Вот теория у меня… Сравнение такое, как бы. Что жизнь — как ветка… Как рельсы. Есть на ней стрелки, которые рельсы эти переключают. И конечная — но не одна, а несколько. Кому — просто отсюда туда, и все. Кому — в депо на покой. Кому — через секретный межлинейник на другую ветку перескочить. То есть… Конечных много может быть. Но! Пункт назначения у каждого — только один! И — свой! И надо на путях все стрелки правильно перещелкнуть, чтобы попасть именно в пункт назначения! Сделать то, ради чего вообще появился на свет.
Метро 2035
Что-то прошло, пробежало, промчалось мимо. Тэхён это что-то упустил. Чимин и Юнги прячут Чонгука? Кто эти люди? И что значат их вопросы о Юнхо? Голова взорвётся от непоняток. Он ловит себя на том, что тоже хочет заслонить Чонгука собой, но не понимает причины, ведь всегда происходит наоборот… Кроме того раза, когда Чонгук был слаб и испуган, стоя перед своим отцом. — …да, пацан? Чонгук не успел перехватить Тэхёна за руку. Хрупкий воин выскочил вперёд, моментально переключив внимание патруля на себя. Мужики усмехнулись. Мягко говоря, Тэхён точно выглядит не как человек, способный противостоять им. — Надо же, — присвистнул один из троицы. — Какая краса. Вы откуда такие вылезли? Смело, конечно, шастать тут, но как-то глупо. Жизнями не дорожите? — Пока вы не пришли, всё было прекрасно, — у Тэхёна даже голос не дрогнул. — А жизнями мы больше вашего дорожим. Не зря же прошли так много. — Я слышал, — закивал тот, что первый с ребятами заговорил. — Метро, сектанты, каннибалы. Мутанты всякие. Только вот про вашего лишнего пассажира не слышал. По нему прям очень заметно, что он тут не к месту, особенно если мелкий его лапу собой прикрывать перестанет. У «мелкого» аж жилы на шее от возмущения вздулись. Чимин многое мог стерпеть, но уколы в сторону его роста воспринимал особенно остро и болезненно. — Лишний? — Тэхён вообще не мог «въехать» в чужие слова. — Мы уйдём, — встревает в разговор Юнги. — Сами понимаете, мы новенькие, ещё не разобрались с местными правилами. — Вы-то можете идти. У нас вопрос к пацану за вашими спинами. — Он с нами. Какие вопросы? — Тэхён всё пытался вытащить из незнкомцев клещами то, что витало в воздухе невысказанным, словно эта конкретика могла кому-то спасти жизнь. — Мутанты не могут быть в одной лодке с людьми, — просто ответили ему. — Община Трэй знает, что мы их тут не жалуем, поэтому и границы обозначили, чтобы их уроды тут не шастали. Смекаешь? — Уроды, границы, лодка… Вы о чём говорите? Какая разница: мутант или человек? Он такой же, как мы. — Тэхён махнул рукой на Чонгука. — Он наш человек, и он с нами. Вас никто не трогает. Если вы не заметили, оружие здесь только у вас. — Если бы, — хмыкнул «Первый». «Второй» и «Третий» — Тэхён не придумал, как иначе обозвать тех, кто так и не представился. — Если бы оно было на самом деле так. — Мужчина зашагал вперёд, остановился в шаге от Тэхёна. — Ещё шаг и он бросится вперёд, чтобы порвать меня на куски. Думаешь, мы тут ничего про таких, как он не знаем? Знаем. Именно по этой причине, он не может быть среди нас. Не смотри на Трэй и её собачку, они соблюдают условности. Да и Ён безобидный, если его и Трэй не трогать, а вот твоя шавка выглядит опасно. Раз вы все, зная о правилах, нарушили их, значит мы его забираем — по хорошему. — Думаете, он пойдёт с вами? Добровольно? «Первый» поднял автомат на уровень живота Тэхёна. — Какая удача, что