Возвращение огня и крови

      Как только собрание Малого Совета закончилось, Тирион без промедления направился в свою комнату, чтобы завершить неоконченные дела. Осталось разобрать кучу непрочитанных писем (слава Семерым, эта куча была маленькой, так как Тирион успел просмотреть большую её часть ещё до начала собрания), а потом пройтись по всем разрушенным частям Красного Замка, чтобы проверить общее продвижение перестройки. К удивлению, встреча членов Малого Совета выдалась спокойной, безо всяких пререканий друг с другом и споров. Возможно, потому что Бронн уехал в Хайгарден и не присутствовал на собрании, а может и по другой причине, но, во всяком случае, хоть в кои-то веке наконец-то удалось обсудить все вопросы тихо и мирно. Тириону даже было непривычно без выпускаемых в его сторону острот. На собрании не был затронут только один вопрос. Никто, кроме Тириона, Бриенны, Подрика и короля не знал про возвращение Дейенерис Таргариен. И Брандон запретил говорить пока что кому-либо об этом. Как обычно, причины этому были неизвестны Тириону. В общем, он даже не старался выяснить их, просто плюнув на это.       Усталость брала верх над рассудком. Днями и ночами Тирион работал, а спал он всего пару часов и то, если только перед этим хорошенько напьётся. А потом просыпался с больной головой после похмелья. Король не показывается на людях целыми неделями, совсем иногда посещая собрания Малого Совета, тем самым переложив на лорда-десницу все свои обязанности. Брандон не делал абсолютно ничего. И это жутко раздражало и утомляло Тириона. По сути, он стал полноценным королём Семи… Шести Королевств, что никак не могло его радовать. Карлик никогда не хотел власти, а особенно ответственности за неё. Но власть, как назло, сама тянулась к нему. И Тирион ничего не мог с этим сделать. Потому что если не он, то никто.       Выбрав самый короткий путь, ведущий к лестнице, он шёл по части Замка, где живёт прислуга. От мыслей о предстоящей работе Тириона отвлекла дверь, которая открылась прямо в нескольких дюймах от него. Из-за неё вынырнула Алин и, совсем не замечая Беса, быстрым шагом пошла в том же направлении, куда шёл и он. Тирион сначала хотел окликнуть её и сказать, чтобы она принесла в его покои обед. Но вдруг он остановил себя, когда заметил, что её руки нервозно дрожали, а в одной из них она держала то, что он пока не смог разглядеть. Все движения Алин были резкие и лихорадочные, поэтому Тирион замялся и почему-то немного встревожился. «И куда она так спешит?» — подумал он и после того, как Алин зашла за поворот, последовал за ней, не сумев перебороть своё врождённое любопытство.       Он проследовал за своей служанкой по лестнице до самого последнего этажа, где находилась одна единственная комната с воронами, откуда обычно отправлялись все письма. «Значит, в руке у неё письмо. Но если это так, то почему она нервничает?» Тирион не стал идти за ней, а остановился за углом и выглянул. Алин прикоснулась к дверной ручке. Но потом остановилась, будто что-то услышала, и резко развернулась, что Тирион еле успел отвести голову и спрятаться. Девушка огляделась и прислушалась. Карлик затаил дыхание: «Только бы не заметила, только бы не заметила. Будет трудно потом оправдаться, почему я следил за своей служанкой». Он уже был готов сам ей сдаться, но неожиданно услышал тяжёлый выдох, слово она тоже, как и он, задержала дыхание. Дверь открылась и после чего захлопнулась. Снова осторожно выглянув из-за угла и убедившись, что Алин вошла в комнату, Тирион начал медленно и тихо подкрадываться к двери. – … верно? —лорд-десница услышал конец фразы, произнесённой мужским голосом. – Да-да-да, — а это, видимо, была Алин, которая, судя по всему, старалась говорить как можно тише. — Спасибо.       