Возвращение огня и крови

      Узкая улица тянется куда-то вдаль, но из-за множества людей разглядеть ее почти невозможно. Приходится расталкивать их руками, чтобы пробраться через эту беспросветную толпу. Гул голосов отталкивается от песчаных стен зданий, бьёт противным звоном в уши. Звон. Звон. Звон. Он проникает в твоё и без того затуманенное сознание так, что собственные мысли улетают в неизведанную бездну. Но нельзя останавливаться, нужно идти. Куда? Зачем? Ты не знаешь, но всё равно продолжаешь шагать дальше. Другого пути нет.       На секунду ты оглянулась, остановившись в этой ужасной толпе. Тебе вдруг показалось, что ты никуда не сдвинулась. Осталась на том самом месте, где очутилась в самом начале. Время бежит и одновременно стоит на месте. Это вообще возможно? Но ты отбросила эти мысли. Нет. Не может быть, ведь ты столько прошла. Проделала этот огромный, длинный путь. Мысль: ведь осталось совсем немного, уже скоро можно будет увидеть долгожданный свет. Она вселила в тебя надежду и заставила двигаться дальше. Ещё чуть-чуть, и ты наконец-то выберешься отсюда, с лёгкостью и блаженством вдохнув свежего воздуха. Последний рывок. Давай же! Давай!       Но вместо ожидаемой свободы в нос ударил стойкий запах пота, песка и жары. Да как же так? Почему? Улица всё не кончается, а вместе с ней и люди. Серые. Безразличные. Ты яростно распихиваешь их в стороны, а им будто плевать. Совсем. Но тебя это и не волнует. Самое главное — выход, и ты пыталась изо всех сил к нему добраться. Однако с каждым шагом сил всё меньше, людей всё больше, места — почти нет. Надоело. Ты уже готова была сдаться и обессилено упасть, быть затоптанной и вбитой в землю этой беспощадной толпой, почти умереть.       И вдруг — мысль. Желание. Чтобы всё это закончилось, прекратилось, чтобы этому пришёл конец! – Нет! — слово само вырвалось из груди, тут же разносясь по всей округе. Вместе с этим криком ты с мощным рывком подалась вперёд, протолкнулась между двумя людьми, зажмурив глаза. Гул прекратился, эхо от твоего хриплого голоса пропало. Около уха послышались чёткие шаги. Ты открыла глаза от ощущения вкуса песка у себя во рту и поняла, что лежишь на земле. Оглянувшись, ты увидела людей, которые проходя мимо, чуть ли не наступая на тебя, даже не обращая внимания. Ты скинула со своей головы капюшон, встала на ноги, одновременно с этим отряхиваясь от пыли. Сильно удивилась, когда только сейчас заметила, что одета как простолюдинка: обыкновенный серый ободранный балахон свободно висел на тебе, слово широкий мешок, а на ногах и вовсе не было обуви, из-за чего появились мелкие ссадины и царапины. Ты обречённо вздохнула и огляделась. Какая-то незнакомая улица. Она, в отличие от той, сделалась просторней, и людей стало намного меньше. Ты немного прошлась по ней, вглядываясь в лица проходящих мимо людей, но никто не смотрел на тебя в ответ. Равнодушие застыло на их лицах. Ледяные, неподвижные глаза смотрела куда-то в пустоту. Все они шли беспорядочно, всё время нарываясь столкнуться с тобой, поэтому тебе приходилось самой их обходить. Но тут ты встретилась взглядом с маленькой темноволосой девочкой. Она так же холодно смотрела, как и все остальные, но в отличие от них, она смотрела именно на тебя. Подойдя поближе к ней, ты ещё внимательнее пригляделась к её грязной мордашке и, к твоему удивлению, эта маленькая девочка напомнила тебе саму себя. В далёком детстве ты была такой же грустной, но одновременно полной светлых мечтаний девочкой. Ты воодушевляющее улыбнулась ей, ожидая от неё того же. Но эта улыбка тот час спала с твоего лица, как только ты увидела поменявшее выражение лицо девочки – хищное и озлобленное. Незнакомая девочка оскалилась, показав свои покрытые желтизной зубы, и начала шипеть на тебя, будто змея, готовая напасть на свою жертву. Ты отшатнулась от неё, развернулась, и быстро зашагала прочь, всё ещё слыша за спиной ядовитое шипение. На