Возвращение огня и крови

      Пробуждение было ужасно. Дейенерис с трудом раскрыла глаза. В голове стучало, конечности свело, язык еле ворочался во рту. Кое-как Дени приняла сидячее положение, и сразу пожалела об этом: всё тело ныло, как от побоев, и она чувствовала себя хуже некуда. Вдруг ладони начали жечь и пульсировать, словно на них не было кожи. Дени посмотрела на свои дрожащие руки, обмотанные тряпичными повязками, из которых сочилась кровь. Медленно до неё доходило, где она находится, и в её сознании всплыли воспоминания, которые сперва казались всего лишь кошмаром.       Феликс… Феликс… Феликс… Она вспомнила его глаза, полные безумного горя и гнева. Она вспомнила, как отбивались от него и как безжалостно воткнула этому человеку кинжал в горло, а потом смотрела на его труп, забившись в угол, как маленький трусливый зверёк. И вот это дракон?       Как бы невыносимо тяжело не было об этом думать, ни о чём другом она думать не могла. Какое было бы счастье и облегчение узнать, что хлестнувшие, как будто кожаная плеть, болезненные слова Феликса — всего-то жестокая шутка. Сложно представить, сколько раз он хотел сорвать с себя маску и убить её, но сдерживался. Сколько раз его самодовольная насмешливая ухмылка менялась на взгляд, полный ненависти и презрения. Сколько времени он пробыл с этой мучительной болью в душе от страшной потери. Феликс жил лишь местью, а такая жизнь всегда губит. Это было знакомо Дейенерис — тобой управляет нестерпимая ярость, но в то же время ты полностью бессилен. И кроме этого ты ничего не чувствуешь. Со временем это кого угодно сведёт с ума. Но разве Феликс был сумасшедшим?       Ощутив острые покалывание на шее, Дени осторожно прикоснулась к ней — там рана тоже была перевязана. Точно останутся шрамы. Следы того, что произошло, были хорошо отражены на её лице — всё оно было в синяках. Слёзы с новой силой рвались наружу, но Дейенерис не позволила: «Нет! Не смей! Достаточно с тебя слёз! Ими уже ничего не исправить». Вскоре в покои Дейенерис пришли две служанки. Они напоили королеву маковым молоком, перевязали ей раны, нанесли на синяки и ссадины лечебные масла и мази, причесали и заплели её спутанные волосы и помогли переодеться. Как бы девушки не уговаривали Дейенерис поесть, она всё отвергала из-за ворочающейся внутри тошноты. — Всё закончилось? — спросила Дейенерис. — Да, Ваше Величество, — ответила та молодая девушка, что залечивала лиловые синяки на лице королевы. — Всё закончилось, и враг бежал! Мы победили — это главная радость! — Победили благодаря Даарио Нахарису! — продолжила другая, что в это время заплетала косы. — Он привёл дотракийцев. Он — наш спаситель! — Даарио?..       Её сердце затрепетало, когда губы прошептали это имя. Воспоминания стали ещё ярче. Этот успокаивающий голос… Эти ласковые руки и обеспокоенные глаза… Всё это было нереально, какой-то бредовой фантазией. Он действительно здесь? Даарио действительно вернулся? Но почему?.. — Ваша Милость?       Этот голос… Его голос! Дейенерис подняла глаза и едва сдержала вскрик, затаив дыхание, — на пороге стоял он. Её взгляд наполнился тёплыми искрами. Она с искренним неверием снова произнесла его имя и вскочила. — Оставьте нас, пожалуйста, — обратилась Дейенерис к служанками, наконец-то обретя способность говорить, и те без промедления убежали.       