Тирион даже не успел понять, что происходит, как дверь открылась, чуть не сбив его с ног. Едва успев отскочить, он поднял голову к верху и наткнулся прямо на растерянные и испуганные глаза Алин и тут же приковался к ним взглядом. «Какие красивые глаза», — подумал он. — «Стоп… Что?!» – Эээ… милорд?.. – Да?.. — Тирион стыдливо отвёл от девушки взгляд и почувствовал, что покраснел. – Что вы тут делаете? – Я.. Это… Здесь… Письма. Письма принёс отправить… – А где же сами письма? — Алин окинула взглядом лорда и робко улыбнулась. – Что?! Письма? — Тирион демонстративно осмотрел себя и развёл руками. — Ах, должно быть забыл в своих покоях. Да что это со мной? Очевидно, мне стоит меньше работать…       Девушка звонко захохотала, открывая все приятные секреты своего не очень симпатичного лица: глубокие ямочки на щеках, ровные белоснежные зубки, жизнерадостный блеск в глазах. «Удивительно красивая… улыбка», — часто заморгав, Тирион вытряхнул из головы сами собой проскальзывающие мысли. Алин вышла из-за дверей и закрыла её за собой, продолжая смеяться. Тирион толком не понимал причину её смеха, поскольку он даже и не пытался как-то шутить. А если он даже и сделал это не по своей воле, то сам не понял своей шутки или, по крайней мере, не успел понять. Этого раньше никогда с ним не случалось, из чего он сделал вывод, что потихоньку сходит с ума. Но всё-таки он улыбнулся девушке в ответ, смущенный всей этой неловкой ситуацией, которую сам и создал. – А вы что здесь делаете? – Я… — немного замялась девушка, после продолжительного смеха, но потом совершенно спокойно сказала: — Я хотела отправить послание своей матери. Ничего же страшного? – Нет-нет, что вы. Я не могу вам этого запрещать. О чём написали, если не секрет? – Ну… В основном, я писала о том, что я в добром здравии, поскольку я очень часто заболеваю, а моя матушка очень волнуется за меня. И, конечно же, я не могла не упомянуть о новой работе у благородного и доброго лорда-десницы. – Благородного и доброго? Алин, неужели вы льстите мне? – Возможно, — хитро ухмыльнулась девушка и сцепила ладони за спиной. – Хотел попросить вас принести обед в мои комнаты. А то я уже настолько голоден, что скоро не только письма забывать начну. – Конечно, милорд! — она посерьёзнела в лице, будто приняла шутку карлика за действительность. — О, боги! Простите меня, я совсем про него забыла! – Видимо, вы тоже, как и я, совсем заработались и давно не ели. Мне нужно давать вам больше свободного времени. – Что вы, милорд! Меня и так всё устраивает! Вы как обычно будете? – Да, как обычно. – Хорошо. Я тогда… побежала? – Бегите, бегите. Я буду с нетерпением ждать вас, а в особенности мой обед. И вина не забудьте! — добавил он, когда Алин была уже у того поворота, где Тирион совсем недавно прятался. – Никогда, милорд!       После того, как девушка окончательно скрылась и её шагов было больше не слышно, Тирион посмотрел на дверь, раздумывая: войти ли туда, чтобы убедиться в правдивости слов Алин? Поскольку он до сих пор не понимал, почему она так нервничала, когда несла письмо сюда, его одолевали мучительные сомнения насчёт этого. Но в итоге Тирион решил не тратить на это своё и без того ценное время. Тем более, на свою «шпионскую слежку» он потратил его больше, чем можно было. Девушка говорила слишком убедительно и искренне, чтобы это было похоже на ложь. Мало ли, отчего она была там обеспокоена! Его это не должно вообще никак волновать. Она всего лишь его служанка, а он не её опекун, чтобы беспокоиться о ней. И уж к тому же, интересоваться её жизнью.       С этим настроем Тирион наконец-то пошёл туда, куда планировал ранее, а в его голове всё крутилось: «Красивая…»