секунду повернув голову назад, ты наткнулась на что-то твёрдое. Мужчина, на которого ты налетела, так же зашипел на тебя, не проронив ни слова. Ты в страхе отступила от него, уже готовая бежать со всех ног куда подальше. Но только ты отвернулась, как увидела надвигающуюся кучу людей. Их много. Очень много. И все идут на тебя, окружают, наступают со всех сторон. Каждый по очереди начинает скалиться и шипеть сквозь зубы, а ты в это время мечешься из стороны в сторону, пытаясь найти хоть какой-то выход из этого пекла. Ты в диком ужасе. Ты понимаешь, что не можешь выбраться. Уши закладывает и в голове начинает ощущаться отвратительный колокольный звон от беспрерывного шипения. Дрожа от страха и безысходности, ты чувствуешь, как по щекам текут слёзы, а потом, закрываешь уши руками и кричишь, что есть мочи: «Пожалуйста, хватит!! Хватит!!» Твой пронзительный крик смешивается со звоном и шипением, и тебе становится ещё хуже. Но неожиданно всё прекращается. Тишина. Одно твоё дыхание, больше ничего. Ты убираешь дрожащие руки от ушей, выпрямляешься и оглядываешься по сторонам. Все эти люди до сих пор стоят и смотрят на тебя. Ты оборачиваешься вокруг себя на два оборота и останавливаешься, когда замечаешь силуэт человека в чёрном плаще. Ты не видишь ничего, даже лица, которое закрыто капюшоном. Волнение от молчания проникает во все клеточки тела, ты чувствуешь, как сердце колотится с бешеной скоростью и последующую от этого пульсацию где-то в районе макушки. «Кто ты?» — хотелось тебе спросить, но не успела ты даже приоткрыть рот, как этот человек вытащил откуда-то из под своего одеяния нож и уверенными шагами направился в твою сторону. Быстро сообразив, что нужно спасаться и бежать, бежать как можно быстрее, ты попятилась и, наткнувшись на всё ещё стоявшую толпу, собрала в кулак всю свою смелость, начала расталкивать людей, прокладывая себе путь в неизвестность. Приметив тёмный небольшой проход между домами, ты, не обдумывая свои действия, бросилась туда. Ты бежала, не оглядываясь. «Беги. Беги. Только не оборачивайся. Обернёшься — умрёшь...» Ноги жутко ныли из- за бега и многочисленных ран, но ты знала, что неизвестный преследует тебя, хотя ты его и не слышишь. В боку, чуть ниже груди, закололо, дыхание начало утяжеляться и покидать тебя. Ты замедлилась, а потом, завернув за очередной угол, вовсе остановилась и прислонилась к стене. Ты старалась дышать как можно тише, прикрыв себе рот рукой, но воздуха очень не хватало. Простояв так около минуты, ты всё-таки решилась — осторожно заглянула за угол. Но там никого не оказалось. «Отстал», — подумала ты. Отстранившись от стены, ты начала жадно хвать воздух, вытирая лоб от пота. Но ты даже опомниться не успела, как почувствовала на шее грубую и крепкую хватку. Ты почувствовала удар головы о твёрдую поверхность, когда тебя снова прижали к стене и подняли по ней вверх. Сквозь пелену на глазах ты разглядела того чёрного человека, что гнался за тобой. Ты начала хвататься и впиваться ногтями в запястье его руки, удерживающей тебя на весу, и оттаскивать его от себя. Но поняла, что попытки тщетны, когда он стал ещё сильнее сжимать твоё горло, душа тебя. Ты слышала свои жалкие хрипы и стоны, в глазах начало темнеть. «Кто же ты?! Кто?!» Будто прочитав твои мысли, человек потянулся второй свободной рукой к капюшону и одним махом снял его. Ты ослабила хватку на его руке, когда увидела, кто стоял перед тобой и чьи глаза так безумно смотрели на тебя. – Джон...       Только и успела произнести ты перед тем, как почувствовала ужасную боль в груди. Ты посмотрела вниз и увидела нож, торчащий из твоего тела. Мужчина всё ещё держал его в своей ладони, смотря с безумной ненавистью на лицо умирающей девушки. Ты тоже в ответ посмотрела в его глубокие и красивые глаза, но теперь такие жестокие и полные неподдельной злобой. Ты задыхалась и вместе с тем захлёбывалась своей кровью. «Зачем ты обернулась? Зачем?»...

