Судьба благоволит...

Девушка бежала по затемненному кольцевому коридору. Основное освещение было выключено, и датчики движения зажигали ночные светильники, которые тусклыми пятнами подсвечивали траекторию её движения. В месте, где кольцевой коридор пересекался с радиальным, узкий трап уходил на дублирующий уровень, девушка взбежала по нему и, кликнув ключ-картой по замку, вошла в узкий проход. У тускло светящегося портала рубки связи она резко остановилась, вытащила из маленького рюкзака огромный телефон, отделила от него крышку и прислонила её к серебристой стеновой панели. Потом посмотрела на вспыхнувший экран телефона. — Двадцать двадцать семь, — прошептала девушка и тряхнула смешным хохолком на темени, — успею. Она побежала назад. На экране телефона светилось сообщение, подводящее итог странной переписке: АМЕ «И не забудьте убрать из кадра любые предметы, по которым можно идентифицировать помещение». И всё же Амелия Ха подключилась к видеочату на четыре минуты позже назначенного времени. Хмурый писатель высказал общее неудовольствие её опозданием: — Невежливо в такой ситуации опаздывать, Амелия. К тому же, все сейчас думают о том, что вас так задержало, может некие потребности, связанные с нашим бедственным положением… Писатель многозначительно замолчал. Понять то, что он сказал, было, как всегда, сложно — Амелия не на таком уровне владела русским, чтобы слёту понимать все эти его недомолвки. Конечно, за последний год она  поднаторела в разговором, но витиеватый слог писателя её изрядно раздражал. Как этот, Хоу Хо, которого ей подсунула подруга Дана Тху в качестве практики чтения на русском. Та ещё дрянь, архаичная и бессмысленная. Единственное, что поняла Амелия из этого Хо, что в древности летали на лошадях, таких огромных собаках с жёсткими ногами, и оживляли мертвецов. Как звали писателя, лицо которого сейчас раздражённо пялилось на неё с экрана, Амелия не помнила, и решила звать его про себя Хоу Хо. Она почесала лоб и ответила: — Что уже и покакать нельзя? Вдруг бежать придётся от кого?.. Хоу Хо смутился и стал разглядывать нечто слева от своего гаджета. Вроде у него был старомодный лэптоп, называемый русскими «ноутбук». — Давайте так, — слово взял корабельный инженер Ляо, — я как исполняющий обязанности капитана этого транспорта, должен внести ясность в понимание вами настигшей нас беды, — ровная речь Ляо резко контрастировала и с ситуацией в целом, и со словом «беда», которое, как знала Амелия, выражает крайнюю степень безвыходности, — кроме самих убийств… — Мы не знаем, была ли первая смерть убийством, — перебил пожилой надменный русский с Бельфема, — там сильно смахивает на суицид. Представив, что кто-то смахивает со стола тело удавленника, лежащее в медицинском отсеке, Амелия чуть не подавилась и закашлялась. Ляо ждал с непроницаемым видом. Инженер вообще производил впечатление робота-промоутера, абсолютно ровный голос, тщательно рассчитанная мимика, застёгнут на все пуговицы, прямо Фут Ляо Жень из того рассказа… — Сейчас это неважно, — Ляо продолжил так же ровно, — либо суицид инсценирован, либо он спровоцировал психологически неустойчивого человека на убийства. Вопрос не в том, чтобы найти преступника, вопрос, что нам делать в сложившейся ситуации. — Что делать, конечно, лететь дальше, — очнулся Хоу Хо от стеснения. — Проблема в том, что данный тип транспорта не может управляться одним человеком, — умеренно-мажорный тон голоса Ляо резко контрастировал со смыслом озвученного им приговора. — Погоди, стой, инженера! — ситуация требовала пояснений, поэтому Амелия-практик, не могла не встрять, — то есть мы не сможем попасть на Юань Лун, из-за того что ты одна экипажа? — Вот же скотство! — воскликнула балерина. Амелия на секунду задержала взгляд на её подвижном лице, но Ляо уже отвечал. — Достаточно наличие персонала, умеющего аккуратно работать с сенсорными панелями, собственно, всем управляет искусственный интеллект, и экипаж исполняет функции контроля. — То есть преступник может убить кого угодно и оставить только