***

      Дейенерис ходила по комнате из стороны в сторону, сжимая одну руку до хруста в кулак, а в другой держа то самое письмо. Иногда она, не останавливая шага, внимательно вчитывалась в каждое слово этого письма, просверливая его острым взглядом, и которое уже успела непроизвольно выучить чуть ли не наизусть. Зачем она это делала — Дейенерис сама не знала. Может, надеялась увидеть что-то новое, раз за разом заглядывая в него. Может, просто от безысходности. А скорее всего и от того, и от другого. После того, как Феликс оставил свой «подарок» королеве и ушёл, она больше не могла спокойно сидеть на месте. Дейенерис помнила, как от волнения и неопределённости колотилось её сердце тогда. Хотя, возможно, она помнила это, потому что сейчас с ней происходило ровно то же самое. Конечно, королева приняла ещё трёх посетителей, но уже совсем не скрывая и не сдерживая свои настоящие эмоции на лице. И когда она поняла, что сил и терпения на остальных четырёхсот шестьдесят четырёх людей у неё не хватит, Дейенерис приказала Лиире сказать людям, что королева из-за своего плохого самочувствия не сможет больше никого принимать, но с большим удовольствием будет ждать их всех завтра. А сама Дейенерис ушла в комнату с круглым столом, по которой всё ещё продолжала суматошно расхаживать, обдумывая планы своих дальнейших действий. Но, к сожалению, подступающая истерика, которую Дейенерис не в силах на данный момент была сдержать, забивала голову всё больше и больше, не давая прохода трезвым мыслям.       «Ваша Милость?..» — краем ухом услышала Дейенерис, но не предала этому значения. «Ваша милость?» — более настойчиво кто-то попытался добиться её внимания, но королева так же продолжала игнорировать всё происходящее вокруг неё. – Ваша… – Что?! — надрывно крикнула Дейенерис, обернувшись в сторону источника голоса.       Увидев перед собой свою советницу, которая совсем незаметно и бесшумно вошла в эту комнату, кхалиси свирепо вцепилась в женщину покрасневшими глазами, раздувая ноздри и тяжело выпуская из них воздух. Жрица удивлённо-вопросительно подняла брови, при этом сохраняя привычное для неё равнодушное выражение. – Ваша Милость, — по сравнению с королевой, очень тихо произнесла она, — чем вы так расстроены? Дейенерис молчала. – Что-то в том письме, Ваша Милость? — жрица указала на пергамент, сжатый в ладони королевы. – На! — Дейенерис кинула смятое письмо на стол. — Прочти. Вслух.       Лиира подошла к столу и длинными худыми пальцами аккуратно подцепила письмо, ими же разглаживая его, чтобы было проще разобрать текст. После, начала читать: «Великие господа и мастера, от имени всего Вестероса выражаю Вам благодарность за предоставленные прискорбные для нас всех известия о Дейенерис Таргариен. Но ещё до того, как ворон принёс Ваше письмо, мы уже обладали информацией о том, что Королева Драконов жива. Было очевидно, что она будет заново собирать армию и искать своего дракона. Мы тоже пытались найти его, но это не увенчались успехом. Ваше предложение о сотрудничестве очень заинтересовало меня, и я решил согласиться с ним. Это единственный вариант решения данной проблемы, который я вижу. Мы должны приложить все усилия, чтобы предотвратить насилие и тиранию, которые Дейенерис Таргариен без сомнения планирует устроить и в Вестеросе, и в Эссосе. Если Вы остановите её ещё в Миэрине, то все мы сможем избежать больших жертв и кровопролитий, которые она будет нести за собой. В свою очередь, я обещаю поддержать всех Бывших Господ любыми средствами, чтобы Вы смогли восстановить власть и влияние в Заливе Драконов и вернуть туда рабство. Король