***

      Внезапная колющая боль запульсировала на месте затянувшегося шрама. Дейенерис очнулась вся в поту, испытывая сильнейшую агонию. Тело будто парализовало, уши заложило, а ритм дыхания всё никак не хотел восстанавливаться. Но еле слышные всплески воды постепенно возвращали девушку в реальность. Она огляделась и поняла, что сидит в практически до краёв наполненной ванне, в которой и уснула. Да, это был всего лишь сон. Страшный сон. Но почему-то он оказался настолько реальным, что Дейенерис до сих пор ощущала на себе осадок каждого звука и прикосновения. Спину начало сводить от скрученного положения; Дейенерис медленно выпрямилась и откинулась на прохладную стенку ванной, закрывая глаза и с тяжестью запрокидывая голову назад. Она пыталась хоть как-то расслабиться, привести своё дыхание в нужный, спокойный темп. Пролежав так ещё некоторое время, Дейенерис наконец-то пришла в себя. Когда она почувствовала на коже неприятную прохладу остывшей воды, вышла из ванны, удерживаясь за её края, чтобы случайно не поскользнуться. Только успела накинуть на себя длинный тонкий халат, как за спиной послышался глухой хлопок двери. Королева обернулась, прикрывая оставшиеся оголенные части тела краями ткани. В комнату вошёл наёмник из Младших Сынов и молча удивлённо смотрел на королеву. – Тебя не учили стучаться? — раздражённо сказала Дейенерис, не глядя нащупывая пояс и обвязывая его вокруг своей талии. – Простите, Моя Королева, — поклонился наёмник. – Если ты с такой наглостью вломился в мои покои, то, наверное, это значит, что случилось что-то крайне важное. Иначе, я не вижу никакого оправдания твоему поступку. – Ещё раз прошу у Вашей Милости прощения, — он снова поклонился, — Но вас желает видеть женщина в красном. Я сказал ей, что вы никого сейчас не принимаете, но... – Немедленно позови её, — строго, но с еле заметной радостью в глазах, приказала Дейенерис. Наёмник незамедлительно выполнил приказ (не забыв при этом очередной раз поклониться своей королеве) и, спустя некоторое время, в комнату вошла знакомая женщина. – Лиира! — воскликнула Дейенерис, подходя ближе к жрице. – Ваша Милость, — в ответ женщина склонила голову. – Ты не представляешь, как я рада тебя видеть, — мягко и дружелюбно улыбнулась Дени. Из её больших усталых глаз показались лучи тёплого и робкого света. Эти лучи освещали худое, болезненное лицо и делали его прекрасным.— Не думала, что ты ещё вернёшься сюда. – Я должна была убедиться в том, что вы благополучно чувствуете себя, Моя королева. Но, к всеобщему счастью, вы хорошо держитесь. – Ну, — мрачно усмехнулась кхалиси, — если не считать постоянно возвращающейся боли, нескончаемых ужасных снов и того, что я еле могу передвигаться, то да, я держусь хорошо... Я всё не могу свыкнуться с мыслью о том, что ещё совсем недавно я была мертва... За всю свою жизнь я видела столько смертей чужых и близких мне людей, что и подумать страшно, но собственная смерть... Нет, — Дейенерис покачала головой, — я не сомневаюсь, что смерть — это не зло. Но преждевременная и в каком-то смысле мучительная смерть, может послужить расплатой за совершённое зло... – Всё это пройдёт, поверьте. Я знаю, вы думаете, что боль никогда не прекратится, но она исчезнет. Только сперва вы должны принять её, — жрица мягко улыбнулась. — Вам не справиться с ней в одиночку, поскольку она намного больше вас. Именно поэтому вы должны позволить себе утонуть в ней. Но однажды, — в её глазах полыхнул огонь. — Однажды