тебя, инженер, и себя, я правильно понял? Русский с Бельфема сказал это и постучал по экрану своего гаджета, от этого изображение задрожало. — Ну, тогда преступник должен минимально разбираться в технике. — Не-не, погодите, — Амелии явно не нравилось направление разговора. Понятно, что Ляо и выглядел, и рассуждал, как автомат, но это и беспокоило её больше всего. — Убийца может не иметь рациональные причин для убийств. Короче, я беру инициативу на себя. Вы меня достали! Молчать! — она прервала попытавшегося что-то сказать писателя, — транспорт зафрахтован лично мной. Я тута хазяина. Итак, слушаем и поднимаем руку, если хочим кавота сказать. Амелия была страшна в гневе, хотя близкие знали её с другой стороны, как заботливую гиперактивную мамашку, пытающуюся всех устроить и переженить, но на этих малознакомых людей она произвела впечатление. Даже надменный русский недовольно заткнулся. — Значит так. Исходим из песисимиститического сценария, преступник невменяем, значит нам при любом раскладе нужно обеспечить безопасность транспорта. То есть, либо мы его вычисляем сейчас же, либо придумываем безопасную схему управления кораблём. Теперь, Ляо, говори, есть ли система слежения за членами экипажа или пассажирами, неявная, ты уже объяснил, что корабельные нейросети не являются полноценной личностью, но через них можно отследить, например, гаджеты. — Можно отследить место и время, это правда, но телефон можно оставить в каюте, а самому спокойно перемещаться по кораблю — в помещениях и коридорах нет видеонаблюдения. — Тогда я — единственная вне подозрений, — неожиданно воскликнула балерина. Всё уставились на неё. — Эта, балерина с Радужнага Моря, напомни, как тебя зовут. — Очирын. Но это неточно. Загадочная реплика красивой женщины с подвижным лицом заставила всех замереть. Амелия разглядывала балерину, которая с самой первой встречи показалась странной. Очень странной. По прелестному восточному лицу постоянно блуждала странная улыбка, как будто Очирын вела разговор с невидимым визави о чем-то приятном и загадочном. Балерина вышагивала, как настоящая прима, но иногда останавливались в самом неподходящем месте и, как бы вспоминая, как здесь оказалась, растерянно осматривалась, держась изящной рукой за стену. — Итак, госпожа Очирын, как тебя понимать? — Амелия пощелкала пальцами перед экраном, привлекая внимание балерины, — твоя странная заявления при таких обстоятельствах заставляет подозревать тебя. Сфокусировав взгляд, подозреваемая облизнула чувственные губы и начала рассказывать томным хрипловатым голосом, делая короткие паузы, как будто вспоминала слова, прежде чем их произнести. — Я была примой в балетной труппе Икиты. Это крупный город на Радужном Море. У меня был любовник. Богатый человек. Но он был женат на наследнице крупного капитала. И скрывал наши отношения. Потом в театре произошёл взрыв. Несколько человек погибли. А я очнулась на планете Нямцэрэн, в окружении стометровых сосен… Очирын надолго замолчала. Она прикасалась тонкими длинными пальцами к лицу, как бы пытаясь убедиться, что присутствует здесь. — Что ты лежала прямо на земле в лесу? Вопрос задал писатель, он что-то строчил на клавиатуре, судя по стуку, раздававшемуся с той стороны экрана. — А? Что? — Очирын явно испугалась, — кто лежит в земле? — Эй, госпожа прима, — Амелия снова пощелкала пальцами, — он спрашивает: ты очнулась одна или с кем-то, в доме или, допустим, в шезлонге? — Ох, нет, слава богу, нет! Со мной был мой любовник. Я его сразу узнала. Но только интуитивно. У меня нарушены память и познавательные способности. Я как бы мозаичная. Личность моя. Но благодаря одной злой женщине, имя которой… Не помню… Часть когнитивных функций восстановлена. — Погоди!.. — То есть?.. Начали одновременно Амелия и Хоу Хо. — Ты первый, — велела Хозяйка фрахта, она твёрдо решила, что будет управлять разговором. — Хорошо. Стоит ли понимать это так, что ты могла убить, но забыть об этом? — Кого убить? — ужаснулась Очирын. — Не путайте девочку, — неожиданно вмешался русский