Брандон Сломленный, Первый Своего Имени, Защитник Шести Королевств.» – Знаешь, чей это почерк? — Как только Лиира дочитала, спокойно сказала Дейенерис, смотря через балкон куда-то вдаль. Видимо, за то время, пока жрица была погружена в чтение, кхалиси смогла остыть, а от её ярости не осталось и следа. Ну, или так просто казалось. — Тириона Ланнистера — моего бывшего десницы. – Вы в этом уверены? – А ведь во мне жила надежда до этого момента, что Серый Червь всё-таки казнил его после моей смерти, — Дейенерис проигнорировала вопрос жрицы. — И это пишет тот человек, который был против рабства и помогал мне уничтожить его. Человек, который поддерживал меня и в конечном итоге предал. Я могу простить многое, но только не предательство. «Мы сможем избежать больших жертв и кровопролитий, которые она будет нести за собой»… — монотонно процитировала она. — Да, я чудовище. Но разве я была такой с рождения? Нет. Я никогда не желала такой участи, а лишь искала спасение для других людей. Глупая, хотела спасти всех, даже тех, кого спасти была не в силах. А что получила взамен? Эти самые люди и сделали из меня монстра. Я потеряла своих детей и людей, которых очень любила... Как известно, кость на месте перелома становится крепче. Так же и с сердцем… Оно каменеет после того, как его разбили. Моё сердце уже давно стало холодным камнем, и я больше ничего не чувствую, кроме льющегося по моим венам гнева и опустошения. Может, ты зря это сделала? Воскресила меня? – Не говорите так, Моя Королева. Если бы вы не заслужили жизни, Владыка не позволил бы мне воскресить вас. К сожалению, за власть всегда приходиться платить… – И я всегда платила исправно — своим рассудком, разбитым сердцем и жизнью. Но сейчас мне нечем платить. Я пуста… И нет ничего хуже этой пустоты. – А как же власть? – Власть… — королева криво усмехнулась. — Её всегда недостаточно. – Ваша Милость, вы действительно верите всему, что здесь написано?       Дейенерис повернулась к красноволосой женщине и изумлённо посмотрела на неё. – А что мне ещё остаётся, Лиира? Я даже не представляю, что мне делать кроме того, чтобы верить написанному и этому… Феликсу! Практически всё указывает на то, что это не подделка. Почерк… Мотивы… Всё. — Дейенерис подошла к столу и опёрлась на него обеими руками, склонив голову. — Я не знаю, чему верить. – Ваша Милость… Вы позволите мне кое-что проверить?       Королева поднял голову и, с интересом взглянув на жрицу, кивнула ей. Лиира нашла свечу и с помощью огнива зажгла её. Держа в одной руке свечу, в другой помятый пергамент, она поднесла письмо к полыхавшему маленькому огню, шепча что-то неразборчивое себе под нос. Пергамент сразу же загорелся и начал стремительно исчезать в огне, оставляя на руке жрице остатки пепла. – Зачем ты сожгла его?! — воскликнула Дейенерис, отстранилась от стола и подошла ближе к женщине, смотря то на сосредоточившееся лицо жрицы, то на догорающее в её руке письмо. – Терпение, Моя Королева.       Кхалиси не заметила, как уставилась на полыхающий огонь. Ей хотелось увидеть то же, что так усердно рассматривала жрица, но как бы она не старалась, видела лишь яркое пламя, жар которого чувствовала на своём лице. Но ничего больше. «А не претворяется ли она?» Может быть. Этого она никогда не узнает. Дейенерис отвлеклась только тогда, когда прекратила шептать только ей известные слова и опустила свечу с уровня лица вниз. Теперь королева принялась пытливо смотреть на жрицу, испепеляя её своим заинтересованным взглядом. – Ну что? – Не знаю, Ваша Милость, какая эта новость: хорошая или плохая… – Говори. – Боюсь, что это письмо абсолютно… правдиво. И оно действительно написано самим Тирионом Ланнистером. Этот незнакомец не врал вам. – Но… как ты узнала? Увидела в огне? – Скорее, услышала, Ваша Милость. Я попросила Владыку помочь нам, и он ответил на мои молитвы.       