его слабое место само к нам в руки прыгнуло. Конечно, пойдёт. Куда он денется? — Опусти калаш, долбанутый, — гаркнул Агуст, но с места сдвинуться не решился. — Мы без оружия. Стрельнёшь в того, кто и на кулаках тебя не поцарапает? — Я не хочу стрелять. Можете мне не верить, но это так. Я просто требую соблюдать правила. В случае несоблюдения, я обязан реагировать. Иначе, в том хрупком мире, который мы здесь строим, очень скоро произойдёт раскол. А я этого не хочу. И вы не хотите. Дуло автомата больно врезалось в межреберье Тэхёна. Хрупкий воин даже не дрогнул. Наверное, «Первый» за такую храбрость даже немного зауважал парня перед собой, раз всё-таки опустил автомат обратно. На бледной коже остался след пороха. — Меня зовут Хан. Вы двое, — он кивнул Юнги и Чимину, — можете вернуться и всё рассказать Трэй. А этих я забираю. По хорошему. Лады?***
— Какой долбоёб вообще придумал тащиться к побережью? — ворчит под нос Юнги, пока они с Чимином бредут к общине сквозь лес. — Твою же мать. — Он сжал крепче чужое запястье и остановился. — Вот такая расплата за поглазеть. И чо дальше? — Давай, вини во всём меня. Можем ещё поссориться для полноты картины. Очень нравится скандалить? Механик оттолкнул руку сталкера, взлохматил волосы и отвернулся. — Это ты у нас истеричка, — сказал строго. — Не переводи стрелки. — Я и не перевожу. Говорю по фактам. Хватит с меня помутнения рассудка. Тэхёна забрали под дулом калаша, я не могу себе позволить истерить. И тебе не дам отвлекаться на ругань и ссоры. Мы должны вернуться в общину и всё рассказать. — Как же я в первую встречу с ними не напомнил тебе про твоего дружка? Не додумался. И тебе бы меньше по лицу пришлось получать. Лучший друг же где-то бродит, за него надо переживать! — Ты ревнуешь что ли? — спросил Чимин после недолгой паузы. — Ха-ха. Очень смешно. Придумывай дальше. — Посмотри на меня. — Сталкер сказал это тихо, но механик замер. Послушно повернуться лицом не спешил. Чимин в несколько шагов оказался рядом и обнял со спины, точно повторив этот жест за Юнги, пришедшим в их комнату вчерашней ночью. — Не страшно сказать, что тебя волнует, Юнги. Должно быть не страшно. — Отвали, — неуклонно пробасил Агуст. — Кафа, просто отвянь. Но Чимин не слушается и продолжает обнимать. — Не отвяну. Если бы так забрали тебя, я бы бросился следом или под пули… — Давай без громких слов и жертв. — А как иначе? Я ведь… — Не говори, — перебил Юнги. — Не говори. Эти слова пустые. Они между нами нихрена не значат. — А что значит? — Вот это. — Он положил ладонь на чужие скрещенные вокруг его торса руки. — Пойдём. Надо вернуть этих придурков обратно.***
— Можете поблагодарить ваших переговорщиков, которые к нам приходили. Мы им сразу обозначили, что мутантов тут не жалуем. То, что вас отпустили и не предупредили — их вина. Не наша. И не ваша. Наверное. Поговорите об этом с Чжеуном. Тэхён взял Чонгука за руку, не боясь оцарапать кожу. Мутантик молчал, шёл следом и хмурился. «Второй» и «Третий» смотрели на их сцепленные ладони с каким-то отвращением. «Переговорщики», «ваш Юнхо», «не предупредили» — фальшивыми нотами на подкорке. Тэхён гонит прочь неприятные мысли, но они сами ему навязывются, скачут, как шабаш, вокруг костра, поют страшные грудные песни — так стучит в ушах сердце. Предательство? Если подумать, Юнхо уже ставил свои мотивы под сомнение, когда увёз хрупкого воина в столицу перед плановым отбытием