***
В эту ночь Дени снова тяжело спала. Сны... Ужасные сны. Они преследовали её, мучая, терзая. Когда надвигались ночные тени и небо застилалось звёздами, Дени погружалась в ловушку, полную кошмаров. Во всех снах она умирала. Рано или поздно, быстро или мучительно — неважно. Дени не просыпалась, пока не умирала. А очнувшись, она не могла сделать вдох. И рядом не было никого. Никого, кто мог бы пробудить от кошмара. Никого, кто мог бы вытереть её слёзы. Кто мог бы обнимать её миллионы лет, чтобы она наконец-то почувствовала тепло и любовь. Она так устала… Каждый раз без исключения Дени умирала от рук одного единственного человека — Джона Сноу. На какую бы дорогу сознания она ни ступала, везде и всегда был он. Одной ночью ей снился тот самый пир после Долгой ночи. Все праздновали и веселились точно так же, как и было тогда… Но в этот раз Дени не была одна. С ней был Джон — они сидели рядом друг с другом, безмятежно разговаривали, смеялись. Было так хорошо. Но потом… Дени, счастливо улыбаясь, взяла бокал и поднесла его к губам. Её взгляд упал на Джона, который с нежностью смотрел на неё, и на его лица сияла та же счастливая улыбка, что и у Дени. Она с легкой мыслью в голове сделала глубокий глоток и снова посмотрела на Джона. Улыбки уже не было. Его лицо стало каменным, а в темных глазах замерцала злость. Дени застыла. В её груди начал сворачиваться тяжелый ком, и ей стало душно. Схватившись рукой за горло, она начала судорожно хватать воздух, что с каждой секундой удавалось труднее. Когда её хрипы охватили весь зал, все люди замолкли и уставились на беспомощную Королеву Драконов. Она хотела выкрикнуть просьбу о помощи, но с языка слетали лишь громкие стоны. Дени умоляюще посмотрела на Джона, надеясь найти в нем спасение. Но он, смотря на нее в упор, продолжал спокойно сидеть и наблюдать. Дальше всё произошло слишком быстро. Дени вскочила со стула и тут же упала на пол. Она корчилась и билась в предсмертных судорогах, изо рта вытекало что-то желтое, перемешанное с кровью и слюной. Последнее, что она видела — победные улыбки всех Старков, возвышающихся над ней… Но тот сон, что Дени видела сегодня, был хуже и больнее всех прошлых. Возможно, ей так только чудилось, потому что прошлые сны постепенно забывались или сливались в один непонятный неразборчивый омут. Дени хотела бы просто забыть этот чёртов сон. Но он виделся ей даже наяву. Ревущий снежный вихрь заполонил всё вокруг, создавая плотную бесконечную пелену, из-за которой ничего не видно… Мелкие крупицы снега со всей силы хлестали по лицу и въедались в глаза, Дени тщетно пыталась прикрыться руками. Она думала: «Может, в этот раз я всего лишь замёрзну, покроюсь хрустальным льдом, а моё тело укроется под толстым слоем снега?» Но сон не прекращался. Дени двинулась сквозь окутывающий её ураган неизвестно куда, совершенно ничего не видя. Идти было трудно — ноги вязли в снегу. Прошла целая вечность, прежде чем вихрь ослабел, а снежные крупицы мягкими хлопьями стали опускаться на кожу. Дени приоткрыла глаза, когда почувствовала, что буря утихла. Всё вокруг теперь было покрыто сверкающим белым снегом, блеклое голубое небо плыло над головой… Дени опустила взгляд и увидела у своих ног тонкую струйку алой крови, которая, будто тропинка, уходила по снежной равнине куда-то далеко-далеко. Присмотревшись, Дени ничего не увидела, кроме белой пустоты. Но ноги сами собой понесли её вперёд — туда, откуда кровавый ручей брал свое начало… Но этот ручей, по-видимому, был нескончаемым и не имел начала. Дени, вглядываясь в даль, всё шла… И шла… И шла… Но сил больше не было. Она остановилась, устало выдохнув, и обернулась. Оба пути: и туда, и обратно, выглядели одинаково длинными и бесконечными. «Стоит ли мне вернуться назад? Но я ведь уже столько прошла… Нет, моя дорога только вперед». Дени повернулась обратно, намереваясь продолжить свой путь, но