вы выплывете, и с каждым новым вздохом будете становитЬся всё сильнее и сильнее. И меня радует то, что, несмотря на все терзания, вы не сдались и решили продолжить великое дело, которое предназначено вам самой судьбой. Губы Дейенерис растянулись в доброжелательной улыбке. Жестом указывая на стул и как бы приглашая, она сказала: – Проходи, присаживайся. Нехорошо оставлять своего гостя стоять на пороге, не оказав должного внимания. – Благодарю, Ваша Милость, — кивнула головой Лиира, усаживаясь на стул. — Но боюсь, я не достойна такого внимания. – Брось. Ты одна из немногих, кто больше всего этого заслуживает, — настояла Дейенерис, доставая чашу и наливая в неё гранатовое вино. Когда она наполнилась до краёв, кхалиси пододвинула её к жрице, но та подняла руку в приостанавливающем жесте: – Нет-нет, благодарю, Ваша Милость. Я не пью. Досадливо вздохнув, Дейенерис села на стул, отпила немного из своей чаши и, почувствовав на губах остатки любимого вина, облизнула их. Не зная толком, с чего начать разговор, она опустила взгляд вниз и обнаружила, что сидит абсолютно голая в одном лишь тонком халате. – Ох! Прости меня за такой внешний вид. Ты так неожиданно пришла, что я совсем не успела одеться... – Моя королева, не нужно оправдываться передо мной. Конечно, я всё понимаю. Тем более, это я заявилась, не предупредив вас о своём визите.       «Я не знаю, почему на меня так действует эта женщина», — Дейенерис сложила руки на груди. — «Никогда такого не было, чтобы я так смущённо и растерянно вела себя с кем-либо». – Спасибо, — спустя некоторое время обдумываний, сказала Дейенерис. — Спасибо тебе за всё. За поддержу, которую ты оказываешь мне, хотя я ведь даже не просила. А самое главное — спасибо за то, что дала мне шанс жить и снова видеть этот свет. Но самое ужасное, что я даже не знаю, как отблагодарить и вознаградить тебя. – Ваша Милость, — загадочная улыбка всё не сходила с лица жрицы, — не меня вы должны благодарить, а великого Владыку, который даровал мне силу, чтобы вернуть вас. Я не заслужила каких-либо вознаграждений и благодарностей. – И всё же. Не может быть такого, чтобы тебе не было ничего нужно. Возможно, деньги? Возьми столько, сколько понадобится для постройки нового храма. Или, — добавила Дейенерис, — для личных нужд. Я понимаю, что деньги — это самый плохой способ выразить свою благодарность за такого рода помощь, но... я правда не знаю, что ещё могу сделать для тебя. – Извините меня, Ваша Милость, но я снова должна отказаться. Ни мне, ни Владыке не нужны деньги, — заметив поникший взгляд и напряженность королевы, Лиира опять заговорила. — Но... всё-таки я смею просить вас о помощи, Ваше Величество. – Конечно, Лиира. Можешь просить всё, что угодно. – Полагаю, вы не слышали о Красных Ягуарах? – Красные Ягуары? Нет. Кто это? – Еретики, которые смеют утверждать, что в отличие от нас — красных жрецов, они являются истинными служителями Владыки Света. Они оскверняют и разрушают наши храмы, убивают жрецов и распространяют о них грязные слухи среди мирных жителей. Когда-то я пришла к Даарио Нахарису, чтобы просить о помощи. Он согласился, но флот его был практически полностью разбит, и он бы несомненно проиграл, если бы не дракон... – Дракон?— перебила Лииру Дейенерис. — Ты говоришь о Дрогоне? – Да, именно о нём, Ваша Милость. Он покрыл огнём корабли этих язычников. Но, к сожалению, не все Ягуары были истреблены и они до сих пор продолжают совершать чудовищные зверства, с каждым днём пополняя свои ряды. – Но чем я могу помочь? Ты же знаешь, у меня нет войска, и я понятия не имею, где Дрогон. – Знаю, — кивнула жрица. — Но, как я понимаю, это ненадолго..       