с Бельфема, — Очирын, ты говорила, что именно тебя легко отследить. «Да, разве она такое говорила» — подумала Амелия. — Точно, — радостно подтвердила балерина, — у меня в мозге несколько имплантов, в том числе навигатор, вы всегда можете проследить мой маршрут с точностью до миллиметра и секунды. — Ясно, — Амелия решила, что для осуществления плана, который она уже начала приводить в исполнение, казус с Очирын может оказаться полезным, — делаем вывод, что госпожа балерина не преступник. Господин Ляо, подтвердите. Инженер пропал с экрана, видимо пошёл проверять информацию  балерины. — Господин с Бельфема, как вас зовут? — Тевтатрик. — Вы умеете манипулировать информацией, — Амелия продолжила завуалированный допрос, — я не заметила, что госпожа балерина собирается предоставить нам алиби. — Я учёный. И, по-моему, она поведала нам свою историю именно отреагировав на ваше замечание о гаджетах. Это очевидно. Мне кажется. — А вы в какой области учёный? — Химик. Я — лауреат Органической премии Бельфема. Точно, Амелия бывала на Бельфеме и знала, что тамошние школьники могут заткнуть за пояс опытных учёных из других систем, если речь заходила о химии. — Ага. Ага. То есть потенциально для вас справиться с управлением кораблём не проблема? — Ну, химический направленный синтез — очень сложная штука, — лицо Тевтатрика оживилось, — я могу справиться с сенсорной панелью любой системы. — А перепрограммировать так, чтобы управлять транспортом в одиночку? — Боюсь, что нет. Использовать технику — это не то же что и конструировать и ремонтировать её. Балерина и писатель с интересом следили за диалогом. — А что на счёт инженера Ляо? — задал хитрый вопрос писатель, — Он может перепрограммировать систему управления? — Не думаю, — учёный покачал головой, — транспорт не исследовательский и не военный корабль, поэтому с точки зрения надёжности он конструируется так, чтобы экипаж выполнял функции скорее операторов, чем пилотов… Ну тройной контроль, вы понимаете?.. Нейросеть, плюс два контролирующих пилота, играющих роль предохранителя. «А вопрос был с двойным дном, — подумала Амелия, с уважением глядя на писателя, — даже с тройным. Во-первых, он проверяет возможности инженера, во-вторых, взвешивает шансы на успешное завершение полёта, в-третьих, изучает реакцию Тевтатрика. Нужно и ему кинуть наживку, этому писателю… " — Эта, слушайте, писатель, а вы-то сами как попали на Нямцэрэн? Задавая вопрос, Амелия чуть не окосела, пытаясь следить за выражением сразу трех лиц на экране. — Я исследую творчество одного поэта-классика. Да. Хм. У него встречается много монгольских мотивов, в частности имя Нямцэрэн, — писатель пожевал губу, — а если честно, то это был творческий отпуск, который я замаскировал под исследования. Устал до чёртиков. Писатель сник. Зато в кадр вернулся инженер. — Трекер госпожи балерины показал полное отсутствие корреляции с местами преступления. Собственно, в медотсеке она вообще не бывала. — Кстати, — Тевтатрик неожиданно вскинулся, — господин Ляо, вы сейчас в курсе, где располагается каждый из нас. То есть предосторожности, которые предложила в переписке госпожа Ха сейчас бессмысленны… — Не торопитесь, господин химик, — Амелия чуть не заулыбалась, как сытый кот, радуясь тому, что нужные вопросы задаются без её участия. — Думаю, большинству из нас ничего не угрожает. — Вот как?! Тевтатрик почесал нос. — Я, кажется понимаю, госпожа Ха, радостно закивал писатель, очнувшись от спячки. — А я ничего не поняла вообще. Но готова послушать. Это, как бы, — обворожительный голос Очирын на мгновение стих, как шелест осенних листьев, — эмоционально затягивает, — наконец призналась она, — я как бы попадаю в поток. В некий поток, и ощущаю целостность происходящего. — Эй, Очирын, тебе детектива читать надо, — радостно посоветовала Амелия, и продолжила, обращаясь уже к химику с Бельфема, — так что там на счёт не угрожает, господин Тевтатрик? — Да, — он откинулся на спинку стула, и стала видна стандартная панель какого-то из помещений транспорта, — очевидно, что