наверх. Хочется схватиться за голову. Нет. Просто — нет. Не может быть. Или.? Теперь Юнхо хотел подставить Чонгука? Выставить его мишенью — на расстрел тех, кто будет рад новой мутантской жертве. Бывший Командующий уже стрелял, уже убивал и ранил, проливал невинную кровь, горячую, как у человека… Всё говорит против. И знакомый комок ненависти вьётся у самого горла — невысказанный и колючий. «Он не мог». «С чего ты взял?» «Если бы он хотел, то убил бы меня ещё в пещере». С фактами не поспоришь. Но Тэхён находит аргумент: «Тогда я ещё не выбрал тебя. Он избивал Хоупа, за то, что тот меня сопровождал на вылазки. Он способен на многое». «Нет». А потом: «Он любит тебя». Тэхён выдернул руку из когтистой ладони. Чонгук посмотрел на него немного испуганно, немного растерянно. С тонких пальцев сорвалось несколько капель крови — хрупкий воин дёрнулся слишком резко и неосторожно и напоролся на острые когти. «Откуда тебе знать, что такое — любить?» — Эй, без резких движений, — сделал им замечание Хан. — Мы уже близко, отложите свои разборки на потом. Замётано? Этот вопрос, точно ударил по всему живому, что есть в мутантике. Любить — это так много. Да? А ведь он сам себя убедил, что умеет. И Тэхён его убеждал — что научит. Прошедшая ночь треснула пополам, пригрозила, что разобьется вовсе, будто её не было. Совсем. Тэхён тогда и сейчас — два разных человека. Нежный и тёплый, а теперь холодный, твёрдый, как лёд. И смотрит остро — обиженно. Чонгук — не тот, кто предал, но он тот, кто сказал против, тот, кто не поддержал. Это потом хрупкий воин отпустит и простит, но сейчас его взгляд острее меча, смертоноснее пули. Хан, Джисок («Второй») и Мёнсу («Третий») довели нарушителей до того же ангара, в котором когда-то приняли Юнхо и Хосока. Конечно, Тэхён и Чонгук об этом не догадывались. Хрупкий воин так вообще — потерялся глазами в многообразии улиц нового места. На миг забыл, что его сюда привели отчитывать за нарушение. С этой забывчивостью он взял мутантика за руку. За ту же, о которую поранился недавно. Чужое место пестрит кучей незнакомцев, и даже с обидами свой человек — гарант безопасного места. Чжеун появился стремительно, не зашёл, а влетел в помещение. Тэхён сесть не решился, а Чонгук вот устроился в кресле напротив стола. Глава общины застал их за молчанием, но не знал, что они и без слов умудрились опять поссориться. Лицо со шрамом обратилось сначала в сторону Тэхёна, а потом под острый взгляд попал и Чонгук. Мутантик нахмурился, а Тэхён сделал неосторожный шаг в его сторону, словно порывался защитить. Хотя, почему — «словно»? Так ведь и есть на самом деле. — Спокойно, — скомандовал мужчина. Он скинул старый кожаный плащ прямо на пол и отряхнулся, взлохматил короткие волосы и прошёл к креслу по другую сторону стола. — Присядь, — обратился Чжеун к Тэхёну, показывая на свободный стул. — Здесь прохладно, может тебе дать одеяло? Тэхён отказался и зарылся в свою курточку, сдерживая полы распахнутой рубашки, которую ещё ночью лишили всех пуговиц. Когда все сели, Чжеун позволил себе помолчать, опустил руки на стол и внимательно рассматривал своих гостей. Молчание натянуло нервы струнами гитары. Кажется, глава общины даже ничего не делая умудряется на этих струнах играть только ему известную мелодию. — У меня нет настроения угрожать и портить отношения, скажу честно. В прошлый раз было проще. Тот мужик волком на меня смотрел. А вы