Дейенерис задумчиво сделала глоток вина. Как это всё было некстати! Очень не хотелось вовлекать себя в абсолютно лишний, мешающий дальнейшим планам, военный конфликт, тратить на него время и силы, но одновременно с этим не хотелось остаться в не оплаченном долгу перед своей спасительницей (именно спасительницей, потому что Дейенерис, каких бы стараний не прилагала, не считала Владыку Света своим спасителем, и она скорее поверит в магию, чем в существование какого-то бога). – Хорошо. Как только я верну потерянное, то обязательно выполню твою просьбу. Даю тебе слово. – Благодарю, Моя Королева, — довольно ухмыльнулась жрица, и в её тёмных глазах заиграл огонёк, который обычно появляется тогда, когда мы получаем желаемое. — О большем не смею вас просить. А теперь, — Лиира поспешно поднялась, — мне пора возвращаться... – Стой. — Королева схватила женщину за рукав красного платья и потянула вниз, заставляя жрицу опуститься обратно на стул. Лиира покорно села. — Подожди. Не уходи, — Дейенерис заметно покраснела, как будто чего-то стыдилась. — Я хочу тебе кое-что сказать. Я никому это не говорила, да и не хотела, чтобы кто-то вообще об этом знал. — Дейенерис пододвинулась ближе к жрице и сказала шёпотом: — Мне страшно... Из тех, кому я могу доверять, у меня есть лишь Даарио... и ты. Больше никого. Даарио уехал на Наат, и сейчас я как никогда чувствую себя незащищённой и одинокой. Я не выхожу из своих покоев, потому что боюсь поджидающей меня за каждым углом западни. Я дёргаюсь в страхе от каждого шороха, каждого звука, практически не сплю... Даже Младшим Сынам я не доверяю. На то они и наёмники — дай им мешок золота, и они без колебаний сделают всё, что угодно. Пойми, мне нелегко просить тебя... Но... Останься здесь. Останься со мной и стань моей советницей. Прошу тебя, не отвечай сразу. Хорошо обдумай моё предложение.       Жрица внимательно слушала королеву, не отводя от неё своего пронзительного и заинтересованного взгляда, будто пытаясь им уверенно сказать: «Не стоит мне рассказывать об этом. Я и так вижу тебя насквозь». Но Лиира не препятствовала Дейенерис, не перебивала и позволила ей вывернуть свою душу наизнанку. – Мне и не нужно ничего обдумывать, Моя Королева. Я с огромным удовольствием приму ваше предложение. Для меня это будет честью. – Для меня тоже.       Счастье и спокойствие — то, что пришло взамен опустошению и унынию от безысходности. Теперь, когда Лиира любезно согласилась стать советницей королевы, Дейенерис почувствовала себя более уверенно. Справедливо будет отметить, что Дейенерис видела в Лиире не только объект поддержания собственной уверенности, но и помощь в извлечении всеобщей выгоды: очень ценно поддерживать хорошие отношения с последователями религии, часто исповедуемой на континенте, чтобы применить эти связи в какой-нибудь непредвиденный момент. Никакой вины за свою, якобы, мелочность Мать Драконов точно не испытывала. Но, казалось, как же можно использовать человека, который в буквальном смысле вытащил тебя с того света, в каких- то политических или того хуже — военных целях? И всё же, как считала Дейенерис, для самобичевания не было никаких причин. Прежде всего, она — королева. И она будет делать всё для блага своего королевства, несмотря на личные отношения. Раньше хотелось одновременно любить и править, иметь безграничную власть и вместе с этим быть любимой, но получив взамен только одиночество и боль, Дейенерис отказалась от этой навязчивой идеи. Разве это возможно — получить всё и сразу? Нет. По крайней мере, ей.       