убийца избавлялся от членов экипажа. Сначала пострадал связист. Допустим, что он сам повесился, но капитан и доктор были убиты ударом в затылок, что исключает случайность. Теперь рассмотрим возможную логику преступлений. В этом составе экипаж работал достаточно давно, правда, господин инженер? Ляо кивнул с механический улыбкой. — Действительно, мы часто совершали рейсы в этом составе. Я около восьми лет, с самого выпуска из университета, знал этих людей. — Тогда считаю маловероятным, что убийства как-то связаны с экипажем, или, точнее, причина убийств не связана, — Писатель вернулся в обсуждение, и Амелия закивала, подняв указательный палец. — Ну почему, — спокойно возразил химик, — раз человек решился на убийство, это предполагает, что он частично невменяем: ревность, злость, наконец, самоубийство связиста, если оно действительно было суицидом, — могут подтолкнуть неустойчивую психику к преступлению. — Хорошо, тогда Ляо — единственный подозреваемый? Писатель задал вопрос и стал с хитрой миной смотреть прямо в камеру. Инженер вежливо улыбался. Тевтатрик продолжил спокойно, даже немного лениво: — Не единственный. Вторая и очень вероятная персона, которая может быть преступником — госпожа Ха. — Ну сапасиба! — всплеснула руками Амелия, — я-то здесь при чём? — Ну посудите сами, — Химик был спокоен, — экипаж и вы из одной системы… — Конечно, — перебила Амелия, — я заранее договорилась с известной фирмой, которая осуществляет перевозки между Бельфемом и Юань Луном, из-за высокой наукоёмкости грузов, транспорт идёт с незначительной загрузкой по массе, что снижает мои затраты в новом бизнес-проекте, который изначально был маломаржинальным… Заметив скептические взгляды химика и писателя, Амелия вспомнила, что излишне подробные объяснения обычно — признак лжи. — Эээ. Хотя понимаю ваше внимание к этому… Да. — Вот-вот, — химик хотел что-то сказать, но его перебил ровный голос Ляо. — Господа. Когда вы заговорили о грузах, я подумал, что стоит поделиться некоторой информацией. Наш транспорт — очень чуткий прибор, например, грузовые сегменты могут менять расположение относительно внутренних переборок, автоматически при изменении развесовки. Масса пассажиров обычно невелика, но все же учитывается. Вы прибыли на одном челноке. И масса, указанная в документах, я имею в виду, совокупная ваша и вашего багажа, на тридцать шесть килограммов выше фактической. — Это ничего не значит, дамы могли забыть косметички, — пошутил писатель. Ляо вежливо улыбнулся. — Исключено, багаж взвешивали при посадке в челнок, а масса пассажиров указана в антропометрических паспортах. — Ну мы могли похудеть, каждый на восемь килограммов, — предположила Амелия, незаметно щупая своё округлившееся колено. «Месяц поедания шашлыков сделал из меня толстожопую сексбомбу,» — она сама не знала радоваться, или плакать. — Возражение сразу отклоняется, — весело сказал писатель, — я поправился. — Я тоже, — поёжился Тевтатрик. — Я думаю, что тоже начала поправляться, — подтвердила балерина. — Вот я и говорю, что один из вас — призрак, — если трое из вас прибавили по три килограмма, можно предположить, что одна из женщин точно призрак. Голос Ляо, равно как и его лицо были спокойными. Но сердце Амелии чуть не взорвалось от эмоций. Эта информация значила… Значила, что она знает, как справиться с преступником. — Очирын, — голос Амелии чуть не сорвался и она прокашлялась, — простите. Очирын, русский — не ваш родной язык? «С чего я с ними такая вежливая. А, точно! Мне нужно подтолкнуть их к действиям.» — Я из монгольских поселенцев с Покоджа, из второй волны. Уже после того, как Первый город был разрушен. А, вы об этом не знаете. Ладно, я с детства владею литературным испанским и покоджским суржиком, который вырос из слияния разных славянских языков. На Радужном Море русский — язык большинства населения. Я им владею свободно, но это не мой родной язык, да. «Е, кажется, уроки Даны Тху не прошли для меня даром,» — Амелия радостно потёрла руки. — Это интересная загадка, я имею в