двое… дети. Что с вас взять? Хоть и с дефектами… Хрупкий воин, как сухая веточка вспыхнул от искры — от одного слова. «Дефекты»? Перебил на середине предложения. — У вас тоже дефекты, но от этого вам не запрещают выходить к морю. — Поговоришь со мной о справедливости и равенстве? С такими речами иди за стены. Только вот слушать не станет никто. И притворная лояльность к пострадавшим — красивый фантик, скрывающий гниль. — Вы о чём? — О том, что здесь в данный момент лучшее место в мире. Можешь мне верить, я держу контакт со многими лицами за границей. Здесь нет товарно-денежных отношений, нет свода законов, нет чертовых гуманистов с плакатами и вечными протестами… Есть только несколько правил, которые надо соблюдать. — Чжеун устало потёр переносицу. — Останетесь до прихода Трэй, — сказал он «напутственное» слово и резво вышел прочь, оставив гостей наедине. Больше шуму было — от ожидания встречи со страшным лидером второй общины. Вражда, разные взгляды — напускное. По обе стороны баррикад люди. Просто люди с общим прошлым брошенных на растерзание судьбы подопытных крыс. Чжеун долго смотрел на чужую руку, а Чонгук не думал её прятать, ведь Тэхён когда-то сказал ему, что это обстоятельство — не повод думать о себе плохо. И, казалось, этим взглядом хотел навредить. Но в итоге? Ничего не сделал.***
— Я ум-е-ю. — Что? — Лю-бить. — Бить умеешь, — фыркнул Тэхён, а потом добавил тише: — А любить и я не умею тоже. Уже исхожен ангар во все стороны, осточертели стулья и жёлтый свет. Время от времени хрупкий воин ёжился, обнимал себя руками — тогда было страшно, что метро вернётся вновь, и эта полутьма, этот тусклый жёлтый свет — вновь навсегда. А потом открылась дверь, и Тэхён вспомнил, что должен много чего высказать тому, по чьей милости они здесь оказались. У Юнхо обеспокоенное лицо, он до последнего не понимает, что Тэхён так быстро идёт к нему не для того, чтобы обнять или порадоваться. Пощёчина — вместо благодарности. Он и в метро бил Командующего, когда думал, что его предали. Юнхо его не бил. Никогда. Стало быть и в этом хрупкий воин с мутантиком слишком схож. — Это останется на твоей совести, Ю. Щеку точно обожгло. Не в первый раз. Тэхён уходит в прохладу вечера, не ожидая оправданий. Юнхо и не будет оправдываться. Где-то за спиной Трэй ловит Тэхёна за локоть и останавливает его. А бывший Командующий переводит взгляд на Чонгука. Молчание. Этот парень… умеет молчать как-то особенно. Молчать так, что не хочется говорить вовсе. Взгляд этот дикий, янтарный. Больше не похож на звериный. Понимание. Мальчик растет на глазах. Люди сложные. И они сами себя не понимают. Но Чонгук кивает Юнхо и не спешит вновь хватать за руки Тэхёна. Как-то сразу становится ясно, что Чжеун к Трэй неровно дышит. Мужчина смотрит на неё с какой-то молчаливой тоской, край губ у него дёргается вверх, чтобы скривить рот в слабой ухмылке. Ему нравится, когда она приходит без своего цепного пса. А потом он качает головой, мысленно поправляя самого себя, что Ён — вовсе не цепной пёс. Просто этим двум было суждено, а он затесался в чужой жизни случайно — наблюдателем со стороны или трамплином для прыжка в светлое будущее. — Я отпущу их, Трэй. Не стоит скандалить. — Зачем тогда вообще их уводить? Пугать? Они только на днях пришли, ещё не осознают, где оказались и что больше не надо бороться за свою жизнь. А ты делаешь так, словно у нас тут вражда, самая настоящая