слёз… счастья. Безмерного счастья!***
Первый опыт встречи с Солнцем, для некоторых из команды, стал плачевным — в прямом и переносном смысле. Ослепнув под землёй, подобно кротам, Давон, Минджэ, Сокджин и Юнги отчаянно закрывали глаза, выстанывая с болью просьбы хоть немного подождать, пока они попривыкнут к новому миру (лишь механик молча взялся за локоть Чимина, низко опустив голову). Намджун и сам не мог перестать смаргивать слёзы (от счастья, да), но в промедлении отказал, ведь уже договорился о встрече со сталкерами с «Первой». Нельзя заставлять людей ждать. Особенно сейчас, когда минуты промедления могут сказать лишь о провале побега. Поэтому пришлось друг другу помогать: Хосок взял за руку сестру, Чимин уже помогал Юнги, Тэхён вызвался вести за собой Минджэ, а Намджун, засмеявшись, что сам еле может хоть что-то разглядеть за пеленой слёз, взял под руку врача. Юнхо зашагал впереди один, ведя за собой колонну пар, как воспитатель детского сада. По переломанному хребту города шли не без проблем: приходилось карабкаться, ползти и снова взбираться наверх. Дорога, прорисованная на карте города, предусматривала собой несколько километров пути с препятствиями, учитывая ещё и то, что карта нынешнего города многим отличалась от прежнего. Юнхо и Чимин не спускали рук с оружия, что заблаговременно было снято со всех возможных предохранителей, но, на удивление, мутантов даже слышно не было, не то, чтобы видно… Тэхён заозирался, как только они вышли за границу его привычной области исследований. От смены места дислокации мало, что изменилось, но даже вид других машин, разбросанных по обочине, привлекал на себя внимание. Но в миг! Перед глазами — где-то сбоку — мелькнуло пятно, исчезнув уже в следующее мгновение. Тэ дернулся, но не успел ничего заметить. Никого. Мёртвая пустота… Пришло уже знакомое чувство, что кто-то смотрит издалека. Тэхёну, каждый раз, как он поднимался, казалось и чувствовалось, что его с ног до головы осматривают, внимательно прослеживая каждый жест. Но, сколько бы он не всматривался вдаль, кого-то живого смог разглядеть лишь раз, да и тот почти сразу оборвался фонтаном алой крови… Вспомнилась девочка в белом платье, собственный крик… Он должен прекратить сейчас думать об этом, но почему-то всё не может остановиться, будто кто-то насильно жмет на кнопку перемотки, чтобы болезненные картинки назло мелькали перед глазами. Чёрные глазницы зданий вглядывались в путников без устали: может быть, это они смотрели, прослеживая чужой путь? Металл с языка почти вывелся, а глотать всё равно ещё больно. Тэхён смотрел со здания на здание: одинаковые, как близнецы. Зато раньше сверкали зеркальными окнами, отражая небо. Тэ уже не смог бы вообразить былое, даже если и жил в том мире раньше, даже если пытался запомнить его по картинкам в старых рекламных проспектах. Новый мир, действительно, сызнова другой, как отражение былого и, вместе с тем, его продолжение. Теория параллельных вселенных гласит, что каждое событие делит мироздание разными исходами, а значит — кому-то повезло избежать войны и продолжать жить наверху без знаний о том, как тяжело выживать внизу… Но Тэхёну тоже повезло, ведь он вернулся назло войне и новому порядку Земли. Он уже сильнее многих, а значит — всё впереди. Мутанты так и не показались: белые, чёрные, дикие или нет — без разницы. Никого не было. Ничего. Даже демон не рассекал небеса своими гигантскими крыльями. Будто разом вымерли все, обернувшись счастливым исходом для усталых путников. — Я даже под землёй их чаще видел. Что-то тут не то. — Негодовал Агуст, крепче сжимая локоть сталкера сквозь доспехи и перчатки. Надежная опора необходима даже скалам, что уж говорить про человека. — Может, попрятались? Раньше лезли из всех щелей… Не то что-то… Да-а. — Чимин согласно закивал, принявшись озираться по сторонам. Минджэ шёл молча, стараясь не сильно хвататься за Тэхёна. Под ногами хрустел снег, а порой и голый старый асфальт. Пограничник по сторонам не смотрел, но уже мог спокойно разглядывать собственные ботинки. — Никого? — он спросил тихо, но Тэ расслышал, ответив громче: — Никого. — Главное, чтобы мы в засаду не угодили. — Нас ждут люди. Думаю уж сталкеры с «Первой» могут справиться и со стаей мутантов. — Думаешь, нас ждут? — Я уверен. — Сильно и твёрдо. Без малейшего сомнения. — Почему ты всё-таки решил пойти? — Удачно сменил тему. — Не знаю. Я даже сам ещё не понял почему… — Договаривать не стал. Потому что не знал, что ответить на этот односложный, но непростой вопрос. Пункт назначения ярким маркером отмечен на карте, но в жизни это всего лишь небольшой, очищенный от хлама и развалин пустырь. Первым остановился Юнхо, за ним замерли все остальные — по сторонам разбредаться пока не спешили. Затихли. Прислушались: вдалеке что-то скрипело. Потом захрустело ровным ритмом чьих-то шагов. Теперь даже вздохнуть лишний раз не рисковали. За оружие схватились все, кроме Тэхёна, Давон и Сокджина. Даже Намджун не строил из себя последнего пацифиста. Первым из-за груды сваленных ржавых машин вперёд ступил высокий мужчина, до зубов вооруженный снайперкой и автоматом. Весь в чёрном: комбинезон, куртка, шапка и маска с большими таблетками-фильтрами у рта, рюкзак огромный за спиной и два мачете, спрятанные в ножнах у бедра. Вышел один, но и его одного хватило бы, чтобы без предупреждения уложить половину неподготовленной к нападению команды. Тэхён — самый глазастый — разглядел за спиной высокого и широкого незнакомца ещё пару теней. Он узнал. Пусть в прошлый раз «зелёный человечек» лишь выглядывал из-за стены, но Тэ с лету приметил схожесть: белая-белая кожа, лишенная волос, вытянутое лицо, огромные чёрные глаза и невыразительные нос и губы, а вместо ушей — две симметричные дырки по бокам. Тело прикрыто какими-то обносками — на этом всё. Мужик и два мутанта против вооруженной, но абсолютно неподготовленной команды из девяти человек — неудачный выбор стратегии. Мужик остановился, закинув за спину винтовку и автомат, поднял руки вверх, игриво ими помахал. Сквозь фильтр можно было расслышать глухой хриплый смех. — Сдаюсь! — Голос тоже хриплый. Чимин вдруг дернулся вперёд — узнал. — Звать меня Леон. Если без шуток, то рад с вами познакомиться.