Они молчали, не зная что сказать, будто впервые видели друг друга. Может и знали, но не решались. В глазах Даарио было столько грусти, боли и… любви. Сколько трудов ему стоило вот так беспристрастно стоять на месте и просто смотреть. Он боялся подходить к Дейенерис, опасался её реакции и слов. Но Даарио даже не мог подумать, что она боится этого не меньше, чем он. Боится его обиды и злости. Дени медленно и осторожно подходила к нему, но неожиданно всё внутри неё почему-то сжалось, и она замерла. Ей казалось, что между ними есть преграда, которую они не могли переступить. Внезапно Даарио неуверенно сказал: — Прошу прощения за беспокойство. Я просто хотел убедиться, что с вами всё в порядке… — Да… Да… — неловко промямлила Дейенерис. — Всё… в порядке. — Что ж… Тогда мне больше не следует здесь находится. Я… Прощайте, Ваше Величество.       И тут Дейенерис поняла, что не может это слушать. «В пекло! К чёрту все преграды! Он нужен мне! Нужен!» — Замолчи! — Со слезами Дени бросилась к Даарио, обхватила его тело и крепко прижалась к нему. — Замолчи немедленно! Не смей ничего говорить!       Даарио пришёл в ступор, но тут же обнял её в ответ. Он всегда знал, что в любом случае будет не способен устоять перед натиском этой упрямой и самой удивительной женщины на свете. «Я всю жизнь был мудаком, — думал он, целуя Дейенерис в висок. — Но только рядом с ней я узнал, что такое честь и любовь». Даарио было непросто свыкнуться с тем, что в нём зародились эти чувства. Что скрывать, он до сих пор иногда упрекал себя и называл сентиментальным ублюдком. Но другое дело — кроме Дейенерис никто не знал его с другой стороны. И не узнает. Таким наёмник был лишь для неё, пусть если даже Дени никогда не полюбит его так, как ему бы хотелось, чтобы она любила. — Ну а сейчас мне уже можно говорить? — усмехнулся Даарио ей в затылок.       Она подняла на него свои фиалковые глаза и по-детски улыбнулась. Но её лицо… Синяки и мелкие царапины на нём не могли ускользнуть от Даарио, и его взгляд тут же стал суровым и тревожным. Он мягко взял Дейенерис за руки, подвёл а кровати, и они оба сели на неё. — Дейенерис… Дени, расскажи, что произошло! Этот подонок сделал это с тобой?..       Она без всякого сомнения, но с огромной тяжестью на душе, начала рассказывать всё Даарио. Она хотела хоть с кем-то поговорить, разделить эту боль и страх, которые в одиночку носить была уже не в силах. А Даарио слушал её внимательно, словно переживая всё то, что пережила она. — Я не хотела его убивать. Я не должна была… — Ты защищалась, — твёрдо сказал Даарио. — Если бы ты этого не сделала, он бы убил тебя. — Верно, Феликс хотел убить меня. Но я ведь заслужила этой смерти! Я уничтожила всю его семью. Из моих мыслей всё ещё не уходят его слова: «Скажи, почему ты заслужила жить, а мои дети нет?» Я не знаю, почему… Не знаю.       Странное чувство посетило Дейенерис… Она вдруг поняла, что они с Феликсом чем-то похожи. Они потеряли своих близких и жили каждый день лишь горькой мыслью о мести. Но главное — Феликс умер в одиночестве, в чужом ему месте, как когда-то и она. Со временем Дейенерис начала забывать, как умирала. Она не помнила каково это, когда ты понимаешь, что твоя жизнь заканчивается. А понимала ли она это тогда? Этого она тоже не помнила. Единственное, что осталось в памяти — это глаза Джона и отражение в них себя. — Что с телом Феликса?.. — Его вывезли за город и сожгли вместе с трупами врагов. — А Лиира? Она не появлялась? — Нет. Думаю, она решила сбежать. Но, заметив её подозрительное отсутствие среди живых и мёртвых, я отдал приказ найти её. — Лиира… Она была такой добродушной, понимающей. Я приняла ее и на самом деле считала своей подругой. А она всё это время обманывала меня. Моя доброта возвращается болью. Те, кому я открылась, воздают лишь неблагодарностью и предательством. Ты был прав, Даарио. Ничего не изменилось. Толпы чужих людей вокруг и все учат, что нужно делать. И все при этом лгут… Прости меня, — тихо сказала Дейенерис, отведя взгляд в сторону. — За что? — Даарио нахмурился. — За то, что не поверила твоим словам. За то, что доверилась чужакам, а не тебе, и прогнала единственного близкого человека. Всего этого