тут же застыла в немом крике ужаса. В луже черной крови, из которой испарялся горячий пар, лежал её Дрогон. Всё его тело покрывали бесчисленные копья, шею сковывал огромный, под стать дракону, железный ошейник. На крыльях виднелось множество дыр, а из приоткрытой пасти всё ещё вытекала кровь. Дени медленно подошла к нему, слёзы покрыли её лицо. Она не хотела в это верить, но она верила. Ноги подкосились, и Дени упала на колени прямо перед мордой Дрогона. И плевать, что теперь она сидела в крови своего сына и была покрыта ею. Дени, горько рыдая, упала на морду Дрогона и, обнимая его, умоляла не оставлять её. — В этом ты виновата… — послышалось за спиной. Снова Джон. Снова этот презрительный, ненавидящий, разочарованный взгляд. Дени отпрянула от Дрогона, со страхом глядя на Джона. Она не верила, что это был он. — Ты виновата… — опять произнес он, подбираясь ближе к ней. — Я?.. — дрожа, сквозь слезы заговорила она. — Дрогон… Он… Нет… Нет! Это не я! Я не виновата! — На всём, что случилось, лежит твоя вина. Ты не заслуживаешь ничего. Ни любви, ни прощения. — Прошу тебя, Джон! — отчаянно воскликнула Дени и поднялась на ноги. — Прошу, не говори так… Я люблю тебя… Плача, она приблизилась к нему вплотную и прижалась. Всего, что она хотела — это лишь почувствовать его ответную любовь, знать, что лишь рядом с ним она в безопасности… Но вместо этого Дени услышала: — Не заслуживаешь… Острая боль от холодного ножа пронзилила тело, а во взгляде Джона ни капли сожаления. Дени падает на снег и тут же просыпается в своей постели вся в слезах и поту, словно в безумной горячке. В мыслях до сих пор вспыхивал тот сон… Дейенерис проснулась совсем ранним утром, когда весь город ещё мирно спал. Быть может, оно и к лучшему. Её ожидало море государственных дел. Но, к сожалению, не таких приятных… Войны было не избежать. Кварт, Вольные Города, Новый Гис, Вестерос… Все против Дейенерис Таргариен. А такая проблема как Красные Ягуары вовсе подкачивала и без того шаткое положение её государства, её власти. У неё больше не было великой армии, больше не было Рейегаля, Визериона и Дрогона. И как без всего этого ей вновь удержать Залив Драконов? И ещё… Теперь она была совершенно одна. Ведь Даарио ушёл. Нет. Дейенерис его прогнала, и он ушел. Собственная гордость убеждала её, что сказанные ему слова были правильными и что она поступила верно и справедливо. Где-то внутри Дени знала, что это не так, что она снова совершила большую и серьезную ошибку, но эта гордость и отчаяние вместе заглушали её истинные, настоящие чувства. Вера. Только с верой в себя, в Дейенерис Бурерождённую, она сможет всё преодолеть. Так было всегда. Но Дени не чувствовала своей уверенности и силы. Она больше не верила в себя. Дейенерис внимательно изучала карты, стараясь сосредоточиться на нужном, и ничего не замечала вокруг. Но тут рядом послышался голос, и она, вздрогнув, отвлеклась. — Уже не спите, Моя Королева? — Феликс?.. — Дени удивленно вздохнула, когда увидела мужчину, облаченного в черное. Феликс никогда не изменял своему образу. — Что ты здесь делаешь? Я не ожидала увидеть тебя в такое раннее время. — Простите, что потревожил вас, Моя Королева, — Феликс почтительно склонил голову. Впрочем, своих привычек он тоже не изменял. — Я сам не ожидал вас здесь увидеть. Ночь сегодня выдалась не из самых приятных, сон так и не пришел ко мне. И я решил прогуляться, в надежде развеять спутавшиеся мысли в голове. Вижу, вы находитесь в тревогах, Моя королева? У вас была тоже нелегкая ночь? — Мягко сказано… — королева задумчиво посмотрела на советника. — Феликс… Я ведь совсем ничего о тебе не знаю. Помню, помню… В этом твоя сила и свобода. Но что насчет простых вещей? — Каких например, Моя Королева? — Феликс загадочно ухмыльнулся и сел на стул напротив Дейенерис. — Ты неожиданно появился, неизвестно откуда, имея при себе очень ценное государственное