виду, женщину-призрак, — вернулся к предыдущей теме писатель, — напрашивается несколько возможных решений. — Радужное Море, — начал Тевтатрик, но Амелия резко его перебила: — Эта загадка отдаляет нас от цели расследования. Сейчас, как понимаю, есть два варианта с подозреваемым: или связь моя, или Ляо с Юань Луном, или некая тайна ваша, господин писатель, или ваша, господин химик. Балерина, как мы выяснили, вне подозрений. И у меня есть сакаральный… Сахар… Скарах. Чёрт. Забыла это слово. Вопрос с подавохам, короче. Когда мы обнаружили тело связиста, никто из мужчин не удивился. После убийства капитана, мужчины так же оставались спокойными. Третье убийство — и вы снова были спокойны, если бы я не начала вас пинать, вы бы не и  подумали нервничать. У меня создалось впечатление, что кроме меня ситуацию никто не воспринимал всерьёз. Ну, скажите мне, как часто вам приходилось сталкиваться с убийствами в жизни? Мужчины вежливо улыбались. Ответила Очирын, хотя Амелия явно пояснила, что она вне подозрений. — Я с двенадцати лет на Радужном Море. Там существует культ местной традиционной кухни. Её особенность — использование опасных ингредиентов. Я сталкивалась со смертями в общественных местах по пять-шесть раз в год. К тому же я — балерина, то есть эгоистичная, отстраненная от обычной жизни инфантильная особа. Мне плевать на смерть чужих людей. «Э, дамочка, за такую откровенность, ты можешь стать моей подругой!» — подумала Амелия, впрочем, не отрывая взгляд от экрана и стараясь не показывать эмоций. — У меня похожие причины, — покивал химик, — на Бельфеме есть обычай игры. Мы там не ценим жизнь, настолько, что пытаемся сократить её, чтобы не влачить жалкое существование общественных рабочих. Кто-то вырывается из порочного круга, мне повезло. Но пара смертей меня не напугает. На моем выпускном погибло тринадцать человек из-за того, что пара недоучек устроили дуэль и получили большое количество аш це эн в замкнутом пространстве, — Тевтатрик хохотнул, — простите. Ха. Я был затворником и на выпускном не гулял — сидел с книгами. — Мне нечего сказать, — улыбаясь отрубил Ляо, — я просто так реагирую. Возможно, из-за того, что в школе надо мной издевались, я выработал в себе привычку не реагировать ни на какие внешние раздражители. Амелия начала усиленно соображать, пытаясь сложить догадки и разрозненные факты. Её мозг, привыкший работать быстро, тем не менее вскипал от нагрузки. «Так, хватит, — заставила она себя остановиться, — важен результат, возвращаюсь к первому плану.» Она взяла стандартный корабельный пульт связи и набрала на нём номер, горевший на одном из окон группового чата, нажала иконку «отправить сообщение». «Тебе опасность не угрожает, я знаю ты — робот. Мне нужна твоя помощь. Следи за разговором и, ради бога, молчи. Когда все выйдут из чата, я тебя наберу и скажу, куда бежать, только не задерживайся, его надо остановить.» — Господа, — Амелия прервала вялую дискуссию химика и писателя, — я знаю, кто убийца. Мне нужно время, чтобы подумать. Прошу, отключитесь сейчас и запритесь в своих помещениях. Выходим на связь ровно через полчаса. А ещё, не выходите в коридоры, мне нужно поменять локацию. Она отключила всех, подождала ровно минуту и набрала номер робота. — Ты меня слышишь? Хорошо, приготовься бежать к лестнице на дублирующий этаж. Да, в задней части кольцевого коридора. Да. Сразу поднимешься… Тсссс, — Амелия прикрыла рот рукой, потому что из коридора послышались шаги приглушенные мягким покрытием. — Давай, — прошептала Амелия, — только  не подведи меня. Она выскользнула из помещения основной рубки связи и спряталась в нише для зарядки автоматических уборщиков. Сверху из дублирующий рубки связи раздался треск ломающегося пластика. И приглушенные проклятия. «Сейчас он поймёт и кинется в основную рубку, — подумала Амелия, — где же робот?» Тревога вызвала у неё всплеск азарта, и она приготовилась бежать наверх, как только убийца спустится и войдет в основную рубку. Если действовать уверенно и не шуметь, то он наверняка будет искать