можно было избежать, если бы я послушала тебя. Прости меня. — Извинения принимаются, Ваше Величество, — засмеялся Даарио. — Но не вини себя. За тебя говорило твоё горе. Если бы я этого не понимал, то не привёл бы дотракийцев… — Дотракийцы… Это и вправду ты их привёл? Но как тебе удалось?.. — Ты забыла? Я — Даарио Нахарис. И я всегда получаю то, чего хочу. — Даарио! Я серьёзно! — Они узнали меня, поэтому было проще, чем могло бы быть. Ну, ещё мне пришлось напомнить им о долге перед тобой. Я не знал, что Миэрин был взят в осаду, но, к счастью, мы вовремя успели. — Ты спас нас всех. Нет никаких слов, чтобы выразить ту благодарность, которую ты заслуживаешь. — Мне достаточно простого «спасибо», — Даарио проявил скромность, и всё же он небеспричинно был очень горд собой. — Спасибо, — Дейенерис сияла и была полна жизни, но это длилось только какой-то жалкий миг. В её глубоком взгляде выразились грусть и озабоченность чем-то. — Сколько мы потеряли?.. — Слишком много… Почти все корабли потоплены и сожжены, но вражеский флот сметён подчистую. Красные Ягуары после сражения сразу же исчезли, ни оставив и следа. В общем, мы потеряли около трёх с половиной тысяч людей, не считая Младших Сынов, которые сбежали, как поганые крысы…       Даарио из-под густых бровей настороженно посмотрел на помрачневшую Дейенерис. Он должен был ей кое-что сказать. То, что он не хотел ей говорить сейчас, но чувствовал необходимость.       И он рассказал.

***

      Они спустились в лечебные палаты. Дейенерис бежала туда, не замечая ничего вокруг. Она боялась не успеть. Она обязана была успеть! Если, конечно, уже не опоздала…       Очень много людей. Везде стоны и хрипы раненных, а также омерзительная вонь, незнающая выхода. Даарио шёл по узкому проходу между койками, Дейенерис следовала за ним, стараясь не озираться по сторонам лишний раз. Она уже свыклась с последствиями войны, но от этого они не становились менее ужасными.       Когда Даарио остановился, Дейенерис вышла из-за его спины и её сердце замерло… — Серый Червь?..       Он лежал на койке весь в горячем поту, огромную рану на животе скрывала окровавленная перевязь. На белое покрывало под ним медленно стекали рубиновые капли. Лицо Безупречного было запачкано пылью, тело содрогалось от каждого вздоха. Дейенерис не хотела верить Даарио, но в этот момент она сама всё видела. Серый Червь умирал.       Она села рядом с ним и взяла его мокрую трясущуюся руку. Чуть приоткрыв глаза, он встретился с ней взглядом. — Это вы, Моя Королева? — Его губы едва шевелились. — Я… — тихо сказала Дейенерис, сжав его руку. — Это я, Серый Червь.       Она старалась держаться спокойно и мужественно, хотя ей было очень больно и тяжело. Дени хотела навсегда позабыть это чувство и разучиться прощаться. Но, похоже, прощания стали частью её жизни. — Что… с вами? — сквозь мутный взгляд он заметил плохое состояние королевы и обеспокоился. — Всё в порядке. Всё уже хорошо… — Мы победили? — Да. Мы смогли. Теперь город в безопасности.       Серый Червь в ответ только промолчал, устало хлопнув глазами. Он бы выразил всю свою радость, если бы мог. — Я умираю…       Дейенерис не знала, что говорить. Глотая слёзы и пожав губы, она опустила голову. За что боги забирают его? — … Но я счастлив. — Счастлив?.. — Я никогда не знал, что такое настоящая жизнь, пока не встретил Дейенерис Таргариен. Вы сделали из меня человека. Я познал радость, боль, страх. Я узнал, что такое любовь. Миссандея… Я любил её больше всего на свете. И когда она умерла, я снова стал… пустым. А когда умерли вы… Я потерял всё, ради чего жил. Я счастлив, потому что умер, исполняя свой долг. Я виноват… что уплыл тогда, оставив безнаказанными всех, кто уничтожил нас. Нашу семью. Простите меня… Простите, если сможете… — Я простила. Давно простила, — в словах Дени не было ни капли лжи. Она ещё сильнее сжала его руку, заглядывая ему в измождённое лицо. — Всё осталось позади. Мы с тобой столько прошли, и ты ни разу не подвёл моё доверие. Ты мой близкий и верный друг.       