Радоваться или плакать? Смеяться или кричать? Все возможные чувства нахлынули на Дейенерис, сдавив её голову со всех сторон. Но больше всего хотелось рвать, жечь, крушить, раздирать в клочья всё вокруг. Дать волю своему гневу. Главное, что всегда отличало Мать Драконов от других правителей — умение владеть своими чувствами и подавлять в себе слабости в нужный момент, но самое важное — сопротивляться частице тьмы в своей душе. Что же, чёрт возьми, с ней случилось? Почему она перестала контролировать и держать эту тьму в себе? Дейенерис всегда была больше, чем просто девочка с глупыми мечтами. Она была королева, отважившаяся жить, как чувствует. Она была женщина, способная поступить так, как требует долг. И сейчас она видела только один верный вариант. Если они желают видеть в ней лишь чудовище… Ну что ж, пусть смотрят и наслаждаются. – Бывшие господа думают, что умнее меня и смогут запросто отобрать у меня власть, а у людей свободу. — Дейенерис снова подошла к балкону и окинула взглядом свой город. — Я предупреждала их, что будет, если они ещё раз посмеют выступить против меня. Поскольку они ни о чём не подозревают, то мы нападём на них первыми. Нужно немедленно отослать Младших Сынов в Астапор и Юнкай, чтобы они привезли сюда бывших мастеров. Не мёртвыми... а живыми. Я хочу посмотреть в их смазливые, трясущиеся и скривленные от страха лица перед тем, как казню их перед всем Миэрином. – Скольких из них, Ваша Милость? – Всех. Без исключения. – Всех?! Моя Королева! Разве это благоразумно? – Плевать на благоразумие! Слишком долго я терпела предательство. Слишком долго я была милосердной королевой. Слишком долго я сопротивлялась своей природе. Пора показать всем, на что я способна. Нет правильного решения? Так вот теперь не будет и проблемы.       Отныне, мысли и чувства её потеряют тепло. А холодный рассудок и беспощадность станут новыми спутниками Королевы Драконов.

***

      Долго ждать не пришлось. Тирион только сел за свою работу и распечатал первое попавшееся под руку письмо, даже не успев прочитать от кого оно, как Алин вбежала в комнату с подносом в руках, отчего по помещению разнесся восхитительный запах недавно приготовленного блюда. Тирион провёл рукой по столу, смятая разбросанные бумаги куда-то в сторону, чтобы освободить места для еды. – Свиной ошеек в пряном маринаде, — сказала девушка, ставя поднос на стол. — Ваше любимое, милорд.       Десница наклонился ближе к тарелке и, закрыв глаза, глубоко втянул носом приятный аромат. Мёд. Неизвестные ему травы. Вино. Точно красное — ему ничего не стоило сразу это определить. Тирион схватился за вилку и нож, в нетерпение желая удовлетворить изголодавшийся желудок. – Это потрясающе, — благоговейно вздохнул он, дожёвывая кусочек мяса. Да, лучшие повора Королевской Гавани никогда никому не уступали в своём профессионализме. На то они и лучшие. Алин легко улыбнулась на его похвалу, хоть она, по сути, не была ей адресована, но ей все равно было приятно услышать восторженный и удовлетворённый возглас лорда. Она налила вино в бокал и протянула Тириону. – Почему вы всё время пьёте? — с неподдельным интересом спросила девушка. — Просто я заметила, что вы кроме вина ничего не пьёте, милорд. – Был бы воином — пошёл бы воевать, был бы конюхом — пошёл бы убирать лошадиное дерьмо в конюшне. А так я всего лишь уродливый бесполезный карлик, порочное маленькое чудовище. Пить сутками напролёт — это моё предназначение… Вселенское призвание, если хотите.       «Разве я могу сказать ей, что каждый раз, напиваясь, я надеюсь, что смогу забыться, отогнать от себя все проблемы, ну, или хотя бы сойти с ума. Сумасшедшим живётся проще. Но вот беда — если я сопьюсь к херам, меня это не спасёт. И, зная это, я все равно продолжаю пить изо дня в день. Потому что так мне становится легче и проще. Хоть на мгновение, но сложности действительно уходят». – Простите меня, милорд, — обиженной интонацией сказала Алин, укоризненно смотря на карлика, — но я не вижу той причины, из-за которой вы говорите такие вещи про себя. Без вас все Шесть Королевств давно бы развалились. Вы делаете для всех столько, что никто не делает. Я целыми днями наблюдаю, как вы изводите себя работой, выкладывая в неё все свои силы. Если вы это считаете «бесполезным», то что тогда по-вашему «полезное»? – Хорошо, вы так яро отрицаете то, что я бесполезен, но про мою оценку своей внешности молчите. Из чего я делаю вывод, что вы согласны со мной… – Вовсе нет, милорд. Совсем не согласна. Но я и не говорю, что вы очень красив. Если уж честно судить, то и я не отличаюсь особой красотой. Тонкие кривые губы, горбинка на носу, — Алин дотронулась до неё пальчиком, невинно улыбаясь, — низко посаженные глаза… Так сказать, не пример идеальной внешности, — улыбка спала с её лица, и она поникшие опустила голову.       «О боги, девочка! Какие это всё мелочи… Ты даже не представляешь, как красива для меня», — думал Тирион, глядя исподлобья на погрустневшую девушку. Да что с ним такое? О чём он вообще думает?       Дурак! Идиот!       Он почувствовал себя неловко за свои мысли и виновато за этот бессмысленно раздутый им разговор. По опечаленному виду служанки, Тирион понял, что эта тема не была ей приятна. Видимо, с ней было связано больше, чем собственное недовольство своей внешности. – У вас же нет для меня никаких поручений больше, милорд? — натянуто улыбнулась Алин. — У вас такой беспорядок на столе. Позвольте мне разобрать? – Да, конечно. Сложите в разные стопки письма с моими ответами, письма с королевской подписью и ещё непрочитанные мной. Королевские Указы тоже сложите отдельно.       Алин кивнула и молча принялась за дело. Съев ещё один кусочек блюда и отпив немного вина, Тирион взял отложенное письмо, которое он до прихода Алин не успел прочитать. Продолжая жевать, он непринуждённо посмотрел на печать. Знакомый символ… Вдруг ощущение, будто кусок маринованного мяса застрял в горле. Тирион начал откашливаться снова и снова, пока лицо его не стало гореть диким огнём. – Милорд?.. — заволновалась Алин. — Милорд? Что с вами? Боги! Вы в порядке?! Вам принести воды? – Нет… Все… всё… — кашель немного отступал. — Нормально. Просто… — Тирион сделал глубокий вдох и встряхнул головой. — Кусок не… не в то горло… попал…       Девушка недоверчиво посмотрела на лорда-десницу и пергамент в его руках, но всё же вернулась к своему занятию, иногда с беспокойством озираясь на карлика, чтобы в случае чего сразу броситься на помощь. Тирион в нетерпение поспешно начал читать письмо, держа его трясущимися руками и желая поскорее узнать всё его содержимое. Он читал и читал, а в глазах с каждой строчкой смешивались удивление, испуг и сомнение. Алин, уже не скрывая, буравила взглядом лорда, с трудом подавляя в себе рвущую горло жажду выведать хоть что-нибудь. – Твою же… — Тирион соскочил с места, не отрываясь от чтива. – Что? — встрепенулась девушка. — Милорд? Опять? – Алин, — он поднял голову, — как только закончишь, можешь быть свободной. Ты мне сегодня больше не понадобишься. – Но, милорд, куда вы? – Пора заставить короля наконец-то вмешаться во всё то, что происходит… – Что происходит?..       Ответом на вопрос стал громкий хлопок двери.