С улицы начал доноситься еле слышный и неразборчивый гул людских голосов. Говор становился всё громче и громче, пока не стал отчётливым на самой вершине миэринской Пирамиды. Дейнерис подскочила, незаметно пошатнувшись, и непонимающе посмотрела в сторону балкона. – Что происходит? — взволнованно сказала она и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направилась на балкон.       Снаружи голоса стали слышны еще громче, чем в помещении. Выйдя на свежий воздух, Дени приостановилась, но потом осторожно начала подходить к краю. Её удивлению не было никакого предела: взглянув вниз, она увидела тысячи... тысячи, а может и намного больше людей, которые стояли внизу Пирамиды и кричали что-то, протягивая руки к небу. То и дело из их уст вырывалось слово, единственное среди остальных, которое Дейенерис могла разобрать и которое она так хорошо знала. «Mhysa!» — долетало до её ушей и разливалось, словно кровь, по всему телу, проявляясь на нём мурашками. Заворожённая толпой и полностью ошеломлённая, Дейенерис не могла оторвать взгляда, метаяясь от одного человека к другому и пытаясь запомнить черты каждого из них. Вздрогнув от мягкого прикосновения к своему плечу, Дени обернулась и столкнулась глазами с Лиирой. Жрица казалась девушке слишком спокойной и равнодушной для происходящего. Эту женщину Дейенерис никогда не видела взволнованной или взбешённой. Но, возможно, она вела себя так только в присутствии королевы. Пусть это и так. Плевать. Её выдержанность и холодность каким-то образом заглушали в Дейенерис беспокойность и пыл. Обе женщины перевели взгляд на народ. – Почему они здесь? Что им нужно? «Будто ты сама не знаешь ответ». – Они узнали, что вы живы, Ваша Милость. Думаю, они хотят, чтобы вы вышли к ним и поприветствовали свой народ. «Мой народ...» – Ну же, — Лиира наклонилась ближе к королеве и шепнула ей на ухо, — вы нужны им...

***

      Только огромные двери отделяли Дейенерис от собравшейся за ними толпы. Она знала, что они уже давно с нетерпением ждут её. Но боялась выйти. Боялась. Она бросила этих людей, которые считали её своей матерью, ради чужаков, которых совсем не знала, и которые не приняли её даже после того, как она, пожертвовав многим, спасла их. И из-за этого Дейенерис не могла найти себе никакого оправдания. Было единственное — она всего лишь хотела вернуть дом, который отняли у её семьи. И меньше всего хотелось признавать, что дальше ей двигала только жажда власти. Предатель. Предатель своего народа — вот кто такая Дейенерис Бурерождённая из дома Таргариенов. – Моя Королева, — стоящая рядом Лиира задержала дыхание, пробегаясь глазами по наряду Дейнерис. — Вы прекрасны.       В ответ кхалиси смущённо улыбнулась, разглаживая руками складки красного платья. С плеч спускались атласные ленты, такие же алые и длинные. Талию обхватывал золотой ремешок. – Спасибо, — нервно вздохнула Дейенерис. – Вы готовы? – Я не уверена... – Не бойтесь и не сомневайтесь. Если бы они хотели сделать что-то вам, эти двери бы их не остановили. – Я не боюсь того, что они сделают что-то со мной. Я боюсь осуждения и презрения в их глазах.       «Mhysa!» — опять услышала девушка. Это слово пробивала до дрожи. – Они ждут вас, Моя Королева. Пора. Дейенерис коротко кивнула жрице, глядя куда-то мимо неё, потом решительно посмотрела на дверь и сказала стражникам: – Открывайте. Как только раздался тяжёлый скрип открывающихся дверей, шум от людских голосов прекратился. Тишина. Такая могильная и тревожная тишина, что её нарушал только рёв массивных дверей. Удар. Это означало, что нельзя больше тянуть. Двери полностью раскрыты, и пора спрятать своей страх куда поглубже. «Ты же, чёрт возьми, дракон!»       Но спрятать страх так и не получилось. На еле держащих её и дрожащих ногах Дейенерис медленными, несмелыми шагами вышла из мрака, скрываемого в глубинах Пирамиды, на дневной свет. Миллионы глаз смотрели на неё в этот момент, но она не смотрела ни в одни из них. Куда угодно: на безоблачное бескрайнее небо, на безжалостное миэринское солнце, будто умоляя его: «Ослепи меня! Ослепи!», на крыши и окна жилых домов. Куда угодно, но не в эти глаза.       Больше бесконечности — то время, которое, как думала Дейенерис, она без единого движения простояла. Секунды казались годами. Она молчала и все вокруг неё молчали. Убежать. Убежать отсюда, запереться в своих покоях и умереть от добровольного одиночества и голода. Терпеть всё это больше не было духу. Жара душила и жгла кожу.       Всё. Ноги больше не держат. Глаза покрывает чёрная пелена. Даже на трусливый побег не было сил. Ощущение, что все чувства обострились: она слышала дыхание окружающих людей и чувствовала прикосновение всех их взглядов. Всё это невидимыми волнами оседало на неё. Падение. Нет, пока что только предчувствие его. Позор. Какой же это позор.       Из охваченного ужаса её вырвал пронзающий тишину крик: – Mhysa!       Дейенерис встрепенулась и испуганно посмотрела куда-то в гущу толпы. Не успела найти источник первого возгласа, как из другого конца толпы раздался ещё один крик: – Mhysa!       Она метнулась взглядом к нему, но тоже не успела найти. Поочерёдно каждый человек поднимал руки и тянулся ими к Матери Драконов, восклицая то заветное слово, всего лишь одно слово — «Mhysa». И только сейчас Дейенерис смогла посмотреть на лица этих людей: женщины, мужчины... дети. Все они. Нет презрительных взглядов. Нет шипений. Никто не закидывал её камнями, выплёвывая в неё слова ненависти. От страха и ужаса не осталось и следа. Сначала ступор. Потом смятение. И в конечном итоге — счастье. Убегать больше не хотелось и замаривать себя голодом тоже. Дейенерис улыбнулась так широко, насколько могла, озаряя людей своими лучами добра и тепла и вкладывая в неё вновь проявившиеся надежду и веру. По нагретой солнцем щеке проскользнула слезинка, которая тут же растворилась где-то на каменной кладке в ногах. – Mhysa! Mhysa!       Королева больше не могла стоять и просто смотреть. Один шаг. Второй. Третий. И вот она уже оказалась среди людей, которые тянули к ней свои руки и дотрагивались до её волос, рук, лица. Дейенерис проходила мимо них, ничего не страшась, заглядывая в их глаза и улыбаясь. Она заметила, что миэринцы плакали, искренне и неподдельно, будто оплакивая неожиданную смерть своей Матери и радуясь её возвращению. Они плакали вместе с ней. «Какой же я была самовлюбленной и эгоистичной дурой! Как я могла предать этих людей, которые верят мне и любят меня больше, чем я саму себя? Они считаю меня своей Матерью. Я не заслуживаю это. Но если мне дали вторую жизнь, ещё один шанс всё исправить, я постараюсь это сделать. Я больше не предам ни саму себя, ни мой народ».