Эти слова избавили Серого Червя от нелёгкого груза вины, с которым он жил всё это время. Ему ничего было не нужно, кроме прощения. Он перестал бояться своей смерти, когда его ещё младенцем отобрали от груди матери. Он смиренно принял эту смерть, надеясь, что где-то там в неизвестности его ждёт Миссандея и что наконец-то они будут счастливы. И что всё будет очень, очень хорошо.       Серый Червь едва улыбнулся, веки тяжели, и дыхание, отдаваясь надрывным хрипом, с каждой секундой замедлялось. — Для меня было честью служить вам, Дейенерис Бурерожденная, — прошептал он из последних сил. — Не упустите шанс…       Его взгляд ушёл в сторону, став неподвижным и долгим. Он крепко сжал её руку, и в тот же миг Дени почувствовала, как его рука ослабла, а после и всё тело. Серый Червь умер тихо, обретя покой, который так давно ждал. — Прощай, мой добрый друг.       Дейенерис закрыла его глаза и отпустила руку. Она встала с кровати и подошла к Даарио. Его чёрные, полные скорби глаза встретились с ней. Он переживал так же сильно, как и она. Ведь он тоже только что потерял друга. — Его похоронят в Храме Благодати. Как героя.       Уходя, Дени более не смогла оглянуться назад.

***

      Прошло примерно две недели. Но, несмотря на такой короткий период, успело произойти многое. Состоялись похороны погибших. За стенами Миэрина было сложено сотни костров. Весь народ, от стариков до детей пришли проводить в последний пусть тех, кто отдал за них жизнь. Дейенерис приказала созвать лучших архитекторов, чтобы на этом же месте возвести памятник — двух мраморных Безупречных, которые будут охранять город и являться символом его храбрости и стойкости. Также Дени хотела оставить память на века о Безупречных, что погибли за свободу, и о тех, что погибли за неё в Вестеросе. Для Серого Червя была проведена отдельная похоронная церемония. В гробу его тело пронесли по улицам города к Храму Благодати, где и захоронили. Как Дейенерис и обещала, потомки будут знать Серого Червя героем. Она долго стояла у его могилы, не веря, что он навсегда ушёл. В своих руках она держала серебряную брошь с тремя головами дракона. Даарио понимающе не беспокоил её. Но вскоре всё же он без какой-либо настойчивости убедил Дени, что пора уходить. Перед тем, как покинуть храм, она оставила брошь средь венков и свечей.       Независимо от траура, началась незамедлительная застройка города после причинённых разрушений. К несчастью, не обошлось без пострадавших и погибших. Встал сложный вопрос об отношениях с Новым Гисом и Кварта. К Дейенерис прибыли представители этих государств, которые не безосновательно боялись, что Королева Драконов с новыми силами пойдет на них в ответ. Но Дейенерис не желала войны и сразу на это указала. Правда, так легко они от неё не отделались. Королева поставила перед ними условия, лишь после выполнения которых она обещала дать соглашение на мир. Со своей стороны Дейенерис обязана была выдать пленных солдат, а вот Кварт и Новый Гис должны были выплатить значительную компенсацию, подписать договор о взаимовыгодной торговле и военно-политическом союзничестве, а также они должны были попытаться склонить на сторону Дейенерис те Вольные города, которые встали против неё (что в недалёком будущем им легко удалось). Большое всего они боялись дотракийцев, так что такие условия не казались им такими ужасными. Вот только Дейенерис никогда не простит Кварт за то, что они сделали с её сыном. Она хотела сравнять их всех с землёй, оставить от города руины, которые навечно скроют под собой пески Красной Пустоши. Но Дрогона не вернуть, и она не могла себе этого позволить. Дейенерис не забывала — ей никогда не принадлежать себе, как бы сильны ни были её чувства. Она ни раз сворачивала с этого пути, но для чего-то же дана была ей эта жизнь?       