письмо. Как оно оказалось у тебя на руках? Откуда у тебя такие связи? Прости, Феликс, но ты не похож на человека, у которого может быть столько влияния. Он почему-то рассмеялся. — Я сказала что-то смешное? — Нет, Моя Королева. Наоборот, вы совершенно точно правы. Возможно, я не похож на такого человека, но порой это бывает полезным. — Что ты имеешь в виду? — Я вырос в бедности и сиротстве. Скитался по миру, голодая, воруя, обманывая. Но со временем я понял, что чужие тайны могут открыть множество дорог. Кто же будет обращать внимание на грязного, пропахнувшего дерьмом и нищетой мальчишку? Я скрывался в тени, слушал, наблюдал. А потом продавал всё, что было здесь, — Феликс легким движением дотронулся пальцем до виска. — И, спустя много-много лет, я разбогател. Но мне больше не нужна была роскошная жизнь, которую я представлял себе в детских мечтах. Чужие жизни и тайны… Я стал зависим от них. И теперь многие люди отдадут мне что угодно, лишь бы я бережно хранил их секреты. — Зачем ты мне это рассказал? После такого я вовсе не должна тебе доверять. — Не должны, — он издал ироничный смешок. — Но позвольте мне сказать: я наконец-то выбрал свою дорогу. Я хочу направить свой «талант» на дело, которое считаю правильным. Для человека, которого считаю правильным. Дени скромно улыбнулась и отвела взгляд от Феликса. Сама не понимая почему, она снова поверила ему. Но вдруг её выражение лица стало строгим и хмурым. — Что вы недавно обсуждали с Лиирой? Наедине. Ей показалось, что в его глазах промелькнуло сильное удивление и он замешкался. Но потом он заговорил, как ни в чем не бывало. — Мы уединились для обсуждения Красных Ягуаров, скрываясь от лишних ушей, Моя Королева. Клянусь, ничего больше. — На этот раз я тебе поверю. Но впредь государственные дела вы будете обсуждать только при мне, это ясно? — Конечно, Моя Королева. Конечно… Вдруг послышались отдаленные шум и крики, в коридоре зазвучали взволнованные голоса. Дейенерис и Феликс стремительно вскочили, взволнованно смотря друг на друга. И тут комнату вбежал Безупречный. — Серый Червь?.. С языка так и рвалось: «Уходи прочь. Я не хочу тебя видеть». Но на лице солдата она прочитала ужас и панику. И сама Дени была не на шутку перепугана. — Что происходит? — Королева… — произнес Серый Червь, порывисто дыша. — Там… Огромная вражеская армия. Прямо на подходе к Миэрину…Глава 26. Пламя близко.
21 июня 2020 г. в 02:23
— Что за шутка такая?
Санса в очередной раз прочла беглым взглядом послание, после чего гневно посмотрела на мужчину достаточно пожилого возраста. Но дряхлым и изможденным стариком его назвать было нельзя. Мейстер Марко — самый доверенный и приближенный советник королевы. Однако, при этом он раздражал и чудовищно надоедал Сансе не меньше, чем другие окружающие её люди. Строгостью и извечным недовольством она хотела создать впечатление её стремления держать все в порядке, но на самом деле этим покрывала своё отвращение к «безмозглым» лордам, советникам и слугам.
Но сейчас… Санса была взволнована и, само собой, старалась этого не показать. Когда мейстер пришел к ней, то через многочисленные извинения за беспокойство сунул ей под нос письмо, которое, по его словам, только что принес ворон. На лице мейстера отражалось явное смятение, но Санса мысленно закатила глаза, думая, что это снова какая-нибудь нелепая ерунда. Но стоило взгляду упасть на печать, как у нее перехватило дыхание. Дракон. Трехглавый дракон.
— Не думаю, Ваша Милость, — отвечал мейстер. — Над таким мало кто осмелится шутить.
А прочитав послание, у Сансы вовсе пропал дар речи. Но, опомнившись, она приняла это не больше, чем за глупую издёвку и обыкновенное запугивание.
— Кто-то и вправду думает, что я поверю в эти бредни? Просто смешно, — оскалилась Санса. — Дракониха мертва. Ее убил мой брат. Или это угроза, пришедшая прямиком с того света? Как вы думаете, мейстер?