её в коридорах, а не в помещении, которое только что разгромил. Но всё пошло наперекосяк. Когда ноги преступника показались на верхней ступени лестницы, телефон Амелии завибрировал. Убийца спрыгнул на пол коридора, покрытый мягким натурпластом и перегородил пути к отступлению. Амелия ответила на входящий вызов: — Да, где ты? Срочно сюда! — Где мы встречаемся? — раздался в ответ неуверенный голос. — Да рубка связи же, в конце кольцевого коридора! — А, точно. Уже иду. Первый удар преступника в тесном пространстве под лестницей получился не очень сильным, и Амелии удалось его частично парировать левой рукой, но последовавший следом пинок в живот отбросил её на стену, по которой она, теряя сознание, сползла на пол. ××××××××××××××××××××××× Три яркие девушки сидели в просторном холле пересадочной станции. Зона для VIP клиентов пустовала, поэтому одна из них — в дорогущем костюме из натуральной шерсти размахивала левой рукой украшенной пластиковой лангетой и что-то взахлёб рассказывала. От энергичных жестов жакет постоянно распахивался, обнажая тугую бинтовку на рёбрах и маленькую красивую грудь. Вторая девушка, женственная и маленькая, нервно оглядывалась на глазки видеокамер и безуспешно пыталась застегнуть единственную перламутровую пуговицу на жакете энергичной. Третья высокая стройная красавица с интересом за ними наблюдала. Естественно Амелию Ха, богатую наследницу, успешную бизнесвумен, самоуверенную настолько, что все, кто не был с ней знаком, рефлекторно пытались отпрыгнуть при её приближении, нисколько не заботила возможность оказаться звездой любительского порновидео. Но, когда на секунду замерла, Дана Тху, ближайшая подруга Амелии и, по совместительству, личный помощник, все же смогла застегнуть непокорную пуговицу. Дана облегчённо вздохнула и спросила: — Аме, я так и не поняла, как ты его вычислила? — Я и не вычислила, — Амелия хотела поковырять в носу, но правая рука была занята огромным телефоном, а левая не сгибалась из-за лангеты. Тогда бизнесвумен шмыгнула носом и продолжила, — план сразу заключался в другом. Не забывай, Дана, что я — не учёный и не карьерный служащий. Мне нужен результат, мне проще подтолкнуть людей к правильным действиям, чем разбираться в причинах их поступков. Вот смотри, — она помахала своим гигантским телефоном, — почему он такой большой? — Вот и мне это интересно, — балерина Очирын, сидевшая напротив контрастной парочки выдохнула эти слова с такой интонацией, какая заставляет мужчин валиться штабелями. — Большой — из-за моды, — ответила внимательная Дана Тху. — Подруга, ты ребёнок ещё, — хохотнула Амелия, — это средство связи. Большой объём позволяет впихнуть больше батарей питания и создать более мощный сигнал, плюс апгрейд не ограничен дизайном компоновки. Такой телефон предназначен для прямого подключения к геостационарным спутникам и передачи пакетных данных между системами. У обычных смертных нет таких денег, чтобы слать смски между планетными системами, поэтому у них просто мода в подражание богатым. — Я о чем-то подобном догадывалась, — блуждающая улыбка на лице Очирын остановилась и взамен появилось сосредоточенное выражение, — итак, я поняла, что ты заранее готовилась спровоцировать убийцу с помощью своего телефона. — Да, точно, — Амелия так энергично закивала, что жёлтый фингал под левым глазом стал напоминать мультяшную молнию, — крышка телефона и корпус с экраном — это два самостоятельных средства связи, но в системе корабля они зарегистрированы, как одно. Пока не разделить их искусственно, они будут отображаться, как единое целое в любой системе наблюдения. Когда я отделила крышку, то принудительно отключила самостоятельную связь основного телефона, но обе части были связаны через протоколы передачи данных на короткой дистанции. — Поэтому ты выбрала два близких пустующих помещения, — уточнила балерина. — Именно. Но была ещё одна причина, — Амелия победно вскинула лангету, — была вероятность, что преступник не имеет доступа к системам слежения на корабле, связист же умер первым, а