Орда дотракийцев разместилась около Миэрина, на другой стороне реки. Увидев живую кхалиси, весь кхаласар сразу же припал к её ногам. Она стала для них настоящим божеством. Века сменялись друг за другом, но ни у одного дотракийца не было на памяти, чтобы человек смог восстать из мёртвых. Дейенерис была для них человеческим обличием силы. Никто не сомневался в своём выборе — она была их кхалиси, есть и будет. Кровь от крови. И, когда настанет время, они вернут ей свой долг.       Но самой главной проблемой являлись жрецы Владыки Света. Было проведено много допросов и слежек. В конечном итоге, всё оказалась в точности так, как и говорил Феликс. Жрецы убивали и грабили мирных людей, но некоторые из них выступили против, говоря, что настоящие отступники их веры — это те, кто совершают ужасные бесчинства не по воле Владыки, а по своей. К этим жрецам, что назвались Красными Ягуарами, стали присоединяться обычные люди и их число начало возрастать, чего другие жрецы ни на шутку перепугались. Так и вспыхнула гражданская война, к которой королева была слепа.       Дальше Дейенерис сама дорисовала картину: жрецы проигрывали Красным Ягуарам, им ничего не оставалось, кроме как обратиться к власти. Даарио согласился помочь, толком ни в чём не разобравшись, и, если бы не прилетел Дрогон, он бы проиграл. И тут жрецам подвернулся случай — она, Мать Драконов. Лиира воскресила мёртвую королеву Дейенерис Таргариен, чтобы та помогла им уничтожить Красных Ягуаров. Дени привязалась к жрице, у неё не было причин не доверять ей, и она поверила на слово. Дейенерис стала марионеткой в руках и Лииры, и Феликса. Понятно, почему жрица испугалась, когда Дейенерис лишила веру независимости. Они хотели вернуть себе власть над городом и Заливом Драконов, но всё вдруг пошло не так по плану. Дейенерис очень долгое время не предпринимала никаких действий и перестала слушать Лииру. И тогда, потеряв терпение, она сговорилась с Феликсом, видимо, изначально зная его намерения. Феликс был полностью уверен в том, что Кварт и Гис победят, поэтому договорился с ними, что после захвата города они истребят Красных Ягуаров и вернут независимость жрецам. Лиира сбежала из Миэрина ещё до начала битвы.       Но Дейенерис прикладывала все усилия, чтобы её найти. Ей хотелось просто посмотреть этой жрице в глаза. Королева вынуждена была принять срочные меры: она приказала обыскивать денно и нощно все кварталы, все улицы, дома и углы в Миэрине, Юнкае и Астапоре и изловить всех жрецов до единого. Что и было сделано. За два дня и три ночи было арестовано около сотни человек и доставлено в темницы Миэрина. Всех Дейенерис приговорила к казни.       Среди них была и Лиира. Она укрывалась в Астапоре и уже была готова отплыть с остальными жрецами на корабле в Вольные города, как их схватили. Дейенерис ждала в Тронном Зале, когда её приведёт Даарио. Казалось бы, Дени должна была сейчас испытывать хоть что-то. Огорчение, ненависть, ярость. Но, тем не менее, она не чувствовала ничего.       