борьба. Перестань преукрашивать. И парням своим скажи. Не нравятся вам мутанты — ладно. Белым мы давно сказали, что вас обходить надо. Хочется выйти к реке на охоту? Пожалуйста, только предупредите. Правила, правила, правила. Вы сами их не соблюдаете и требуете это от новичков? — Трэй, сама же знаешь, что для вида нам надо статус врагов поддерживать. Тогда нас снаружи не трогают. «Реабилитация». Помнишь? Разные взгляды и мнения. — Для них? Они выглядят теми, кого надо вербовать, как всех? Да и наши и ваши так не выглядят. Как много за последние месяцы вышло? Вот и не надо мне тут про обязательства тереть. Это бред. И их ты не имел права забирать. — У моих парней есть обязанности патруля. Они привели их, опираясь на свод правил — это их работа. Я их отпустил. Забирайте обратно. Зато познакомились. Не хочешь остаться на чай?***
На чай никто не остаётся, а стоит выйти за пределы чужой общины, Трэй снова хватает Тэхёна за локоть и останавливает. Смеркается. Их немного: Трэй, Юнхо и Чонгук с Тэхёном. И они стоят друг напротив друга, смотрят волком. У каждого внутри целая буря. — Он не заслужил твоей злости. — А ты его судья, что ли? Не лезь в наши дела, — хрупкий воин огрызается. Эта девушка ему ещё с первой встречи не понравилась. — Я не судья. Но я не могу стоять в стороне, когда кто-то получает ненависть за просто так. — Он вывел нас за стены, он сказал, что нам ничего не грозит. А мы… — Ты сам слышал Чжеуна. Вы ему до лампочки. — Не в этом дело! — Я не предупредил тебя, потому что не думал, что вы столкнётесь. Тебе не угодишь: остановить нельзя — предатель, отпустить нельзя — тоже предатель! Ты всегда всё делаешь на удачу, вот и я решил так сделать. Не собираюсь оправдываться. — Ты уже один раз убил. Ещё раз хочешь? — Тэ, Чонгук не пострадал. Вы хорошо провели вечер и ночь! Никто не угрожал и не покушался на ваши с ним жизни! Это же бред. Я знаю, что в случае чего, ты бы бросился его защищать. Вы бы оба пострадали. Отбросим твои подозрения по поводу моей нелюбви к Чонгуку. Тебе бы я никогда не стал вредить. — Почему не сказал, что они ненавидят мутантов? Ты мог предупредить! Они сказали, что ты тогда всё понял. Что ты должен был сказать. А ты не сказал! И от них скрыл, что у нас есть Чонгук. Вмешалась Трэй: — Тэхён, он не рассказал им про Чонгука, чтобы уберечь. Чжиен только с вами так. А с ним он провёл целую беседу. Спроси у Хосока. Враждебность там в каждом жесте прослеживалась. Угрозой воняло на километры. Он сберёг Чонгука, а не хотел его убить. Аргументы «за», «против» и всё другое — потускнело. Верить не хотелось. Хотелось не думать. Опять. В голове вновь закрутилсь, зашаталось, сошло с орбиты. Тэхёна затрясло — не преувеличение, даже Чонгук смотрел так, словно не узнавал своего человека. А потом вдруг всё стихло. Придавило чем-то, точно одеялом. Говорят, что именно тяжесть тёплого одеяла дарит спокойный крепкий сон, ведь эта тяжесть создаёт ощущение защиты. Трясучка стихла, получилось спокойно вздохнуть. Тэхёну не нужно было спрашивать по чьей воле он вдруг размяк. Чонгук обещал не крутить его сознанием, но сейчас нарушению этого обещания хрупкий воин обрадовался сам. «Кнопка выключения» есть у каждого, но мы её не нажимаем, и хорошо, что есть кто-то ещё, кто-то способный нажать эту кнопку. — Не идите за мной, — сказал хрупкий воин и ушёл в темноту ночи. Он… не уверен, что прав. Но он, как и прежде, не станет оборачиваться.