там фиг знает, какая защита могла быть. Поэтому я выбрала два помещения с изогнутой поверхностью стены. Человек, хорошо знающий архитектуру транспорта легко бы догадался по видео, где я нахожусь, и побежал бы туда после провокации с моей стороны. — Аме, ты же рисковала, — вдруг запаниковала Дана Тху. — Даночка, успокойся, все равно убийца продолжил бы действовать, если бы я не дергалась, как та лягушка, про которую ты болтала в школе все время, он бы рано или поздно до меня бы добрался. И убил бы, или, — Амелия выпучила глаза и пророкотала страшным голосом, — сдал бы меня в бордель для сезонных рабочих. Дана пискнула и сжалась в комок от страха. — Да чё ты такая нервная, подруга? — заржав как мужик, Амелия охнула и схватилась за рёбра, — я бы их затрахала до смерти и выбралась бы все равно, — просипела она. — Так с провокацией и телефонами понятно, но почему нельзя было сразу, без этой пародии на следствие, его подтолкнуть к действиям? — задала резонный вопрос балерина. — Подумай, Очирын, — Амелия хмыкнула, — ну я бы сказала, что всё знаю, вы бы покрутили пальцем у виска, а убийца бы мог начать убивать всех подряд. Ты понимаешь, что он считал, что мы в его власти, после убийства членов экипажа, и хотел прикладывать усилия точечно. Эта мысль, кстати, и убедила меня, что убийца — именно он. Так что расследование оказалось полезным. Он проговорился, что его унижали в школе. Понимаешь ли, такой успешный чувак, а циклится на подростковых комплексах. Конечно, он хотел власти и контроля над ситуацией. Это и был сыр в его мышеловке. — И всё же, это были всего лишь догадки. Сказав это, Очирын откинулась на спинку кресла. Её поза могла бы показаться надменной, если бы не заинтересованное выражение на красивом лице. — Конечно, догадки, но я взвесила риски. Это как покупка акций, — пояснила Амелия. — Опять же Тевтатрик и этот писатель Хоу Хо… — Это Живиньски! — возмутилась Дана Тху, — известный исследователь домежвездной русской литературы. Почему ты его все время называешь Хоу Хо? — Ну он же разговаривает так напыщенно. Ну как этот писатель. Ну ты мне давала отвратительную книгу, такую напыщенную. Я ни черта не поняла — так напыщенно. Ну Хоу Хо же! Дана, ты тупая что ли? Помощница недоумённо моргала, а Очирын с интересом разглядывала таких забавных девушек. — Да там русские на лошадях летают! — взорвалась Амелия, — и оживляют мертвецов, чтобы сделать из них рабов. — Господи, Аме, это же Гоголь, — выдохнула Дана. И они вдвоём с балериной рассмеялась, чем вызвали серию удивлённых гримас на лице Амелии Ха. — Погоди, Аме, — отсмеявшись сказала Дана, — я кажется догадалась, кто такой Фут Ляо Жень… — Ага, мерзкий чувак, он мне сразу не понравился, такой не настоящий… — Это человек в футляре? — спросила Дана, тщетно пытаясь скрыть смех. — Ну я же говорю: ему это подходит, он и есть Ляо по документам. — Невозможная логика, — покачала головой балерина, — но почему-то действует. Как ты догадалась?.. Что?.. — Это же очевидно, — Амелия распахнула глаза, — Радужное Море — поставщик самых качественных натуральных материалов, там всё замешано на переработке местных продуктов. Кожа, которую не отличишь от живой, пластики с высочайшей удельной прочностью, все такое. Потом твой рассказ о взрыве и имплантах в мозге. Искусственный интеллект вряд ли будет настолько беспомощный — они всегда настроены на преследование конкретных целей и крайне точны и прагматичны. То есть в твоём случае налицо попытка спасти настоящую личность. Если сложить это с загадкой женщины-призрака, то получится робот из сверхлёгких материалов, который является вместилищем настоящего но поврежденного мозга. — Аме, ты — нечто невозможное, — покачала головой Дана Тху, — Человек в футляре, как отправная точка для расследования. Робот — союзник в поимке преступника. Тысяча тонн шерсти и детектив в одном транспорте… — Вот, кстати, Даночка, я обещала Очирын, что ты ей посоветуешь детективы этой как её… Ахау Ци. У Очирын от детективов мышление упорядывавуют. Уриая. Чёрт, в порядок приходит.