Наконец-то они появилась. Даарио вёл Лииру, грубо держа её за локоть, и повелительно остановил, когда они подошли ближе к королеве. Дейенерис безразлично оглядела знакомое лицо. Лиира, не изменяя себе, была спокойна и тиха, как смерть. Видно, она даже не думала раскаиваться. — Ваше Величество, — поприветствовала её Лиира, склонив голову. — Рада снова вас видеть… — Я была добра к тебе, — сухо сказала Дейенерис. — Сделала своей советницей, верила… считала подругой. И чем ты мне отплатила за это? Ложью в каждом слове. Ты вернула меня, чтобы я избавила вас от Красных Ягуаров, а вы смогли свободно резать народ. Объединилась с Феликсом. Обманывала меня раз за разом, прикрываясь своим богом. — Я никогда не перекрывалась Владыкой, Ваша Милость, — беспристрастно возразила жрица. — Он действительно показал мне в видении возрождение дракона. И этим драконом были вы. Не я вернула вас, а Владыка дал мне на это силы. Я верила, что это не просто так. Все мы верили. Мне не в чем сознаваться, Ваша Милость. — То есть ты не признаёшь, что причастна к своевольным убийствам и разграблению людей? — Люди должны знать истинную веру и принимать её. Тех, кто не желает это делать, Владыка вынужден карать. Есть лишь одна воля и один закон. ЕГО закон. — Сейчас твой закон — я. И не твой бог будет выносить приговор… Помнишь, я не знала, чем отплатить тебе за то, что ты подарила мне жизнь? Так вот… Жизнь за жизнь. Ты покинешь Залив Драконов сейчас и навсегда. Убирайся прочь и никогда не возвращайся. Вернёшься — второго шанса не будет. — Благодарю, Ваше Величество… — Выведите её из города!       К жрице подошли Безупречные и увели. Потом ей дали лошадь и проводили до ворот. Покинув Миэрин, женщина в красном удалялась всё дальше и дальше. Больше её никто не видел. — Мне кажется, она не заслуживает такого милосердного наказания… — сказал Даарио, когда они оказались наедине. — Эта тварь доставила столько бед всем нам, она не должна просто так уйти.       Он совершенно не принял решения Дейенерис. Ему хотелось лично убить жрицу ещё с первой встречи. И Даарио от всей души жалел, что не сделал этого. — Я уверена, рано или поздно Лиира найдёт своё наказание, — Дени встала с трона и спустилась к Даарио. — Все находят.       Он хотел справедливость, и Дейенерис ценила это. Королева Драконов была жесткой, но кто сказал, что всегда? Она до сих пор почему-то ощущала себя в долгу перед Лиирой и поэтому не смогла вынести ей другой приговор.       Повисло неловкое молчание. Они были слишком близко друг к другу. Дейенерис смотрела на Даарио, и внутри неё начало загораться какое-то знакомое чувство.       «Нет… Только не это…» — И что будет теперь? — тихо спросила Дени. — Остались лишь мы вдвоём. Мы должны держаться вместе, в этом наша сила. Ты королева. Моя королева. Всё остальное ничто, лишь пыль. Весь мир будет твоим, если ты пожелаешь этого. Дени, я убью любого, кто причинит тебе боль. Прощу каждый твой удар, если даже за ним последует что-то страшное. Ведь я знаю тебя настоящую. Ту, что когда-то полюбил… И всё ещё люблю.       Дейенерис поняла, что он на самом деле любит её, когда она показала ему свою самую ужасную сторону, все свои недостатки, всё, на что способна, а он не отвернулся. Он смог простить ей то, что никто ей не простит. Когда Дени прогнала его, он привел помощь вместо того, чтобы раз и навсегда уйти. Даарио принимал её любой. Всегда понимал и помогал. Он не был Джоном. Он был сильнее Джона. И от этого становилось тяжелее. Дейенерис всем сердцем хотела любить Даарио. Они и любила его. Но эта любовь притуплялась страхом к ней. Тем более, всё скоро закончится… Она не хотела обрекать Даарио на пустые надежды. — Спасибо, — Дени прикоснулась ладонью к его щеке и глубоко посмотрела в глаза. — Что бы дальше не случилось… Это будет правильным.       Она приблизилась к его лицу и лёгким поцелуем коснулась его губ. Даарио не хотел её отпускать. Он хотел целовать её дольше, быть может, вечно. Но всё закончилось быстро. Её пальчики соскользнули с его щеки, и она, даже не взглянув на него, ушла.       Даарио смотрел ей в след, его сердце бешено стучало. Что-то не давало ему покоя, какое-то плохое предчувствие. С Дейенерис было что-то не так…