— Вряд ли это пустые слова, Ваша Милость, — уверенно произнес он. — Я слышал, что уже многие получили подобные известия. И все ни на шутку обеспокоены.
— Слышали? Так почему не сообщали мне?
— Ох, не хотел тревожить вас по пустякам, Ваша Милость.
«Ты делаешь это постоянно, старый дурак…»
— Я сам был не уверен в подлинности слухов, но после этого… Я бы не стал закрывать на это глаза.
Санса задумалась. Теперь всё виделось ей намного серьезнее. Но в то, что таргариеновская стерва жива, она, конечно же, не верила. Благодаря Джону, её тело уже давным-давно гниет где-нибудь на краю света, если, разумеется, его не сожрал дракон. При одной этой мысли Сансе хотелось улыбаться. «Серсея, Драконья Королева — обе желали то, что имею я. Но они мертвы, а я жива и буду жить, восседая на троне с короной на голове».
— Самозванка? — серьёзно предположила Санса. — Выдает себя за Дейенерис Таргариен, пользуясь случившимся. А, может, кто-то выдаёт её…
— Вполне возможно, Ваша Милость, — согласно закивал мейстер Марко. — Если это самозванка, то она с точностью обосновалась в старой резиденции Дейенерис Таргариен — в Миэрине, как и сказано в письме. Прилетевший ворон восточной породы. Таких издавна разводили еще в рассвете Гискарской империи. Без сомнений, без сомнений… Но весть о жестокой казни господ, благородных людей, ужасно поразила меня. Маловероятно, что самозванцы стали бы поступать так опрометчиво. Маловероятно… — задумчиво протянул мейстер.
— Дейенерис Таргариен — жестокая и беспощадная тиранка. Вероятно, они просто следуют её... статусу. Обещает вознаградить тех, кто верен ей, — иронично усмехаясь, Санса снова взглянула на письмо, — и грозится наказать тех, кто предал её. Смешно. Так вы говорите, что такие послания получили все государства?
— Скорее всего так и есть, Ваша Милость.
— Что король Брандон? Вы не получали известий от него? Точнее, от его десницы, — Санса криво ухмыльнулась.
— Нет, Ваша Милость, ни одного ворона.
— Странно, что они не устроили переполох из-за этого. Но… — в глазах Сансы появился едва заметный огонек. — Это может сыграть нам на руку…
— Если вы позволите, Ваша Милость, я бы хотел высказать своё мнение насчёт одного обстоятельства, — мейстер склонил голову в ожидании ответа, но королева молчала. — Мне кажется, лучшим решением будет отложить наступление на Шесть Королевств на какое-то время, чтобы объединится против общего врага и пресечь любую вероятность угрозы… Мы пока что не знаем, насколько сильна эта «Дейенерис Таргариен», но вместе…
— Я очень ценю ваше мнение, мейстер, — Санса сказала, конечно, неискренно. — Но вы не видите главной сути. Север и Долина не будут ни объявлять войну, ни делать что-либо ещё. И пока Бран и Тирион Ланнистер будут озабочены «Дейенерис Таргариен», мы будем ждать. Ждать до самого последнего момента. И только тогда, когда они будут слишком уязвимы, мы нападем на Шесть Королевств. И запомните, мейстер Марко, — увидев недовольное лицо советника, Санса подошла к камину и поднесла краешек пергамента к полыхающему пламени. Она приблизила письмо к лицу и внимательно наблюдала, как оно, сгорая, начало растворялось на глазах. — Никто. Никто не должен знать об этом, кроме нас двоих, — оставшаяся недогоревшая часть письма отправилась в камин. — Вы поняли?
— Да, — с тоном разочарования ответил мейстер, — Ваша Милость.
Видно, что ему было что возразить и что сказать, но всё-таки мейстер промолчал. Да и Санса не стала бы ничего выслушивать.
— Теперь идите прочь.
Королева глубоко смотрела куда-то сквозь огнь. Он проникал в её мысли, затаиваясь в бездне сознания, глухо потрескивая и шурша. «Пламя близко» — будто что-то нашёптывало ей, но Санса пыталась не слушать. Её уверенность, казалось, сгорела вместе с письмом. Впервые за долгое время она боялась…